— Ах да, вас же не было в городе, верно?
— Да. Краем уха услышал об аресте Алиеры.
— Тирма — деревушка на дальнем северо-западе. Там возникли волнения, послали имперскую армию. Что случилось, никто не знает, но прикончили нескольких крестьян.
— Невиновных?
— Есть и такое мнение.
— Да уж, Келли бы тут много чего высказал [20].
— Кто?
— Неважно. А как взятие Алиеры под стражу этому поможет? Отвлечет внимание?
— Возможно. — Он, похоже, крепко задумался; я ему не мешал.
Минуту-другую спустя адвокат проговорил: — Вопрос в том, как собирается помочь сама Алиера?
— М-да, — согласился я. — Предполагая, что все наши предположения верны.
— Надо выяснить это доподлинно.
— Вы хотите сказать, что это моя задача.
— Я хочу сказать, что рассчитываю на вашу помощь.
— Что ж, это честно, — проворчал я.
Перисил кивнул.
Наверное, надо было ему сказать, что джареги в курсе, что я вернулся, и рыскать там и сям для меня уже небезопасно. Но что это меняет? В смысле, дело-то все равно нужно сделать.
«Естественно, босс, но разве делать его должен именно ты?»
«Похоже на то.»
«Почему?»
«А больше некому.»
«Точно, босс. А почему?»
«Хм.»
— …и до тех пор, я не смогу…
— Простите, я отвлекся. Не повторите еще раз?
Перисил странно на меня покосился.
— Я сказал, что мне нужно что-то, с чем можно обратиться к суду.
— Что значит — обратиться к суду?
— Подать прошение об освобождении или попытаться обосновать «позорящее обвинение».
— Позорящее обвинение? Что, и такое есть?
— Разумеется, в прецедентах.
— И сколько раз такое поднимали?
— Успешно?
— Вообще.
— Двадцать семь.
— А успешно?
— Ни разу.
— И направлено оно будет против императрицы?
— Против Империи, но по сути да.
— Забудьте. Алиера никогда такого не позволит.
Он кивнул, словно и сам пришел к тому же выводу.
— Вероятно, так и есть, но я все равно хочу, чтобы это было в материалах.
— Вам решать.
— Но все это весьма странно.
— Да, мне тоже так кажется. Чтобы императрица обвиняла лучшую подругу…
— Нет, это-то как раз обычный момент, император есть император, а называться другом императора значит порой рисковать головой. Так всегда было.
— Ладно. А что же странно?
— Формулировка обвинения. Этот закон никогда не предназначался для высшей знати, чей Дом у вершины Цикла.
— То есть? Объясните.
— Что объяснить?
— Некоторые законы предназначены для высшей знати, а некоторые нет?
— А как же иначе?
— Э. Ну, не знаю, никогда не задумывался.
— Чтобы обвинить знатную персону в соответствии с кодексом, нужно большинство голосов в Совете принцев. А принцы не станут голосовать против представителя могущественного Дома при столь малоубедительных аргументах, как сейчас.
— Так что, все это пустая трата времени?
— Да нет же, вы не поняли. Так в соответствии с кодексом. Но у нас — имперский эдикт, а значит, решение принимают императрица и высокий суд.
Поэтому они могут получить обвинение.
— Что ж, значит…
— Однако использование эдикта против знатной персоны, которую нельзя осудить обычным способом, подымет настоящую бучу среди принцев. Высокий суд знает это, и императрица тоже.
— И они вмешаются в ход судебного процесса?
— Вы смеетесь?
— Да.
— Ну, да, пожалуй, тут есть над чем посмеяться. Но видите ли, есть создание законов, исполнение законов и интерпретация законов, и все это связано друг с другом, и есть люди, которые делают все это, и люди также связаны между собой. Нельзя вычленить что-то одно.
— А интересно было бы попробовать.
Он пропустил это мимо ушей.
— Я к тому, что значащих персон подобное очень сильно обидит. Обида — плохая основа для гражданского долга, а императрицу еще никто не уличал в пренебрежении таковым.
— М-да. Кажется, суть уловил. И каков ваш вывод?
— Мой вывод — я хочу знать, что происходит. Я буду искать со своей стороны, а вы поищите со своей.
— Хорошо.
— Знаете, откуда начать?
— Само собой, нет.
Адвокат кивнул, словно и не ожидал иного ответа.
— Совет хотите?
— Разумеется.
— Держитесь подальше от императрицы.
— Это легко. Не так уж сильно меня к ней и тянет. Но видите ли, это совет «чего не делать».
— Уверен, если как следует задумаемся, мы сформулируем для вас еще немало таких советов.
«Видишь, босс? Парень с юмором.»
«Плакать хочется.»
Вслух же я сказал:
— Вам нужна законная опора для Алиеры.
Он кивнул.
— Что ж, я в законах разбираюсь примерно так же, как вы… в общем, я не слишком в них разбираюсь.
— Вам и не нужно. Выясните, почему Алиеру взяли под стражу, и будьте готовы засвидетельствовать это.
— Что значит «засвидетельствовать», в точности?
— Найдите тех, что что-то видел или слышал, и чтобы они повторили это под Державой.
— Ну и где же… ой.
— Именно. И держитесь подальше от императрицы.
— Прекрасно. А вы что собираетесь делать?
— То же самое, только поищу в других местах. А также пересмотрю законы и изучу судебные решения и прецеденты. В этом направлении помощи от вас немного.
— Пожалуй, что так.
Я встал и вышел.
Уже упоминал, но объясню еще раз. Как работает убийца? Выбирает место и время, готовит все необходимое (то есть как следует точит нож) и наносит удар. Если вдруг что-то идет не так — скажем, клиенту вдруг не понравилась записка, вернее, почерк — возвращаемся на исходную и начинаем все сначала.
В моем случае это значит, что в ближайшие сутки покушений на меня быть не должно. Отсюда следует, что я смело могу расслабиться и, уйдя от Перисила, спокойно шагать по Дворцу.
Ага, конечно. Побудете в моей шкуре, посмотрим, насколько вы расслабитесь.
Лойош также был на нервах; то ли чувствовал мое состояние, то ли сам знал, что происходит. Совершеннейшее безумие: идешь вот так по широченному коридору, шаги эхом отдаются от стен, вокруг почти никого, ты в полной безопасности, но вот чувствуешь себя прямо противоположным образом. Я остановился у выхода — между мной и крылом Иорича оставалась лишь широкая мостовая, — и выслал вперед Лойоша и Ротсу внимательно все проверить.
Немногочисленные деревья на улице были слишком тонкими, чтобы послужить укрытием для кого-либо, но я все равно удостоил их особого внимания.
Ровным, почти спокойным шагом я преодолел бесконечное пространство, разделяющее Дом Иорича и Дворец.
«Босс, нет таких безумцев, чтобы нанести удар посреди дня, у всех на виду, перед Императорским дворцом.»
«Ты кого пытаешься убедить?»
«Себя, разумеется.»
«Я так, поинтересовался.»
«Но думаю, за тобой следят.»
«Знаю.»
Оказавшись внутри, я направился к Императорскому крылу. Было бы забавно подсчитать, сколько пренебрежительных взглядов я получу, пока доберусь до места; но я быстро сбился со счета. Понятия не имею, как я умудрился заблудиться, вроде ведь и помнил дорогу. Я даже не подозревал, что заблудился, пока не оказался в громадном зале, о существовании которого понятия не имел. Вокруг гомонили многочисленные голоса, а взгляду моему открылись весьма странные вещи — лавка башмачника, лавка портного, киоск виноторговца, палатка волшебника, лавочка среброкузнеца. Потолок, если то был он, высоко-высоко закруглялся куполом, и серебристо-белая окраска делала его еще выше.
«Да тут у них целый поселок, босс.»
«Думаю, мне надо было на той лестнице пойти не вверх, а вниз.»
«Или вниз на той, где ты пошел вверх?»
«Тут целый город.»
«И вероятно, есть постоялый двор, где кормят лучше, чем во вчерашней столовой.»
«Я всегда могу на тебя положиться в самых важных материях.»
«Самое важное — добраться туда, куда тебе нужно.»
«Самое важное — остаться в живых. А здесь хорощее место, чтобы кого-то прикончить.»
«Ой, — выдал он. — И верно.»
«Устроить что-то — вроде бы и рановато, но…»
«Мы присматриваем, босс.»
Пытаясь оставаться незаметным — кстати, я в этом очень даже неплох, даже с парой джарегов на плечах, — я поискал, у кого бы тут можно спросить дорогу. Мимо прошла девушка, слишком молодая, чтобы работать на джарегов; в руках у нее была целая коробка чего-то, источавшего вкусный пар.
Вероятно, чей-то обед, который сейчас из-за меня остынет.
— Прошу прощения, леди, — начал я. Теклы обожают обращение «леди», особенно слишком юные для него. — Не подскажете, как отсюда выбраться?
Она остановилась.
— Откуда — отсюда?
— Во Дворец.
— Вы во Дворце, сударь. — Она, вероятно, решила, что я чокнутый или просто дурак.
— В Императорское крыло.
— А. — Она дернула подбородком. — Вот туда до трех колонн, потом налево до широкой лестницы и вверх. Выйдете прямо туда.
— Глубоко вам признателен.
Здесь были улицы, здания, тележки с едой; кажется, я даже заметил попрошайку. Но вот трех колонн не попадалось нигде. Наконец я заметил нечто вроде миниатюрной гостиницы — столы и стулья в маленьком закутке у длинной стойки, и надо всем этим — вывеска с изображением трех колонн. Ну ладно.
После всего этого разыскать лестницу было уже несложно. Я преодолел изрядное число ступенек (но, кажется, не так много, чтобы подняться выше потолочного свода; странности местной геометрии), и чуть погодя наткнулся на пажа в ливрее Дома Тиассы, который оказался достаточно любезен, чтобы указать мне нужное направление. Минут через десять я наконец попал в район, который выглядел уже знакомо — как минимум потому что на каждой двери тут был красовался императорский феникс.
День был в разгаре, народу вокруг хватало. Невозмутимые гвардейцы Феникса, серьезные советники, важные подручные, угодливые придворные, и все они двигались мимо меня, словно какой-то поток — так, словно бы я не представлял для них никакого интереса, а они в любую минуту могут меня смести. Я поискал кого-нибудь, кто не мчался бы куда-то сломя голову, потому что бежать куда-то с кем-то — не самые лучшие условия для беседы.