— Ты знаешь таких джарегов или орков, чтобы они отказались от возможности получить прибыль, если есть альтернативный вариант?
— Нет. Но я не вижу такого варианта, который не ударил бы по ним же.
— Ты не такая уж пьяная, а?
— Вообще-то нет.
— Возможно, мне следует рассказать Норатар, или прямо императрице, обо всем происходящем как я его вижу.
— Возможно.
— Если только ты сама не захочешь.
— А мне зачем?
— Ну, не знаю. Показать, мол, никаких обид и все в порядке.
— Кто тебе сказал, что тут нет никаких обид?
— Ну ладно, а как насчет политических игр? Просто все мои загвоздки — не того сорта, который можно решить, если вдруг Империя будет у меня в долгу.
— В общем-то мне все равно. — Она помолчала. — Но спасибо за предложение.
— Д'ски!тна.
— Что?!
— Не стоит.
— Я знаю, что это значит. Ты где выучил сариоль?
— Так, только пару слов, — признался я, чувствуя, что краснею. — Поболтал кое с кем из менестрелей… не суть важно.
Алиера пожала плечами.
— Что-нибудь еще, или я могу возвращаться к разработке побега из тюрьмы?
— Можешь возвращаться. Тебе притащить контрабандой маленький синий камушек, или еще что-нибудь?
— Камушки на самом деле фиолетовые; и — да, штучки три я охотно взяла бы.
— Угу.
Я поднялся и собрался уходить, но она произнесла:
— Влад.
— Хм?
Я ждал, что она скажет спасибо за все мои труды. Или, возможно, объявит нечто основополагающее, скажем, поделится со мной видением, ниспосланным Богиней Демонов.
Но Алиера сказала:
— Я не возражаю, что моя дочь играет с твоим сыном.
— Хм. Ладно, спасибо.
Стражница вывела меня наружу.
По дороге из Дворца я остановился у знакомого разносчика и взял сосисок (неплохие) и хлеба (мог бы быть и посвежее); а потом добрался до номера в гостинице. Лойош сообщил, что там пусто, и я вошел, плюхнулся на кровать и попытался собрать мысли в кучку. Живот заурчал. Я что, слишком стар, чтобы питаться хлебом и сосисками? Ужасная мысль.
Пока я вот так вот лежал, рука моя ласкала крошечные золотые звенья оплетки рукояти Леди Телдры. За все эти годы я лишь дважды воспользовался ей; наверное, Телдра одобрила бы. Затем я подумал о другой знакомой иссоле, но эту мысль пришлось отодвинуть в сторону: сперва дела.
Ладонь продолжала гладить рукоять Леди Телдры.
Эй, ты там? Мысли будут? Можешь помочь?
Ничего.
Как-то вдруг мне стало очень сильно ее недоставать — во плоти, в смысле. Да, конечно, сознание того, что ее личность сохранилась в основе оружия [34] — это все прекрасно, но я никогда по-настоящему не чувствовал, что это так. И не полностью в это верил. Сказала бы она, что убить кучу текл невежливо? Мне до этого большого дела нет — значит ли это, что я такой плохой? Возможно.
«А что бы она сказала насчет того, что кто-то валяется в постели, не снимая сапог?»
«Да уж.»
Мысли мои блуждали — и это правильно, потому как порой они добираются как раз до нужного места и заглядывают под нужный камень. В данном случае они добрались до главного советника Перисила. Занятный тип. Я поведал ему чистую правду: все прежние адвокаты, с какими я только сталкивался, интересовались лишь тем, как бы стать побогаче. Нет, обо всех представителях Дома Иорича такого не скажешь — это общая черта тех, кто работает в интересах джарегов. Не знаю, возможно, это сказывается дурное влияние. Или, возможно, как раз личности такого вот склада — неважно, из какого они происходят Дома — более склонны на них работать, брать взятки, бить в спину, подтасовывать улики для бедняги вроде того, кому повезло с Перисилом…
М-да.
Ладно. Должно сработать.
«Думаешь, босс?»
«Почему нет? Что тогда случится?»
«Не знаю, сам предсказывай.»
«Уже. Следствие остановится, хотя бы ненадолго, а вокруг будет много шума насчет поскорее закруглиться и как следует наказать текл и восточников, а знать станет винить Зерику за то, что выпустила все из рук, и в следующем раунде решится, сможет ли она справиться со всем этим сама, или же ей придется договариваться с джарегами, чтобы снять давление.»
«Вот этого я не понял, босс. Как договоренность с джарегами снимет с Зерики давление?»
«Отличный вопрос, мой добрый друг-джарег. Я, пожалуй, схожу и спрошу у нее.»
«Сейчас?»
«Все равно придется несколько часов дожидаться приема, Лойош; можешь назвать хоть одну причину, почему не начать дожидаться именно сейчас?»
«Ну если ставить вопрос так — пожалуй, нет.»
Стоял ранний вечер, только-только начало темнеть. Я не знал, когда у ее величества приемные часы, но от спросу вреда не будет, если только никто не прикончит меня по дороге. Но Лойош и Ротса были начеку и я добрался до Дворца без происшествий, избрав прежний обходной маршрут.
Опущу подробности, как я пробирался к «аллее поцелуев в задницу». Харнвуд был на месте и, подобно Алиере, кажется, за все это время и не пошевелился.
— Граф Сурке, — проговорил он.
Я поклонился.
— Мой добрый лорд Харнвуд, возможно ли выяснить, не согласится ли ее величество принять меня?
По лицу его невозможно было понять, является ли такая просьба из ряда вон выходящей.
— Это срочно?
— Вполне может подождать несколько часов или день, — ответил я. — Но у меня есть новые сведения.
Он не спросил, какие именно. Возможно, он знал, но скорее всего — знал, что его это не касается.
— Я уточню. Пожалуйста, присядьте.
Я так и сделал. Ждать мне пришлось с полчаса.
— Императрица примет вас.
Идя следом за Харнвудом, я тихо спросил:
— Когда в конце аудиенции я, глядя на ее величество, удаляюсь спиной вперед — сколько шагов я должен сделать, прежде чем развернуться нормально?
Он улыбнулся; наверное, вопрос доставил ему удовольствие.
— Если вы здесь как личный друг ее величества — пять. Если как граф Сурке — семь. Если как баронет Талтош, тогда десять.
— Спасибо, — ответил я.
Если мне вдруг придется выбирать — вычислить, как поступит иссола, или предсказать, что решит иорич, — пожалуй, я лучше посплю.
На этот раз Харнвуд провел меня другой дорогой, в более уютную комнату. У меня возникло сильное подозрение, что это — часть жилых покоев императрицы, а это значило, что мне оказана высокая честь. Или что я сильно действую ей на нервы. Или и то, и другое.
Императрица ждала; Харнвуд отвесил ей глубокий поклон, и менее глубокий — мне. Я поклонился ее величеству. Она мне кивнула. Ну просто как танец.
Сесть мне не предлагали.
— Благодарю вас, ваше величество, что согласились принять меня. А я и не знал, что вы знакомы с Некроманткой.
— Откуда вы… — она нахмурилась, потом опустила взгляд на собственное золотистое облачение. — Вы недавно виделись с Сетрой.
— Дедуктивные способности вашего величества…
— Оставьте. Что за новые сведения?
— Будет осуществлена попытка остановить расследование событий в Тирме.
Она нахмурилась.
— Какого рода попытка и откуда вы о ней узнали?
Я кивнул.
— Примите мои комплименты, ваше величество. Это очень хорошие вопросы. Я способен распознавать хорошие вопросы, потому что сам нередко их задаю.
Императрица сдвинула брови.
— Вы торгуетесь со мной, Талтош?
— Нет, ваше величество. Я на ваши вопросы отвечу в любом случае. Но надеюсь, что благодарность вашего величества…
— Ясно. Что ж, подумаю.
Быть императрицей — значит иметь возможность прервать кого угодно когда угодно. Должен признать, что это первый момент в ее работе, который мне понравился. Хотя леди Телдра не одобрила бы.
Я сказал:
— Будет произведено покушение на юстициария Десаниек. Вывод сделан мной на основании полученных наблюдений и моих познаний о способах работы джарегов.
— Джарегов? — моргнула она. — Они не…
— А выглядеть это будет как покушение, произведенное сообществом выходцев с Востока и текл — одно из тех сборищ политических оппозиционеров. Весьма убедительно.
Императрица глубже осела в кресле, полуприкрыв глаза. Держава медленно кружила у нее над головой, окрасившись в фиолетовый цвет. Никогда не видел, чтобы она двигалась так медленно. Что бы это значило, а?
Спустя минуту с небольшим Императрица взглянула на меня.
— Задавайте ваши вопросы, Талтош.
— Вопрос всего один: зачем им это?
— То есть?
— Я знаю, они пытаются заставить вас издать декрет о запрете некоторых препаратов…
— Откуда вы это знаете?
Я ответил то, что она хотела услышать:
— Со стороны джарегов, ваше величество — ни от кого из тех, кому вы доверили это знание.
— Хорошо.
— Как я сказал, я знаю об этом. И понимаю, что ваше величество…
— Оставьте формальности, Талтош. Я слишком устала и зла.
Действительно, Держава окрасилась льдисто-голубым. Я слегка поклонился и проговорил:
— Понимаю, что вы пытаетесь выбраться из ловушки, вскрыв всю правду о событиях в Тирме, и я всецело за. Но вот другую сторону монеты не понимаю.
В смысле, как ваше сотрудничество с джарегами, подписание нужных им указов и все такие — как это снимает с вас давление?
Она довольно долго молчала. Держава потихоньку сменила голубую окраску на неописуемую зеленую.
— Первым моим долгом, — медленно проговорила императрица, — является управление Империей. Если я не справлюсь с этим, все прочее неважно. Чтобы управлять Империей, мне нужно сотрудничество всех тех, кого я не могу принудить силой, и принуждение тех, кто не согласен сотрудничать. Для этого мне необходимо доверие знати и принцев. Если я потеряю доверие знати и принцев, я не смогу управлять Империей.
— По сути весьма просто. Но разве могут джареги по-настоящему подорвать у знати и принцев доверие к вам?
— Неделю назад я именно так и полагала. А сейчас… — Она пожала плечами. — А сейчас, пожалуй, это можно и проверить.