Лера прервала их разговор, вбежав в кухню и принявшись вытаскивать из духовки ужин. Вылезла из ванной зареванная Полина, а ее примирение с Димкой наблюдать совсем не хотелось.
Над столом зазвенели тарелки, еще сильнее запахло мясом, горячей картошкой и укропом. Влада, которая не любила запахи еды, поспешила распрощаться и вышла из кухни.
Только в коридоре она спохватилась, что свой подарок так и не вручила и до сих пор держит в руках дурацкий пакет. Дверь в единственную комнату была приоткрыта, и Влада скользнула туда, в мягкий полумрак.
Обычная комнатка со старой обстановкой откуда-то из двадцатого века. В широкое окно видна улица с ночными огоньками далеких домов. Полированный шкаф, старый коричневый диван, письменный стол у окна. Такой разительный контраст старинной роскоши дворцов Темнейшего и городской простоты!
Вот и знакомая до боли вещь: черная футболка Муранова, накинутая на спинку стула. А еще девичья красная расческа, брошенная на плед поверх дивана.
Влада, подойдя к окну, потрогала серые занавески: паутинный шелк. Такая же ткань, из которой сплетен ее свитер, подаренный нежитью Темнейшего.
Вот здесь Гильс и провел столько дней, прошедших после их расставания. Паутинный рай, крохотная однокомнатная квартирка, заплетенная паучьим шелком. Даже подушка и одеяло… Влада, протянув руку к дивану, тут же отдернула ее, не посмев коснуться чужой постели.
Зачем она приехала сюда, зачем?! Лишний раз изранила себя, чертова мазохистка!
Забыла, глупая, из чего состоит ее «паучатник». Да Темнейший уже на полдороге сюда знал, куда она едет. Поэтому его здесь нет, да и быть не могло.
Зато Ацкий поделился своими страхами, не догадываясь о том, что они полностью совпадают с ее собственными. И валькератоже пугал ураган, воронка, хотя до сих пор он боялся только разъяренных фурий и собственной несвободы.
А сегодняшний вечер закончился для нее ничем – наверное, поэтому он такой спокойный и снежно-синий. Словно это последний спокойный вечер тайного мира.
Как будто в ответ на эти мысли с кухни донесся взрыв смеха: компания, забыв про неприятный инцидент, снова веселилась. И Ацкий, и Эля с Настей, и больше всех – Полина. На Аца злиться не стоит – наоборот, пусть радуется.
Сколько же можно стоять в этой чужой комнате, разглядывая каждую вещь, словно где-то здесь таится великий секрет мироздания! Нормально здесь живет Муранов, даже хорошо. К нему сюда приезжают друзья, и его новая девушка ведет себя как радушная хозяйка.
Прежде чем выйти, Влада почти швырнула мешок с подарками около кровати на пол, втайне надеясь, что чашки разбились.
На улице даже посреди ночи было совсем светло от снега и фонарей. От дома тянулась аккуратная дорожка, расчищенная от подъезда до того места, где она остановила свой «паучатник».
Кто-то возился на этой дорожке с метелкой. Влада, неслышно приблизившись к Дине Ливченко, наблюдала, как тот пыхтит, разметая в стороны снег. Делового костюма и галстука на домовом уже не было, зато на прежнее место вернулись старая толстовка и спортивные штаны.
– Что тебе надо, Ливченко? – голос прозвучал грубо и резко, и Диня подпрыгнул от неожиданности.
– Любимый вопрос, да?! – Домовой резко обернулся, причем левый глаз у него дергался, как от нервного тика. – Чуть что – «Что тебе надо, Ливченко?!» Год за годом я слышу этот гребаный вопрос, каждый раз, когда появляюсь, чтобы тебе помочь и поддержать!
– Какого черта тебе тут надо, Ливченко?!
– Не надо на меня орать, – оскорбленно изрек Диня. – Я тут все от снега расчистил, чтобы джип твой не увяз и, значит, ботинки ты свои снегом не того…
– Я повторяю свой вопрос.
– Если ты возомнила, что я решил к тебе вернуться, то ошибаешься, – Ливченко насупился. – Я все-таки предсказывать могу, у меня чуйка работает получше, чем у некоторых. Не вернусь я к тебе, Огнева. За свою новую хозяйку пришел просить. Ивлева дел натворила, страшных дел! Я все думал, зачем она выясняет про Конвенцию, про вчерашний совет. Детально выяснила, что тот, кто коснется той штукенции, потеряет этот мир и станет посланником смерти. План свой провернула, понимаешь?!
– Нет, не понимаю, – Влада достала из кармана ключ, и «паучатник» мгновенно собрался в воздухе. – Ивлева же незаконный вампир, а там было полно кланов, подконтров и охраны.
– Да в том-то и дело! – топнув ножкой, визгливо завопил домовой. – Это заговор был, понимаешь?! Сестры Муранова – те еще стервы, но ведь свалят-то все на нее, на мою хозяйку и на меня! А это они взбаламутили Мару эту Квизговну. Наплели ей, что Темнейший тебя убивать во дворец потащил! А Дашке сказали, что это ее шанс! Братика они хотели освободить от незаконки… Усекаешь, что делала Ивлева, пока все ринулись смотреть, как Квизговна бычит на самого Темнейшего, а?!
– Сочувствую, Ливченко, не ты в тайном мире главный интриган, – ощутив, как на нее навалилась усталость, Влада сейчас хотела просто отмахнуться от домового с его ужасными новостями. Все то, что касалось Ивлевой, стоило обходить стороной. Теперь скандалистка влезла в важные события, все нарушив и спутав все планы.
– И где сейчас Темнейший, ты в курсе, Диня?
– Понятия не имею, я сейчас туда не сунусь, еще жить хочу! – яростно помотал головой домовой. – Вампиры идут по пятам за Ивлевой, за ней погоня, понимаешь?! Ты попроси Темнейшего за хозяйку мою, ведь влияние у тебя есть на него! Ведь в подземелья нас обоих замурует… Жалко тебе, что ли?! – верещал Диня уже вслед «паучатнику». – Огнева, ты ващ-ще эгоистка! Слышь, куда укатила?! Никогда тебе не прощу… ошибся. Безоглядная забота о братьях всегда была одной из основных черт вампирш. Поэтому смотреть, как Алекс терпит бедствие из-за вздорной незаконки, сестры Мурановы долго не могли.
Скинув куртку, незаконная вампирша завернула в нее бесценный груз и несла его под мышкой. Прыжки с крыши на крышу удавались легко: ловкости и силы придавало осознание собственной хитрости и отваги, и Дашуля радостно посмеивалась.
Оставить в дураках весь Темный Департамент, перехитрить этого заносчивого мальчишку Темнейшего!
Она, Даша Ивлева, сейчас прикоснется к магии, которая способна подарить ей влияние и власть. Никто не посмеет унижать ее, никто не будет презрительно кривить губы или делать вид, что ее не существует. Она им всем покажет, всем!
Конечно, Стелла и Майя Мурановы очень туманно объяснили, власть какого рода она получит. Что-то магическое, в чем Даша пока не разбирается. Не важно, кем стать, даже если самой смертью с косой наперевес. Если так, то она придет ко всем, кто ее когда-то обидел. Даже к своим московским знакомым из людского мира, даже к некоторым однокурсникам из брошенного института! Вот прямо сейчас она остановится посреди крыши, вытряхнет из куртки ветхое старье… Интересно, сколько этой рухляди лет? С виду это похоже на связку слипшихся и почерневших журналов.
Разумеется, схватить беглянку – дело нескольких секунд для нежити Мурановых. Если бы не одно обстоятельство: две представительницы Темнейшей семьи абсолютно не заинтересованы в ее поимке.
Глава 12Ведьмовство в бегах
Электричка дернулась, и перрон Финляндского вокзала поехал назад. Народу в вагонах полуночной, обычно почти пустой электрички до Выборга было непривычно много. Все места были заняты, да и багажа встревоженные люди везли немало.
Выглядели пассажиры весьма необычно, да и разговоры вели странные для привычного слуха. Женщины были все либо с ярко-рыжими, либо с угольно-черными волосами, пальцы у каждой унизаны устрашающими перстнями с черепами или магической символикой. Мужчины же все как на подбор с зализанными назад черными волосами, увешанные страшными медальонами и подвесками поверх пальто и плащей. Все они были ведьмовством, которое сейчас бежало из Петербурга.
Виктория смотрела в темное окно, за которым мелькали огни города. Собственное лицо трудно было узнать в отражении – настолько она за последние недели осунулась и похудела. Когда-то – роскошная и уверенная ведьма, теперь же – запуганная и бегущая вместе с остальным ведьмовством от неизвестной опасности.
– Хотите, Тамара? – Вика достала из дорожной сумки термос и пластиковый контейнер с бутербродами.
– Нет, Викуся, огромное спасибо, – отозвалась сидящая рядом старуха в черном пальто, поверх которого позванивали амулеты и обереги. – Невозможно есть на таких нервах совершенно. Ни сна, ни отдыха. Стоит задремать, снова вижу зеленый туман… То, что мы вырвались от ужасного тролля, просто везение. Мы сохранили рассудок и память. А как раньше мы жили, вы помните?
– Конечно, – ответила Виктория. – Скучаю по Москве. Иногда во сне вижу прежнюю жизнь и думаю: вот бы все вернуть обратно! Мне тогда казалось, что еще одна ведьма в моем родном Алтуфьево – самое страшное в жизни испытание. Смешно такие глупости вспоминать…
– Я десять лет вела войну с ведьмаком из соседнего района, столько сил и магии потратила, – вздохнула Тамара. – А теперь он мертв, не проснулся однажды утром, и мои порчи тут совершенно ни при чем. Из Москвы он не бежал, как другие, решил остаться и переждать, пока все успокоится.
– Как Темнейшим стал мальчишка, так тайный мир и начал гибнуть, – отхлебывая чай из крышки термоса, заметила Вика. – Все из-за него, я думаю. В семнадцать лет нельзя брать на себя так много.
– Э-э, нет, милая Виктория, не соглашусь, он как раз умен и осторожен, – старая ведьма покачала головой. – Я бы сказала так: все, что происходит сейчас, было решено задолго до того, как молодой Темнейший получил власть. Старый-то правитель понимал, что эту войну не выиграет, и очень торопился отдать трон, пока еще не ушел в астрал безвозвратно.
– А мальчишка выиграет?
– Откуда мне знать, Вика? – Тамара улыбнулась. – Даже карты боятся говорить нам правду. Мы совершили столько ошибок! Наше ведьмовство он под охрану не взял, да и не смог бы это сделать, даже если бы захотел. Мы же не нечисть, как нам нырнуть в астрал, например? Никак, мы там бываем только во сне. И еще вот что скажу: мальчишка этот истинный Темнейший, и это так же верно, как то, что мы с вами – никчемные ведьмы, бегущие на север вместе с остатками ведьмовства. В городе будет что-то плохое, страшное будет. В Выборге пересидим, если получится. Светлым сейчас не до нас, они готовятся. Не спрашивай меня к чему… Темные норы, в которых обитает нечисть, трясет почти каждый день, их гонят из этого мира. Старый мир рушится, рушатся все его законы…