– Вурдалаки его не закапывали, а продали нам за прокисшую еду, – проворчал домовой. – Я честно заплатил, это мое добро! И настоящее оно, это золото более настоящее, чем этот автобус…
– Выгружайте это безобразие сейчас же! – Герка отобрал рюкзак у домового, тряхнул его, и тот треснул по швам. На снегу зазвенели тролльские сокровища, сверкая и переливаясь. Домовой бросился сгребать их обратно, теперь уже не в карманы, а за пазуху.
– Так, или грузитесь налегке, или пошли все вон от автобусов! – зарычал на них вампир. – Все пошли вон, у кого в вещах такие же штуки, ясно? А ну выворачивайте чемоданы, живо! Сейчас будет досмотр каждого!..
Воззвав еще пару раз, Герка махнул рукой и взял двоих помощников, вместе с ними начав трясти домовые пожитки.
Чей-то чемодан, упав с багажника подъехавшего скрипучего «москвича», распахнулся и рухнул на толпу. Один из домовых взвыл, когда ему на ногу свалился десяток чугунных сковородок, мясорубка и железные гантели, не меньше пятидесяти штук. Водитель машины, юный домовой Эдик Грозный, вышел и открыл дверцу. Из салона выкатилось что-то похожее на орущую сардельку: Буян Бухтоярович, одетый в самый теплый тулуп, принялся прыгать и вопить, топая ножками.
– Подымайте уроненное, ироды!!! – орал домовой. – Все энто мое добро, не то что у нищебродов Ливченко! Чегой-то зыркаете?!
– Буян Бухтоярович, это в автобус грузить запрещено! – дипломатично начал уговаривать Герка. – Зачем вам чугун? Неужели это вещи первой необходимости?!
– Не твоевойного ума дело! – завизжал домовой так, словно того и ждал. – Злато не тяну морочное?! Не тяну, не надобно мне! А тяну то, чем от злосвета отшвыриваться, ежели надобно мене будет! Ты ли, что ли, вороний командирщик, мене защитишь, ась?!
Домовой вопил и бесновался, пока чемодан не втащили в двери автобуса. Перед тем как войти следом, он прокрутился вокруг своей оси и вдруг увидел стоящего неподалеку Фобоса Карловича Ливченко.
Издав вопль, Буян Бухтоярович подпрыгнул так, что свалился бы навзничь, если бы Герка не подхватил его за шиворот.
– Навострился ужо места наши занимать, проклятущий Ливченко?! – надрывался он, и домовое проклятие в виде манной крупы полетело в сторону завхоза Носферона. – Тьфу на тебя, только сунься в мои владения! Изничтожу, изведу, проклятий не оберешься! Тьфу на тебя…
– Да нужны вы мне больно со своими владениями, – огрызался завхоз, кутаясь в длинный пуховик и отворачиваясь от шквала манной крупы. – Пострашнее вас дела творятся, старый вы хрыч!
– Все, ругань прекратили! – приказал Герман, пока домовые не сцепились друг с дружкой. – Автобусам пора отъезжать, закрывайте тут все, – вампир зорко огляделся по сторонам. – Действуйте согласно приказам. По местам!
Эвакуация завершалась. Последние опоздавшие догоняли отъезжающие автобусы, слышались окрики вампиров. Тяжелые ворота Темного Департамента со скрипом закрылись. Воздух дернулся и на мгновение потемнел – армии нежити встали на защиту Темного Департамента.
Теперь набережная Крюкова канала выглядела привычно: без толпы нечисти, без нежити и всего того, что пошатнуло бы дневное право. Влада все еще медлила, хотя пора было ехать в квартиру на Невском, чтобы провести там последние часы. День уже сползал к сумеркам, и впервые в жизни она боялась наступающего вечера.
Сколько же имен звучало сейчас в голове! Какое беспокойство жгло при мысли о каждом, как хотелось всех защитить и уберечь!
Мара… Взбалмошная «внезапная мать», за которой приходится постоянно присматривать, как она устроится в Выборге?.. И что с ней будет, когда она вернется и обо всем узнает? Дрина и ее семья, бросившие свою уютную квартиру в Озерках. И Марик, который ринулся к вампирам, внезапно повзрослевший увалень. Рассудительный Герка. Как переживет верная Настя его потерю, если что? Диня Ливченко, который так мечтает о лучшей жизни, хоть бы он уже был где-нибудь далеко от беды! Алекс Муранов, вспоминать про которого было слишком болезненно, и Влада отшвырнула эти мысли от себя.
Жестокий Игнат, язвительный Холод и остальная свита Гильса, готовая ринуться ради нее в самое пекло, и можно не сомневаться, что так они и сделают. Даже о них сейчас тревожилось сердце, и Влада, сжав озябшие пальцы, вдруг очень захотела увидеть того, кто так рвался всегда ее отогреть.
На миг показалось, что в окне автобуса мелькнула зеленая рубашка, и Влада дернулась было следом, чтобы помахать рукой. Но сидящий в автобусе парень оказался не Бертиловым, а просто похожим на него молодым троллем в зеленой куртке. Тот пытался успокоить всех кикимор и троллих, создавая морок в виде пушистых зеленых котят, которых он раздавал направо и налево.
«Может быть, Бертилов уже уехал. На то, чтобы помириться с Мурановым, времени хватило, а попрощаться со мной – нет, – ворочались печальные мысли в голове. – Если уехал, то хорошо. Пора мне на Невский. Свидание! Мое свидание с Гильсом сегодня в десять вечера… Муха не может лететь против урагана, но отчаянно пытается спастись… в паутине. Сви-да-ние…»
Это слово действительно сейчас держало ее на поверхности, не давая утонуть в страхе и отчаянии. Слово это светило, как далекая звезда, на которую хорошо было смотреть, не замечая того, как под тобой рушится земля. Влада, задрав голову к небу, долго вглядывалась в какую-то крохотную звездочку, которая проглядывала между быстро летящими тучами. Потом небо заволокло мутью, поднялся ветер, и над городом снова прокатился далекий раскат грома.
Глава 18Деревня Бертиловка
– Во-от, молодец! Уже почти научилась! – басом подбадривала Раиса Петровна, глядя как худенькие и бледные руки Влады неловко управляются со скалкой.
Половина кухонного стола была засыпана мукой и занята противнями. Вторая же половина была отдана на благо просвещения: там фантом Даши усердно корпел над учебниками, от старания высунув язык.
К счастью, «Ивлевский монстр» сегодня не пытался подчинить себе весь окружающий мир и был на редкость спокоен, даже миролюбив. Раиса Петровна совершенно не вникала в то, какие именно каракули выводит фантомная Даша. Главное, что внучка ела пироги, усердно занималась и каждый день уезжала в университет, нагруженная учебниками. А самое главное – избегала «ужасного парня», в то время как оригинал Даши и Алекс сейчас скитались неизвестно где.
Глядя, как Дашина бабушка радостно и деловито командует изготовлением пирогов, Влада думала, что вот оно, убежище спокойствия. Такой островок уюта посреди ревущего урагана, который поднялся в городе за последние пару часов. Здесь, в зловоротне на Невском проспекте, страсти кипели вокруг начинки для новогоднего пирога: яблоки или абрикосы?
– Так яблочный или абрикосовый джем? – с интонацией Гамлета произнесла Раиса Петровна, устремив трагический взгляд на девушек. – Даша, Влада, что вы молчите? Новый год на носу, мне еще овощи для салатов нарезать, а с пирогом ничего до сих пор не решено. Вас это что, не волнует ни капли?!
– А? – встрепенулась «Даша», которая напряженно выводила нечитаемые каракули в тетради. – Ба, я не знаю, я уравнения решаю, не мешай. У меня тут антиплазмоидальные трансдоминанты не сходятся.
– Пиши-пиши, Дашенька, я не отвлекаю! Умница девочка… Не то что твоя бестолковая мать! – расцвела бабушка. – Влада, тогда твое слово.
Влада подняла взгляд, и на миг вся кухня вместе с Раисой Петровной и двумя банками джема в ее руках качнулась вбок, будто на огромных качелях.
Спина похолодела, по лопаткам побежали противные мурашки. Итак, все произойдет в полночь, а сейчас только восемь вечера, и еще четыре часа до катастрофы. Нет, не так – два часа до приезда Гильса. Может быть, ничего плохого не случится, это просто нервы… Чертовы нервы, которые рвались и гудели, как провода под высоким напряжением, в руках и ногах.
Гильс не сказал, куда они поедут, а она не спросила. Еще два часа мучений от неизвестности и страха, это время надо как-то провести, убить, попытаться не сойти с ума.
– Нельзя так переживать, Влада, лица на тебе нет, – наставительно сказала бабушка Даши. – Я всегда говорила, что ужасные парни до добра не доведут. Завтра я за тебя возьмусь, буду звонить куда надо и разбираться, что за парень тебя с пути сбивает. Вот сколько тебе лет-то?
– Будет семнадцать, – спокойно отозвалась Влада, стараясь залепить дырку в пласте теста, который она старательно раскатывала по противню.
– Вот именно! – жестикулируя банками, провозгласила Дашина бабушка. – Почти семнадцать, возраст начала жизни! И так трагически все воспринимать из-за этих ужасных парней! Вот Дарья наконец-то взялась за ум, и у тебя получится.
– Не сомневаюсь, – согласилась Влада, продолжая орудовать скалкой. – Раиса Петровна, мне кажется, абрикосовый интереснее яблочного. Или напополам.
Так предновогодний вечер и проходил, минута за минутой, за возней с пирогом. Влада посматривала на экран смартфона, лежащего рядом.
Гильс висел в онлайне скайпа и ничего не писал, поэтому она бросала ему строчки сама. Печатать приходилось одной рукой, вытерев ее от муки, и фразы получались корявые.
– Гильс, Гильс!!! Какие новости, все еще спокойно?! Воронка еще не открылась?
В ответ было долгое молчание, и Влада снова повторяла вопрос, внутренне холодея от мысли, что ответ будет утвердительный.
В конце концов значок скайпа зажегся желтым, принося ответ от Муранова:
– Забудь про воронку. Что, не передумала насчет свидания со мной? – вампир не забыл подмигивающий смайлик.
– Я все еще надеюсь, что ты передумал. Хотя нет, вру. Жду тебя! Что насчет воронки, ты мне не ответил!
«Вас, конечно, никто не торопит. Но давайте побыстрее! (с) Шерлок», – процитировал ей вампир. И добавил:
«Воронки пока не видно, хотя янв беснуется будь здоров. Не бейся в лихорадке, Влада, постарайся успокоиться. Я немного занят, но скоро освобожусь. У нас тут приезжают гости со всего света, встречаю их.