То, что влетело в Носферон вместе с Синициной, расшвыряло студентов у доски объявлений, снесло с ног компанию троллей и кикимор, сгребло в кучу валькирий. Все это кубарем покатилось по вестибюлю, а Синицина верещала и плевалась ядом направо и налево. Огромные крылья влетевшего чудовища, которое волокло вместе с собой Варю и пару десятков студентов, острыми шипами сгребали в гармошку все вешалки гардероба, сумки, стулья и даже любимый чугунный табурет Буяна Бухтояровича. Проехавшись всей кучей по полу, все это закончило путь, с грохотом врезавшись в дверь медпункта.
– А-а-а, блин! – простонала голова какого-то тролля-первокурсника, которого свернуло клубком и замотало в сверток чужих пальто. Он дергался, пытаясь выбраться, в то время как чужие ноги лягали его по уху, а чьи-то зубы грызли его пятку.
Вампиры, позабыв на время про бунт, уже были внутри универа и теперь помогали пострадавшим, вытаскивая и разбирая их из всеобщего кавардака.
– Да вы обалдели все, в меня еще и фурия плюнула! – Кикимора Лиза Маркина держалась за щеку, на которой уже распухало красное пятно от фурьего яда.
– Уф… уф, круто… уф… – пыхтел какой-то полноватый взъерошенный студент, которого вампиры вытащили и поставили на ноги. – Все отлично, ничего не сломал. Но не помню, кто я. Крылья были у меня или нет?
Куча шевелилась и сдавленно ругалась, из месива курток, пальто и шарфов выбирались студенты Валькируса и Троллиума. В самом низу что-то долго фыркало и копошилось, пока сильная рука Игната Дымова не подняла за шиворот Варю и не поставила на ноги. Вид у фурии был дикий и разъяренный, сделанная в парикмахерской дорогая укладка превратилась в стоящий дыбом веник, а нос у Синициной был разбит, и теперь из него хлестала кровь, заливая подбородок.
Вторая рука Игната достала из курток бледное существо с черными крыльями, на шипах которых были нанизаны шапки, куртки и шарфы. Существо это что-то бессвязно бормотало с закрытыми глазами.
– Ацкий! – закричал тролль Колыванов. – Димон Ацкий! Это ж он, только физия будто вся в муке!
– Дрянь ты летучая, я не такой встречи ждала! – взревела Варя, с размаху отвесив валькеру оплеуху. Когти фурии прошлись по его скуле, оставив пять глубоких царапин, после чего Ацкий рухнул как подкошенный.
– Браво, фурия и валькер, два дальновидных и умнейших существа! – Игнат показал большой палец. – Долгожданное свидание наконец-то состоялось…
– Синицина, я напишу докладную в деканат, что ты вместе с Ацем разгромила тут все! – загремел возмущенный голос троллихи Инги Тановской, которая держалась за лоб. – Я староста троллей, а моей рожей причесали вестибюль, и еще ядом фурьим получила…
– Это защитная реакция! – зарычала Варя, держась рукой за нос, из которого хлестала кровь. – Этот придурок меня чуть не убил! Мне нужен лед на переносицу срочно… Блин, где взять лед?!
– В сердцах наших вампирских поищи, – парировал Игнат. – Синицина, перед тобой дверь медпункта, в которую вы все врезались, неужели опять нужен умный совет?
Взбудораженный вестибюль гудел, как улей, слышались слова сочувствия Димке Ацкому и негодующие вопли в сторону разъяренной Вари.
И хотя шум в вестибюле был слышен даже из спортзала и бассейна, в деканате сейчас никто бы даже не дернулся, рухни все стены вокруг.
Грозное собрание преподавателей и деканов было в полном разгаре, и сам воздух был напряжен так, что казалось, будто он дрожит. Это было не собрание, а казнь, и все они сейчас были бледными, еле держались на ногах, а одна из новых молоденьких преподавательниц сдавленно всхлипывала, вытирая слезы трясущимися руками.
– …поэтому напрасно вы думали, уважаемые, что поведение студентов не вашего факультета никак вас не касается. Вы ведете общие лекции и должны были прививать уважение к дисциплине, которую сейчас растоптали и уничтожили студенты Вампируса! – бушевала Ада Фурьевна. – Поэтому Темный Департамент примет решение поменять полностью преподавательский состав, в том числе и деканов…
– Но я совсем недавно здесь работаю и всю жизнь шла к тому, чтобы преподавать в Носфероне! – разрыдалась Алена Хмаровна, молоденькая учительница истории.
– Раньше надо было думать, милочка. Все вы ответственны за сегодняшний демарш и бунт. Все до одного. – Фурия обвела маленькими глазками бледные лица. – Когда молодой Темнейший получил свой титул, как многие считают, несвоевременно, деканат пошел на поводу и допустил, чтобы деканами стали вчерашние выпускники. И это вместо умудренных опытом наставников, какие раньше были в Носфероне. Мы предостерегали, мы пытались остановить! Но мальчишка решил все по-своему, и теперь всех вас уже завтра здесь не будет. Вы получите самые плохие рекомендации и устроитесь на работу где-нибудь в провинции, будете преподавать в кружках для домовых.
Декан троллей Горан Горанович поник, опустив голову, а декан Валькируса, молодой валькер Ян Литвинов, которого за глаза все звали просто Янчес, как представитель самой легкомысленной нечисти, захлопал глазами и завертел головой, будто ожидал, что сейчас все вокруг рассмеются и скажут, что это шутка и его не гонят прочь с любимой работы.
– Но вы же знаете, что сейчас происходит в тайном мире, – попытался протестовать Горан. – Вампиры потрясены потерей Темнейшего…
– Срыв занятий и неповиновение ректору – это подрыв всех основ! – заорала ректорша. – Все они учились вместе с Темнейшим, который пошел на опаснейшую авантюру. Эти действия не поддерживал деканат и Темный Департамент! В результате сегодня с утра вампиры устроили демарш и бунт! Они требуют, чтобы мы открыли какие-то неведомые архивы и рассказали им о Тьме, будто мы что-то скрываем! У нас до сих пор не было прецедента, чтобы целый факультет был исключен из Носферона, но Темный Департамент уже получил от меня донесение, и я с минуты на минуту жду одобрения этого решения.
– К счастью, Департамент до сих пор пользуется медленной водяной почтой, – прошептал едва слышно Горан Горанович.
Декан троллей так нервничал, что видения и образы, которые он непроизвольно создавал, появлялись за спиной у Ады Фурьевны и через несколько секунд исчезали. Полупрозрачные драконы, которые раскрывали зубастую пасть, чтобы откусить ректорше голову, жуткие зеленые бабочки, которые беззвучно рыдали и сморкались в собственные крылья, в конце концов возник сияющий улыбкой фантом Алекса Муранова, и надо же было ректорше обернуться именно в этот момент!
– Ах вот как. – Ее губы растянулись в змеиной улыбочке. – Вы позволяете себе подобные мерзкие фокусы за моей спиной. Считаете, что декан Вампируса с его замашками вас всех спасет? Увы, по моим сведениям, он ранен и ему не до вас. А вы, Горан Горанович, вылетаете из Носферона с самой плохой рекомендацией…
Голос ректорши резал, как бритвой, окружающее пространство, когда дверь осторожно отворилась и на одного участника казни стало больше.
– …итак, я объявляю вам всем свое решение. – Ректорша взяла со стола несколько листов бумаги. – Деканы, преподавательский состав и факультет Вампирус, с сегодняшнего дня вы…
Ректорша вдруг замолкла на полуслове, и маленькое личико ее перекосилось, как от зубной боли.
Потому что среди несчастных понурых лиц и сгорбленных плеч вдруг обнаружилась знакомая красивая горбоносая физиономия, на которой сияла белозубая улыбка. Это был уже не фантом, а сам Алекс Муранов собственной персоной. Янчес даже протер глаза кулаками и недоуменно посмотрел на декана троллей, но тот только пожал плечами.
– Я преклоняюсь перед вашим мудрым и справедливым решением, благодаря которому восторжествует справедливость, Ада Фурьевна! – Алекс прижал руку к сердцу, произнося эти слова. – Не сомневаюсь, что вы с вашей великолепной памятью прекрасно помните об уставе университета, о пункте шестьсот пятьдесят восемь дробь «а», где говорится о том, в каких случаях поведение факультета можно расценивать как бунт против деканата, а также какое наказание за это должны нести преподаватели и деканы…
– Как он вовремя, – выдохнул Горан Горанович, вытирая рукавом вспотевший лоб. – Слава вампирским богам, спасены.
Это шоу в деканате называлось «включить Алмура», и теперь ректорша, ненавидящими глазками впившись в вампира, не находила аргументов ему возразить, а тот сыпал терминами, льстил, выкручивался, приводил доводы и пункты устава.
– Вы хотите сказать, что Вампирус толпится у входа на улице по моему же указу? – через десять минут осведомилась Ада Фурьевна, у которой один глаз уже начал нервно дергаться.
– Безусловно! Как вы знаете, ведьмы посмели объявить темным войну и сделали это прямо во время занятий в Носфероне. Потому, согласно пункту устава номер тысяча восемьдесят пять, факультет вампиров в условиях войны считается главной охранной силой университета. И все студенты сейчас охраняют университет и лично вас, дабы ведьмы не посмели совершить никаких действий против деканата! – громко выступал Алекс. – А также весь факультет будет продолжать нести охранную вахту, пока вы лично не разрешите им присутствие на лекциях…
Личико ректорши застыло в сложной гримасе, а Алекс, отведя руку за спину, незаметно сделал знак остальным убираться из деканата.
– Отходим, – прошептала Алена Хмаровна, начиная пятиться к дверям и наступив на ногу Янчесу. – Медленно.
Преподаватели почти на цыпочках выбирались из деканата, разбегаясь кто куда. На дрожащих ватных ногах Горан Горанович побрел по коридору. Кому как, а для увлеченного своей работой тролля потеря места в Носфероне была равносильна падению в пропасть. И сейчас, когда опасность миновала, декан тяжело дышал и пытался успокоиться, чтобы перестать создавать без конца мороки и образы, которые бежали рядом с ним.
Почуяв, что атмосфера разрядилась, из подсобки вылезли домовые, и от проходной универа снова доносились их голоса, что означало – учебная жизнь входит в привычное русло.
– Энто не я в колледжиум крылочудище пропустимши!!! – исходил истошным визгом охранный домовой Буян Бухтоярович, который в своем вечном тулупе в ушанке был похож на тявкающую сардельку. – Оне яки молний влетемши, незванец злонервозный! Оне вдвоемши с ядофурией фулиганили!