Сидящие за столом маги какое-то время молчали в раздумьях.
– Мы соглашаемся и подтверждаем дату перехода между мирами, – выдержав паузу, торжественно произнес величественный Николас Венго. – Передай это чудовищам, Вандер.
Молодой маг встал, почтительно поклонился и перешел в залу с зеркалом, где с той стороны его ждали существа из мрака.
– Дата подтверждена, – произнес Вандер. – Через три дня ровно в полночь. И да свершится великий обмен дарами на благо обоих миров.
– Перед тем как мы закончим беседу… У одного из нас есть просьба, – прошептал голос, и к поверхности обсидиана приблизилась жуткая тень, чьи очертания постоянно менялись с такой скоростью, что Вандер все-таки не выдержал и отвел взгляд. – Покажи мне свой земной мир, хочется его увидеть. Это скрасит ожидание настоящей встречи…
– Это далеко не весь мой мир, а его краешек, – улыбнулся молодой Венго. – Всего лишь старый сад, который окружает замок моей семьи. Но я рад исполнить такую прекрасную просьбу…
Вандер подошел к окну и долго отодвигал с окон тяжелые черные ковры, плотно затеняющие залу. Слюдяные стекла были в дрожащих каплях дождя, и маг отворил широкие рамы с радостной простодушной улыбкой. Ливень недавно отшумел, за окнами сиял майский день, и в холодную залу ворвался напоенный дождем весенний воздух.
Вдали виднелись зеленеющие луга и широкая дорога в лужах, по которой неторопливо, с граблями и лопатой за плечами шагал светловолосый крестьянин – босоногий паренек, весело напевая что-то и с любопытством поглядывая на мрачный замок, стоящий на невысоком холме. Увидав распахнутое окно, он вдруг радостно улыбнулся и помахал рукой.
И на секунду Вандеру почудилось, что из зеркала заулыбался и ответно помахал рукой этот же образ случайного и счастливого человека. Порыв весеннего ветра наклонил к окну куст мокрой после дождя сирени, и на темно-зеленых листьях засверкало яркое солнце…
Глава 11. Память Нуары
…Яркое солнце сверкало в мокрой листве, и светловолосый юноша, весело насвистывая, пробирался через заросший сад. Он раздвигал ладонями ветви цветущей сирени, и тяжелые гроздья качались, заливая ему за шиворот рубашки капли недавно прошедшего ливня.
Где-то поблизости раздался шорох, и юноша замер на месте, шаря настороженным взглядом по сторонам. Потом сделал шаг, другой… Он крался медленно и осторожно, пригибаясь и оглядываясь. Нагнулся, чтобы обойти низко наклоненную ветку, но внезапно получил сокрушительный удар и отлетел назад, грохнувшись в глубокую лужу и подняв фонтан брызг.
– Получай! – выкрикнул Егор, как тигр прыгая на противника.
Издав вопль, незнакомец извернулся, поднявшись ловким прыжком, тут же получил подсечку под ноги и снова рухнул.
Безобразная и отчаянная драка была сейчас нужна Егору, как воздух. Он отчаянно молотил кулаками по физиономии, которая была так похожа на его собственную, схватив за волосы, окунал чужака в глубокую лужу, выкручивал руки, а трава и цветки сирени летели брызгами во все стороны.
– Дерись со мной! – прорычал Бертилов. – Я тебя уничтожу… мертвяк! Чью бы рожу ты ни скорчил, даже мою! Владу отпустил быстро и Муранова! Н-ну?!
– Не с некромантом битва, неужели не доходит?! – прохрипел парень, когда его шею перехватил локоть Бертилова. – Да отпусти уже, чувак!
– Ты тварь не с земли, и здесь не земной мир, в этом не обманешь, – тяжело дышал Егор, продолжая удушающий прием против своего двойника. – Огнева, конечно, молодец, как обычно, но здесь не мой дом!
Его противник вдруг извернулся, незаметным и сильным броском отшвырнув Бертилова. Тот даже не понял, как пролетел сквозь сад, протаранив насквозь стену, которая оказалась мягкой, как туман, и приземлился на каменный пол. Откуда-то сверху на него посыпались лопаты, звериные шкуры, серебряные клинки, а напоследок на Егора свалились украшенные драгоценными камнями грабли, оставив на тролльском лбу красные отметины от железных зубьев.
– В прошлый раз, когда ты был у меня в гостях, мы посвятили время такой же великолепной драке, – произнес насмешливый голос где-то совсем рядом. – Я назвал тебя своим наследником. Как, вспомнил?
– Грабли эти дурацкие вспомнил, – проворчал Егор, выбираясь из-под горы всего этого хлама и потирая лоб ладонью.
Место, где он устроил разгром, выглядело странным даже в представлении тролля, которого сложно было чем-то удивить. Все это смахивало на застекленную помпезными стрельчатыми окнами огромную веранду, у которой не было потолка, а вместо стен в пространстве висели мутные гобелены и шкуры. Посредине веранды чернел закопченный деревянный стол, а по бокам от него длинные скамьи, из которых, как и из стола, поднимались ввысь узловатые стволы сиреневых кустов и свивали наверху что-то вроде шатра.
Вся эта нелепица была смутно знакома Егору, да и поведение, манеры говорить и словечки хозяина всего этого безумия сильно напоминали его самого, будто он передразнивал или копировал то, что увидел раньше.
– Я вспомнил, что и в прошлый раз не услышал ответ на свой вопрос, – глядя исподлобья на светловолосого, произнес Егор. – Что ты за тварь и что за дыра, в которой ты обитаешь? Влада здесь?
– Мечтай, ага, – тот присел на край стола, высокомерно скрестив руки точь-в-точь, как это делал сам Бертилов. – Я не впустил бы сюда кого-то из Венго.
– Тогда усложню вопрос. – Егор обошел стол, намеренно сев за него прямо, без своей привычной развязности. – Что ты за тварь, которая имеет что-то против Влады?
– В прошлую нашу встречу ты был обычным троллем, а сейчас уже – держатель дневного права, – прищурился в насмешливой улыбочке незнакомец. – Хотя и ослабевший. Но твоя душа по-прежнему не принадлежит тебе?
– Для таких нотаций прими свой настоящий вид хотя бы, – обозлился Егор, отворачиваясь, чтобы не видеть собственной наглой физиономии. – А то нервирует бить морду своему же близнецу…
– Как скажешь, приятель, – донеслось в ответ.
Разглядывая на гобеленовых стенах битву странных восьминогих единорогов и юношей в белых плащах, Егор собрался было спросить о чем-то хозяина этого сиреневого сада, но вдруг оцепенел и понял, что посмотреть на него не может.
Потому что то, чем его двойник сейчас стал, не было предназначено для взгляда тех, кто пришел из земного мира. Тяжело задышав, Егор боролся с головокружением, хмурился и косился на тварь, облики которой менялись со скоростью света, и каждый из них не был похож ни на что, хотя бы отдаленно знакомое. Это точно не было некромантом, который бывал в самых разных обличьях, пусть жутких до мурашек, но все-таки понятных. Потом даже боковое зрение взбунтовалось против Бертилова, и он закрыл глаза, прошептав сквозь зубы:
– В-верни обратно.
С досадой он сообразил, что такому монстру совсем необязательно было вступать с ним в драку – достаточно было просто стать собой и наслаждаться эффектом, глядя, как воинственного держателя дневного права выворачивает наизнанку. Но с каким азартом это чудовищное создание билось с ним, юным троллем, нарочно поддаваясь, как неразумному ребенку!
– Это не настоящий мой вид, а лишь воспоминание о нем, ведь древнее меня в окрестных мирах и не найдешь, – с легкой печалью тихо произнесло существо.
– Твой сиреневый сад выглядит неплохо, Древний, – уже с более мирной интонацией в голосе выдавил Егор, который ради следующего вопроса пересилил себя и выказал максимум дипломатии, на какую был способен. – Ты ведь знаешь, за кем я во Тьму пришел. Она… дома, на Садовой?
– Да, девочка из рода Венго находится в своем доме, – равнодушно пожал плечами тот, кого он назвал Древним, и Егор выдохнул с облегчением.
– …магия всегда идет по самому простому пути, – продолжил его собеседник. – Невозможно вернуть в прежний мир ту, у которой нет земной жизни и судьбы, легче ввергнуть во Тьму ее дом. А интересующая тебя особа сейчас в своей комнате, которая наполнена Тьмой.
– Что?! – Егор вскочил на ноги как ужаленный. – И ты не мог сказать сразу?! Отмороженная ты древняя тварь…
Выскочив с веранды, он начал с остервенением прорываться через кусты сирени: ломал ветки, сбивал кулаком листья, продираясь все дальше и дальше вглубь, пока вдруг неожиданно снова не наткнулся на то же странное место с гобеленами вместо стен, где за столом сидел Древний.
– Мой мирок не очень большой, свернут в пространстве, как кольцо. – Древний с сожалением обвел взглядом вокруг, когда Егор бухнулся напротив него за стол, тяжело дыша. – Вокруг Тьма, но туда не попадешь, не старайся, замуровано прочно.
И сказав это, Древний изучающе созерцал нахлынувшее на Бертилова отчаяние. Оно обрушилось кулаками на стол, заставило Егора яростно что-то кричать, обращаясь к дождевым тучам и яркому солнцу маленького мирка.
– Собираешься уничтожить Тьму, значит, – произнес Древний со странным выражением и, помолчав, продолжил: – Я слышу, что девочка Венго подошла к последней черте. Нуара начала вспоминать свое прошлое. Мы все тоже это увидим…
Будто откликнувшись, послышался отдаленный гул, и по веранде прошла дрожь. Эта дрожь ощущалась повсюду – в воздухе, под ногами, тряслись кусты сирени, роняя дождь цветков, и на лице хозяина маленького мирка появилась печальная улыбка.
Он закрыл глаза и замолчал, в то время как легкие сумерки начали заполнять пространство сада и вокруг потемнело. Егор вдруг почувствовал себя странно, будто смотрел на себя со стороны – сидящим с взъерошенными и мокрыми от дождя волосами и сжатыми кулаками, в безудержной жажде разнести в щепки все миры, которые отделяют его от Влады. И в то же время кем-то еще, печальным и потерявшим что-то очень важное, что он сейчас искал в наступающих сумерках вокруг. Сумерки сгустились в темноту, и она пульсировала и билась так, будто хотела рассказать ему, что…
…он был кем-то другим, и память его тянулась в бесконечность, гораздо дальше, чем его бурная учеба в Носфероне, встреча с Владой, его радостное и беззаботное детство в Пестроглазово, его первые воспоминания об игрушках в виде пляшущих одуванчиков – эти забавы он создавал себе сам. Будто до всего этого он был всегда.