Какие могут быть планы действий, если они сейчас оба едва держались посреди Тьмы на скале, которая висела в пустом пространстве, а вокруг был только непроглядный мрак, в котором летали камни и океаны пыли?
Бессмертие у юного Темнейшего заканчивалось – это ощущалось в том, что сам он начинал замерзать и озноб пополз по спине, пробираясь к самому сердцу. Дрожала от холода и девушка, которая заснула у него на груди, – ее тонкий бледный профиль очерчивался в багровом отсвете его глаз, и он осторожно гладил ее по спутанным волосам.
Потом вампир ощутил какое-то движение в темноте и вскинул взгляд, настороженно прищуриваясь.
На небольшом отдалении в кромешном мраке колыхался призрачный балахон, как готовая к броску кобра, и Гильс понял, что самое страшное только начинается.
Глава 12. Тревога в небесах
В тишине небольшой комнатки сонно и уютно тикали часы, показывая почти половину первого ночи.
Конус яркого голубоватого света настольной лампы, в которой трудолюбиво жужжал огневик, освещал письменный стол и профиль девушки. Щурясь усталыми глазами, она так напряженно всматривалась в экран ноутбука, что даже не обернулась, когда из стены за ее спиной неслышно появился вампир.
Какое-то время Алекс стоял не шелохнувшись и молча наблюдал за Соней, а та делала вид, что не замечает в стоящей рядом чашке чая отражения багровых бликов и не чувствует едва заметного запаха серы, который поплыл по комнате.
Разглядывая худенькую, чуть сутулую и согнутую перед ноутбуком спину, по которой разметались каштановые волосы, Алекс раздумывал обо всех несчастных девчонках, которым не повезло в тайном мире.
О тех, что связывались с вампирами, потом оставаясь одни навсегда, чтобы затосковать и уйти из мира быстрее, чем следовало. Вспоминал Владу с ее отчаянной любовью к Гильсу, Дашу с ее бешеными скандалами и требованиями, лишь бы она смогла ощутить себя хоть кем-то рядом с ним. Миниатюрную и дерзкую Лилю Кострову, которой не повезло влюбиться в Бертилова и во имя этой любви сгинуть в провале между мирами. Как же быстро стерлась в тайном мире память о той несчастной маленькой ведьме, которую он, Алекс, не успел спасти…
И вот теперь – она, Соня, со своей демонстративной независимостью и гордостью.
На ее столе – кипа старых учебников из Носферона, которые она перечитывала от корки до корки, хватая знания, которые, по мнению Алекса, были ей совершенно не нужны. А вчера она заставила его по десять раз пройти через стену туда и обратно, устроив допрос о его ощущениях при проходе черед подпространство янва. Разумеется, он предложил ей узнать самой и даже пошутил про обращение в вампира, о котором грезили все его знакомые особы женского пола, на что получил ответное предложение об обращении в человека.
Встреть он эту обычную и угловатую на вид девчонку раньше и при других обстоятельствах – вряд ли его придирчивый взгляд выделил бы ее в толпе среди людей. До красавицы Соня не дотягивала, хотя любая умелая кикимора могла бы преобразить ее: правильно подкрасить тонковатые губы, исправить макияжем треугольный овал лица, иначе уложить зачесанные назад волосы, выбрать одежду получше, чем бесформенный свитер и широкие джинсы.
Но самое главное, что была в Соне какая-то недосказанность, несоответствие простоватой внешности и железного запредельного характера, непонятного Алексу. Стоило ему только взглянуть на нее, как сердце Сони прыгало и рвалось из груди, а вот внешне она по-прежнему выглядела спокойной и могла даже позволять себе насмешничать или рассказывать очередные наивные истории из своей жизни вчерашней школьницы.
Алексу нравились ее глаза – умные, всегда изучающие или насмешливые, и он старался не думать о том, какими печальными и потускневшими станут они через несколько лет, когда Соне исполнится двадцать пять. И сейчас вампиру мерещилось, что он до сих пор держит в руках что-то очень хрупкое, будто обрывки тех наивных писем, которые он так и не прочел.
– Разглядывать мою спину целых пять минут – многовато даже для представителя твоего хищного вида, – сказала вдруг Соня, не обернувшись и не отрывая взгляд от экрана ноутбука.
– Вижу, ты штудируешь древнее предсказание о катастрофе тайного мира. – Алекс, скрестив руки, прислонился к шкафу. – Не забивай себе этим голову, людей все это никак не касается. Напугаешься только зря…
– Но предсказание очень похоже на настоящее, – возразила Соня. – Домовые, тот же Ливченко, такое сочинить не способны. Это похоже на перевод с очень древнего темного языка, судя по сложению строк и стилю. «Исход решит далекий маг земной», и почему все решили, что это ведьмак Темнов? Я считаю, что все ухватились за эту идею от отчаяния, раз в предсказании некромант вот-вот нападет на тайный мир…
– В Рыбинск или в Великий Устюг? – спросил вдруг невпопад Алекс, и Соня непонимающе нахмурилась, пытаясь понять, что он имеет в виду.
– Я спросил, куда поедем новогодние праздники отмечать, – пояснил вампир. – Готов приехать на твою родину и произвести впечатление на семью Меркуловых.
– Знакомиться с моей семьей? Тебе? – Соня, которую сложно было чем-то напугать, так занервничала, что совершенно позабыла про тревожные новости. – Это плохая идея. Они все учителя биологии и химии, прадед вообще был профессором, преподавал в ярославском институте! Любой намек на то, что за гранью дневного права, – у них сразу такая паника, просто непереносимость всего этого! Когда по телику шли мультики про леших с домовыми, моя бабушка сразу выключала, а мне так обидно в детстве было…
– Как же такие суровые родичи отпустили тебя в Питер, где полно нечисти? – развеселился Алекс. – Ты угодила в самый эпицентр тайной жизни, а в данный момент в метре от опаснейшего вампира!
– Вот об этом они точно узнать не должны, – понизив голос до шепота и даже оглянувшись по сторонам, сказала Соня. – А в Питер я случайно уехала. Все решил случай.
– Ого, снова интересная история. – Алекс сделал пару шагов и приблизился к девушке. – Расскажешь мне ее?
– Ничего особенного, – Соня пожала плечами. – Собирала документы для отправки в ярославский вуз на биологию. И вдруг, представь – в бабушкином комоде, где у нас хранятся всякие важные бумаги и так далее, нахожу старую, еще ленинградскую открытку с видом Невского проспекта. Изрисованную фломастером, будто ребенок какой-то ее исчиркал. И хотя я хотела поближе к родителям в Ярославль, почему-то вдруг решила – нет! Знак судьбы, поступаю в Питер…
– Вот это поворот! – восхитился Алекс. – Для девочки, которая выросла в семье под дневным правом, поверить в мистические знаки судьбы довольно смело.
Вампир оказался за спиной у Сони, положив ей ладони на плечи, но быстро убрал руки и сделал шаг назад.
– Ты… откуда на тебе снова порог от нечисти?
– Так, значит, у меня получилось! – просияла та. – Представь, всегда считалось, что порог от вампира снимается раз и навсегда, достаточно сказать сакрал приглашения. А оказалось – действие домового права можно восстановить. Сказать как?
– Не надо, – с легкой досадой Алекс отогнал слабый приступ головной боли. – Такие книги с заморочками по дневному праву хранятся только на нижних этажах библиотеки Департамента, и даже домовые не рискуют туда спускаться. Там дико холодно и полно такой экзотической нежити, с которой человеку лучше не встречаться. Ты рисковала, чтобы меня впечатлить, угадал?
– Но ведь получилось, – продолжала радоваться Соня. – На самом деле мне очень обидно, что люди в тайном мире считаются не слишком желаемыми гостями, туда им нельзя, сюда им тоже нельзя. Все зависит от каких-нибудь случайностей, вроде нашей с тобой встречи тогда, в больнице. Может, пора поменять законы? Обычных людей в тайном мире так недооценивают…
– Ничего себе наезд, – Алекс прищурился с деланым возмущением. – А ты, никак, собираешься свергнуть власть моей семьи, самих Мурановых.
– На нашей лестнице до сих пор стекла не вставили, только паутиной заплели. И где во время безобразной драки был кое-кто из Мурановых? – рассмеялась Соня.
– Так-так. Задираемся, значит? Ну все, Меркулова.
Вампир сделал знак огневику, и тот, подчинившись безмолвному приказу, вылетел из лампы, ткнулся в ноутбук, захлопнув его крышку, и скрылся в стене. В наступившей темноте видны были только неяркие полосы света от уличных фонарей, которые растянулись по потолку.
– Эй! Так нечестно…
Соня вскочила на ноги, озираясь по сторонам. Сделала несколько неуверенных шагов по комнате, неловко наткнулась на стул. Тот опасно накренился, но не упал, будто чья-то ловкая рука вернула его на место.
– Алекс! Не смей командовать моим огневиком, он не твой, ясно?
Соня долго стояла в темноте, потом снова шагнула и замерла на месте, когда ощутила, как чье-то холодное дыхание обдало шею.
– Все огневики тайного мира подчиняются Мурановым, – раздался шепот за ее спиной, и Соне пришлось долго вертеть головой, находя только темноту, прежде чем Алекс соизволил дать себя увидеть.
– Попался, великий повелитель огневиков! – торжествующе выдохнула Соня, когда перед ней мигнули в темноте багровые глаза.
Шею Алекса порывисто обняли девичьи руки, и оба принялись спорить друг с другом напряженным шепотом. Потом вампир подхватил Соню на руки и увлек в темноту комнаты, где шепот затих и лишь в полосах света на потолке переливались тени.
Прошло около часа, когда из коридора донеслось шарканье, и в дверь очень осторожно постучали.
– Я дико извиняюсь, что беспокою посреди ночи, дражайшая Софьвасильна-а, – прогнусавили из-за дверей. – Но фурия Синицина плюнула сама в себя и теперь уверена, что умрет. Не могли бы вы сказать ей, что обычно говорят в таких случаях?
Голос то ли икнул, то ли хихикнул, шаркающие шаги спешно удалились, затихли на лестнице, и где-то вдалеке громко хлопнула дверь.
– Кто это, может, упырица с соседней лестницы? – насторожилась Соня, поднимая голову с плеча Алекса. – Голос какой противный, первый раз слышу. И, кстати, яд