Сколько же копий всевозможных существ он создал, населив ими свое крохотное пространство! Создавал их и стирал, без конца совершенствуя изворотливость и коварство этих фантомов.
Были и фантомы, которых он изредка посылал в земной мир, когда колдуны и ведьмы стучались и вызывали его с помощью порталов из зеркал или карт. Егор усмехнулся, поняв, что именно от этих фантомов и произошли все земные тролли, в том числе и он сам. Открылось ему и то, что один из самых сильных фантомов назывался Мороком и когда-то был держателем дневного права еще до него, Бертилова. Так демон иллюзий выполнил свое обещание отомстить роду людскому, навсегда сковав его дневным правом незнания…
Только с каждым фантомом часть демона уходила навсегда, будто бы мельчал огромный океан. Перед мысленным взором Егора пронеслась картина того, как долгие годы исполнивший свою месть демон попросту лежал, скорчившись в клубок, посреди своего мира, уже не радуясь ни весеннему дождю, ни сиреневому саду.
И истинный облик своего далекого предка Егор понял и увидел только сейчас – себя самого, который никогда не знал еще такой глубокой и бесконечной печали и беспросветного одиночества, по которому он шарил потухшим взглядом.
– Здесь есть еще одно живое существо, – Егор прислушался к каплям дождя и шуму ветра. – Да это же ведьма! Та, которую затянуло во Тьму вместе с домом Огневых, ее земной путь закончен, я это вижу. Как ее звать-то…
– Без разницы, – без выражения в голосе отозвался Древний. – Я не люблю незваных гостей, накрыл ее непроглядом.
– Как она… – Егор запнулся на середине вопроса, вдруг сообразив, что и ответ на вопрос, как ведьме удалось выжить, он тоже знает. – Сработали все-таки мои защиты, которые я ей ставил напоследок.
– Но в ее судьбе это ничего не поменяет. – Древний с каждой минутой становился все более отстраненным, будто уже был не здесь, а где-то далеко. – Лучше бы ей было погибнуть сразу, а теперь придется принять ужасную смерть во Тьме. Тебя же бессмертие вернет обратно в земной мир, уж не обессудь. Мне… пора.
Он провел ладонью на мокрому от дождя столу. Сейчас это древнее существо выглядело равнодушным, готовясь к бегству в неведомые дали миров, а взгляд его был усталым и отрешенным. Цветки сирени, осыпавшиеся на стол, послушно потянулись за пальцами демона иллюзий, втягиваясь туда, а следом за ними потянулся и край стола.
– Твоя участь тоже не фонтан, – небрежно заметил Егор, которому за последние тридцать секунд удалось выстроить в голове план действий. – Заберешь вот этот клочок пространства с собой и будешь замурован в нем навеки где-то на задворках всех миров. А при перемещении потеряется очень много, кисло будет метаться в пространстве полусотни шагов. Первое впечатление из замка магов Венго было очень сильным и помогло создать все это. Размер мира зависит от силы впечатления, верно?
Древний не ответил, лишь едва заметно кивнул, наблюдая, как в пальцы уже втягивается ближний сиреневый куст.
– Ага, так… – Егор отбросил челку со лба. – Фантомов ты на землю посылал, это я знаю. Некоторых даже в этом веке, когда кто-то из сильных колдунов вызывал тебя на помощь. Но фантомы не давали тебе остроты настоящих впечатлений, лишь слабую тень. Сирень, летний ливень, который тут зациклен и идет каждые пятнадцать минут, и так веками, одуреть можно. Это не то! Эй! – Егор даже громко хлопнул в ладоши, когда ему показалось, что Древний уже его не слышит. – Я предлагаю яркое впечатление из первых рук! День своей жизни, который ты заберешь из моей памяти навсегда. Построишь на этом впечатлении целый мир, гораздо больше этого!
Пальцы Древнего чуть дрогнули, и Егор поймал его быстрый оживший взгляд, поняв, что это сработало.
– Что за впечатление ты хочешь мне отдать? Вдруг оно скучное, мрачное, или там зима…
– Прекрасный летний день, – пообещал Егор. – Встреча с девушкой, мчащийся поезд, потом огромный город, полный жизни. По сравнению с этим миром – твой просто маленький тесный клубок, который уже наскучил тебе. Смотри…
С пальцев Бертилова слетел легкий зеленый туман, и Древний жадно поймал его в свои ладони, поднеся их к глазам. Какое-то время он молчал, а потом вдруг расхохотался, восторженно захлопав в ладоши, как ребенок, увидавший роскошную новую игрушку.
– Великолепно! – Глаза Древнего заполыхали неподдельным восторгом и интересом. – Сколько в этом дне было счастья, приключений, жизни! Тот огромный земной город, как вы называли его? Москва? Как он прекрасен! И летний снег, и луна в небе, и желтые розы! Да-а… Эмоции, сильнейшие чувства… это ведь так на земле называется?
Егор кивнул, улыбаясь с легкой грустью.
– Отдай мне этот день! – Древний даже вскочил на ноги от волнения. – Да-да, я согласен! Заберу эту юную ведьму с собой, она будет частью моего мира, без нее не обойтись. Ты отдашь чувства к ней, это гораздо интереснее, чем мой нынешний мир! Что хочешь взамен?! Только не проси о помощи в войне с мертвым магом, в этом я бессилен…
– Этот старый мирок, – Егор похлопал по столу ладонью. – Его оставь.
– И все? – удивился Древний. – Но он будет разрушен через несколько минут, когда призраки сметут его. И тебя на землю уже ничто не вернет, ты останешься во Тьме.
Егор не ответил, лишь выжидающе прищурился, протянув свою руку.
– Чувства к девочке Венго, я почти это понял… Любовь, – будто пробуя это слово на вкус, произнес Древний. – Что ж… Времени нет, я забираю себе ведьму и день, который ты мне отдаешь. Взамен – тебе остается мой старый мир. Обмен равноценный.
– Стопудово, – Егор обменялся со своим двойником рукопожатием. – Махнулись… мирами. Да будет обмен.
Он ощутил вдруг легкую растерянность – будто исчезло из его жизни что-то, и даже автоматически хлопнул по карманам джинсов и рубашки, проверяя, не потерял ли чего.
Демон иллюзий тем временем выскользнул с веранды в сад и, весело насвистывая, направился в самую глушь. Летний дождь вдруг усилился, и раскат грома прокатился в небе, а капли застучали быстрее, перейдя в грохот, когда ливень обрушился стеной.
Узкая тропинка привела к полупрозрачному куполу, похожему на шатер, причудливо сплетенный из дождевых струй.
Сквозь мутную завесу мелькал роскошный плащ, расшитый золотом: миниатюрная девушка нервно бродила по шатру взад-вперед, держа двумя пальчиками гроздь сирени и обрывая с нее цветки.
– Динь-динь! – срываясь сверху, звенели тяжелые дождевые капли. – Кап-кап…
Из-за водяной пелены вдруг вынырнул зеленоглазый парень, и его веснушчатая физиономия расплылась в хитрой улыбке, когда девушка испуганно ойкнула.
– Ли-ля! – в тон каплям весело прошептал он, наклоняясь к девушке. – Ли-ля! Весь мой сад поет о тебе. Ты такая красивая сегодня. – Он поцеловал ее в плечо, и девушка лукаво и торжествующе заулыбалась.
– А сам изображал такого злюку, ненавидел меня, прогонял! Я великая ведьма, всегда добиваюсь своего! Раз мои магические карты сказали – рискни, ты получишь и своего любимого, и даже весь мир будет твой!
– Тсс… – Он приложил палец к губам. – Карты тебя не обманули, как видишь, все сбылось. Не боишься дальней дороги вместе со мной?
– Ну вот еще, – прищурилась Лиля, по-хозяйски поправляя парню загнувшийся воротник зеленой рубашки. – Я вообще ничего не боюсь, и ты в этом не раз убедился. Представляю, что будет, когда в тайном мире узнают про нас с тобой. Ваши носферонские кикиморы просто позеленеют, и пусть лопнут от зависти эти стервы! Егор, я устала тут торчать среди твоей кошмарной сирени, терпеть ее не могу! – Она капризно отбросила в сторону помятую ветвь. – Когда мы уже уедем из этого Пестроглазово? Нам пора на вокзал, в Москву!
– В Москву! – и зеленоглазый протянул ей руки.
Егор, который продолжал задумчиво сидеть на веранде, проводил взглядом веселую парочку, которая пробежала мимо него по саду.
Древний и ведьма о чем-то болтали и заливались радостным смехом, а через секунду их голоса смолкли, и две зеленые бабочки упорхнули куда-то за пределы маленького мира, в котором наступила гнетущая тишина.
В тишине этой с каждой минутой все сильнее нарастал гул, который сотрясал сад. Вот уже тоненько звякнули стекла стрельчатых окон, и по одному звонко пробежала паутина трещин. Дрогнули кусты сирени, теряя соцветья и листья, дождевые тучи упали вниз, окутав сад влажным туманом. Потекли вниз гобелены, рассыпались в пыль звериные шкуры.
Егор поднялся на ноги и засучил повыше рукава рубашки, готовясь к бою, который он пока плохо себе представлял. Точнее, не представлял совсем – вся память, которая досталась ему от демона иллюзий, кричала о том, что силы неравны.
С кончиков пальцев его вырвались гибкие зеленые плети, готовясь к сражению.
– Сюда, мертвая гадина, сюда-а! – заорал Егор, едва дальние кусты сирени покрылись темнотой.
Он замахнулся, и плети взметнулись ввысь, как вдруг все вокруг – и веранда, и сад – оказалось сметено и уничтожено в пыль. Кромешный мрак и страшный грохот накрыли Егора, и он что-то кричал и продолжал хлестать ударами, с ужасом глядя на огромную и неумолимую армию призраков, которая сейчас проносилась мимо него, даже не замечая.
«Это бескрайний океан, что-то чудовищно огромное, – запаниковал Бертилов. – Нет, на земле с этим не справиться никому. Все вампирские армии наших это сметет в пыль, они обречены…»
Потом тролля отшвырнуло куда-то в бездну, где он не видел уже ничего, падая в пустоте и чувствуя, как моментально леденеет горячая кровь, которая струится по лицу, плечам и спине.
Окровавленный и в разодранной рубашке, он продолжал падать во мрак, из которого только что пронесся мимо него непобедимый легион призраков.
Беззвучно прошептав заветное имя, он протянул руку в непроглядную темень, и от его пальцев отделился крохотный блик зеленого света. Он заметался в темноте, погаснув несколько раз, но потом неуверенно разгораясь снова.
Егор шептал имя снова и снова, не сводя с клочка света ожесточенного взгляда, пока блик этот не превратился в крохотную зеленую бабочку, которая испуганно запорхала, устремившись в темноту.