Волоколамск, называвшийся в старину Волоком Дамским или просто Волоком, теперь уездный город Московской губернии, стоит на р. Ламе, впадающей в Шошу, или, точнее, на р. Городенке, впадающей в Ламу. Время основания его неизвестно. Татищев говорит, что он основан Андреем Боголюбским в 1159 г. Но мы знаем, что он существовал уже в первой половине XII в.: здесь останавливался Изяслав Мстиславич после похода с братом Всеволодом Новгородским против Ростова в 1135 г.[945]
Сначала Волок принадлежал Новгороду; новгородцы в 1177 г. отдали его внуку Юрия Долгорукого Ярославу Мстиславичу, которого в 1178 г. захватил здесь его дядя Всеволод Юрьевич, выжегший тогда весь Волок, а жителей уведший в полон[946]. В 1212 г. Волок занял Владимир Всеволодович, но Константин Всеволодович Ростовский, старший из братьев, враждовавший с братом Юрием, великим князем Владимирским, послал Владимира в Москву[947]. С 1229 г. около двух лет в Волоке сидел Ярослав Всеволодович. В то время в Новгороде Михаил Черниговский посадил своего сына Ростислава. Тогда же он хлопотал о возвращении Волока Новгороду, почему и посылал к Ярославу с такой речью: «Отступися Волока: то есть волость Новгородскаа, и силою еси взял за себя». Ярослав отвечал: «Не отступайся: вы себе, а я — себе!»[948] С переменой обстоятельств Ярослав вернулся в Новгород, а вместе с этим и Волок стал новгородской волостью. По договору Новгорода с Ярославом Ярославичем 1265 г. Волок признан также Новгородской волостью[949]. Из последующих договоров Новгорода с великими князьями видно, что Волок с волостями делился на две половины, одна принадлежала Новгороду, а другая — великому князю[950]. В 1237 г. Волок, как и многие другие города, был разрушен Батыем[951]. В 1273 г. во время междукняжеских усобиц Святослав Ярославич Тверской вместе с другими новгородскими волостями повоевал и Волок[952]. В 1293 г. вместе с другими городами его взял Дюдень, приведенный Андреем Александровичем, враждовавшим со своим старшим братом великим князем Димитрием[953]. Со временем этот город отошел к Москве. Иван Данилович Калита в благодарность за спасение его жизни под Переславлем в битве с тверичами отдал половину Волока киевскому боярину Родиону Нестеровичу, который другую половину уже сам отнял у новгородцев[954]. В 1345 г. Семен Иванович Гордый, женившись на Евпраксии, дочери Федора Святославича Дорогобужского (Дорогобужа смоленского), перезвал своего тестя к себе и дал ему Волок, куда в следующем году по какой-то причине[955] отослал супругу обратно к отцу. Долго ли был на Волоке Федор Святославич, неизвестно. В 1371 г. во время второго нашествия Ольгерда на Москву войско его напрасно потратило время на осаду Волока, где начальствовал тогда князь Василий Иванович Березуйский[956]. Неизвестно, каким образом потом Волок опять перешел к Новгороду. Но в 1398 г. Василий Димитриевич отнял его у новгородцев. В 1408 г. он отдал его вместе с другими городами литовскому князю Свидригайлу[957]. Но так как в 1410 г. Свидригайло отъехал в Литву, его города были присоединены к Московскому княжеству[958].
С начала второй половины XV в. Волок становится уделом. Первым удельным волоцким князем был предпоследний (шестой) сын великого князя Василия Васильевича Темного, Борис[959]. Впоследствии, как увидим, из Волоцкого удела выделился г. Руза, который со своими волостями составил особый удел.
Собственно княжество Волоцкое
Борис ВасильевичРод. в 1449 г. — ум. в 1494 г
Борис Васильевич родился 21 июля 1449 г. в отсутствие отца, который был в Троицком монастыре[960].
Распределяя в 1462 г. волости между сыновьями, Василий Васильевич благословляет Бориса в городе на посаде — дворами Марьи Федоровны Голтяевой; из городов дает ему Ржев, Волок и Рузу; подтверждает за ним те села и деревни с волостями, что отказаны ему его бабкой Софьей Витовтовной, и Марьей Федоровной Голтяевой, отказавшей ему, в частности, и двор свой на Москве[961].
В 1471 г., когда Иван Васильевич истощил все меры благоразумия, которыми старался отклонить новгородцев от выбранного ими опасного пути в борьбе с ним — от союза с Казимиром и подданства ему, в великокняжеском совете решено было выступить в поход. В этом походе вместе с другими братьями, Юрием и Андреем-меньшим, принимал участие и Борис Васильевич. 9 мая он сыграл свадьбу[962], а в середине июня должен был выступить в поход[963]. При обозрении княжения Ивана III мы более-менее подробно касались похода 1471 г., а потому здесь распространяться о нем не будем. Борис Васильевич проявлял в этом походе такую активность, какая соответствовала его положению как младшего великокняжеского брата: он помогает великому князю своими полками и, как близкий к особе великого князя, ходатайствует перед ним за новгородцев. В августе того же года он, как и братья его, вернулся в свою отчину, «велми ополонившеся, и людие их, серебром и коими и порты»[964].
В следующем, 1472 г. к Алексину подошел Ахмат и пытался перебраться чрез Оку. У жителей города не было почти никаких средств обороны. Воевода Беклемишев бежал за Оку, за ним бросились татары, и легко могло случиться, что им удалось бы переправиться, но подоспевший к этому времени князь Василий Михайлович Верейский задержал татар; вскоре сюда же пришли Юрий Васильевич — из Серпухова — и Борис Васильевич — с Козлова брода. Благодаря этому татары были удержаны на противоположном берегу Оки и вскоре бежали[965].
До сих пор братья жили, по-видимому, в мире, но в 1473 г. между ними произошла ссора. В 1472 г. умер Юрий Васильевич-младший, бывший холостым. В своем завещании[966] он не сделал никаких распоряжений относительно городов своего удела Дмитрова, Можайска и Серпухова; он распорядился только некоторыми селами, из них Борису он отказал два села. Немудрено, что Иван Васильевич, при его стремлении собрать Русь в одно целое, присвоил удел Юрия себе. Братья возмутились такой несправедливости, но, благодаря вмешательству матери, примирились, причем великий князь дал Борису Вышгород[967]. Но Иван Васильевич счел за лучшее утвердить за собой удел Юрия особыми договорами с братьями. Договор с Борисом Васильевичем состоялся 13 февраля 1473 г. Борис по этому договору обязывается не вступать в удел Юрия[968].
Примирение состоялось, по-видимому, полное — по крайней мере, между великим князем и Борисом Васильевичем. В 1476 г., когда Иван Васильевич ехал в Новгород «миром, а с людми со многими», он останавливался в Волоке, «ел и пил у брата у князя Бориса»[969]; в 1477 г., когда решен был поход на Новгород и великий князь требовал помощи от братьев, отказа, конечно, не было. В октябре 1478 г. Иван Васильевич выступил в поход, по пути останавливался у Бориса в Волоке и так же, как года два назад, «ел и пил» у него. В этом походе Борису указано было стоять на левой руке. 29 ноября Борис подошел к Новгороду и встал по приказанию великого князя в селе Кречневе, принадлежавшем новгородскому владыке. Когда Новгород согласился на все требования великого князя и жители были приведены к присяге — это было в самом конце января, — Иван Васильевич вступил в Новгород, а с ним вместе и Борис[970].
В следующем, 1479 г. у Бориса Васильевича с великим князем опять произошла ссора, грозившая на этот раз сильным внутренним потрясением. Известно, что бояре, дети боярские и вольные слуги имели право перехода от одного князя к другому, и это право подтверждалось до сих пор при каждом договоре великого князя с удельными. Иван Васильевич нарушил это право в 1479 г. по поводу отъезда от него великолуцкого наместника князя Ивана Оболенского-Лыка к Борису Васильевичу[971]. Великий князь послал в Волок схватить Оболенского, но Борис не допустил этого; старший брат требовал выдачи Лыка, Борис отвечал отказом. Тогда Оболенский был взят тайно, хитростью и в оковах отправлен в Москву. Борис возмутился; списался с братом Андреем Углицким, которому жаловался на совершенное неуважение старшим братом прав младших, указывал на обиду со стороны великого князя, ничего не давшего им из удела Юрия, не наградившего их ничем из Новгорода, взятого при их содействии; наконец, указывал на нарушение договоров, по которым великий князь без суда не имел права брать бояр, перешедших от него к другим князьям. Братья решили защищать свои права силою оружия. В своем месте[972] мы уже говорили, как безуспешно старался уговорить своих братьев великий князь, как братья договаривались с Казимиром, были в Пскове, как, наконец, воспользовавшись нашествием Ахмата, для примирения предъявили Ивану свои требования, на которые великий князь согласился, и братья явились к нему со своими полками на Угру. В 1481 г. уже по уходе Ахмата (1480 г.) Иван Васильевич заключил договор с Андреем, а потом и с Борисом 2 февраля 1481 г.[973] В силу этого договора Борис Васильевич не вступает в удел брата Юрия, а также и в Великий Новгород, т. е. подтвержден договор 1473 г., причем в новый договор введен и новый пункт относительно нового приобретения великого князя.
В 1485–1486 гг. Борис принимал участие в походе на Тверь и взятии ее. Чтобы не дать повода братьям вступать в новые приобретения, Иван Васильевич в 1486 г. заключил с ними новый договор с подтверждением старых, в силу которых младшие братья не вступают в волости умерших братьев Юрия и Андрея-меньшого, а также в недавно доставшийся великому князю удел Верейский, не вступают в Псков и Новгород и во вновь приобретенные города Тверь и Кашин[974].
В 1491 г. до великого князя дошло известие, что на его друга крымского хана Менгли-Гирея идут из Большой Орды Сеид-Ахмет и Шиг-Ахмет. Вследствие этого великий князь отправил к Орде своих воевод, братьям Андрею и Борису также приказал послать воевод. Борис посла л воевод, а Андрей не исполнил воли великого князя[975].
В следующем, 1492 г. великий князь сложил крестное целование к Андрею за то, что он изменил ему, думал на него, великого князя, со своими братьями Юрием, Борисом и Андреем (значит, еще тогда, когда Юрий и Андрей были живы), которых привел к крестному целованию, — стоять заодно на великого князя и т. д.[976] Упрек касательно Бориса относится, вероятно, к 1480 г., иначе, если бы это было следствием недавнего вероломства Бориса, и его постигла бы та же участь, что и Андрея. Великому князю нужно было обвинить непокорного брата, который в 1491 г. проявил ослушание, и он, исчисляя все его вины, невольно вспоминает и о Борисе.
Борис Васильевич скончался в Рузе в мае 1494 г., а погребен в Москве в храме Архангела Михаила[977].
Он был женат (с 9 мая 1471 г.) на Ульяне Михайловне Холмской (умерла в 1504 г.). От этого брака он имел двух сыновей, Федора и Ивана, и двух или больше дочерей, из которых мы знаем только одну, Анну, бывшую за Петром Димитриевичемболь-шим Хохолковым-Ростовским[978].
Федор Борисович1476 — ум. в 1513 г
Борис Васильевич писал свое завещание перед новгородским походом 1477 г. «Пишу сию грамоту душевную, — говорит он в завещании, — идучи на дело своего Господина и брата старешего великого князя Ивана Васильевича к Великому Новугороду. Даю указ своей княгине и своему сыну Федору» и т. д. Таким образом, в 1477 г. у Бориса Васильевича был еще только один сын Федор. В завещании он благословляет его Волоком, Ржевой, Рузой, селами бабки Марьи, Вышгородом, пожалованным ему великим князем, Шопковой слободкой (в Библиоф. — Ишобковой), годом в Москве Ивана Можайского и пр. Таким образом, Федору досталась вся отчина, из которой только до 20 сел и деревень Борис Васильевич выделил жене. Но впоследствии мы видим отчину Бориса разделенной между братьями, поэтому надо полагать, что или было другое завещание Бориса, не дошедшее до нас, или братья сами полюбовно поделили отчину между собой[979]. Впоследствии состав удела несколько изменился. В 1497 г. Федор совместно с братом Иваном через митрополита Симона бил челом великому князю, чтобы он взял те села, которые достались Борису Васильевичу от его бабки Марьи Голтяевой, села московские, и дал им тверские, лежавшие ближе к их уделу. Вследствие этого ходатайства Борисовичи получили Буйгород и Колпь[980].
Что касается общественной деятельности Федора Борисовича, то она проходит перед нами как бы в тумане: он является общественным деятелем, так сказать, пассивно, в силу своего положения как удельного князя, близкого родственника великого князя.
В 1499 г. между Москвой и Литвой произошел полный разрыв. Военные действия 1500 г. происходили в разных пунктах: за Угрой, около Смоленска и Торопца. В последнем пункте действовали новгородские, псковские и великолуцкие войска, которые, разбив неприятеля близ Ловати, взяли Торопец. Хотя этими войсками командовали братья Борисовичи, главным действующим лицом здесь выступает новгородский наместник Андрей Федорович Челяднин[981]. В 1502 г. великий князь посылал под Смоленск своего сына Димитрия, который, опустошив окрестности Смоленска, города взять не смог. И в этом походе участвовал Федор Борисович[982]. Незадолго до смерти (умер в 1505 г.) великий князь Иван Васильевич написал завещание, в котором встречаем распоряжение, касающееся и Федора Борисовича: «А что был дан брату моему Борису в Москве год княж Ивановской Андреевича, и тот год приходил брата моего Борисовым детем обема држати на Москве своего наместника на шестой год; и братанич мой Иван ту полгоду дал мне, и яз ту полгоду даю сыну своему Василью, и братанич мой Федор с сыном с моим с Васильем тот шестой год држат по полугоду: сын мой Василей држит своего наместника полгоду, а братанич мой Федор држит своего наместника пол же году»[983].
В 1504 г., похоронив мать, Федор Борисович женился на Марье, неизвестной ни по отчеству, ни по происхождению. Чрез два года после этого он участвовал в походе великокняжеского сына Димитрия Ивановича под Казань. Поход был неудачен: в мае 1506 г. русские полки были разбиты и прогнаны вследствие неосмотрительности предводителей[984].
Наконец по некоторым официальным документам мы знаем, что Федор Борисович участвовал в походе Василия Ивановича под Смоленск в 1512 г.[985]
Федор Борисович скончался в мае 1513 г.[986] Он, только что было сказано, женился в 1504 г.[987], но детей не оставил, а потому в завещании хотя и делает оговорку на случай рождения у него сына (которому предназначает Волок и Ржеву) или дочери, тем не менее в конце делает другую оговорку: «А не будет у моей княгини отрода, ино моя вотчина перед Богом и перед моим Государем, велим князем». Потомства все-таки после него не осталось, и удел его был присоединен к великому княжеству.
Рузский удел
Время основания Рузы, теперь уездного города Московской губернии, на р. Рузе и речках Бороденке и Сарачке, неизвестно. В летописях он начинает упоминаться с XV в., а в официальных документах — с первой половины XIV в. Иван Данилович Калита, распределяя в 1328 г. уделы[988] между сыновьями, второму сыну Ивану, впоследствии великому князю, назначил в удел Звенигород и Рузу. По занятии им великокняжеского стола эти города, разумеется, присоединились к великому княжеству, в составе которого Руза находилась до последних лет княжения Ивана Ивановича, который своим завещанием (1356 г.) назначил сыну Ивану[989] Звенигород и Рузу, которая и должна считаться за ним по год его кончины, т. е. по 1364 г., когда она опять была присоединена к великому княжеству, в составе которого оставалась до смерти Димитрия Ивановича. Донской своим завещанием[990] назначил сыну Юрию Звенигород и Рузу. Впоследствии Звенигородом, а следовательно, и Рузой владел сын Юрия Василий Косой[991]. Этот князь до его заточения в 1436 г. лишался своего удела, а следовательно, и Рузы, которая переходила к его брату Димитрию Шемяке[992]; Шемяка владел ею до 1450 г., когда окончательно бежал в Новгород Великий, где в 1453 г. скончался[993]. После бегства Шемяки его удел, а следовательно, и Руза, был присоединен к Москве, за которой и был до 1462 г., когда великий князь Василий Васильевич своим завещанием[994] назначил Ржеву, Волок и Рузу сыну Борису, по смерти которого из Волоцкого удела Руза с волостями выделилась и составила особый удел для его младшего сына Ивана.
Так как Руза не называется волостью отъездной, по которой можно было бы назвать[995] вышеперечисленных князей, владевших этим городом до Ивана Борисовича, рузскими, то мы и не помещаем здесь этих князей по отдельности.
Иван Борисович, князь РузскийРод. после 1477 г. — ум. в 1504 г
Как видно из завещания Ивана Борисовича, он получил в удел Рузу, половину Ржевы и некоторые села, доставшиеся его отцу от Марьи Голтяевой и вымененные в 1497 г. братьями у великого князя на тверские волости (Буйгород и Колпь), соприкасавшиеся с их отчиной.
Что касается общественной деятельности Ивана Борисовича, она представляется такой же бледной, как и деятельность его брата. Мы уже видели, что он вместе со старшим братом, с новгородскими, псковскими и великолуцкими полками участвовал в военных действиях против литовцев в 1500 г. и ходил, также вместе со старшим братом, под Смоленск в 1502 г.
Вот и все известия об этом князе, которые до нас дошли.
Иван Борисович, празднуя в 1504 г. свадьбу своего брата, заболел и в том же 1504 г. скончался. Он погребен в Волоколамском Иосифове монастыре[996].
Иван Борисович женат не был, а потому его удел становился выморочным. Было бы, конечно, в порядке вещей, если бы его удел перешел к старшему брату. Но великий князь еще прежде на собственных братьях показал, как он смотрит на выморочные уделы. Несомненно, Иван Борисович при написании завещания соотносился с известными ему взглядами дяди, т. е. великого князя, на выморочные отчины, а потому, отказав старшему брату кое-что из движимого имущества и несколько сел с деревнями, и своей племяннице (Евдокии, дочери Анны) также какое-то движимое имущество, одно село с деревнями и погост (за то, что он «истерял» у нее из ее приданого), главные города своей отчины — Рузу и половину Ржевы — он оставляет на волю великого князя, которого поэтому просит уплатить за него долги и поминать его душу[997].
По смерти Федора Борисовича, как уже замечено выше, его удел был присоединен к великому княжеству. Но еще раньше 1513 г., т. е. года смерти Федора Борисовича, та часть Волоцкого удела, которая была за Иваном Борисовичем — Руза и половина Ржевы, — была отдана Иваном III по его завещанию его сыну Юрию[998].