Владимир и Суздаль — страница 6 из 8

для суздальцев на протяжении многих десятилетий был произвол священнослужителей. В сохранившейся с тех времен челобитной суздальские кожевники жаловались, что архиепископ Иосиф посылал по ночам своих работников грабить посадских людей.

Кожевники и их жены забрались на колокольни ближайших храмов и ударили в набат. Собравшийся народ не смог справиться с грабителями, так как они пригрозили посадским людям оставить их без крова, а если еще не перестанут сопротивляться, то учинить над ними кровавую расправу. «Быть вам без голов, без дворов и без животов!» – грозили священники.

В условиях беспросветной нищеты простых горожан епископия и монастыри вели интенсивное строительство величественных каменных зданий. В XVII в. был возведен грандиозный дворец архиерея, построена могучая колокольня.

Приехавший из Москвы известный зодчий Никифор Беклемишев выстроил новые башни и стены кремля. Ансамбли суздальских монастырей украсили новые каменные храмы. Даже в посаде и слободах выросли новые каменные церкви.

Суздальская земля прославилась своими мастерами, вышедшими из простых ремесленников и ставшими знаменитыми зодчими. Среди них Иван Грязной, Андрей Шмаков и Иван Мамин, создавшие немало архитектурных шедевров в русских городах.

Несмотря на развернувшееся строительство, жизнь простых горожан оставалась убогой и безрадостной. Голод, пожары, эпидемии продолжали уносить жизни людей. В 1767 г. царским указом в Спасо-Евфимиевом монастыре была учреждена тюрьма для «безумствующих колодников», то есть для политических преступников. Тюрьма эта стала могилой при жизни для многих русских вольнодумцев.

В эпоху правления Петра I суздальская епископия была упразднена. Но строительство в городе продолжало купечество. Так, в XVIII в. было построено несколько храмов высочайшего художественного уровняа, которые представляют не менее славную страницу архитектурной истории Суздаля, чем его древние памятники. Их строили на месте деревянных церквей, а стиль был созвучен с традициями старых суздальских мастеров. Проект регулярной планировки Суздаля утвердил сложившуюся веками застройку города. При этом были лишь несколько спрямлены старые улицы и намечена сетка кварталов, которая фактически так и осталась на бумаге, потому что жилые дома в городе совсем не строились.

К XVIII в. относится расцвет иконописного мастерства суздальских художников. Иконы на Руси были всегда окружены особым уважением и почитанием. Суздальская иконопись отличается своеобразием некоторых общих черт. Все образы святых возвышенны, их лики выписаны плавно, а красочная гамма уравновешенна.

Уникальными иконами, хранящимися на Суздальской земле, считаются Богоматерь Максимовская, Благовещенье, Богоматерь Толгская, Покров.

Уникально миниатюрное письмо икон-таблеток, коллекция которых хранится в Рождественском соборе. Известны имена таких талантливых иконописцев, как Родионов, Бабухин, Попов, Горшков, Ионин и др. Они так прославили Суздаль на всю Россию, что все его жители получили в народе прозвище «суздальские богомазы».

Иконописные традиции лежат и в основе древнего декоративно-прикладного искусства, особенно в изделиях мелкой пластики. Это нагрудные иконы, панагии, нательные кресты, вырезанные из дерева, камня, кости и украшенные драгоценными камнями. Кроме того, те же традиции отразились и в искусстве древнерусского шитья, которое так и называли – живопись иглой.

Изготовление окладов для икон и книг тоже занимало в прикладном искусстве важное место. Суздальские мастера достигли высочайшего художественного мастерства в чеканке, литье, эмали, басме, черни, резьбе, скани и гравировке.

В XVIII столетии было создано также и знаменитое «Историческое собрание о граде Суздале», автором которого стал ключарь собора Анания Федоров, включивший в свой труд множество ценных исторических сведений о суздальском крае.

Ризоположенский монастырь. Колокольня Евфросинии Суздальской

В следующем веке в Суздале не было создано ничего выдающегося. Можно упомянуть лишь возвышающуюся над городом классическую колокольню на территории Ризоположенского монастыря. Суздаль постепенно превратился в город, где в тюрьме и монастырях заканчивали свою жизнь многие отверженные.

Большинство жителей города существовало за счет занятий садоводством и огородничеством. Историки уже в XIX в. отмечали бросавшуюся в глаза заброшенность древнего Суздаля. Один из них писал: «Город церквей, колоколен и башен, темных народных преданий и надгробных памятников». Его по праву называют городом-музеем.

Архитектурные памятникиXII–XV вв.

В Суздале нельзя найти два одинаковых церковных навершия, даже форма куполов ни разу не повторяется. Одни похожи на луковицу, другие – на репу, третьи напоминают вазу в стиле барокко. Интересны завершения суздальских колоколен. Несмотря на то что у них общие формы: куб, восьмерик, шатер, нет ни одного яруса, где бы повторились элементы декора.

Суздальским мастерам принадлежит изобретение вогнутого шатра, которым украшены Никольская, Антипиевская, Богоявленская, Скорбященская церкви. Храмы древнего Суздаля богато украшены узорами и элементами декора, ставшими традиционными для суздальских художников и зодчих.

Древнейшим ансамблем Суздаля считается его кремль, центром которого вначале был большой Успенский собор, который существовал со времени основания крепости Владимиром Мономахом.

Успенский собор неоднократно ремонтировали, а его внутреннее убранство обновляли, но несмотря на это храм быстро разрушался. В 1222–1225 гг. его разобрали по указу великого князя Юрия Всеволодовича, а на месте собора выстроили новый.

Суздальский кремль

Рождественский собор

История этого памятника уходит в глубь веков и насчитывает более девяти столетий. Как уже говорилось, первым собором Суздаля был храм Успения Пресвятой Богородицы, возведенный еще Владимиром Мономахом. Впервые он приехал в Суздаль по приказу отца в 1066 г., когда ему было всего 13 лет. Он пробыл в этом маленьком городке всего несколько месяцев, чтобы вернуться на Суздальскую землю через 35 лет. Тогда столицей северной части Руси был Ростов. Но Мономах, приехав в Суздаль, увидел, что этот город стал постоянной резиденцией княжича Юрия (Долгорукого). Здесь же, в Дмитриевском монастыре, осуществлялось местное летописание.

Мономах, оценив сложившуюся обстановку, принял решение о строительстве грандиозного храма Успения Богородицы, первого каменного собора в Суздале. Кроме этого, он решил создать мощные оборонительные сооружения в Суздале и Владимире.

Собор Рождества Пресвятой Богородицы

Храм Успения Пресвятой Богородицы

О первоначальной постройке исследователи судят по результатам раскопок возле южной стены Рождественского собора. Это было здание, выложенное из плинфы (тонкого кирпича), замешанной на извести с добавлением кирпичной крошки. Киевские мастера, возводившие храм, наладили производство кирпича на берегу Каменки, а неподалеку от соборной площади в специальных печах жгли известь.

Надо сказать, что производство кирпича из береговой глины в Суздале было организовано очень хорошо. Найденная археологами врытая в берег печь для обжига кирпича датируется XI–XII в. Она представляла собой прямоугольное двухъярусное сооружение, в нижней части которого была топка, откуда жар проходил через специальные щели, продухи, в обжигательную камеру. Кирпичи формовались вручную в деревянных станках, подсушивались на солнце, а затем укладывались рядами в камеру.

За один прием мастера получали до 5000 штук кирпича. По предположению ученых-историков, таких печей в Суздале на рубеже XI–XII вв. работало несколько. В последующие века мало что изменилось, и кирпич изготавливали таким же способом вплоть до XVII в. В письменных источниках этого периода постоянно упоминаются архиепископские и монастырские «кирпичные сараи», а среди списков людей разных профессий постоянно встречаются записи о «кирпичниках и каменьщиках и всяких промышленных людях».

Иконостас собора Рождества Пресвятой Богородицы

Архитектурное решение Рождественского собора было сродни постройкам на юге Киевского княжества. Интересно, что план собора почти в точности совпадает с планом собора Успения Богородицы в Киево-Печерском монастыре, что подтверждают летописные источники. Сходство это, скорее всего, не случайно.

Судьба Владимира Мономаха тесно связана с Киево-Печерским монастырем. Именно там он исцелился в юности от тяжелого недуга. Он присутствовал при закладке фундамента монастырского собора. Поэтому, придавая северной вотчине особое значение, Мономах стремился к тому, чтобы суздальский собор был не менее величественен и красив, чем печерский.

Успенский собор постоянно ремонтировали и обновляли его внутреннее убранство. Тем не менее он быстро ветшал и начал разрушаться. Основной причиной обрушения верхней части собора стали неглубокая закладка фундамента (0,6 м) в насыпном грунте неизвестного происхождения. Исследователи еще не сказали своего заключительного слова по этому поводу. Юрий Долгорукий постарался учесть ошибки отцовских зодчих. Он приказал сделать подсыпку грунта вокруг нового фундамента на расстоянии в 20 м от храма. При этом глубина фундамента увеличилась до 3,1 м. Но насыпной грунт до последнего времени является главным разрушающим фактором для уникального сооружения. Долгорукий поднял политическое значение Суздаля, разгневавшись на ростовское боярство. Одной из причин этого стал отказ ростовцев собрать для Долгорукого дружину для похода на Киев.

Строительство Рождественского собора тоже стало для великого князя важным политическим делом. В Ростове не было каменных храмов, а в Суздале строили уже второй.

Надо отметить, что переименование Успенского собора в Рождественский произошло именно при первой перестройке храма, вернее, при его освящении новгородским архиепископом Нифонтом.

Ростовский епископ Нестор был настолько обижен, что его обошли вниманием, не пригласив на церемонию, что в своей летописи даже не отметил столь знаменательное событие. Зато в новгородской летописи строительство и освящение Рождественского собора описаны достаточно подробно.

Для того чтобы лучше представить условия, в которых возводился каменный храм в Суздале, необходимо рассказать о личности великого князя Юрия Владимировича Долгорукого.

Великий князьЮрий Владимирович Долгорукий

Суздальскую землю Юрий получил от отца в подарок, когда ему было всего шесть лет, но заниматься ее обустройством он начал только после пятидесяти.

В молодости Долгорукий активно проводил христианизацию жителей своих владений, привлекая для этого все новых духовных пастырей. Он занимался также прокладыванием дорог через лесные дебри, основывал новые села и города. В истории России Долгорукий оставил память о себе как об основателе Москвы.

Юрий Долгорукий много лет стремился к великокняжескому престолу. Свое необычное прозвище он и получил из-за того, что старался завоевать отдаленные земли, тянул руки к Киеву. С 1132 г. Юрий был объявлен боярством старшим князем Северо-Восточной Руси. Князь, по свидетельству современников, был честолюбивым, коварным, жестоким и настойчивым человеком. Он все же добился великокняжеского престола и начал править в Киеве в 1155 г., но для южан он так и не стал своим. Для киевлян Долгорукий всегда был чужаком из северного края, силой и хитростью захватившим престол.

Великий князь киевский Юрий Долгорукий

Всего через два года после завоевания киевского престола Долгорукий умер. За пять дней до этого он пировал в доме боярина Петрилы. Не без основания историки предполагают, что Юрий Владимирович был отравлен киевлянами. Его гробница находится на территории Киево-Печерской лавры.

У Долгорукого было одиннадцать сыновей и две дочери. Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо оставили заметный след в истории русского государства. А самый младший сын Юрия Долгорукого Всеволод, родившийся от союза с византийской принцессой Еленой, дал продолжение роду, одним из представителей которого был Александр Сергеевич Пушкин. В память о себе Долгорукий оставил потомкам города: Москву, Кострому, Звенигород, Переславль-Залесский, Дмитров, Галич. Один из городов князь решил назвать своим именем, а так как поселение образовалось в чистом поле, то и название получилось соответствующее – Юрьев-Польский.

Загородная резиденция Долгорукого была устроена в Кидекше, на месте слияния реки Каменки с Нерлью. В 1152 г. князь выстроил здесь белокаменный храм в честь своих предков – памяти св. князей Бориса и Глеба. Борисоглебский храм сохранился до наших дней.

В Новгородской летописи есть свидетельство об этом: «6660 лета (1152) Юрий Володимиричь в Суждальской земли постави многи церкви каменны; созда на Нерли церковь во имя свв. муч. Бориса и Глеба и в Суждале… и в Переславли». Долгорукий приглашал опытных православных священников, которые укрепляли веру у простых горожан. Именно при Юрии Долгоруком Суздаль превратился в настоящий религиозный центр Северо-Восточной Руси.

Но слава пришла к Долгорукому через столетия. А тогда, в 1157 г., узнав о смерти великого князя, киевляне так обрадовались, что немедленно отправились грабить княжеский терем и загородное имение. Суздальских бояр, которые были назначены Долгоруким на самые важные государственные должности, жестоко убили, а дома их разорили.

Киевляне даже воспротивились погребению Долгорукого рядом с прахом всеми любимого Мономаха. Великого князя похоронили за пределами Киева, в Берестовской обители Спаса.

Рождественский собор после смерти Юрия Долгорукого

В 1222 г., после второго обрушения верхней части Рождественского собора, великий князь Юрий Всеволодович (правнук Владимира Мономаха) «заложи церковь каменьну святыя Богородица в Суждали, на первом месте, разрушив старое зданье, понеже учала бе рушитися старостию, верх ея впал бе; та бо церкы создана прадедом его Володимером Мономахом и блаженным епископом Ефремом», – свидетельствует летописец.

Таким образом, по приказу Юрия Всеволодовича собор разобрали, а на его месте выстроили новый белокаменный храм. Интерьер собора производил на жителей Суздаля огромное впечатление своими размерами, обилием света и красочной росписью стен.

Собор Рождества Пресвятой Богородицы и Архиерейские палаты

Сохранился фрагмент фрески в нижней части стены, обнаруженный при раскопках. Архитектура собора была призвана внушать простым людям трепет и уважение к христианскому Богу.

При разборке старого здания стены подсекали в основании и обрушивали. Юрий Всеволодович хотел видеть на месте Успенского собора здание, достойное главных Киевских и Владимирских белокаменных храмов.

В летописи 1225 г. отмечено, что великий князь построил в Суздале новую церковь «краснейшую первыя». Активное участие в процессе строительства принимал Симон, владимирский епископ, известный писатель своего времени, автор сборника жизнеописаний святых Киево-Печерского монастыря.

К сожалению, вновь выстроенный собор тоже не дошел до наших дней в своем первоначальном виде, так как в 1445 г. вновь произошло обрушение его верхней части. В 1528 г. храм разобрали до уровня колончатого пояса и через два года отстроили заново, в результате чего собор получил обычное пятиглавие.

В конце XVII в. произошли изменения внутри собора, когда были растесаны его щелевидные окна и уничтожены древние хоры. Огромные главы луковичной формы были сделаны в 1750 г. Тогда же позакомарное покрытие заменили четырехскатной кровлей и окружили храм кирпичными пристройками.

В результате всех перестроек от первоначального здания остался лишь нижний ярус, позволяющий представить внешний вид и внутренний интерьер этого удивительного памятника древнерусского зодчества. Здание Рождественского собора относится к такому же типу, что и собор Успения во Владимире. Храм получил вытянутую форму по продольной оси за счет значительного удлинения алтарной части. В связи с этим внутри собор стал похож на восьмистолпный.

С трех сторон к главным входам примыкают притворы, придающие собору крестообразный вид. Фасады здания расчленены лопатками (плоские вертикальные выступы на стене) и окружены аркатурно-колончатым фризом.

Многое в облике Рождественского собора не похоже на соборы XII в. Здание собора построено из ноздреватого туфа, поверхность которого весьма неровная и далека от идеальной глади. Первоначально стены были побелены известкой. Белокаменными были только некоторые архитектурные детали здания: лопатки фасадов, профиль цоколя, колончатый пояс, полуколонки алтарных апсид, резные порталы собора. Это было сделано не только из-за экономии строительных материалов, но в большей степени продиктовано новыми художественными вкусами. Белокаменные детали эффектно выступали на мягком неровном фоне стен.

Кроме этого, фасады Рождественского собора украшались не сложными пилястрами с полуколонками, а в этих целях использовались узкие и плоские лопатки. Все это является свидетельством нового отношения зодчих к традициям архитектуры и усиления декоративного начала в убранстве храмов.

Аркатурно-колончатый фриз. Резная женская маска

Изменились пропорции аркатурно-колончатого пояса: место легких и стройных колонок заняли короткие цилиндрические стволы, а консоли стали похожи на кубическую подставку. Все детали пояса украшены густой резьбой, в которой преобладает орнаментальное начало, подобное рельефам Дмитриевского собора.

Можно с уверенностью сказать, что и верхний ярус также был покрыт резьбой, аналогичной богатым украшениям Дмитриевского собора. Фасады притворов и фасады самого храма завершали килевидные закомары, над которыми высились три главы.

Относительно расположения глав существует несколько предположений. Наиболее вероятным исследователи считают расположение большой главы над перекрестьем средних нефов храма, а двух остальных – на западных углах здания для дополнительного освещения пространства соборных хоров.

Резьба Рождественского собора

Южный притвор. Архитектурный рисунок

Учитывая то, что в 1445 г. потолок собора рухнул, можно предположить, что здание имело весьма необычную конструкцию, когда центральная глава возвышалась над остальными на башнеобразном постаменте, а западная четверть собора была пониженной. Таким образом, внешний вид собора имел ступенчатую форму, примыкая тем самым к передовому течению в русской архитектуре XII–XIII вв., стремившемуся к внесению новых традиций в построение крестово-купольной системы храма. В целом внешний облик Рождественского собора был нарядным и своеобразным.

В связи с тем что южная сторона здания собора была обращена к городской площади, архитекторы особое внимание обратили на придание южному фасаду парадного вида. Здесь трудились лучшие резчики, создавшие богатый тонкий орнамент, превративший резной портал в огромный белокаменный киот с мерцающими золотом клеймами медных ворот. Резной узор каймы соединяет портал с угловыми лопатками притвора. Фасад венчает килевидная закомара, украшенная скульптурными рельефами и широкой лентой резного орнамента. Входящие в собор суздальцы всякий раз шествовали мимо этой красоты.

Вторым по значению был западный фасад Рождественского собора, обращенный к княжеским палатам. Его величавый резной портал был выложен из мелкого камня и не имел дверей. Северный фасад был украшен намного беднее, его наружные стены лишь расцветили фресками. Мотивы колончатого резного пояса были весьма однообразными.

Если войти в собор через южный портал, на высоте 3 м на столбе можно увидеть профилированный карниз, представляющий собой остатки уничтоженных древних хор, площадь которых была очень большой. Когда-то хоры своими сводами перекрывали два западных нефа, создавая тем самым второй этаж. Он был ярко освещен через окна второго яруса. Хоры были рассчитаны на большое количество людей. На них разрешалось находиться не только княжеской семье, но и именитым людям Суздаля – боярам, крупным торговцам и мастерам.

Архитектурный рисунок западного фасада

Под хорами было темно, там располагалась усыпальница. В притворах и в основании стен были устроены аркосолии для княжеских и епископских гробниц.

На поверхности некоторых ниш сохранились фрагменты древней орнаментальной росписи, датируемой 1233 г. Необыкновенно красива роспись западной стены южного аркосолия с изображением пышного малинового цветка в центре, окруженного желтоватыми стеблями с розовыми и темно-синими цветами.

Аркосолии долгое время не использовались. Лишь после освобождения Руси от монголо-татарского ига, в XV–XVII вв., здесь хоронили князей Шуйских, Ногтевых, Бельских, Скопиных-Шуйских, потомков суздальско-нижегородских князей.

Алтарь собора был отделен от основного помещения белокаменной алтарной преградой, а пол храма был выложен майоликовой плиткой зеленого, желтого и темно-коричневого цветов. Плитки были фигурными и образовывали сложные мозаичные узоры. Пол в соборе был настолько красивым, что его отметил даже летописец, назвав цветные плитки «моромором красным разноличным».

Стены собора были покрыты фресками работы ростовских и суздальских мастеров епископа Кирилла. Фрагменты этой живописи были открыты только в 1938 г. Самыми интересными считаются изображения двух старцев с суровыми лицами, вписанные в орнаментальный узор арок.

Роспись выполнена в манере, которой характерны точность рисунка, утонченность, сдержанность и мягкость моделировки, что говорит о мастерстве живописцев. Орнамент словно обтягивает гладкую поверхность стен и играет главную роль в росписи.

По этому факту можно судить о проникновении народных мотивов в церковную живопись, проявлении народной любви к разноцветию красок при создании внешнего и внутреннего убранства храма. Этот же фактор проявился и при создании соборной утвари, скульптуры и даже знаменитых Златых врат.

Златые врата Рождественского собора

Южные и западные Златые врата – бесценные произведения искусства XIII в., в которые вложен талант и труд древних суздальских мастеров. Время создания врат определено достаточно точно – 1230‑е гг. Промежуток времени между появлением южных и западных врат сравнительно небольшой, по некоторым данным – не больше десятилетия.

Это был сложный период для Владимирской епископии, которая только что стала самостоятельной. Возглавил ее епископ Симон, получивший прекрасное образование в Киево-Печерском монастыре.

Симон был ближайшим соратником великого князя Юрия Всеволодовича и принимал деятельное участие в политической и культурной жизни Владимиро-Суздальского княжества. Кроме того, Симон был талантливым писателем, автором «Послания к Поликарпу», вошедшего в Киево-Печерский патерик. В этом произведении Симон писал: «И кто ни весть мене грешного епископа Симона и сея соборные церкви красоты владимирские и другие суздальские церкви, юже сам создах».

Существует предположение, что именно Симону принадлежит авторство в подборе сюжетов всех изображений на южных вратах, имеющих в своей основе описания деяний ангелов и архангела Михаила. Сюжеты, по всей видимости, были взяты им из крупнейших литературных памятников того времени: «Ипатьевской летописи», «Повести временных лет», «Киево-Печерского патерика».

Замысел Златых врат проникнут идеей русской государственности. Значимость создаваемого произведения искусства стала основанием для привлечения к работе первоклассных мастеров, которые могли со всей ответственностью выполнить заказ.

Культура Владимиро-Суздальской Руси к началу XIII в. имела достаточно высокий уровень. Искусство в то время обладало мощной силой воздействия на людей. Наверное, поэтому суздальские князья не жалели денег на строительство собора и других храмов.

Художники не были ограничены в средствах и могли в полной мере проявлять свои возможности и творческую инициативу. К тому же церковь находилась в полной зависимости от княжеской власти и заказчиками строительства церковных зданий выступали именно князья.

Огромные створы врат разделены выпуклыми валиками на квадраты (тябла), внутри которых выполнены клейма с изображениями библейских и евангельских сюжетов. Врата были похожи на огромные драгоценные иконы, сверкавшие золотом в резном киоте портала. Изображения в тяблах и орнаменты выполнены в сложной технике золотой наводки. Медные пластины покрывали особым лаком. На них с помощью острого инструмента выскабливался рисунок. Золото растворяли в ртути и наполняли им небольшой замшевый мешочек. Пластину сильно подогревали и натирали ее мешочком с золотом. Там, где лак был удален, золото прочно спаивалось с медью. На бархатисто-черном фоне постепенно появлялся, мерцал и светился золотой рисунок.

Как над южными, так и над западными вратами трудилось несколько мастеров. На западных можно различить руку четырех художников, на южных – трех. Но, несмотря на явно выраженный индивидуальный подход к изображениям, врата представляют собой единое по стилю художественное произведение.

Златые врата словно завораживают зрителя, оказывая на него магическое воздействие ритмичностью системы изображений. Строгая последовательность в использовании подобного приема линейного и цветового построения произведений называются в искусствоведении комниновским стилем. Название пришло из Византии по имени императорской династии Комнинов.

Дверная ручка Златых врат

Все памятники, выполненные в этом стиле, поражают строгим порядком живописных процессов, тщательным подбором средств. На стиль русских мастеров оказало влияние не только византийское искусство, но и приемы балканских художников.

Дверными ручками врат служили массивные кольца, выступающие из пастей львиных масок. В клеймах западных врат все изображения выполнены на темы Евангелия, причем особое внимание уделено Богородице, покровительнице Владимиро-Суздальской Руси.

Мастера, работавшие над западными вратами, стремились по возможности плотно заполнить всю их композиционную плоскость. Они совершенно не использовали пейзаж. Горки и деревья на клеймах есть только там, где это положено по сюжету.

Главной стилевой особенностью западных врат является энергия и жизненная достоверность изображений. Во всех образах ощущается земная сила и искренние чувства. Так, например, лики апостолов в сцене «Успение Богоматери» напоминают характерные крестьянские лица, охваченные непреодолимой скорбью.

Верно подмеченные жесты и мимика персонажей передают зрителю их душевное состояние. Композиция западных врат поражает подлинным реализмом, несмотря на некоторые эмоции, поданные несколько наивно и театрально. Сильное эмоциональное напряжение чувствуется в клейме со сценой «Воскрешение Лазаря». На лицах персонажей ясно различимо состояние скорбного изумления.

В медальонах можно рассмотреть образы местных святых. Среди них есть изображение суздальского епископа св. Митрофана, сожженного монголо-татарами во владимирском Успенском соборе в 1238 г.

На западных вратах находится также одно из первых изображений праздника Покрова, установленного во Владимире. В нижних тяблах среди пышного растительного орнамента преобладают фигуры львов и грифонов, напоминающие изображения животных на рельефах владимирских и суздальских храмов.

Тябло

Особенный интерес представляют южные врата. Есть предположение, согласно которому они выполнены по заказу великого князя Юрия Всеволодовича. Мастер, руководивший работами по созданию этого произведения искусства, обладал глубокой индивидуальностью, тонким и вдумчивым творческим дарованием, редким чувством ритма и музыкальностью.

Образы людей, воплощенные в сюжетах врат, наполнены непринужденной грацией и духовным содержанием. Все сцены воплощают удивительную гармонию в изображении ангелов, святых великомучеников, апостолов и причудливого пейзажа, окружающего их воздушными волнами в определенном ритме. Традиционным символом радости, своеобразной вершиной красоты мира являются изображенные в клеймах врат фантастические деревья.

Святые, изображения которых видны на южных вратах, являлись одноименными покровителями русских князей, правивших в то время. Основные сцены посвящены деяниям архистратига небесного воинства, архангела Михаила, считавшегося покровителем князей и их военных походов.

Интересна по занимательности сюжета сцена единоборства Иакова с ангелом, где художнику удалось прекрасно передать напряжение борьбы. Внутренняя идея этой сцены была раскрыта мастером настолько полно, чего нет во всей иконографии Византии. Противостояние персонажей происходит практически на равных. Лишь то обстоятельство, что стихия падающих гор находится на стороне ангела, свидетельствует о бессилии человека перед Божественным.

Силовым центром этой композиции является гипнотический взгляд архангела, победившего своего противника духовным усилием и принявшего Иакова в свои объятия.

Поражение Иакова здесь наполнено определенным смыслом, возвышающим его к согласию с миром. Стихи Р.-М. Рильке об этом в переводе Б. Пастернака звучат так:

Кого тот ангел победил,

Тот правым, не гордясь собою,

Выходит из такого боя

В сознанье и расцвете сил.

Не станет он искать побед.

Он ждет, чтоб высшее начало

Его все чаще побеждало,

Чтобы расти ему в ответ.

Адам изображен в момент наречения именами «первозданных» зверей, причем группа изображенных животных схожа со зверями на резьбе белокаменных стен собора. В этом клейме отчетливо видна роль пейзажа, усиливающего восприятие настроения изображенной сцены. Воздушные очертания гор и мягкие волны поверхности земли сплетаются в золотой кружевной узор и уравновешиваются темным небесным сводом.

В изображенном сюжете клейма «Ангел Господень потопляет Содома и Гоморру» нет ни одного человека. Среди рушащихся зданий и огненных волн видны лишь лица последних людей, которых поглотила стихия. В черном пространстве неба четко различим одинокий силуэт карающего ангела, ставший завершением картины катастрофы.

Композиция «Каин убивает Авеля» замечательна тем, что в ней ощущается сострадание мастера к обоим братьям. Фигура Авеля трогательна и беззащитна. Его движения, наполненные ужасом и удивлением, просто поразительны в своей безжалостной правде. Кроме того, в совершение братоубийства вовлечена стихия, что усиливает восприятие братоубийства как борьбы двух начал – добра и зла.

Весьма оригинальна композиция «Жертвоприношение Авеля». Авель не убивает козленка, а поднимает его к небу, вручая животное Богу. Фигура Авеля словно воплощает в себе наивность и чистоту.

В сцене обучения Адама архангелом Михаилом в руках Адама видна деревянная лопата, окованная металлом, а в надписи есть и ее название: «Адам рыльцем землю копая». Все надписи выполнены на русском языке и представляют собой драгоценный источник для изучения истоков древнерусского языка и письма.

Золотые рисунки, на которых перед глазами зрителей развертывались увлекательные страницы истории мироздания, снабженные к тому же еще и лаконичными подписями, в те далекие времена были подобны увлекательной повести.

Согласно сохранившейся описи 1609 г., архиерейский амвон (возвышение перед царскими вратами) в Рождественском соборе был выполнен в той же технике, что и Златые врата, но, к сожалению, он исчез во время разорения Суздаля польско-литовскими войсками.

Златые врата являются свидетельством высокого совершенства, которого достигли в XIII в. русские мастера. Их руками было создано немало церковной утвари, помимо той, что привозили с Востока богатые купцы.

Интересно, что в искусстве южных врат присутствует античное классическое начало: гармонические пропорции и классически правильные красивые лица, орнаменты и пейзажи. Все это напоминает идеалы греческого искусства.

Златые врата – одно из немногих уцелевших свидетельств преемственности античной классики. Душу этого замечательного произведения составляет слияние внутренней гармонии и торжественного спокойствия.

Рождественский собор после перестройкиXVI–XVII вв.

Собор перестраивали еще несколько раз. После обновления в 1528–1530 гг. стены храма оставались нерасписанными. Пожар 1577 г. принес собору еще больший ущерб. Фрески на его стенах появились лишь спустя шестьдесят лет после этого бедствия.

Роспись несколько раз обновляли и переписывали, а в 1850 г. на западной стене собора она была уничтожена полностью, а на других стенах записана поверх существовавшей ранее. Лучше всего фрески сохранились на верхних участках стен.

На своде северного притвора сохранились фрагменты росписи XVII в., посвящены они прославлению Богородицы. Без изменения остались поясные изображения апостолов, помещенные художником в медальоны из растительного орнамента. Под фигурами апостолов виден декоративный орнаментальный пояс (завес).

На западной стене притвора также осталась незаписанная роспись, посвященная Богородице. Прекрасно сохранились изображения летящих ангелов с трубами и фигуры двух человек, взбирающихся на деревья.

Другой фрагмент росписи XVII в. расположен на одном из подкупольных столбов. Это изображение группы праведников из сцены Страшного суда, а также замечательные поясные фигуры святых в больших медальонах. Среди них особо можно выделить изображение архидиакона Стефана. Он облачен в белые одежды и изображен живописцем на фоне желтого сияющего круга.

Значительные изменения претерпели суздальские храмы при митрополите Иларионе (1631–1707). Сын нижегородского священника Анании, он постригся в монашество в 1653 г. двадцати двух лет от роду. Уединившись во Флорищеву пустынь, Иларион вскоре привлек внимание патриарха Никона (1605–1681), к которому он примкнул в деле исправления церковных книг. Слава о подвижничестве молодого монаха заинтересовала царя Федора Алексеевича, который дважды посетил пустынь, приказал построить в ней церковь и назначил Илариона архиепископом суздальским. При венчании второго брака царя Иларион получил белый клобук и сан митрополита. Умер он в декабре 1707 г., погребён в Суздальском соборе.

Фрагмент росписи барабана

При митрополите Иларионе в XVII в. были уничтожены древние хоры и вынесены из собора многочисленные надгробные плиты. Древние окна были растесаны. Кроме того, Иларион заказал иконостас, выполненный в традициях древних мастеров.

Необходимо отметить, что при этом митрополите самыми существенными программными произведениями стали грандиозные пятиярусные иконостасы. Этим Иларион как бы следовал новым реформам патриарха Никона и утверждал собственные позиции.

На новые были заменены даже совсем не ветхие иконостасы в главных соборах Покровского, Спасо-Преображенского монастырей и Рождественского собора.

Дело в том, что иконостас должен был отвечать возложенной на него роли основного элемента интерьера в православном храме. Создание иконостаса в тот период представляло крупное событие государственного масштаба при участии самого царя. Кроме этого, в работе были задействованы митрополит, царский изограф Симон Федорович Ушаков (1626–1686), его ученики Артемий Петров и Георгий Зиновьев.

Митрополит Иларион изменил существовавшую до этого каноническую концепцию иконостаса. Им были внесены существенные изменения. Это касается включения во все иконостасы мученического чина и исключения праотеческого яруса.

В Рождественском соборе изображения святителей разместили на столпах царских врат. Кроме того, наблюдалась перестановка местами пророков и деисусного чина и вынос праздников с иконостаса во внутреннее пространство храма. В полном объеме сохранился лишь иконостас Рождественского собора, образцом для которого стал никоновский иконостас в Успенском соборе Московского кремля, созданный в 1653 г. Иконостас Рождественского собора чрезвычайно прост, в нем нет никакой пышности, характерной для XVII в. Иконостас выглядит строго и монументально.

Это гладкая стена, окованная серебром, мерцающим позолотой, на которой выписаны фигуры святых, склонившиеся в почтении к находящемуся в центре изображению Христа. Изображение земного пути Сына Божия и его воплощения, показанные в празднично-страстных сюжетах, присутствие мученического чина, изображение пророков – все это представляет обширное произведение, посвященное Иисусу Христу. В нем очевидна тема вселенской любви, имеющая огромное значение для решения религиозных конфликтов. При этом архиерей выполнял роль миротворца, уподобляясь в процессе службы Христу.

Наряду с темой миролюбия стала развиваться тема общности русской и византийской церкви, зазвучавшая как призыв к единству после произошедшего раскола. Это подтверждает факт помещения в центр иконостаса изображений вселенских учителей и авторов литургии.

На главную местную икону, которая получила общее название «Архиереи Великии прошедши небеса», были помещены образы первых русских монахов-подвижников Сергия Радонежского и Евфимия Суздальского. Биографии обоих очень похожи: сначала поселение в пустыни, затем создание монастырей и управление ими в сане игумена, а потом и архиерея. Другим призывом для русской церкви стала борьба за чистоту православной редакции литургии в соответствии с древними канонами. Тема литургии зазвучала в образах Христа-архиерея, самих создателей литургии и четырех дьяконов древнерусской Православной церкви.

Икона преподобного Евфимия Суздальского

Отсутствие праотеческого чина в иконостасах и замена его образами святителей демонстрировала противостояние Илариона и его последователей влиянию западной церкви. Иконостас Рождественского собора расценивается как уникальный памятник времени митрополита Илариона, как яркое явление православной русской культуры, не имеющей аналогов. В то же время иконостас представляет собой замечательное произведение искусства, созданное художниками московской иконописной школы. Живописцы использовали вековые традиции во владении искусством простой монументальной формы и мастерство силуэта.

Митрополит Иларион открыто выступал как последователь взглядов опального патриарха Никона, но очень важно, что на фоне общего раскола церкви он выдвинул идею вселенской любви, имевшую созидательную и объединяющую роль. В деле развития и укрепления православной веры Иларион придавал огромное значение Суздалю, рассматривая его как «Град Небесный», как символ Нового Иерусалима.

В результате всех изменений собор приобрел тот вид, в котором дошел до наших дней. В 1635 г. при архиепископе Серапионе напротив южного фасада собора была возведена огромная соборная колокольня, имевшая в основании небольшую церковь. Она представляла собой восьмигранник, словно выросший из земли с красивым шатровым завершением.

Силуэт колокольни прекрасно дополнил ансамбль Рождественского собора, усилив его центральную роль в облике Суздаля XVII в. На колокольне были установлены часы, которые отбивали не только каждый час, но и каждую минуту звучал серебряный голосок маленького колокола.

Колокольня собора Рождества Пресвятой Богородицы

Часы Суздальского кремля

О главных часах Суздальского кремля необходимо рассказать подробнее. В переписной книге собора за 1682 г. существует письменное свидетельство о колоколах для звона и часовых колоколах: «На той же колокольне часы боевые, перечастье в 8 колоколов».

Устройство часов в Суздальском кремле предположительно приходится на первую половину XVIII в. Часовой механизм, вероятно, создавали местные мастера, и происходило это одновременно с возведением колокольни.

Куранты сильно пострадали в огне городского пожара, случившегося 17 июля 1719 г. Ремонт колокольни и часов был завершен только к 1755 г. С этого времени часы на колокольне продолжали ходить очень долго.

Согласно сохранившимся документам, в конце XIX в. суздальский часовых дел мастер Карпов к часовой стрелке присоединил еще и минутную. Часы на колокольне Рождественского собора остановились в 1929 г. С тех пор часы выдержали еще не один ремонт, но и по сей день куранты продолжают отбивать каждый час.

В ансамбль Рождественского собора вошли и построенные во второй половине XV в. каменные Архиерейские палаты, представлявшие сложный архитектурный комплекс. Древнейшей сохранившейся частью этого сооружения является угловая юго-восточная часть палат. На месте северного крыла палат в XVI в. стояла церковь Иоанна Богослова, а следом за ней была выстроена домовая церковь с трапезной палатой для епископа. Ее главным украшением была живописная галерея паперти.

Старые здания палат в XVII в. вошли в состав новых, построенных по заказу суздальского митрополита Илариона. При этом основной корпус палат получил фасад с широкими окнами, смотрящими в соборный двор.

Архиерейские палаты

Новые сооружения были связаны с Рождественским собором специальными переходами. Главный вход в палаты расположен на оси западного портала собора. Он представлял собой торжественную широкую двухмаршевую лестницу, по которой можно было попасть в огромный зал крестовой палаты. За главным парадным залом находились комнаты бытового назначения, а первый этаж занимали хозяйственные помещения.

Когда-то с колокольни можно было попасть на второй этаж палат через галерею на кирпичных столбах, огибавшую колокольню с запада и заканчивавшуюся в маленькой домовой церкви Благовещения, пристроенной к колокольне.

С галереи на соборную площадь спускалось украшенное изразцами крыльцо. Все постройки соборного ансамбля были связаны зодчими в единую композицию, а в принципе соединения зданий переходами и галереями прослеживалась древняя традиция русского «хоромного строения».

Церковь Бориса и Глеба в Кидекше

С высокого берега Каменки за полями видно село Кидекша. Наверное, это о нем говорится в стихотворении И. Назарова:

Плывут по небу облака,

Клубясь, волнуясь и играя,

И тихо зыблется река,

На солнце весело сверкая.

А на холме село стоит,

Храм белокаменный высокий

И молчаливо вдаль глядит

На Нерль, реки широкой.

Предание такое есть,

Его потомки не забыли,

Когда-то становище здесь

Князей Бориса-Глеба было.

Здесь Юрий Долгорукий жил,

Его места родные.

Землею Суздальской княжил

В века, от нас былые.

Рассказывая о древних памятниках суздальской архитектуры, нельзя умолчать о белокаменном храме Бориса и Глеба, построенном в 1152 г. на территории княжеской крепости.

По преданию, именно здесь, на берегу Каменки, было становище князей Бориса и Глеба, когда они совершали походы из Ростова и Мурома в Киев. Это и определило выбор места для постройки крепости. Кроме того, большое значение для будущего храма имела причастность первых русских святых к Суздальской земле.

Храм этот построен в память о святых великомучениках Борисе и Глебе, сыновьях великого князя Киевской Руси Владимира Красное Солнышко. Рядом с их именами в истории стоит имя великого князя Святополка I Ярополковича (ок. 980–1010), прозванного в народе Окаянным.

Владимир принял участие в убийстве своего брата Ярополка. Замаливая грехи, он усыновил племянника и постарался дать ему хорошее воспитание, но Святополк так и не смог простить дяде убийство отца.

Великий князь, имевший взрослых родных сыновей, никогда и не собирался оставлять племяннику киевский престол. Но обстоятельства сложились таким образом, что Святополк, находясь в Киеве в час смерти Владимира, смог этим воспользоваться.

Он собрал киевлян на площади перед княжескими палатами и объявил себя великим князем. При этом Святополк щедро раздавал горожанам сокровища из казны. Люди были растеряны и принимали дары с тяжелым сердцем.

Церковь Бориса и Глеба

До этого никто из них не сомневался, что преемником Владимира Красное Солнышко должен был стать Борис. Борис и Глеб были любимыми сыновьями Владимира. Наверное, потому что они были рождены его последней супругой Анной, брак с которой был освящен христианской церковью.

Князь Борис пользовался любовью и уважением всего русского народа. В его лице русские видели доброго и справедливого правителя. Летопись сохранила описание характера и внешности Бориса: «…стройный, величественный, пленявший всех красотою и любезностию, имел взор приятный и веселый, отличался храбростию в битвах и мудростию в советах».

Приближенные бояре советовали Борису войти с войском в Киев и занять великокняжеский престол, но Борис не решился пойти против брата. Он наивно полагал, что Святополк теперь будет ему вместо отца.

Дружина оставила нерешительного Бориса и отправилась в Киев присягать на верность новому правителю.

Святополк завидовал всенародной любви к Борису и считал его главным претендентом на киевский престол. Он просто не мог оставить двоюродного брата в живых. Он подослал к Борису убийц, которые безжалостно закололи молодого князя копьями. Предание гласит, что Бориса предупредили о нападении, но он и не подумал укрыться от убийц. Князь ждал их вместе со своим верным слугой Георгием. Когда наемники приблизились к шатру, они остановились в нерешительности, услышав голос Бориса, молившегося Всевышнему. Борис чувствовал, что убийцы стоят за тонкой тканью шатра, но продолжал молиться. Успокоив душу верой в Бога, он лег в ожидании смерти. Как только он замолчал, злодеи тут же ворвались в шатер и совершили свое черное дело.

Глеб ничего не знал о смерти отца и убийстве Бориса. Святополк поспешил воспользоваться и этим обстоятельством. После убийства Бориса он сразу же послал гонца в Муром к Глебу с сообщением, что Владимир болен и желает его видеть. Обеспокоенный Глеб в сопровождении небольшого отряда дружинников поспешил в Киев. Недалеко от Смоленска Глеб встретил гонца из Новгорода с известием о кончине отца и злодеянии Святополка. Оплакивая отца и брата, Глеб принялся усиленно молиться. В это время его и настигли наемные убийцы. Они бросили тело Глеба на берегу реки, где оно пролежало несколько дней. Позже останки Глеба похоронили рядом с Борисом в вышгородской церкви Святого Василия.

Православная церковь впоследствии причислила обоих братьев к лику святых великомучеников. Древний храм производит сильнейшее впечатление своей мощью и мудрой простотой. Он стоит на самом краю обрывистого берега Нерли, обнаженные апсиды его обращены в сторону реки. Белокаменная кладка храма несколько грубовата, но этим она только усиливает властное обаяние сдержанных форм здания.

Молчаливо и сосредоточенно стоит храм уже более 850 лет, поражая своим величием. Можно представить, как сильно его белый куб выделялся в древности, когда его окружали серые бревенчатые постройки.

С севера и юга в виде двух овражков сохранились следы былых въездов в крепость со стороны пристани. Храм пережил много событий, в том числе и монголо-татарское нашествие 1238 г. В летописи есть свидетельство, согласно которому в 1239 г. ростовский епископ Кирилл выделял людей и средства для ремонта пострадавшего здания княжеского храма. Но вслед за этим для здания наступила длительная пора запустения. Храм много лет простоял без кровли, его своды, восточная часть стен, верхи алтарных апсид начали рушиться. Лишь в XVI–XVII вв. духовенство приняло решение о восстановлении храма.

Для ремонта использовали старый белый камень, которого не хватило на восточную часть здания. Храм завершили новым сомкнутым сводом, сделанным наспех.

Церковь Бориса и Глеба

С того времени храм обрел четырехскатную крышу с маленькой главкой, что совершенно не соответствовало первоначальному облику здания.

Древние щелевидные окна были заложены и сделаны новые. Кроме того, в XIX в. к западной стене храма пристроили притвор. Основываясь на внешнем виде других сохранившихся древних храмов, можно представить утраченные части здания и его первоначальный облик. По своему типу церковь Бориса и Глеба похожа на храм Покрова на Нерли и Дмитриевский собор во Владимире. Таких одноглавых кубических трехапсидных храмов на Руси в XII в. было построено немало.

Однако образ этого храма значительно отличается от других. В нем нет утонченной хрупкости и стройной ярусности Покрова на Нерли, нет пышного резного убора Дмитриевского собора. В Кидекше все гораздо проще и суровее.

Храм имеет форму куба, он неподвижен в своем спокойствии и величии. Могучие полуцилиндры апсид внушительно выступают из стен храма. Над плавными дугами закомар поднималась мощная глава с чернеющими щелями окон и серебристым шлемовидным покрытием.

Обнаженные белые фасады были расчленены плоскими лопатками на широкие доли. На светлой глади стен четко вырисовывались тени от узких окон-амбразур, похожих на крепостные бойницы.

Порталы храма выполнены так же просто. В них нет косяков, капителей, архивольт и выглядят они как простые уступчатые обрамления входов. Единственной декоративной деталью, выполненной древним зодчим, является аркатура на клинчатых консолях с пояском поребрика[16]. Такой же поясок украшал верх барабана и апсид.

В суровом и сдержанном облике храма Бориса и Глеба нашли отражение непростые условия времени правления Юрия Долгорукого. Тогда только начиналась борьба за возвышение Владимирского княжества. Главными в ней были постоянные военные походы на Киев и подавление оппозиционных настроений среди знатных бояр. Тогда монументальное архитектурное искусство еще не было поставлено на службу политике великого князя. В княжеских резиденциях строились небольшие традиционные храмы, овеянные суровым духом того времени. Они больше походили на крепости, чем на церковные сооружения.

Фасад церкви Бориса и Глеба

Церковь Бориса и Глеба в Кидекше своим расположением на береговой круче подразумевает некоторую демонстративность, господство над окружающим храм обширным пространством. Это качество потом использовали и развили строители Владимирского кремля. Интерьер церкви Бориса и Глеба был также предельно прост, спокоен и неподвижен. Своды хор и крестчатые столбы терялись в сумраке. Но при восстановлении храма в XVII в. внутреннее пространство было значительно изменено.

Восточные столбы разобрали и вместо них сложили новую стену с проходами в алтарь. Алтарная часть при этом значительно удлинилась. Интерьер храма стал похож на внутренние помещения церквей двухстолпного типа XVII в.

При всех совершенных перестройках церковь Бориса и Глеба в Кидекше остается выдающимся памятником древнерусского зодчества, древнейшим памятником белокаменной архитектуры. Творческий почерк мастеров, создавших это здание, определяется прежде всего четкими геометрическими формами, точностью контуров в горизонтальной и вертикальной плоскостях.

Строители храма владели техникой белокаменной кладки, которая была незнакома зодчим Поднепровья, а именно оттуда пришли мастера, возводившие собор Владимира Мономаха в Суздале. Так умели строить только зодчие из Галича, которые были знакомы с романской архитектурой стран Западной Европы.

Крепкие связи Юрия Долгорукого с галичским княжеским домом только подтверждают предположение о том, что мастера пришли именно с берегов Днестра и заложили в Северной Руси основу новой архитектуры XII в. И мастера эти превзошли своих учителей. Их творения затмили произведения зодчих Галича.

Вначале проявлений интереса к формам романской архитектуры почти не было. Сам Долгорукий был поклонником греческого искусства. В храмах периода его правления просто не могли появиться новые элементы, не связанные с русско-византийскими традициями. Так, аркатурный поясок на здании храма в Кидекше, считавшийся ранее изобретением романских архитекторов, в действительности применялся русскими мастерами еще в XI в. Под хорами внутри храма сразу при его постройке были сделаны аркосолии для княжеских гробниц. Юрий Долгорукий умер в Киеве, а Кидекша перешла во владение его сына Бориса. В храме был погребен Борис Юрьевич, его супруга Мария и их дочь. Их гробницы стоят в аркосолиях и сейчас.

В XVII в. в Кидекше жил воевода Тимофей Савелов, который в силу своей любознательности осмелился заглянуть под крышку саркофага и увидел, что на скелетах прекрасно сохранилась одежда: «Поверх лежит неведомо какая одежда шитая золотом… На ней же вышит золотом орел пластаный одноглавной, а от того орла пошло на двое шито золотом же и серебром узорами…».

Рассказ воеводы дает представление о драгоценных одеяниях далекого времени Всеволода Большое Гнездо. «Пластаный» орел, то есть с расправленными крыльями, встречается в рельефах древнего Дмитриевского собора. Кроме того, Тимофей Савелов отметил наличие росписей над гробницами князя и княгини: «Подобия их на стенах шаровным строением (красками) воображены». Эти слова нашли подтверждение только через 280 лет.

После постройки храм на протяжении почти сорока лет оставался нерасписанным. Строгий интерьер оживляли лишь цветные пятна икон на алтарной преграде и огоньки свечей в сумрачном пространстве храма.

В 1947 г. были открыты фрагменты фресок, создание которых датируется 1180‑ми гг. Историки предполагают, что роспись была сделана по заказу Всеволода Большое Гнездо, пожелавшего украсить храм отцовской усадьбы и запечатлеть на фреске свою мать, греческую принцессу из императорского рода Комнинов.

Фреска церкви Бориса и Глеба

Монументальные фигуры, облаченные в малиновые одежды, четко видны на белом фоне в окружении тропических пальм с красными плодами и других деревьев, под которыми прохаживаются павлины. Видимо, древний художник изобразил райский сад, куда попали все представители княжеской семьи.

Стены на хорах, выстроенных для родственников и приближенных князя, также были покрыты изображениями деревьев и райских птиц, выполненных в нежно-розовом и фиолетовом тонах.

В алтарной апсиде был обнаружен фриз из завес с желтыми складками и изображениями семисвечников и деревьев. Кроме того, при раскопках было найдено полукруглое каменное сиденье для священника. Остальные фрагменты росписи обнаружены на южной и северной стенах возле нового иконостаса. Интерес представляют орнаменты круглого медальона и граней лопатки на северной стене.

На южной стене видны фигуры двух всадников. Предположительно, это изображения Бориса и Глеба. Некоторые исследователи считают, что всадники – не кто иные, как скачущие волхвы. Во всей росписи преобладают красно-коричневые тона, что и определяет общую цветовую гамму фрески.

Святые ворота с оградой

При раскопках в алтарной апсиде были найдены обломки белокаменного кивория, украшенного прекрасно сохранившейся резьбой, напоминающей резьбу на фасадах Дмитриевского собора.

К югу от храма в конце XVII в. были установлены изящные Святые ворота, выполненные из кирпича. Они имеют очень нарядный фасад и фигурный многопластовый верх.

В 1780 г. возле древнего собора была выстроена «теплая» церковь Первомученика архидиакона Стефана, напоминающая своим внешним видом обычный жилой дом с высокой двускатной кровлей. Завершила архитектурный ансамбль шатровая колокольня, сходная по своему облику с другими колокольнями Суздаля.

При археологических раскопках и реставрационных работах, которые велись в храме в 1994–1996 гг., было обнаружено 9 слоев полов, ленточные фундаменты и остатки древнего иконостаса. Кроме того, были открыты фрагменты великолепной живописи. Особенно хорош растительный орнамент, обнаруженный у основания северного портала. Интерес представляют и фрагменты живописных композиций, обнаруженные в верхней части алтарных апсид.

Церковь Первомученика архидиакона Стефана

Покровский монастырь

За всю историю существования Суздаля в нем действовало шестнадцать монастырей. Покровский монастырский ансамбль среди них является самым красивым, своеобразным и ярким.

Обитель в 1364 г. основал суздальско-новгородский князь Андрей Константинович. По преданию, на Волге разыгралась такая сильная буря, что князь в своих молитвах дал Богу обет, что построит женский монастырь во имя Пресвятой Богородицы и ее Покрова. «И от того часа преста река от волнения своего и в велику тишину преложися».

В этот период князья и боярство центральных княжеств вели негласную борьбу за то, чтобы один из городов получил право называться столицей всего государства. Каждый правитель старался украсить свой город новыми соборами и церквями.

Суздальские бояре и князья жертвовали немалые средства на строительство, делая ценные вклады в ризницу Покровского монастыря. Московские правители тоже не обходили суздальские храмы своим вниманием, тем самым стараясь укрепить авторитет Москвы, так как Суздаль по-прежнему оставался крупнейшим религиозным центром на Руси. К концу XVII в. Покровский монастырь владел 7 тыс. крестьян и считался одним из самых могущественных монастырей. По указу великого князя Василия III (1479–1533) на территории монастыря в 1510–1514 гг. был построен Покровский собор с усыпальницей. В это же время были возведены Святые ворота и Благовещенская церковь, считавшиеся лучшими памятниками суздальской архитектуры XVI в.

Уже в XVI в. ограда Покровского монастыря была частично каменной. Ее древние участки имеют конструкцию настоящих оборонительных стен: опоры для деревянного боевого хода с внутренней стороны в виде глухих арок, кирпичный парапет с узкими бойницами.

Женский монастырь Покрова Пресвятой Богородицы. Шатровая башня

В северной части монастыря сохранились старые шатровые башни XVII в. Они не играли боевой роли, но вид имеют весьма суровый и совершенно лишены декоративной обработки. Восьмигранные башни XVIII в. выглядят намного наряднее. Ниши узких окон в верхнем ярусе производят впечатление аркатурно-колончатого пояса. Зодчий, видимо, хотел сделать убор башни подобным богато украшенной главной башне Спасо-Евфимиева монастыря.

Святые ворота с надвратной Благовещенской церковью были расположены в южной стене ограды и служили главным входом в Покровский монастырь. Ворота были построены в 1518 г. по приказу Василия III и являются одним из лучших памятников суздальской архитектуры.

Надвратная церковь совсем небольшая: одноглавая, покрытая сомкнутым сводом. Трехчастные фасады, завершенные закомарами, возвышаются над кровлями узких папертей.

В восточной части галереи располагались приделы-молельни, каждый из которых был оформлен как крошечный храм со своими кокошником и главкой. Входивший через Святые ворота на территорию монастыря хорошо видел все его главные здания, располагавшиеся в середине двора одно за другим. Кельи монастыря с самого начала были преимущественно каменными.

Из камня были построены пивоварня, ледник и погреб. В юго-западной части монастырского двора сохранилось здание судной палаты, в подвале которой находилась тюрьма. Центром монастырского ансамбля всегда являлся Покровский собор.

Первоначальный облик этого сооружения был сильно искажен поздними надстройками. Это был грандиозный четырехстолпный храм с тремя мощными апсидами, в основании которого был высокий подклетный этаж, где и помещалась усыпальница для знатных послушниц. Через открытую аркаду галереи можно было видеть пышные порталы, а над кровлей галереи возвышался массивный храмовый куб, украшенный аркатурно-колончатым поясом и расчлененный плоскими лопатками.

Покровский собор

Убранство храма напоминало древний Рождественский собор. Композиция трехглавого верха была асимметричной, что также напоминало образцы архитектуры XIII в.

Самой внушительной была средняя глава, покоящаяся на могучем цилиндрическом барабане, украшенном большими кокошниками. В целом собор выглядел очень величественно и строго. Это был не только главный храм Покровского монастыря, но и духовная тюрьма для знатных женщин русского государства, а кроме того, величественный храм-усыпальница. Это подчеркивает скупость его убранства, тяжесть глав и обнаженность гладких стен.

Интерьер собора также был до предела строг. Пол был выложен черной керамической плиткой, а стены были лишены росписи. В нижней части стен были устроены небольшие ниши (печуры) для хранения молитвенных принадлежностей монахинь. Каждая имела свою, строго определенную нишу. Интересно, что собор по каким-то соображениям тоже был подготовлен к внезапной обороне от нападений неприятеля. Реставраторами были открыты бойницы под окнами в восточной части храма, сделанные еще при строительстве собора.

Своеобразным памятником древнего зодчества является шатровая колокольня, которую в XVIII в. соединили переходом с соборной папертью. В нижней части, имеющей восьмигранную форму, тоже располагалась усыпальница. В верхней части помещалась маленькая церковь. В XVII в. была возведена шатровая колокольня с тремя большими колоколами.

К северу от Покровского собора находится Зачатьевская трапезная церковь, которую в 1551 г. построили на месте деревянного храма. Ее первоначальный облик также сильно изменился со времени постройки. В основе здание имеет большой квадратный зал трапезной одностолпной палаты. В подклетном этаже располагались поварня, хлебопекарня и другие служебные помещения.

Собиравшиеся на обед монахини издалека начинали ощущать аппетитные запахи: из подклета тянуло наваристыми щами, гречневой кашей, щедро сдобренной постным маслом. Запахи простой пищи иногда смешивались с неповторимыми ароматами стерляжьей ухи, кулебяки из осетрины и прочих яств, приготовленных для игумена и знатных гостей.

В описи Покровского монастыря 1597 г. есть сведения о первых башенных часах в Суздале: «Да у трапезы колокол, а в него в великое говсино часят. Да и часы ис перечастьем». Часы могли быть установлены на колокольне Зачатьевской трапезной церкви в 1551 г.

Опись 1651 г. дает более подробное представление об этих часах: «На колокольнице колоколов: два очепных больших, колокол сфимонный, четыре колокола средних, два колокола зазвонных, да на трапезе часы, колокол часовной, два колокола перечасных невелики».

Неизвестно, как долго существовали эти часы, но уже в описи Покровского монастыря 1820 г. о них даже не упоминается. При исследовании часовни трапезной церкви Покровского монастыря в 1990‑е гг. никаких остатков часов не было обнаружено.

Трапезная украшена необычным для русской архитектуры поясом, проходящим по карнизу. Он представляет собой красные зубчатые ромбы на белом фоне. Кроме того, пояс выполнен с использованием особой техники кладки стен и сводов из мелкого кирпича.

Подобные пояса встречаются в польских архитектурных памятниках. В связи с этим существует предположение, что строителем Зачатьевской церкви был польский зодчий, приглашенный сюда Глинскими[17]. Косвенно это доказывает причастность семейства Глинских к заточению в монастырь Соломонии Сабуровой[18].

Покровский монастырь называли привилегированной обителью, так как вклад на пострижение был очень велик и сделать его могли только весьма состоятельные люди. Именно за счет таких солидных вкладов монастырь накопил сказочные богатства. На территории монастыря долгое время жили швеи-селицы, не постригавшиеся в монахини. Для девочек-подростков действовала школа, где обучали ремеслу белошвеек. Они шили столовое и постельное белье, готовили приданое по заказу знатных горожанок.

В результате придворных интриг и всевозможных семейных неурядиц за монастырские стены попадали особы из самых знатный семей. Как уже говорилось, в подклете Покровского собора обнаружены погребения высокопоставленных особ: первой здесь была похоронена одна из дочерей царя Ивана III, затем супруга Ивана Грозного Анна Васильчикова (ум. 1626) и вдова его сына Евдокия Сабурова.

В аркосолиях Покровского монастыря покоятся также дочь царя Василия Шуйского (1552–1612) Анастасия и княгиня Евпраксия Старицкая. Белокаменные надгробные плиты до сей поры хранят уникальные образцы древних эпитафий.

Великая княгиня Соломония Сабурова, она же преподобная София Суздальская Чудотворица

Василий III был сыном Ивана III (1440–1505) и Софии Палеолог (?–1503). Русью он правил с 1505 по 1533 г. и называл себя царем всея Руси, хотя на царство венчан никогда не был. Он завершил объединение русских княжеств вокруг Москвы и стал первым самодержавным правителем.

Сохранилось письмо германского посла Сигизмунда Герберштейна (1486–1566), где он дает оценку Василию III: «Это такой государь, каким не был ни один монарх в Европе. Только он один и правит».

В летописи Василия Ивановича называют храбрым и умным царем, настоящим кормчим государства. Но все же есть и другие свидетельства, согласно которым Василий III был жестоким, властным и мстительным человеком.

Когда Василию исполнилось двадцать шесть лет, он решил выбрать себе супругу. Его отец, Иван III, приказал собрать первых красавиц из всех княжеств. В Москву прибыло более 500 девушек, знатных и незнатных. Из них вначале выбрали 300 красавиц, затем 200, 100 и, наконец, всего 10 девиц предстали перед Василием.

Выбор будущего российского государя пал на Соломонию Юрьевну Сверчкову-Сабурову, дочь именитых московских бояр. Среди ее предков были выдающиеся воины. Так, например, прадед, Федор Сабур, прославился своим бесстрашием в Куликовской битве. Внук Федора, Андрей, участвовал в Казанских и Ливонских походах.

Личность Соломонии складывалась под влиянием старинных преданий и рассказов ее прославленных родственников. Она рано начала задумываться о смысле человеческой жизни, о роли женщины в служении Отечеству и Богу.

4 сентября 1505 г. состоялась свадьба Василия и Соломонии. Спустя месяц скончался Иван III, и Василий вступил на великокняжеский престол, а Соломония стала великой княгиней.

Жили они мирно и счастливо, но Василий был обеспокоен отсутствием наследника. Супруги посещали различные монастыри, делали богатые вклады, но детей все не было.

У Василия было четверо братьев, которым он не желал оставлять престол. Именно по этой причине он не разрешал братьям жениться. Они были сильно обижены на Василия, считая отцовское завещание несправедливым. Согласно воле отца братья получили 30 городов в свое владение, а Василий – 66.

Братьев удерживал только страх жестокой расправы, которая могла последовать от державного брата. Все ждали появления у великокняжеской четы сына-наследника, а его все не было.

Дело дошло даже до того, что Василий, однажды заболев, собрался передать право наследования престола мужу сестры Евдокии – татарскому царевичу Куйдакулу, в православии Петру, но царевич скоропостижно скончался.

Соломония была замечательной рукодельницей. Сохранились вышитые ее руками покров на гробницу Сергия Радонежского и пелена с изображением сцены явления Богородицы преподобному Сергию. Обе работы представляют собой искусную вышивку золотыми и серебряными нитями, унизанную жемчугом. Все святые и праздники, изображенные на работах Соломонии, посвящены ее молению о зачатии.

Соломония не оставляла надежду стать матерью и все больше убеждалась в мысли, что бездетным был ее муж. Василий и слышать не хотел о своем бесплодии и в свою очередь винил Соломонию. Великий князь решил развестись с женой и обратился с просьбой о разрешении к самому константинопольскому патриарху. Тот категорически отказал русскому правителю. Но русский митрополит Даниил (возглавлял русскую церковь в 1522–1539 гг.) сам дал разрешение на развод, сказав, согласно летописи, такие слова: «Неплодную смоковницу посекают и измещут из винограда». При проведении следствия о возможных причинах бесплодия Соломонии было обнаружено, что женщина не раз обращалась к гадалкам и колдуньям. Следствие пришло к выводу, что подобными делами Соломония нанесла вред своему супругу и навела на него порчу.

Участь великой княгини была решена. 29 ноября 1525 г. Соломонию против ее воли постригли в московском Рождественском монастыре. В официальных документах о постриге есть сведения о том, что женщина оказывала всевозможное сопротивление. Она срывала с себя монашеские одежды и топтала их ногами. Стоявший рядом с ней боярин Шигоня-Поджогин со всей силы ударил Соломонию бичом.

Только после слов, что все происходит по воле великого князя, Соломония смирилась и позволила надеть монашеский куколь, громко заявив при этом, что все совершается против ее воли и она призывает Бога в свидетели неблаговидного деяния и в мстители.

После завершения обряда Соломония приняла имя смиренной старицы Софии. Многие бояре и священники сочувствовали Соломонии и осуждали поступок великого князя, но открыто никто не посмел встать на защиту бедной женщины.

Василию III не нравились эти настроения среди его приближенных, поэтому он вскоре постарался отослать Соломонию подальше от Москвы. Старицу Софию перевели в Покровский монастырь города Суздаля. В народном фольклоре до сих пор жива песня об этом печальном событии:

Уж что это у нас в Москве приуныло,

Заунывно в большой колокол звонили?

Уж как царь на царицу прогневился,

Он ссылает царицу с очей дале,

Как в тот ли во город во Суздаль,

Как в тот ли монастырь во Покровский…

Через два месяца государь снова женился. Великой княгиней стала литовская княжна Елена Глинская. В летописи отмечена красота и молодость Елены. По свидетельству летописца, Василий даже сбрил бороду, чтобы казаться моложе и понравиться невесте.

Спустя несколько месяцев по Москве пролетел слух, что старица София родила в монастыре сына Георгия. По приказу великого князя были найдены две женщины, распространявшие эти сведения. По их словам, Соломония говорила им о своей беременности еще перед постригом в Рождественском монастыре.

В Покровский монастырь были посланы бояре, чтобы узнать правду, но Соломония заявила, что ребенок родился и вскоре умер. Посланникам показали его гробницу.

Никто с достоверной точностью не может сказать, действительно ли Соломония родила в монастыре сына. Но большинство исследователей считают, что у нее действительно был сын, и мальчик остался жив. Так как Соломония хорошо понимала, что ему с рождения грозила смерть, она отдала его на воспитание надежным людям.

А у Василия III во втором браке тоже долго не было детей. Только через 4 года Елена родила ему сына, будущего царя Ивана Грозного. Всех, кто подвергал сомнению законность второго брака и права наследника на престол, жестоко карали. Тогда именно за «охульные слова» в Волоколамский монастырь был сослан Максим Грек и лишен права писать что-либо. Бояр морили голодом и отрубали им головы, пресекая любые разговоры. Но о Георгии помнили при дворе еще долгие годы.

Василий III умер в 1533 г., и все ждали, что вот теперь появится законный царь и предъявит свои права на престол, но этого не произошло. Наверное, Соломония посчитала, что подобное действие не принесет счастья ее малышу и приказала ни при каких обстоятельствах не выдавать тайну рождения Георгия. Иван Грозный тоже опасался появления своего старшего сводного брата. Едва утвердившись на престоле, он затребовал все архивные материалы, касавшиеся Соломонии Сабуровой, следствия по ее делу, ее пострига и пребывания в Покровском монастыре.

По некоторым сведениям, Иван Грозный искал сына Соломонии всю свою жизнь. Он обрушивал свой гнев на те города, в которых, по поступившим к нему данным, якобы скрывали Георгия. Так пострадали Новгород и Тверь.

В сознании русского народа долгие годы имя Георгия было связано с разбойником Кудеяром, легендарным героем песен и сказаний. Согласно преданию, он разбойничал в лесах между Шуей и Суздалем, а именно в вотчине князей Шуйских, где мог укрываться от преследования Глинских молодой Георгий. Но подтверждения этому в истории нет.

При раскопках в подклете Покровского собора в 1934 г. была найдена маленькая гробница, стоявшая рядом с саркофагом Соломонии Сабуровой. В открытой гробнице вместо останков ребенка оказалась деревянная искусно сделанная кукла, одетая в вышитую шелковую рубашку.

Лабораторные исследования подтвердили, что «возраст» рубашки вполне соответствует времени пребывания в монастыре Соломонии. Но загадок стало не меньше, а еще больше. Действительно ли у Соломонии родился сын? Для чего была нужна инсценировка с захоронением деревянной куклы? Чтобы спасти мальчика?

А может, никакого ребенка и не было, просто Соломония хотела досадить мужу, распространив слухи о своей беременности и рождении сына. Теперь на эти вопросы уже никто не ответит.

Соломония умерла в 1542 г. Патриарх Иосиф (возглавлял русскую церковь в 1642–1652 гг.) спустя восемь лет признал ее святой, а возле ее гробницы стали происходить чудеса. Так, в летописи Покровского монастыря записано предание, согласно которому образ Соломонии с горящей свечой в руках преградил путь польскому войску пана Лисовского, направлявшегося к монастырю. Лисовский был так напуган, что обошел стороной монастырские земли.

К месту захоронения Соломонии стали приезжать люди, в том числе и из царского окружения. Даже сам Иван Грозный (1530–1584) после взятия Казани (1552) возложил на гробницу Соломонии богатую пелену, сотканную его первой и любимой женой Анастасией Романовной Захарьиной-Юрьевой (?–1560). До наших дней дошел образ святой Софии, изображенной во весь рост. Он написан на гробовой доске и помещен в Покровский собор. Кроме того, существует икона Божьей Матери, принадлежавшая Соломонии, где на переднем плане изображены Василий III и сама Соломония.

Соломония Сабурова была одной из многих, кто провел долгие годы монашеской жизни в Покровской обители. Стены монастыря не раз становились свидетелями человеческих трагедий. Знатных послушниц хоронили, как правило, в подклете монастырского собора.

Старица Елена

Спустя полтора столетия после заточения Соломонии Сабуровой среди послушниц Покровского монастыря оказалась первая супруга Петра Великого. В трагических судьбах обеих женщин много общего.

Отцом Евдокии Лопухиной (1669–1731) был Илларион Авраамович Лопухин, происходивший из знатного боярского рода. Евдокия была сосватана матерью будущего русского государя Петра I и стала его первой женой. Бракосочетание Петра и Евдокии состоялось 21 января 1689 г.

Царица Евдокия Лопухина

Одновременно с венчанием Илларион Лопухин принял новое имя Федора. Таким образом, став царицей, Евдокия уже именовалась Евдокией Федоровной. Через год у царственной четы родился первенец – царевич Алексей. Петр был так рад сыну, что устроил грандиозный фейерверк на Пресне. Но семейное счастье Евдокии длилось недолго, всего четыре года. Петр постоянно был занят устройством государственных дел, затем он увлекся Анной Монс и в результате совершенно отдалился от семейных забот.

В 1696 г. Петр собрался выехать за границу, а перед отъездом решил расстаться с Евдокией. В сохранившихся письмах царя из Англии то и дело повторяются просьбы к боярам Стрешневу и Нарышкину уговорить Евдокию уйти в монастырь. Евдокия Федоровна не соглашалась добровольно постричься в монахини.

Вернувшись из путешествия, Петр, даже не заехав к царице и не повидав сына, отправился к Анне Монс. По свидетельству современников, через несколько дней Петр пригласил супругу приехать в дом почтмейстера Виниуса, где наедине беседовал с Евдокией долгих четыре часа, пытаясь доказать ей необходимость уйти в монастырь. Но царица от пострига отказалась. Тогда 25 сентября 1698 г. ее сослали в Покровский монастырь, где насильно постригли в монахини.

Восьмилетний царевич Алексей остался на воспитание у тетки, царевны Натальи Алексеевны. Когда Евдокию постригли, ее нарекли старицей Еленой, хотя женщине было тогда всего 25 лет. Почти полгода длилась затворническая жизнь Евдокии Федоровны, а затем она решила самовольно сбросить монашеский куколь и продолжать вести светский образ жизни.

Через своих московских родственников Евдокия стала налаживать связь с внешним миром и искать в боярских кругах сочувствующих ее судьбе и недовольных петровскими реформами. Связным между Покровским монастырем и Москвой стал крестьянин Михаил Босой. Он привозил Евдокии деньги и свежие новости из столицы.

Почувствовав мощную поддержку именитых бояр, Евдокия приступила к активной деятельности. Она осмелела настолько, что начала выезжать в другие монастыри, как будто на богомолье. В закрытой карете она посетила Золотниковскую пустынь (монастырь), Боголюбов, Кузьмин и Сновицкий монастыри.

Старица Елена

Новый архимандрит Спасо-Евфимиева монастыря Досифей внушал Евдокии мысль о возможности ее вступления на престол. Он сообщал ей это от имени являвшихся к нему святых. В 1710 г. в Суздале появился Степан Богданович Глебов. Его прислали проводить рекрутский набор. Зная о пребывании в Покровском монастыре супруги государя, он решил понравиться ей. Ему это удалось, и вскоре Глебов стал частым гостем в келье Евдокии.

Ей кружили голову льстивые заверения бояр о воцарении ее и сына на российском престоле. Популярность опальной царицы выросла многократно. В Покровский монастырь началось настоящее народное паломничество. Монахиня возгордилась и стала величать себя царицей Евдокией. Глебов был отозван со службы, так как слухи о его связи с бывшей царицей дошли до жены Глебова и семьи Лопухиных. Глебов и сам начал понимать, что его отношения со старицей Еленой зашли слишком далеко. Он перестал отвечать на ее письма и пресекал малейшие попытки монахини встретиться с ним.

А Евдокия была обычной земной женщиной, жаждавшей простой человеческой любви. Она писала Глебову: «Забыл скоро меня, кто меня, бедную, с тобою разлучил? Что я твоей жене сделала? Какое ей зло учинила? Чем я вас прогневала? Что ты, душа моя, мне не сказал, чем я жене твоей досадила, а ты жены своей слушал? Для чего, друг мой, меня оставил?..»

Слухи об активной деятельности и личной жизни Евдокии дошли и до царского двора. И действительно, вокруг ссыльной царицы образовалась большая группа единомышленников, мечтавших посадить на престол царевича Алексея.

По приказу государя началось следствие. Царевич на первом же допросе выдал всех бояр. При обыске кельи Евдокии были найдены письма, где говорилось о дате выезда царевича Алексея за границу, что еще раз подтверждало наличие заговора.

Ссыльную царицу вывезли в Москву для проведения подробного расследования. Когда арестовали Глебова, он собственной рукой подробно описал их отношения с Евдокией. Но Глебов отрицал свое участие в заговоре. Следствие шло в течение месяца. Согласно приговору, Глебов и епископ Досифей были казнены, а Евдокия отправлена в Ладожский монастырь. Она пережила своего мужа, сына Алексея, внука Петра и умерла 27 августа 1731 г. на шестьдесят втором году жизни в Новодевичьем монастыре.

Архитектурный ансамбль Покровского монастыря словно контрастирует с трагическими судьбами женщин, живших в его кельях. Его внешний облик поэтичен, а постройки легки и изящны.

Быт и нравы Покровского монастыря в XIX – начале XX в.

Как уже говорилось, Покровский монастырь владел большими вотчинами, принимал богатые вклады от именитых бояр и государей. Средства позволяли монастырскому руководству иметь определенное число монахинь, получавших жалованье в размере 12 рублей в год. Монастырь считался полуобщежительным, так как послушницы и монахини монастыря могли иметь собственную утварь, мебель, одежду и обувь. Чтобы получать полноценное питание в монастыре, совместными усилиями они должны были вести монастырское хозяйство, не используя при этом наемную рабочую силу.

Монастырь возглавляли настоятельница (игуменья) и созданный при ней монастырский совет, куда входили казначея и благочинная. Всеми финансовыми делами монастыря ведала казначея. Благочинная следила за соблюдением монахинями монастырского уклада, за их нравственностью и за порядком в стенах монастыря.

В Покровский монастырь могли поступать все женщины без ограничения: вдовы, девицы и просто незамужние.

Монахини, в зависимости от личных заслуг, делились на три чина.

К высшему чину относились схимонахини, которым был присущ очень строгий режим и безупречный образ жизни. Им давали третье имя после крещения в знак того, что монахини оставляли все помыслы о мирской и даже об общежительной жизни. Свое существование они должны были посвятить памяти о бренности всего земного. Схимницы носили соответствующее облачение и свой недолгий сон проводили в гробу. Часто они сами подвергали себя дополнительным испытаниям: давали обет молчания или затворничества, носили вериги, ограничивали количество пищи до минимума.

Монатийная монахиня – второй монашеский чин. Эти монахини входили в штат монастыря, их внешним отличием от других служила одежда – клобук и мантия, которые они надевали, собираясь в церковь или в каких-то торжественных случаях.

Монатийным монахиням при пострижении давалось второе имя, которое, как правило, начиналось на ту же букву, что и первое, данное при крещении. Каждую ночь монатийные монахини должны были читать особую молитву с включенными в нее монашескими правилами. В обязанности монатийных монахинь входило также поочередное чтение по два часа псалтыря и синодика, куда записывали всех умерших вкладчиков, значительно пополнивших монастырскую ризницу.

Интересно, что возле читающей псалтырь монахини отбивали поклоны женщины, присланные в монастырь за определенные женские преступления. Чаще всего это были несовершеннолетние девицы. Их поселяли в специально отведенной келье и приставляли к ним для надзора одну из монахинь.

В Покровский монастырь присылали женщин и за религиозные преступления. Последней наказуемой была матушка Мария из Харьковской губернии. Ее вина заключалась в том, что она выдавала себя за ясновидящую целительницу. Администрация монастыря относилась к слепой и беспомощной старушке снисходительно и даже разрешала почитателям матушки Марии посещать ее в монастыре.

Еще один монашеский чин был представлен рясофорными монахинями. Таковых в монастыре было много, им предписывалось монастырское послушание в разных должностях: свечниц, прислужниц в алтаре, хлебниц, скотниц, лошадниц, ризничьих, церковниц.

Кроме того, одна из рясофорных монахинь была регентшей, управлявшей хорами, другая – вратарницей, в обязанности которой входило запирание и отпирание монастырских врат. Были еще просфорницы, выпекавшие просфоры для монастыря и продажи их в храмах города и окрестностей.

У каждой рясофорной монахини была в распоряжении одна или несколько послушниц, которые помогали им в работе.

Привилегированным классом считались певчие, которых никогда не заставляли заниматься тяжелым физическим трудом. Молоденьких монахинь-певчих обязывали прислуживать во время трапезы, для чего они меняли монашеское одеяние на специальную форму.

Все здания на территории монастыря считались его собственностью и не могли передаваться по наследству кому-либо. Игуменье полагалась казенная жилплощадь. В Покровском монастыре келья игуменьи помещалась в одном здании с ризницей.

Остальные монахини должны были покупать себе жилье у монастыря. Если же средств на отдельную келью не хватало, монахини покупали келью на паях, уплачивая условно за одно или два окна. В кельях было по 3, 4 или 5 окон. Таким же образом жилье у монастыря покупали и послушницы.

Обстановка каждой кельи была весьма скромной и однообразной. В передней части комнаты размещалась монахиня, а в задней – ее келейница. У монахини обязательно был киот для икон, просфора, водосвятная свеча, емкости со святой водой и древесным маслом, ладанница и другие освященные предметы. В нижнем отделе киота хранились церковные книги. Перед киотом висела лампада. Узкая железная кровать стояла у печки. Столик для рукоделия располагали, как правило, перед окном, подоконник которого был заставлен цветами. Пол застилали домоткаными половиками. Позади каждой кельи был маленький садик, где росли малина, крыжовник, смородина и располагалась грядка с овощами. Монахиням и послушницам разрешалось держать кошек.

На общественные работы монахини созывались с помощью специального колокольчика, висевшего на колокольне. В перечне работ был сенокос, разбивка грядок, уборка картофеля, засолка огурцов и капусты впрок, вывоз навоза, уборка всей территории монастыря перед праздничными днями. Самой неприятной работой считался сбор подаяний в монастырскую казну. Это поручалось рясофорным монахиням, которые ходили по дворам горожан, по станциям, базарам и улицам. Очень часто в ответ на просьбу о подаянии монахиням приходилось выслушивать оскорбительные насмешки и ругань.

На трапезу монахинь призывали звоном того же колокольчика, что и на работу. По рассказам очевидцев и бывших послушниц, в будни пища на монастырском столе была более чем скромной.

В постные дни на первое подавали щи с грибами или картофельный суп с подсолнечным маслом. На второе была пшенная или гречневая каша с льняным маслом. В обычные дни монахини ели винегрет, гороховый кисель, щи с соленой рыбой. В праздничные дни готовили молочную лапшу вместо щей и жареный картофель вместо каши. Его подавали с солеными огурцами или квашеной капустой. В престольные праздники монастырский стол ломился от пирогов с морковью, капустой, рисом и яйцами, а третьим блюдом часто был сладкий суп из сухофруктов. На Пасху или Рождество щи в монастыре варили с севрюгой, в кашу добавляли топленое масло, а начинка в пирогах была из кураги и изюма.

Как уже было сказано, покровские монашки славились своим мастерством в рукоделии. Они вязали всевозможные изделия на спицах, плели кружево, вышивали гладью и крестом. Белошвейки создавали тончайшее нижнее белье и шили на заказ верхнюю одежду. Некоторые монахини преуспели в изготовлении мягких детских игрушек и кукол. Но особым спросом пользовались прочные коврики из осоки, которую монахини брали из Коровнинского пруда.

Свои изделия монахини часто продавали горожанам, собирая таким образом необходимую сумму для покупки собственной кельи. Жители Суздаля охотно приглашали монашек для выполнения домашней работы. За небольшую плату они убирались в доме, стирали белье, присматривали за детьми.

Рассказывая о монастыре конца XIX в., нельзя не упомянуть о его знаменитой настоятельнице Милитине. Эта игуменья была очень дружна с семьей купца Шишкина. При помощи и поддержке Анны Александровны Шишкиной Милитина очень много сделала для благоустройства монастыря. Тогда были построены богадельня для престарелых монахинь и монастырская баня, открыта церковно-приходская школа с ремесленным классом, где девочек обучали рукоделию. Прямо за монастырской стеной было построено здание гостиницы для богомольцев.

Церковный хор при игуменьи Милитине считался лучшим в Суздале. На все храмовые праздники она устраивала большие приемы для монастырского духовенства и городского начальства. На этих званых обедах степенно обсуждались насущные проблемы монастыря и строились планы по его благоустройству.

Все были довольны тем, как Милитина мудро руководила монастырем. К сожалению, ее судьба закончилась трагически. Ее незаслуженно обвинили в сокрытии подлога драгоценной ризы из монастырской сокровищницы и разжаловали в простые монахини.

Милитина не вынесла несправедливых обвинений и отравилась. Ее похоронили в Покровском монастыре с левой стороны собора возле монастырской стены.

В 1922 г. Покровский монастырь был закрыт. На тот момент в обители числилось 212 человек. Монахини были изгнаны из монастыря, и за свои кельи, средства на которые были нажиты многолетним трудом, не получили ни гроша.

Некоторые из бывших обитательниц монастыря вернулись в отчий дом, других приютили суздальские граждане, а 32 монахини подались на Кавказ. В горах они основали общину, выбрали настоятельницу и принялись за работу. Прежде всего они разбили огород и за 100 верст ходили на заработки. Община просуществовала всего полтора года. Власти предложили монахиням разойтись. Тех, кто отказался покидать общину, арестовали и сослали на лесозаготовки в Архангельскую губернию.

После закрытия Покровского монастыря на его территории разместилась биохимическая лаборатория. В 1970‑х гг. здесь развернулось строительство туристического комплекса. И только в 1992 г. началось возрождение этого древнего очага русской духовности. В тот год исполнилось 450 лет со дня смерти преподобной Софии Суздальской.

В настоящее время в монастыре живут более 40 монахинь. Они хранят старинные книги и рукописи, стараются возродить древние монастырские традиции: учатся вышивать пелены, иконы и облачения для священников высокого сана. Есть в монастыре своя иконописная мастерская. Послушницы содержат небольшое хозяйство. Они пасут коров, ловят в Каменке рыбу, обрабатывают огородные грядки, выращивают удивительно красивые цветы.

В 1995 г. в обитель вернулись колокола. Старинные иконы Покровского монастыря составляют славу лучших музеев России. Они хранятся в Третьяковской галерее, в петербургском Русском музее и, конечно, на территории Суздальского музея-заповедника.

Спасо-Евфимиев монастырь

Обитель была основана в середине XIV в. суздальскими и нижегородскими князьями на левом берегу Каменки. Годом основания считается 1352 г., а основателем называют князя Бориса Константиновича, внука великого князя Михаила Ярославича (1271–1318).

Монастырь защищал город с севера. В житии первого игумена Евфимия говорится, что уже тогда был построен первый каменный храм, но исследователи считают это вымыслом автора, описывавшего события двухсотлетней давности уже в XVI в., когда в монастыре действительно было две каменные церкви. Монастырь производил впечатление города в городе. Один из современников писал о внешнем виде монастыря: «…стоит, красуется своим строением, яко град». К началу XV в. монастырю уже принадлежали 10 тыс. крепостных крестьян, а также многочисленные земли, села и деревни в разных областях Северной Руси. Их жаловали монастырю в качестве вкладов богатые бояре и князья. Уже тогда монастырь входил в число пяти крупнейших монастырей России.

Спасо-Евфимиев монастырь

Со Спасо-Евфимиевым монастырем связано немало исторических событий. В частности, во время правления великого князя Василия II Темного (1415–1462) под стенами монастыря произошла битва великокняжеского войска с полками татарского хана Улу-Мухаммеда (? –1445). В связи с этим необходимо совершить небольшой экскурс в историю и рассказать о личности Василия II и о его делах на благо государства.

Великий князь Василий II Темный

Этот князь управлял Русью почти 37 лет – с 1425 по 1462 г. Василий вступил на престол десятилетним мальчиком после смерти его дяди, великого князя Василия I (1371–1425).

Начало его княжения было омрачено вернувшейся на Русь в 1426 г. моровой язвой. А 1430 г. был ознаменован жесточайшей засухой. На Руси свирепствовали голод и мор. Внешние неприятели, словно почуяв ослабление государства, одолевали его границы.

Посчитав десятилетнего Василия несерьезным противником, в 1427 г. возобновил нападения на Русь Витовт Литовский (1350–1430). Он направил свои войска к Пскову. Согласно преданию, горожане, укрепляя крепостные стены, решили перехитрить врага: они соорудили надо рвом легкий мост, ведущий к городским воротам. Мост был привязан веревками, а под ним во рву были вбиты острые колья и прикрыты соломой. Как только литовцы столпились на мосту, защитники перерезали веревки и нападавшие угодили на колья. Витовту пришлось отступить и закончить войну миром.

Через некоторое время на русский престол стал претендовать дядя Василия II, Юрий Дмитриевич (1374–1434). Князьям пришлось поехать в Орду, чтобы татарский хан сказал свое слово. В Золотой Орде правил в то время хан Улу-Мухаммед.

Василий предъявил устав, согласно которому право наследования престола теперь передавалось от отца к сыну, а не от брата к брату, как хотел Юрий. Ближний боярин великого князя, Иван Всеволожский, оплел хана своими льстивыми и хитрыми речами. Улу-Мухаммед отдал предпочтение Василию и утвердил его на московском престоле. Историки считают, что именно с этого времени город Владимир полностью утратил право называться столицей русского государства, так как великий князь Василий был торжественно возведен на трон в Москве.

Но вражда между дядей и племянником продолжалась до самой смерти Ивана Всеволожского в июне 1434 г. За престол стали бороться сыновья Юрия.

Настойчивее других к власти стремился Василий Косой (? –1448). Василию II надоело церемониться с двоюродными братьями. Он приказал пленить Василия Косого и проявил по отношению к нему неслыханную жестокость: Косой был ослеплен и отпущен на волю. После этого он более двенадцати лет жил в забвении. А его братья, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный, признав старшинство Василия II, зажили с ним в мире.

В Золотой Орде тоже шла борьба за власть. Хана Улу-Мухаммеда в 1437 г. потеснил на престоле его брат и прогнал из Орды. Мухаммед обратился за помощью к московскому князю, но Василий II приказал изгнать с русской земли татарского хана вместе с его войском и приближенными людьми.

Мухаммед выстроил деревянную крепость на месте разрушенной русскими Казани и основал Казанское царство, ставшее впоследствии причиной многих бед на Руси. В Казани находили убежище болгары, черемисы, татары. И всего через несколько месяцев в городе было полно людей.

Через год хан Улу-Мухаммед собрал войско для осады Москвы, но взять столицу не смог. Ему удалось разорить лишь Коломну и с богатой добычей вернуться назад.

В 1444 г. татары совершили новый набег, который стал для них более удачным. Сражение произошло под стенами Спасо-Евфимиева монастыря. Татары захватили в плен самого великого князя, а в Москве в это время вспыхнул сильный пожар, уничтоживший город дотла. Русь одновременно лишилась и государя, и столицы.

Больше всех этому радовался Дмитрий Шемяка (?–1453). Он направил хану письмо с просьбой держать Василия в плену вечно, а ему, Шемяке, отдать титул великого князя. Но за Василия II был заплачен огромный выкуп, поэтому Мухаммед отпустил его на свободу 1 октября 1445 г.

Вернувшись в Москву, великий князь резко увеличил размер дани, а также начал раздавать земли татарам для поселений. По Руси распространились слухи, что Василий уже распродал все Московское княжество. Народ роптал, назревал бунт. У Дмитрия Шемяки прибавилось сторонников. Темной февральской ночью 1446 г. Дмитрий Шемяка захватил Москву. Василий II был брошен в темницу и ослеплен в отместку за ослепление Василия Косого.

Дмитрий Шемяка взошел на престол. Василия он продолжал держать в темнице. Духовенство было на стороне Василия II, да и народ к тому времени разобрался в происходивших делах и стал требовать освобождения Василия Васильевича. Шемяка был вынужден отпустить Василия, взяв с него обещание больше не стремиться к великокняжескому престолу.

Прошло совсем немного времени, и в 1447 г. Шемяка сам бежал из Москвы, а Василий II вернулся в столицу. С этого времени слепой правитель получил от народа прозвище Темный. Василий решил, что одному, без верного человека, ему будет трудно управлять государством, и призвал на помощь своего старшего сына Ивана, будущего государя Ивана III.

По свидетельствам современников, характер великого князя после увечья резко изменился: «Зрячий он был самым ничтожным государем… Это был человек ограниченных дарований, слабого ума и слабой воли, но вместе с тем способный на всякие злодеяния и вероломства». Слепой великий князь был полон ума и решительности. Твердой рукой он правил Русью.

Противостояние Шемяки и Темного продолжалось достаточно долго. Духовенство отлучило Шемяку от церкви, но он не сдавался и обратился к мятежным новгородцам с просьбой о помощи.

Предание гласит, что по тайному приказу Василия Темного подкупленный великим князем повар начинил ядом приготовленную для Шемяки курицу. Так закончил свои дни Дмитрий Шемяка.

Устранив главного соперника, Темный продолжил объединение Руси под своей властью. Василий II умер 17 марта 1462 г. Он так и не стал основателем единовластной системы правления, а лишь следовал уже сложившимся традициям. Тем не менее он сделал Московское государство более сильным, подготовив его к правлению Ивана III.

Чрезвычайно быстрый рост земель, принадлежавших Спасо-Евфимиевой обители, настораживал великого князя Ивана III, который в 1503 г. решил созвать собор по этому вопросу. На соборе, где присутствовали высшее духовенство русской церкви и царь с ближними боярями, развернулась острая борьба.

Вопрос был один: проведение секуляризации монастырских земель. Но церковники победили, и неприкосновенность их земель была узаконена и освящена следующим собором, созванном в 1542 г. В документе по этому поводу записано: «Святители и монастыри земли держали и ныне держат, а отдавати их не смеют… понеже вся таковыя стяжания церковные божия суть…».

Открытые в 1507 г. мощи игумена Евфимия, причисленного к лику святых, стали для обители источником дохода. У монахов появились неограниченные возможности для каменного строительства на территории монастыря.

В начале XVII в. Суздаль был взят польско-литовскими войсками. На территории монастыря разместилось войско польского пана Лисовского. Захватчики окружили монастырь высокой тыновой оградой и хорошо укрепили его.

Пребывание поляков в Суздале причинило «дворовым и детям боярским и монастырям и посадским людям из Суздальского уезда разорение и насильство великое», – записано в монастырской летописи.

После выдворения неприятеля из города вокруг монастыря соорудили новую тыновую ограду с девятью башнями, которые в 1680‑х гг. были заменены каменными крепостными стенами с двенадцатью башнями. Общая протяженность укреплений составляла 1,2 км.

Темно-розовые стены Спасо-Евфимиева монастыря видны издалека. С юго-западной стороны видна двенадцатигранная угловая Водяная башня, а из-за стены поднимаются главы монастырских храмов. От эпической панорамы веет земной русской силой, одновременно поэтичной и прекрасной.

Архитектурные памятники Спасо-Евфимиева монастыря

Древним зодчим удалось соединить в строительстве этого монастырского города военно-инженерное искусство с художественной архитектурой. Многочисленные бойницы говорили о боевом замысле зодчего. На крутых склонах холма крепостные стены и башни сделаны ниже, а на ровном плато – значительно выше.

Интересно, что при проектировании южной стены крепости зодчий проявил немало таланта и изобретательности. Это видно прежде всего при осмотре большой Проездной башни. Она представляет собой грандиозное четырехгранное сооружение высотой 22 м. Высота подчеркнута низким пролетом проезда.

Проездная башня служит центральной осью всего монастырского ансамбля. Ее нижний ярус имеет простой и несколько суровый облик. Все убранство ее могучих стен с углами, выложенными рустованным камнем, заключается в круглых бойницах и двух киотах для икон.

Зато верхний ярус поражает богатой декоративной обработкой камня. Первый ряд состоит из бойниц, оформленных килевидными узорчатыми наличниками, над ними расположен широкий карниз, украшенный изразцами, еще выше – бойницы для ведения навесного боя.

За машикулями[19] расположен завершающий сооружение аркатурно-колончатый пояс. Частый ритм его колонок с остриями кокошников над каждой щелью для верхнего боя, контраст красных деталей на белом фоне создают неповторимый облик Проездной башни. Угловые башни подчеркивают главную роль Проездной башни, расположенной почти в центре южного фасада крепости. Впечатление стройности башен усилено их утоньшением к верхней части, что также создает иллюзию их большей высоты, чем есть на самом деле. Башни восточной стороны крепости выглядят более просто, подчеркивая тем самым художественное оформление стен, обращенных в сторону города.

Крепости Спасо-Евфимиева монастыря не пришлось сыграть свою роль в военных действиях против внешнего врага. Но в XVII в. частыми стали народные волнения, обострялись последствия раскола церкви. Патриарх Никон (1605–1681) утверждением о господствующей роли духовной власти над светской вызвал широкое движение по всей православной Руси. Строительство, которое велось под наблюдением Никона и его единомышленника митрополита Ионы, было направлено на возведение резиденций и храмов, не уступавших московским. Есть предположение, что и грандиозный проект Спасо-Евфимиева монастыря осуществлялся в соответствии с подобными стремлениями. Над Святыми воротами расположена Благовещенская церковь. Точная дата ее строительства неизвестна, но в описи начала XVII в. она уже значится как каменная, хотя некоторые ее детали схожи со строениями XIV в. Убранство фасадов церкви весьма разнообразно. Особенно эффектны стены паперти. На торцах и фасадах паперти большие окна с килевидными профилированными наличниками. За аркой Святых ворот расположены древнейшие здания монастыря: Преображенский собор, звонница и трапезная, Успенская церковь. Эти сооружения составляют внутренний двор монастыря, за чертой которого размещались кельи и хозяйственные постройки.

Исследователи не пришли к единому мнению по поводу времени строительства главных зданий монастыря, так как строители при их обновлении старались использовать приемы древних мастеров, чтобы они составляли со старыми зданиями единый ансамбль.

К таким памятникам относится монастырская звонница. Ее древнейшей частью является девятигранный столп в основе колокольни. Сверху в XVI в. был построен храм Рождества Иоанна Предтечи, причем его возведение было связано с рождением будущего царя Ивана Грозного. В третьем ярусе помещались колокола. При последующих перестройках храма к нему была пристроена полая стена с тремя арками, куда и были помещены колокола. Фасады звонницы обработаны различными декоративными деталями: лопатками, кокошниками, поребриком и балясинами. На стыке аркады и столпа возвышается шатровая палатка-часозвоня, где размещались колокола, отбивавшие время на часах. Она как две капли воды похожа на часозвоню Покровского монастыря. С шатром часозвони созвучны два других шатра, разместившиеся над ярусом звона. Все вместе составляет единый гармоничный архитектурный ансамбль.

Звонница Спасо-Евфимиева мужского монастыря

Успенская трапезная церковь по некоторым данным была построена в 1525 г. Граненые алтарные апсиды храма с килевидными нишами и кокошниками выходят на соборную площадь. Четверик храма завершен ярусами кокошников, окруживших восьмигранное основание шатрового верха.

Основной корпус трапезной был когда-то украшен фресками, но в XIX в. были произведены большие переделки, в результате чего здание сильно изменилось.

В настоящее время эффектный вид имеет западный фасад, украшенный дробным карнизом, состоящим из балясинок и зубчиков, выделяющихся на суровой глади стены с окнами арочной формы, лишенными декоративного оформления. Между звонницей и трапезной возвышается величественное здание Преображенского собора. Время его создания специалисты относят к XVI в. Наружные стены храма опоясаны аркатурно-колончатым фризом, а внутри собора стены расписаны фресками, причем это было задумано архитектором изначально. Живописно выглядит небольшой придельный храм, примыкающий к юго-восточному углу собора. Вот он-то и был первым каменным храмом монастыря, возведенным в начале века над могилой игумена Евфимия. К концу века к нему было пристроено здание большого собора, а церковка переименована в Евфимиевский придел.

Преображенский собор был выстроен в древних традициях, которые использовались при строительстве монастырей и городских кремлей зодчими XII–XIII вв.

К сожалению, при неоднократном обновлении и перестройке внешний облик собора тоже несколько искажен. Особенно пострадал южный притвор, который в XIX в. был включен в новую паперть, окружившую храм с трех сторон и завершенную вновь выстроенным северным приделом. В интерьере собора достаточно архаично выглядят четыре могучих столба и глубокие алтарные апсиды.

Внутреннее пространство хорошо освещено и производит сильнейшее впечатление своей холодной представительностью. Долгое время Преображенский собор оставался нерасписанным. Согласно полученным в недавнее время данным, в создании фресок принимал участие известный живописец XVII в. Гурий Никитин (1630‑е – 1691). Артелью художников (около 20 человек) руководил знаменитый ярославский иконописец Дмитрий Григорьев.

Программа росписи стен храма обычно определялась группой людей, в которую входили заказчик, представители духовенства, власти и глава артели художников. Составлялся протокол, скреплявшийся подписями. Как правило, программа составлялась заранее самими живописцами, а комиссия только вносила свои предложения и утверждала ее.

Порядок работы при создании стенописи большого объема предполагал рациональное разделение труда, при котором обычно два самых опытных живописца наносили на стену контуры основных фигур будущей фрески и составляли композицию рисунка (знамя).

По еще влажному грунту начиналось заполнение красками широких фоновых плоскостей. Затем к работе приступали мастера ландшафта и одеяний персонажей. Заканчивали фреску те, кто умел искусно выписать лики, руки и ноги в сандалиях.

И все же ведущие мастера завершающими штрихами проявляли свой почерк в готовых фресках. Исследователи без труда различают картины, написанные Никитиным и Григорьевым. Они считают, что Дмитрий Григорьев старался следовать циклу сюжетов фресок, разработанному московскими мастерами.

Гурий Никитин, в отличие от него, никогда не брался за тему Страшного суда. Он часто использовал сюжеты из цикла, посвященного ветхозаветной Троице. Если же Никитин работал над евангельскими сюжетами, он насыщал композиции массой деталей, которые указывали на отношение персонажей к происходящему. Так, в сцену «Сошествие Святого Духа» художник ввел удивляющихся увиденному явлению людей: мужчин и женщин с грудными младенцами и детей, играющих возле толпы.

На переднем плане фрески «Крещение народа апостолом Петром» помещена трогательная сцена: стоящая на коленях мать гладит по головке своего малыша, радуясь его душевному спасению.

На другой фреске Мария и Марфа, сестры Лазаря, радушно встречают дорогого гостя – Иисуса Христа. Марфа спешит к нему с гусем под мышкой, чтобы постараться угостить гостя земной пищей, а Мария читает ему священную книгу, чтобы обогатить его пищей духовной.

Спасо-Евфимиев мужской монастырь. Фрески Гурия Никитина

Знакомство с фресками Гурия Никитина оставляет благодатное чувство, сходное с тем, что зритель испытывает от созерцания работ Андрея Рублева. Образы, созданные Никитиным, также наполнены духовностью и человечностью. Его работы видны даже через грубую позднюю запись. «Поновления» росписи на стенах Преображенского собора велись в 1865 и 1877 гг. Авторами обновленных фресок были не художники, а ремесленники, которые не выдумывали ничего нового, а писали по старым фрескам.

В итоге в изображениях видны два разных художественных подхода к живописи: первый – тяга к монументальности и грандиозности, а второй – стремление к дробности и многосложности. Например, под изображением Саваофа на внутренней поверхности купола помещены огромные, неправдоподобно вытянутые фигуры архангелов. На арке алтаря изображены такие же непомерно большие фигуры других архангелов. Но в целом роспись производит на зрителя неизгладимое впечатление. Величественно выглядит большая фреска, расположенная в верхней части алтарной апсиды, посвященная прославлению Богородицы. На высоком троне восседает Богоматерь с Христом-младенцем на руках, а вокруг нее огромная многолюдная толпа.

Вся роспись стен и столбов словно опоясывает храм четырьмя сравнительно узкими поясами. В нижнем находятся изображения деяний апостолов, а в трех верхних – подробная евангельская биография Христа. Многочисленные и многофигурные композиции расположены друг за другом, вплотную.

Действие развивается на фоне всевозможных пейзажей, причудливых архитектурных сооружений, в богатых палатах. Чтобы зритель не путался в сюжетах, художники сопроводили изображения надписями.

На первый взгляд роспись стен производит впечатление огромного цветного узорного ковра, которым словно обтянуты оконные косяки и дверные проемы.

В крупных фигурах на изображениях алтарной части, в жертвеннике, на средней апсиде живописцы проявили незаурядное мастерство в орнаментальной росписи и в искусно выписанных облачениях апостолов и одежд простолюдинов.

Очевидно, что первоначальная роспись стен, выполненная артелью Дмитрия Григорьева, отличалась от поздней богатством красок и выглядела более нарядной.

Интересно, что в нижней части столбов на гранях со стороны алтаря авторы росписи поместили изображения основателей династии Романовых. Цари Михаил Федорович (1596–1645) и Алексей Михайлович (1629–1676) представлены в светящихся нимбах среди библейских царей Давида и Соломона, русских канонизированных князей Владимира, Бориса и Глеба, а также Всеволода Большое Гнездо. Это было продиктовано стремлением духовенства укрепить авторитет самодержавной власти, придавая ей божественный характер.

Интерьер Евфимиевского придела резко контрастирует с обстановкой внутри большого собора. Каждый, кто входит внутрь, в полной мере ощущает камерную атмосферу и уют этого небольшого зала. Придел перекрыт цилиндрическим сводом, в центре которого находится кольцо барабана с главкой, снабженной четырьмя узкими оконцами.

Роспись стен придела была выполнена одновременно с соборными фресками в 1689 г. и обновлена в XIX в. В апсиде хорошо сохранились изображения апостолов в медальонах из растительного орнамента. На арке такие же огромные, как и в соборе, изображения архангелов. Основные сюжеты росписи представляют сцены из Жития св. Евфимия. Особый интерес представляет расположенная на северной стене сцена строительства монастыря, которым руководит сам Евфимий с чертежом в руках.

Издавна Спасо-Евфимиеву монастырю покровительствовал род Пожарских. Князья делали богатые вклады в ризницу обители, дарили монастырю деревни и села, леса и речки, духовные книги и колокола. За это в монастыре была устроена княжеская усыпальница, где на протяжении ста пятидесяти лет хоронили умерших Пожарских и их близких родственников Хованских.

Князь Дмитрий Михайлович Пожарский

В начале XVII в. Россия переживала Смутное время. Со всех сторон на русские земли рвались враги: литовцы, поляки, шведы. Они грабили города, угоняли в плен мирных жителей. Русь стонала под вражеским гнетом. Москва была занята поляками.

Народ стал подниматься на борьбу. Стоявший тогда во главе Русской православной церкви патриарх Гермоген (возглавлял русскую Православную церковь в 1606–1612 гг.) в своих проповедях призывал народ к восстанию. По Руси рассылались грамоты с призывами к объединению против иноземных захватчиков.

Восстание возглавил Прокопий Петрович Ляпунов (?–1611) и казацкие атаманы Иван Мартынович Заруцкий (?–1614) и Дмитрий Тимофеевич Трубецкой (?–1625). Они собрали народное ополчение и в начале марта 1611 г. двинулись к Москве.

В столице обстановка накалилась до предела. Москвичи, узнав, что к ним идет помощь, стали открыто бить поляков. Потасовки становились все более ожесточенными. Гибли тысячи безоружных людей, но и полякам тоже доставалось: их убивали повсюду.

Поляки подожгли Москву и вместе с боярами укрылись за кремлевскими стенами. Москва горела три дня. От города остались черные от копоти дымившиеся развалины соборов и монастырей, груды пепла, множество трупов и торчащие кое-где печные трубы.

Полки Заруцкого, Трубецкого и Ляпунова вошли в столицу и приступили к осаде Кремля. Между руководителями ополчения возникли разногласия, вызванные борьбой за власть. Конфликт закончился трагически: по приказу Ляпунова 28 казаков было утоплено за разбои и грабежи. Казаки пришли в ярость, захватили Ляпунова и расправились с ним.

После гибели предводителя ополчение быстро распалось. Под Москвой бродили лишь разрозненные отряды казаков и сторонников Лжедмитрия III (?–1612). Вскоре из-под Москвы ушли и казаки. Бывшие ополченцы превратились в настоящих разбойников. Они ходили по окрестностям Москвы и занимались разбоем. Грабили народ и жгли селения остатки польского войска, сбившиеся в шайки. Русские люди уходили с нажитых мест и укрывались за стенами монастырей. Казалось, на Россию обрушились все мыслимые беды, а спасения ждать было неоткуда. В эти дни под натиском войска польского короля Сигизмунда пал Смоленск, Великий Новгород был захвачен шведами, а в Пскове в это время объявился новый Лжедмитрий. Россия гибла: не было верховной власти, не было казны, не было войска.

Только русский народ мог спасти страну в это страшное время, названное историками лихолетьем. Грамотные люди переписывали послания патриарха Гермогена. У него появились подвижники: келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын (?–1627) и архимандрит Троице-Сергиева монастыря Дионисий (ок. 1570–1633). Народ готовился к борьбе. На этот раз движение зародилось в Нижнем Новгороде.

Клич по Руси бросил Кузьма Минич Минин-Сухорукий (?–1616), новгородский земский староста. Он предложил помочь Москве, отдав на святое дело треть своего имущества. На его призыв из многих городов, сел и деревень сошлись тысячи крестьян.

Когда войско было собрано, одето и вооружено, встал вопрос о выборе воеводы. Минин долго размышлял, кто мог бы повести народ за собой на борьбу против захватчиков. Он вспомнил о Дмитрии Михайловиче Пожарском (1578–1642), который жил недалеко от Суздаля, в селе Мугрееве, в своем родовом гнезде. Собрали представительное посольство и направились к Пожарскому. Князь выслушал нижегородцев, но не сразу дал согласие, считая, что честь возглавить войско отдана ему незаслуженно. Через несколько дней Пожарский был уже вместе с ополченцами. Кузьма Минин был его ближайшим и верным помощником.

Войско двинулось через Городец, Кинешму, Кострому и Ярославль, обрастая по пути добровольцами. В середине августа 1612 г. ополчение подошло к Троице-Сергиевой обители, а под стенами Москвы войска встали 18 августа 1612 г.

Началась осада. Одной из первых удач ополчения стал разгром продовольственного обоза гетмана Ходкевича, который шел на помощь осажденным полякам. В Кремле и Китай-городе начался страшный голод. Осажденные съели всех лошадей, затем принялись за собак, кошек и мышей.

25 октября 1612 г. поляки были вынуждены сдаться. Через открывшиеся кремлевские ворота в Кремль входили русские ополченцы. Под перезвон колоколов духовенство торжественно встречало освободителей иконами и крестами. Был отслужен благодарственный молебен в уцелевшем соборе Успения Богородицы. Первым делом москвичи принялись приводить в порядок московские святыни. Жизнь в столице, да и во всей России, постепенно стала налаживаться. По городам были разосланы приглашения для участия выборных людей в Земском соборе, чтобы избрать нового русского царя. Смутное время закончилось с воцарением на российском престоле Михаила Федоровича Романова.

Имя Д. М. Пожарского, проявившего талант полководца в жестокой битве, народная память хранит на протяжении веков. Изгнание врага с русской земли продолжалось вплоть до октября 1612 г. После завершения военных действий Дмитрий Пожарский вернулся в свое имение. В Мугрееве располагался княжеский двор с деревянной церковью, а на берегу небольшого безымянного озерца – монастырь. По указу государя Дмитрию Михайловичу за его подвиги были пожалованы три больших села: Мыт, Холуй и Нижний Ландех.

Князь проявлял постоянную заботу о своих крестьянах, содействовал развитию ремесел, благоустраивал быт сельчан. До сих пор в народе помнят о его добрых делах и передают память о князе Пожарском из поколения в поколение.

Об одном его добром деле есть запись в летописи, хранящейся в Спасо-Евфимиевом монастыре. Во время пожара 1610 г. огнем была охвачена монастырская звонница. Под тяжестью колоколов рухнули балки, колокол весом 355 пудов упал с колокольни и разбился. Этот колокол когда-то подарил монастырю служилый дворянин Демид Черемисинов. Князь Дмитрий Пожарский из обломков колокола отлил новый и вернул его на звонницу Спасо-Евфимиева монастыря.

Дмитрий Михайлович умер в 1642 г. и был похоронен в родовом склепе в Преображенском соборе Спасо-Евфимиева монастыря. В усыпальнице обнаружено 48 гробниц, где покоится прах ближайших родственников князя Пожарского.

В 1913 г. отмечалось 300‑летие дома Романовых. Суздаль посетил тогда сам император Николай II (1868–1918). В Спасо-Преображенском соборе прошло тогда праздничное богослужение. Царь и его приближенные посетили памятник-часовню, возведенную над могилой князя Пожарского, и отдали дань уважения этому легендарному человеку, участвовавшему в освобождении русской земли от врага.

В 1930‑е гг. памятник был разрушен, белый мрамор увезен в Москву. Существующий памятник установили на месте усыпальницы Пожарских в 1974 г.

Мемориальная плита на месте бывшего мавзолея князей Пожарских

Интересное событие произошло в 1988 г. при разборке поздних надстроек в западной стене Спасо-Евфимиева монастыря. В основании арок в качестве строительного материала были использованы четыре надгробные плиты. Они лежали рядом и хорошо сохранились. Плиты размерами 45 × 60 см были изготовлены из светлого известняка и имели надписи, датируемые первой половиной XVII в.

При изучении надписей оказалось, что все плиты сняты с надгробий из княжеской усыпальницы Пожарских и Хованских. Известно, что во второй половине XVIII в. по приказу игумена Спасо-Евфимиева монастыря архимандрита Ефрема усыпальница была разобрана, чтобы использовать белые каменные плиты в качестве строительного материала. Согласно надписям на найденных плитах, под ними покоились отец знаменитого полководца, князь Михаил Федорович Пожарский; его сестра княгиня Ефросинья Федоровна Пожарская; жена князя Ивана Никитича Хованского, княгиня Анна; двоюродные братья, умершие в младенчестве, Петр Никитич Хованский и Никита Дмитриевич Пожарский.

Суздальская архитектура