[68]. Одну из лебедевских автолитографий этого цикла репродуцировал журнал «Большевистская печать»[69].
Совершенно иначе сложилась судьба другой книги, оформленной Лебедевым в тот же период. Речь идет о сборнике избранных стихотворений Маршака под идентичным заглавием «Сказки, песни, загадки»; сборник вышел в свет в издательстве Academia (1935).
Эта малотиражная книга, напечатанная с необыкновенной тщательностью, предназначалась, в сущности, не детям, а библиофилам, художникам и специалистам по полиграфии; ее издавали не ради стихов Маршака (неоднократно выходивших в других изданиях), а исключительно для того, чтобы дать хорошие воспроизведения акварелей и рисунков Лебедева, выполненных по специальному заказу издательства.
Работа Лебедева подверглась суровой критике сначала на совещании по детской литературе в ЦК ВЛКСМ в январе 1936 года, а потом в редакционной статье газеты «Правда» — «О художниках-пачкунах».
Статья выражает возмущение «мрачным разгулом уродливой фантазии Лебедева, который, если бы захотел, мог бы дать талантливые, понятные рисунки <…> Вот книга, которую перелистываешь с отвращением, как патологоанатомический атлас. Здесь собраны все виды детского уродства, какие только могут родиться в воображении компрачикоса <…>
Даже вещи, обыкновенные вещи — столы, стулья, чемоданы, лампы — все они исковерканы, сломаны, испачканы, приведены умышленно в такой вид, чтобы противно было смотреть на них и невозможно ими пользоваться. Словно прошел по всей книге мрачный, свирепый компрачикос и всё испортил, изгадил, на всем оставил грязную печать. А сделав свое скверное дело, расписался с удовольствием: рисунки художника В. Лебедева.
113. С. Маршак. „Сказки, песни, загадки“. Суперобложка. 1935
<…> Это сделано не от бездарности, не от безграмотности, а нарочито — в стиле якобы детского примитива. Это — трюкачество чистейшей воды. Это — „искусство“, основная цель которого — как можно меньше иметь общего с подлинной действительностью»[70].
В дальнейшем художественная критика не раз обращалась к этой работе Лебедева, продолжая отзываться о ней в целом отрицательно.
В известной, уже цитированной выше книге А. Д. Чегодаева «Пути развития русской советской книжной иллюстрации» (1955) рисунки, опубликованные издательством Academia, названы «ультра-эстетскими» и осуждены за «формалистическую манерность и претенциозную бесформенность»[71].
В более поздней статье В. Е. Сушанской «В. В. Лебедев как художник детской книги» (1958) сделана попытка объяснить причины неудачи иллюстраций к «Сказкам, песням, загадкам». «В этой работе, — пишет критик, — В. Лебедев <…> поставил перед собой чисто экспериментальную задачу расширить границы книжной графики и показать уместность применения в книге и возможность полиграфического воспроизведения различной техники рисунка. Но так как на этот раз художник направил главное усилие на демонстрацию своего виртуозного владения различной техникой рисунка, то познавательная сторона рисунков значительно уменьшилась, и они стали непонятны детям. Книга приобрела эстетский характер, за что и подверглась резкой критике…»[72]
114. С. Маршак. «Сказки, песни, загадки». Иллюстрация. 1935
115. С. Маршак. «Сказки, песни, загадки». Иллюстрация. 1935
Замечание Сушанской о чисто экспериментальном характере этой работы Лебедева вполне справедливо. Можно было бы лишь напомнить, что книга ведь и не предназначалась детям. Критика была вызвана не самим экспериментом художника, а той щеголеватой виртуозностью, с какой он демонстрировал непривычные и спорные изобразительные приемы. Наконец, в сравнительно недавней работе Э. З. Ганкиной «Русские художники детской книги» (1963) дана следующая оценка иллюстраций Лебедева:
116. С. Маршак. «Сказки, песни, загадки». Иллюстрация. 1935
«В книге Маршака „Сказки, песни, загадки“ <…> сказались увлечения художника искусством импрессионистов; даже прежние известные его рисунки (особенно цветные) здесь приобрели какой-то очень рафинированный оттенок демонстрации артистического приема, виртуозной, безошибочной легкости кисти или пера».
Предположив по недосмотру, что в редакционной статье «Правды» шла речь не только о «Сказках, песнях, загадках», но и о «Доске соревнования», Э. З. Ганкина продолжает: «Нельзя считать случайностью, что по этим двум книгам Лебедева, который тогда уже был крупнейшим авторитетом для иллюстраторов детской книги, был нанесен основной удар редакционной статьей „Правды“ „О художниках-пачкунах“, появившейся в 1936 году <…> Но она [статья. — В. П.] впервые резко и прямо поставила вопрос <…> об ответственности художника перед новой многотысячной массой читателей, которые должны были принять и полюбить книгу. Чуждая читателям форма книги ослабляла и даже уничтожала ее воспитательное действие. Справедливость этого главного упрека почувствовали все художники, в том числе и Лебедев»[73].
117. С. Маршак. «Сказки, песни, загадки». Иллюстрация. 1935
Почти четыре десятилетия отделяют нас от названной работы Лебедева и от ее критики в редакционной статье «Правды».
В исторической перспективе вполне различима и объяснима неизбежность того сурового осуждения, которому подверглись тогда лебедевские иллюстрации. Они появились в эпоху крутого перелома и глубокой перестройки всех форм и условий советской художественной жизни. Искусство совершало поворот к социалистическому реализму, сопровождавшийся безоговорочным и бескомпромиссным разрывом с индивидуалистическими тенденциями и субъективистскими ошибками недавнего прошлого. Массовость и общедоступность языка изобразительной формы стали лозунгом дня.
Лебедев, разумеется, не мог и не желал оставаться в стороне от общего движения; убедительным свидетельством этого являются рисунки к «Мистеру Твистеру». А иллюстрации к «Сказкам, песням, загадкам», во многом экспериментальные, подводившие итог художественным исканиям 1920-х годов и разрешавшие ряд профессионально-творческих, иногда даже чисто технических проблем, были восприняты как вызов ведущим тенденциям времени и рецидив разгромленных течений «левого» искусства.
Теперь, почти через сорок лет, рисунки Лебедева воспринимаются не совсем так, как они воспринимались критиками середины тридцатых годов. Время умерило полемическую остроту споров, некогда кипевших вокруг статьи «О художниках-пачкунах». В 1971 году Государственное издательство Детской литературы осуществило переиздание «Сказок, песен, загадок» Маршака с рисунками Лебедева.
Оформление этого сборника является по объему самой крупной из книжных работ художника. Издание включает около двухсот иллюстраций, шмуцтитулов, заставок и концовок; в их число входят рисунки пером и тушью, страничные или вкомпонованные в текст, а также акварели, цветные и монохромные, превосходно репродуцированные на вклеенных листах. Весь цикл отмечен единством замысла и стиля; в «Сказках, песнях, загадках» завершились многолетние опыты художника в сфере живописного рисунка.
Значительную часть сборника составляют стихотворения, которые уже были иллюстрированы Лебедевым в 1920-х — начале 1930-х годов: «О глупом мышонке», «Багаж», «Усатый-полосатый», «Вчера и сегодня», «Мороженое», «Цирк», «Пудель». Но для сборника Academia все иллюстрации сделаны заново, выдержаны в едином стиле и совсем не похожи на прежние.
Иллюстрируя «Песни, сказки, загадки», Лебедев применил и развил прием синхронности изображения с поэтическим словом, уже отмеченный в оформлении книжки «Мистер Твистер». На полях текстовой страницы разбросаны беглые зарисовки пером и тушью; они размещены в свободном, асимметричном, но строго продуманном ритме, отвечающем ритму стихотворных строк Маршака. В сходном ритме строится страничный рисунок того же разворота. В нем тоже даны свободные импрессионистические наброски, иногда не слагающиеся, в сущности, ни в какую сюжетную сцену. Обе композиции, составляющие разворот, как бы сливаются воедино, сопровождая и комментируя заключенный между ними текст.
К тем стихотворениям, в которых есть развитое сюжетное действие, даны не наброски, а более разработанные страничные или полустраничные иллюстрации; они размещены на разворотах со свойственным Лебедеву безошибочным декоративным чутьем и неистощимой композиционной изобретательностью, оставляющей позади даже оформление «Мистера Твистера». По обилию и разнообразию изобразительных мотивов сборник «Сказки, песни, загадки» заметно выделяется среди других лебедевских книжек.
Единство стилистических приемов последовательно выдержано с начала и до конца книги. Строго акцентирована плоскостность композиционных построений. Люди, предметы и сюжетные сцены изображены вне иллюзионистического пространства, на нейтральном фоне, образуемом белым полем книжного листа. Мотивы движения пронизывают едва ли не все рисунки. Линия играет в них второстепенную и подчиненную роль. Предметная форма лишена графического контура, она строится при помощи сопоставления пятен и живописных масс, контраста света и тени и, наконец, внимательно разработанной градации тональностей.
Названные особенности художественного языка рисунков не раз уже встречались в книжной графике Лебедева и не вносят в нее ничего принципиально нового. Более оригинальной и новой для Лебедева особенностью оформления книги являются акварели, воспроизведенные на вклеенных листах.
Шесть иллюстраций (считая суперобложку и фронтиспис) выполнены в цвете, восемь сделаны черной акварелью (lamp-black). Все они, впрочем, носят не столько иллюстративный, сколько декоративный характер. Сосредоточив цветные иллюстрации в начале и в конце сборника, а в середине разместив одноцветные, художник придал макетному построению книги замкнутый композиционный ритм.