акция Вячеслава может быть объяснена тем, что предложение Изяслава было оскорбительно для него как для «старшего» князя, ибо при новом политическом раскладе глава клана Мономашичей из соправителя младшего брата превратился бы в подручного племянника.
Ситуация накалялась. Изяслав, войдя в Киев, «въехал на Ярославов двор со своим полком, и киевлян с ним пришло великое множество». Вячеслав же сидел на сенях, и многие начали говорить Изяславу, чтобы он схватил его дружинников, в то время как некоторые даже предлагали подсечь под ним сени. Но Изяслав отказался от этого предложения и, «взяв с собой мало дружины, полез на сени к Вячеславу, дяде своему, и поклонился ему. Вячеслав же, встав напротив Изяслава, поцеловал его, и сели оба на место. Изяслав же сказал Вячеславу: “Отец, кланяюсь тебе, нельзя мне договариваться с тобою, видишь ли народа силу, полк людей стоит, много на тебя лиха замышляют, поезжай же в свой Вышгород, оттуда хочу рядиться с тобою”. Вячеслав же ответил: “Ты же сам, сын, меня позвал в Киев, я же целовал крест к брату своему Юрию, а раз так случилось, сын, то тебе Киев, а я поеду в свой Вышгород”».
Утвердившись в Киеве, Изяслав поручил своему сыну Мстиславу захватить Переяславль, но княживший там Ростислав Юрьевич сумел вовремя получить подкрепление от брата Андрея и отбить нападение, в то время как находившийся в Городце Остерском Юрий призвал на помощь своих союзников Ольговичей и Давыдовичей. Когда же против Изяслава двинулся и Владимирко Володаревич, то киевский князь приехал в Вышгород со своими боярами и заявил Вячеславу: «Ты мне отец, а вот тебе Киев, если эта волость тебе нужна, то возьми, а иную мне дай». Это заявление спровоцировало скандал между дядей и племянником. По утверждению летописца, Вячеслав сказал «с гневом» Изяславу: «“Почему в тот день мне Киев не дал, но с великим позором я поехал из Киева, а когда одна рать идет из Галича, а другая из Чернигова, то ты мне Киев даешь”. Изяслав же ответил Вячеславу: “Когда посылал к тебе, и Киев тебе давал, то показывал тебе, что с тобою могу быть, а с братом твоим Юрием не управиться мне. Но тебя люблю, как отца, и ныне говорю тебе, что ты мне отец, а Киев твой, поезжай в него”»{340}. После того как они договорились и принесли клятву у гроба Бориса и Глеба в том, что Изяслав будет держать Вячеслава за отца, а Вячеслав Изяслава — за сына, племянник взял у дяди его дружину и выступил против галицкого князя.
Вышгородское соглашение 1150 г. интересно тем, что оно раскрывает отношение Изяслава Мстиславича к каждому из своих дядей. Обратим внимание на то, что он говорил Вячеславу: «Когда посылал к тебе, и Киев тебе давал, то показывал тебе, что с тобою могу быть, а с братом твоим Юрием не управиться мне”», — хотя Юрий сам предлагал Изяславу компромисс, при котором он мог бы отказаться от претензий на Киев. Можно, конечно, думать, что проблема заключалась в различном характере князей, но если мы вернемся к тому, что «камнем преткновения» являлся «ряд Мономаха», исключавший из числа наследников киевского стола не Вячеслава, а Юрия, то все встает на свои места.
В этом случае становится понятно, что достижение компромисса с Вячеславом позволяло не только узаконить положение Изяслава, который, видя непостоянство киевлян, уже не мог, как в 1146 г., отстаивать свои права, опираясь лишь на поддержку городского населения, но и нейтрализовать претензии на «старейшинство» Юрия в рамках политической конфигурации, предусмотренной «рядом Мономаха». Учитывая политическую пассивность Вячеслава, этот вариант сотрудничества не требовал от Изяслава каких-то территориальных уступок. Сотрудничество с Юрием, напротив, подорвало бы его гегемонию в Южной Руси, поскольку предполагало уступку Переяславля, что, в свою очередь, поставило бы под сомнение одно из положений «ряда Мономаха».
В исторической литературе политический режим, созданный Вячеславом и Изяславом, также известен как «дуумвират»{341}, что терминологически не вполне корректно, поскольку это понятие предполагает соправительство двух равноправных носителей власти, тогда как со слов летописца следует, что в данном случае племянник признал генеалогический приоритет дяди. В отличие от соправительства Юрия и Вячеслава, эту форму правления правильнее было бы назвать «тандемом», поскольку формально она основывалась на приоритете «старшего» соправителя по отношению к «младшему».
Впрочем, оформление этого режима завершилось лишь в следующем году, ибо, несмотря на поддержку, которую Изяславу оказал не только Вячеслав, но и киевляне, собранное им войско потерпело поражение от Владимирко Володаревича у реки Ольшаницы, а когда Изяслав прибыл в Киев, то узнал о переправе Юрия и черниговцев через Днепр. Вследствие этого соправители, едва успев встретиться и отобедать, решили разъехаться по своим волостям — Вячеслав отправился в Вышгород, а Изяслав — во Владимир-Волынский. На следующий день в Киев вошли Юрий и Владимирко. Чтобы выиграть время, Изяслав попытался вступить в переговоры с Юрием через его сына Андрея, получившего княжение в бывших волостях Вячеслава — Турове, Пинске и Пересопнице, — и попросил у дяди земли по реке Горыни. Когда стало очевидно, что киевский князь не дает ему волости, так как не хочет видеть его в «Русской земле», Изяслав начал переговоры с венгерским королем и добился сначала его выступления против галицкого князя, а когда это предприятие расстроилось в результате интриг Владимирко — отправки экспедиционного корпуса в 10000 человек, с помощью которого он захватил Киевскую землю и вынудил Юрия вторично бежать из Киева.
Вскоре после того, как Изяслав в третий раз вокняжился в Киеве, он пригласил Вячеслава «сесть на столе отца и деда своего». Вячеслав, прибыв в Киев весной 1151 г., как рассказывает летописец, послал к Изяславу со словами о том, что он уже стар и не может «рядить всех рядов», поэтому предложил «быть обоим в Киеве» и передал в его распоряжение свою «дружину» и «полк», для того чтобы дела «рядил» Изяслав, а при необходимости они могли участвовать в походах вместе{342}. Таким образом, компромисс, достигнутый в Вышгороде, получил свое завершение (по свидетельству летописца, Вячеслав устроил свою резиденцию на Великом (Ярославовом) дворе, а Изяслав — под урочищем Угорским){343}.
Выгода от такой политической конфигурации стала очевидна, когда Юрий в том же году попытался вновь захватить Киев вместе со своими союзниками Владимиром Давыдовичем и Святославом Ольговичем. В разгар конфликта Вячеслав настоял на переговорах с Юрием, в ходе которых и была сказана уже известная нам фраза, указывающая на генеалогический приоритет Вячеслава, — «Я тебя старше не малым, но многим [возрастом], я был уже бородат, когда ты родился»; она подчеркивала легитимность пребывания Вячеслава в Киеве. Однако с другими аргументами, которые приводит в речи Вячеслава летописец, не все так просто. От имени князя утверждается, что «когда Изяслав поехал биться с Игорем, то говорил так: “Я Киева не себе ищу, но отец мой Вячеслав, брат старейший, ему его и ищу”»{344}, в то время как из летописной статьи 1146 г. мы знаем, что накануне сражения с Игорем Ольговичем Изяслав всего лишь говорил, что либо «сложит свою голову», либо «добудет престол отца и деда своего».
Поэтому нельзя исключать, что это утверждение в статье 1151 г., сделанное задним числом, имело целью противопоставить Изяслава Юрию, который, согласно той же статье, накануне битвы под Переяславлем в 1149 г. утверждал, что борется за Киев для Вячеслава, но затем дал Вячеславу Вышгород, отобрав Пересопницу и Дорогобуж в пользу своего сына Андрея. А Изяслав, хотя и отнял у дяди в 1146 г. Туров и Пинск, все же исполнил обещанное позже, посадив его в Киеве. Таким образом, как бы создавалась иллюзия того, что политический «тандем» Изяслава и Вячеслава задумывался еще в 1146 г. По всей видимости, делалось это ради того, чтобы оправдать действия Изяслава, которые, как мы говорили выше, с правовой точки зрения представлялись весьма сомнительными.
Как бы то ни было, аргументы Вячеслава не способствовали нормализации отношений: под Киевом началось сражение, в котором войска Юрия были разбиты. Позднее он потерпел еще одно поражение от Вячеслава, Изяслава и Ростислава на реке Большая Рута, где погиб его союзник Владимир Давыдович, и вынужден был уйти в Переяславль. Здесь его осадили киевские правители, которые предложили сохранить Переяславскую волость за одним из его сыновей, при условии, что сам он вернется в Суздаль. Иначе говоря, это были те условия, на которых Юрий предлагал Изяславу заключить мир в 1149 г. После недолгого противостояния он согласился принять их и поклялся «не искать Киева под Вячеславом и Изяславом»{345}.
Оставив в Переяславле своего сына Глеба, Юрий ушел в Городец Остерский, однако задержался там дольше определенного в мирном договоре срока, что заставило Изяслава Мстиславича блокировать его в городе, вынудив наконец уйти в Северо-восточную Русь. В Городец из Переяславля, вернувшегося под власть Мстислава Изяславича, был переведен Глеб Юрьевич, однако княжил он здесь недолго, так как в 1152 г. город был сожжен Изяславом Мстиславичем. Это послужило поводом для возобновления его войны с Юрием, которая с перерывами продолжалась до самой смерти Изяслава (13 ноября 1154 г.). На киевском столе его сменил на тех же условиях — признания «старейшинства» Вячеслава — младший брат Ростислав (правил в 1154–1155, 1158–1167 гг. с перерывом в 1161 г.). Он должен был вступить в борьбу с Глебом Юрьевичем, по-прежнему претендовавшим на Переяславль, и с Изяславом Давыдовичем, унаследовавшим в 1151 г. черниговский стол от своего брата Владимира, который также представлял потенциальную опасность для нового киевского князя.