Изяслав, войдя в Киев, «въехал на Ярославов двор со своим полком, и киевлян с ним пришло великое множество». Вячеслав же сидел на сенях, и многие начали говорить Изяславу, чтобы он схватил его дружинников, в то время как некоторые даже предлагали подсечь под ним сени. Но Изяслав отказался от этого предложения и, «взяв с собой мало дружины, полез на сени к Вячеславу, дяде своему, и поклонился ему. Вячеслав же, встав напротив Изяслава, поцеловал его, и сели оба на место. Изяслав же сказал Вячеславу: «Отец, кланяюсь тебе, нельзя мне договариваться с тобою, видишь ли народа силу, полк людей стоит, много на тебя лиха замышляют, поезжай же в свой Вышгород, оттуда хочу рядиться с тобою». Вячеслав же ответил: «Ты же сам, сын, меня позвал в Киев, я же целовал крест к брату своему Юрию, а раз так случилось, сын, то тебе Киев, а я поеду в свой Вышгород».
Утвердившись в Киеве, Изяслав поручил своему сыну Мстиславу захватить Переяславль, но княживший там Ростислав Юрьевич сумел получить подкрепление от брата Андрея и отбить нападение, в то время как находившийся в Городце Остерском Юрий призвал на помощь Ольговичей и Давыдовичей. Когда же против Изяслава двинулся Владимирко Володаревич, то киевский князь приехал в Вышгород со своими боярами и заявил Вячеславу: «Ты мне отец, а вот тебе Киев, если эта волость тебе нужна, то возьми, а иную мне дай». Это заявление спровоцировало скандал между дядей и племянником. По утверждению летописца, Вячеслав сказал «с гневом» Изяславу: «Почему в тот день мне Киев не дал, но с великим позором я поехал из Киева, а когда одна рать идет из Галича, а другая из Чернигова, то ты мне Киев даешь». Изяслав же ответил Вячеславу: «Когда посылал к тебе, и Киев тебе давал, то показывал тебе, что с тобою могу быть, а с братом твоим Юрием не управиться мне. Но тебя люблю, как отца, и ныне говорю тебе, что ты мне отец, а Киев твой, поезжай в него»[378]. После того как они договорились и принесли клятву у гроба Бориса и Глеба в том, что Изяслав будет держать Вячеслава за отца, а Вячеслав Изяслава – за сына, племянник взял у дяди его дружину и выступил против галицкого князя.
Вышгородское соглашение 1150 г. интересно тем, что оно раскрывает отношение Изяслава Мстиславича к каждому из дядей. Обратим внимание на то, что он говорил Вячеславу: «Когда посылал к тебе, и Киев тебе давал, то показывал тебе, что с тобою могу быть, а с братом твоим Юрием не управиться мне», – хотя Юрий сам предлагал Изяславу компромисс, при котором он мог бы отказаться от претензий на Киев. Можно, конечно, думать, что проблема заключалась в различном характере князей, но если мы вернемся к тому, что «камнем преткновения» являлся «ряд Мономаха», исключавший из числа наследников киевского стола не Вячеслава, а Юрия, то все встает на свои места. Становится понятно, что достижение компромисса с Вячеславом позволяло не только узаконить положение Изя слава, который, видя непостоянство киевлян, уже не мог, как в 1146 г., отстаивать свои права, опираясь лишь на поддержку городского населения, но и нейтрализовать претензии на «старейшинство» Юрия в рамках политической конфигурации, предусмотренной «рядом Мономаха». Учитывая политическую пассивность Вячеслава, этот вариант сотрудничества не требовал от Изяслава территориальных уступок. Сотрудничество с Юрием, напротив, подорвало бы его гегемонию в Южной Руси, поскольку предполагало уступку Переяславля, что поставило бы под сомнение одно из положений «ряда Мономаха».
В исторической литературе политический режим, созданный Вячеславом и Изяславом, также известен как «дуумвират»[379], что терминологически не вполне корректно, поскольку это понятие предполагает соправительство двух равноправных носителей власти, тогда как со слов летописца следует, что в данном случае племянник признал генеалогический приоритет дяди. В отличие от соправительства Юрия и Вячеслава эту форму правления правильнее было бы назвать «тандемом», поскольку формально она основывалась на приоритете «старшего» соправителя по отношению к «младшему». Впрочем, оформление этого режима завершилось лишь в следующем году, ибо, несмотря на поддержку, которую Изяславу оказали Вячеслав и киевляне, собранное им войско потерпело поражение от Владимирко Володаревича у реки Ольшаницы, а когда Изяслав прибыл в Киев, то узнал о переправе Юрия и черниговцев через Днепр. Вследствие этого соправители, едва успев встретиться и отобедать, решили разъехаться по своим волостям – Вячеслав отправился в Вышгород, а Изяслав – во Владимир-Волынский. На следующий день в Киев вошли Юрий и Владимирко. Чтобы выиграть время, Изяслав попытался вступить в переговоры с Юрием через его сына Андрея, получившего княжение в Турове, Пинске и Пересопнице, и попросил у дяди земли по реке Горыни. Когда стало ясно, что киевский князь не дает ему волости, так как не хочет видеть его в Русской земле, Изяслав начал переговоры с венгерским королем, чтобы добиться его выступления против галицкого князя, а когда это предприятие расстроилось в результате интриг Владимирко, – отправки экспедиционного корпуса в 10 000 человек, с помощью которого он захватил Киевскую землю и вынудил Юрия вторично бежать из Киева.
Вскоре после того, как Изяслав в третий раз вокняжился в Киеве он пригласил Вячеслава «сесть на столе отца и деда своего». Вячеслав, прибыв в Киев весной 1151 г., как рассказывает летописец, послал к Изяславу со словами о том, что он уже стар и не может «рядить всех рядов», поэтому предложил «быть обоим в Киеве» и передал в его распоряжение свою «дружину» и «полк», для того чтобы дела «рядил» Изяслав, а при необходимости они могли участвовать в походах вместе. Таким образом, получил завершение компромисс, достигнутый в Вышгороде (Вячеслав устроил резиденцию на Великом (Ярославовом) дворе, а Изяслав – под урочищем Угорским)[380].
Выгода от такой политической конфигурации стала очевидна, когда Юрий в том же году попытался вновь захватить Киев вместе с Владимиром Давыдовичем и Святославом Ольговичем. Вячеслав настоял на переговорах с Юрием, в ходе которых и была сказана фраза, указывающая на генеалогический приоритет Вячеслава: «Я тебя старше не малым, но многим [возрастом], я был уже бородат, когда ты родился», – которая подчеркивала легитимность его пребывания в Киеве. Однако с другими аргументами, которые приводит в речи Вячеслава летописец, не все так просто. От имени князя утверждается, что «когда Изяслав поехал биться с Игорем, то говорил так: «Я Киева не себе ищу, но отец мой Вячеслав, брат старейший, ему его и ищу», в то время как из летописной статьи 1146 г. мы знаем, что накануне сражения с Игорем Изяслав всего лишь говорил, что либо «сложит свою голову», либо «добудет престол отца и деда своего». Нельзя исключать, что это утверждение в статье 1151 г., сделанное задним числом, имело целью противопоставить Изяслава Юрию, который, согласно той же статье, накануне битвы под Переяславлем в 1149 г. утверждал, что борется за Киев для Вячеслава, но затем дал Вячеславу Вышгород, забрав Пересопницу и Дорогобуж для своего сына Андрея. Изяслав, хотя и отнял у дяди в 1146 г. Туров и Пинск, все же исполнил обещанное позже, посадив его в Киеве. Таким образом, как бы создавалась иллюзия того, что политический «тандем» Изяслава и Вячеслава задумывался еще в 1146 г. По всей видимости, делалось это ради того, чтобы оправдать действия Изяслава, которые с правовой точки зрения представлялись сомнительными.
Аргументы Вячеслава не способствовали нормализации отношений: под Киевом началось сражение, в котором войска Юрия были разбиты. Позднее он потерпел еще одно поражение от Вячеслава, Изяслава и его брата Ростислава на реке Большая Рута, где погиб союзный ему Владимир Давыдович, и вынужден уйти в Переяславль. Здесь его осадили киевские соправители, которые предложили сохранить Переяславскую волость за одним из его сыновей, при условии, что сам он вернется в Суздаль. Иначе говоря, это были те условия, на которых Юрий предлагал Изяславу заключить мир в 1149 г. После недолгого противостояния он согласился принять их и поклялся «не искать Киева под Вячеславом и Изяславом». Оставив в Переяславле сына Глеба, Юрий ушел в Городец Остерский, однако задержался там дольше определенного в мирном договоре срока, что заставило Изяслава блокировать его в городе, вынудив уйти в Северо-Восточную Русь. В Городец из Переяславля, вернувшегося под власть Мстислава Изяславича, был переведен Глеб Юрьевич, однако княжил он здесь недолго, так как в 1152 г. город был сожжен Изяславом. Это послужило поводом для возобновления его войны с Юрием, которая с перерывами продолжалась до самой смерти Изяслава (13 ноября 1154 г.). На киевском столе его сменил на условии признания «старейшинства» Вячеслава брат Ростислав. Он должен был вступить в борьбу с Глебом Юрьевичем, претендовавшим на Переяславль, и с Изяславом Давыдовичем, наследовавшим в 1151 г. черниговский стол от своего брата Владимира.
Положение Ростислава Мстиславича усугубилось тем, что в декабре 1154 г. внезапно скончался Вячеслав, обеспечивавший легитимность его пребывания в Киеве. Как сообщается в Ипатьевской летописи, старый князь «был весел с дружиною и ушел спать здоровым, а как лег, так более и не встал». Из-за этого Ростиславу, отправившемуся в поход на Чернигов, пришлось возвращаться в Киев, а затем вновь ехать на театр военных действий, где он вступил в переговоры с черниговским князем, пообещав ему не только Киев, но и Переяславль, что привело к его разрыву с Мстиславом Изяславичем, который покинул дядю, заявив: «Пусть не будет ни мне Переяславля, ни тебе Киева». Оставшись без поддержки, Ростислав был разбит Изяславом Давыдовичем, Глебом Юрьевичем и половцами, после чего бежал в Смоленск и заключил соглашение с Юрием о признании его «старейшинства». По утверждению Ипатьевской летописи, Юрий заявил: «С Изяславом я не мог быть, а ты мне есть свой, брат и сын» – и попросил племянника не поминать «злобы брата своего». Изяслав Давыдович сумел договориться с киевлянами и прибыл на княжение в Киев. Глеб Юрьевич получил Переяславль (который сохранялся за потомками Юрия до 1206 г.), однако такое положение вещей отнюдь не устраивало ростово-суздальского князя, пришедшего на юг с войском. Под его давлением Изяслав Давыдович, хотевший отказаться от черниговского стола в пользу Святослава Ольговича, был вынужден оставить Киев, после того как сын Мономаха заявил: «Мне отчина Киев, а не тебе». Договор с Ростиславом Мстиславичем и вокняжение Юрия в Киеве (20 марта 1155 г.) ознаменовали конец борьбы за Русскую землю, которая вела истоки от «ряда Мономаха». Юрию так и не удалось выбить Мстислава Изяславича с Волыни, куда он хотел посадить на княжение племянника Владимира Андреевича (это пытался же сделать в 1146 г. и Вячеслав Владимирович), что привело к формированию против него междукняжеской коалиции, в которой помимо волынского князя приняли участие его двоюродный брат Роман Ростиславич и Изяслав Давыдович. Эта коалиция не успела начать военные действия, так как Юрий скончался в Киеве 15 мая 1157 г. после непродолжительной болезни, которой заболел, выпив на пиру некоего Петрилы. Свидетельством того, что Юрий (вошедший в историю под прозвищем Долгорукий) был очень ненавистен жителям Киева, стали беспорядки, возникшие в городе 16 мая, когда князь был погребен в монастыре Святого Спаса. «…И много зла свершилось в тот день, разграбили двор его Красный, и другой двор, за Днепром, разграбили, который он сам называл Раем, и двор Василька, сына его, разграбили в городе. Избивали суздальцев по городам и селам, а имущество их грабили», – говорится в Ипатьевской летописи