К умеренной части левого фланга или к левому центру политические наблюдатели относят обычно и большую часть социал-демократических и социалистических течений и партий. В самом начале 90-х годов в России возникло несколько социал-демократических или «социальных» партий, которые входили в объединения правых партий и располагались в правой части политического спектра. Но потом эти партии ослабели и умерли вместе с политическими образованиями из других демократических блоков 1990—1995 годов. Более длительной была политическая жизнь социал-демократических и социалистических партий левого центра. В 2000—2002 годах в России таких партий было более десяти — от Социалистической партии трудящихся Людмилы Вартазаровой и Партии самоуправления трудящихся Святослава Федорова до Социал-демократической партии Михаила Горбачева и Российской социалистической партии Ивана Рыбкина. Клевому центру относили себя «Реалисты» Юрия Петрова, «Союз народовластия и труда» Андрея Николаева, «Духовное возрождение» Алексея Подберезкина, «Союз труда» Андрея Исаева и некоторые другие. В эти же ряды левых центристов пытается встроиться сегодня и Партия возрождения России Геннадия Селезнева. Программные документы всех этих партий и союзов были сходны, однако амбиции лидеров и стоящих за ними политических или экономических групп не позволили российским левоцентристам объединиться.
Еще в марте 1998 года в Колонном зале Дома союзов в Москве на торжественное заседание, посвященное 100-летию российской социал-демократии, собрались многие политики и общественные деятели, В президиуме заседания и в первых рядах зала сидели Михаил Горбачев, Юрий Лужков, Геннадий Селезнев, Людмила Вартазарова, Олег Румянцев, Александр Яковлев, Юрий Петров, Андрей Николаев, Святослав Федоров, Гавриил Попов, Рой Медведев, Геннадий Скляр, Александр Мальцев, Иван Рыбкин. Зал аплодировал многим ораторам, говорившим о важности и необходимости объединения всех соииал-демократических сил в России. Однако заседание закончилось, и все его участники разъехались по своим политическим квартирам...
Как известно, социал-демократия как политическая организация и как одна из мировых идеологий существует и развивается более 130 лет, и ленинизм был в начале XX века лишь одной из ее наиболее радикальных фракций. После создания Коммунистического Интернационала новая радикальная идеология сумела потеснить более умеренные формы социал-демократии. В начале 50-х годов коммунистическая идеология господствовала над умами почти третьей части населения земного шара. Однако в 80-е годы эта идеология стала отступать, а затем и рушиться, тогда как социал-демократическая идеология и социал-демократические партии одерживали в западных странах одну победу за другой. Сегодня в большей части стран Западной Европы правительства возглавляют не либеральные партии, не консерваторы или христианские демократы и уж тем более не националисты, а умеренные социал-демократические партии, которые продолжают поддерживать между собою связь через демократические структуры Социалистического Интернационала.
Европейские социал-демократы готовы поддержать российских социал-демократов и социалистов, однако они разочарованы царящей здесь неразберихой и борьбой амбиций. Социал-демократическая идеология для промышленно развитых стран уже давно разработана в деталях. Ее российские варианты также, и не один раз, предлагались в программных документах социалистических и социал-демократических партий России. Социологические исследования показывают, что объединенные социал-демократы могли бы получить в современной России от 15 до 25% избирателей и составить прочную основу левого центра, в необходимости которого для устойчивости всей политической конструкции молодого и незрелого гражданского общества в России нет сомнений ни у кого из ведущих политологов страны.
Крушение КПСС и распад Советского Союза были крахом тоталитаризма, но не тех идей социальной справедливости, равенства, гуманизма, социальной зашиты, приоритета общественных интересов, которые воодушевляли социал-демократов и социалистов конца XIX и начала XX века и которые нашли, по крайней мере, частичное воплощение в странах Западной Европы. «Исторический опыт партийного строительства в Западной Европе, — отмечал не без оснований писатель и политик Вячеслав Костиков, — свидетельствует о том, что наиболее эластичной и адаптивной идеологией является социал-демократия. Современная социал-демократия перемолола в муку тончайшего помола такие “булыжники пролетариата”, как марксизм, она смягчила “диккенсовский капитализм" в Англии, она примирила в лице Жана Жореса социальный радикализм французского пролетариата с буржуазной умеренностью, она вместила в себя христианскую традицию и мораль, она нашла в себе пространство для кооперативного движения, а в последние десятилетия фактически поглотила европейский коммунизм. Христианская социал-демократия в Германии успешно врачевала раны нацизма, а во Франции погасила авторитарные соблазны “голлизма”. В “северных демократиях” эта идеология на протяжении многих десятилетий поддерживает наиболее цивилизованный тип демократии. Об универсальности современной социал-демократии свидетельствует то, что она успешно прижилась на всем политически освоенном пространстве Земли. И наконец, социал-демократия во взаимодействии с христианскими движениями обеспечивает стойкий нравственный иммунитет против религиозного фундаментализма и фанатизма. Анализ молодежного движения в Западной Европе показывает, что при обшей деполитизации населения молодежные ветви социал-демократии остаются наиболее жизнеспособными. Российская социал-демократия была частью европейской безо всяких ура-патриотических или почвеннических присадок. Если Путин серьезно хочет вернуть Россию в Европу, то лучшего политического пропуска ему не придумать»25
Я могу в основном согласиться с этим анализом. Не знаю, как в Западной Европе, но в России принадлежность к той или иной партии определялась не только идеологией или социальной принадлежностью, но и типом личности. С этой точки зрения Борис Федоров или Чубайс — это типичные большевики-комиссары из самых левых, а Егор Строев или Аман Тулеев — типичные и разумные социал-демократы. На Западе победа социал-демократической идеологии над коммунистической и другими радикальными идеологиями связана в первую очередь с ростом благосостояния рабочего класса и мелких служащих, сохранением обширных пластов мелкого производства, а также политическим крушением радикализма. Но в России мы пока не можем говорить о благосостоянии широких масс населения. Однако даже крайнее обнищание многих слоев российского общества не привело к успеху радикальных идеологий, — народ просто устал от войн и революций и не желает идти на новый виток классовой борьбы. Эта общая для всех социальная усталость и создает в России почву для победы умеренных идеологий, среди которых именно социал-демократическая идеология наиболее предпочтительна.
Я могу подчеркнуть в связи с этим, что умеренность и способность к социальным и политическим компромиссам — это отнюдь не свидетельство слабости, но признак гуманности и силы.
Создание сильной политической партии в центре политического спектра в России было давней мечтой Бориса Ельцина и его администрации. Еще в 1995 году Ельцин заявил о необходимости образования в стране двух партий центра — одной немного левее, другой немного правее. Попеременно выдвигаясь на первый план, эти партии, по мнению политических идеологов Кремля, могли бы составить прочную опору власти.
Начало этой работы положили, еще по поручению Бориса Ельцина, Виктор Черномырдин и Иван Рыбкин. Последний со своей задачей не справился, и созданный Рыбкиным в 1995 году «левый центр», или «Блок Ивана Рыбкина», получил на выборах в Государственную Думу только 1,1% голосов избирателей. Созданная В. Черномырдиным партия «Наш дом — Россия» смогла получить в декабре 1995 года около 10% голосов вместо ожидавшихся 30%. Не преуспела эта партия и в последующие 3—4 года. А после отставки В. Черномырдина с поста премьера у НДР вообще не оказалось популярного лидера, и эта партия практически сошла с политической сцены.
Между тем потребность в сильной и влиятельной партии центра, способной собрать не менее 30, а то и около 40% голосов избирателей, сохранялась. Осенью 1998 года эту задачу начал решать самый популярный и эффективный тогда политик новой России Юрий Лужков. Еще в 1997 году Юрий Лужков попытался помочь созданию широкого и влиятельного «Движения за новый социализм». Предполагалось, что в это движение вольется большинство существовавших тогда левоцентристских партий. Эта попытка, однако, была неудачной, так как у «новых социалистов* не оказалось сильного и популярного лидера. Более успешной оказалась предпринятая осенью 1998 года попытка объединения нескольких небольших партий политического центра, которую Юрий Лужков не только поддержал, но и возглавил, создав сначала движение, а затем и общественно-политическую организацию «Отечество». Учредительный съезд «Отечества» состоялся в декабре 1998 года и привлек всеобщее внимание и в России, и за границей. Старт новой организации оказался весьма мощным, ее поддержала своими административными, политическими, информационными и финансовыми ресурсами не только мэрия Москвы, но и несколько сильных российских губернаторов. Юрий Лужков мыслил свою организацию как социал-демократическую по ее программе и лозунгам, но не как «левую» или «правую», а как умеренно-центристскую. В большом и очень содержательном докладе на Учредительном съезде «Отечества» Ю. Лужков говорил: «Пройдя в XX веке через все перипетии революций, войн и экспериментов, Россия выстрадала идею взвешенного, гармоничного общества социал-демократического типа, сочетающего эффективную рыночную экономику и сильную социальную политику, соединяющего достижения мировой цивилизации и российские традиции, общества, где права и свободы личности гарантируются и охраняются ответственным государством».