6. «Коммунист», 1990, № 7, с. 26—27.
7. «Век», № 8, 2001.
8. «Независимая газета», 1 ноября 2000.
9. «Завтра», № 7, 2001.
10. «Независимая газета», 2 февраля 2001.
11.«Независимая газета*, 24 ноября 2000.
12. «Известия», 25 августа 2002; «Профиль», 31 марта 2003.
13. «Общественные науки и современность», 2000, № 5, с. 6—7.
14. «Полис», 2000, № 6, с. 55—56.
15. «Газета», 5 марта 2003.
16. «Эксперт», 11 декабря 2000, с. 14.
17. «Век», № 35, 2000.
18. «Век», № 36, 2000.
19. Прибыловский В. Словарь новых политических партий и организаций России. М., 1992.
20. «Новое время», 1996, № 20, с. 8.
21. «Советская Россия», 23 июля 1998. -
22. «Завтра», № 36, 2000.
23. «Завтра», № 43, 2000.
24. «Завтра», № 2, 2001.
25. «Независимая газета», 11 августа 2000.
26. «Отечество». Учредительный съезд. Материалы. М., 1998. с. 18.
27. «Свободная мысль», 2001, с. 9—11.
28. «Газета», 16 января 2002.
29. «Газета выборча», 15 января 2002.
30. «Газета», 12 февраля 2002.
31. Там же.
32. «Газета выборча», 15 января 2002.
33. «Литературная газета», 15—21 марта 2000.
ОСЕНЬ 2002 ГОДА. ДРАМА С ЗАЛОЖНИКАМИ В МОСКВЕ
Уже летом 2002 года положение чеченских боевиков и арабских наемников в горах на юге Чечни и в Северной Грузии существенно изменилось к худшему. Под давлением не только России, но и США, власти Грузии были вынуждены принять ряд важных решений, направленных на вытеснение чеченских боевиков из северных районов своей страны. Крупные отряды полиции, внутренних войск и спецподразделений Грузии выдвинулись в Панкисское ущелье и блокировали здесь все горные аулы чеченцев-кистинцев, давно живущих на территории Грузии, В 1999—2001 годах в этих аулах и рядом с ними нашли убежище около десяти тысяч беженцев из Чечни. Но здесь же были созданы и базы боевиков. Отсюда тянулись связи через Азербайджан и Грузию к Афганистану, Турции и к арабским странам.
Грузинские военные не вели боев с чеченскими боевиками; для этого у них не было ни желания, ни сил. Но и боевики не стали вести боев с грузинскими военными, хотя лишались теперь удобных баз и возможности отсидеться до следующей весны в теплых домах и в погребах горных селений. Всего, как оказалось, в Панкисси имелось около 700 хорошо подготовленных и вооруженных боевиков, большая часть которых подчинялась Руслану Гелаеву. Разделившись на несколько отрядов, они попытались пробиться в Чечню — через грузино-чеченскую границу или через Ингушетию. Жестокие бои шли в конце августа и в сентябре 2002 года. Крупные отряды были разбиты и рассеяны, но не уничтожены полностью. Не обошлось без серьезных потерь и в федеральных войсках.
Прорвавшиеся из Грузии в Чечню мелкие группы боевиков не встретили поддержки населения и ушли в подполье. И к сентябрю 2002 года положение в равнинной части Чечни, в ее предгорных и даже во многих горных районах уже нормализовалось. Работали школы и больницы, были восстановлены многие дома, системы водоснабжения, электро- и газоснабжения. В сельских районах Чечни был собран хороший урожай, достаточный для обеспечения всей республики хлебом, овощами, молочными продуктами и мясом. В республике нормально работали транспорт, рынки, часть промышленности.
Восстанавливалась добыча и переработка нефти, везде шло строительство. Значительная часть беженцев уже вернулась в свои дома и общежития. Пожилые люди регулярно получали свою пенсию, учителя и врачи — зарплату. Во главе районов и поселков Чечни стояли люди, избранные местными жителями. Большая часть рядового состава милиции и ОМОНа также состояла из чеченских военных. Именно эти люди проводили теперь большую часть проверок и «зачисток». Эффективностью таких операций особенно отличался ОМОН из Грозного под командованием подполковника Газимагомадова.
Показателем перемен в республике стала проведенная в Чечне, как и во всей России, перепись населения. Как оказалось, в Чечне в сентябре 2002 года проживало около 1,1 миллиона человек, это на 20% выше расчетных цифр. В республике была высокая рождаемость и много детей в возрасте до двух лет. В течение всего 2002 года в Чечню поступали значительные средства на восстановление жилья, хозяйства, всей инфраструктуры.
Однако и лидерам боевиков шли миллионы долларов на продолжение войны. Командные пункты боевиков располагались в пещерах и бункерах в самых труднодоступных районах у границ Дагестана и Ингушетии. Здесь были резиденции Аслана Масхадова, Шамиля Басаева и нового главаря арабских наемников Абу Валида, сменившего иорданца Хаттаба, убитого ранее в результате хитроумной спецоперации. По мнению российских экспертов, именно Абу Валид и его окружение стали теперь главным связующим звеном между чеченскими боевиками и подпольными военно-политическими центрами исламского радикализма и международного терроризма, а также их спонсорами.
В сложившейся ситуации главным методом войны чеченских боевиков против федеральных сил и против собственного народа мог стать только террор.
Еще 9 мая 2002 года в самом центре дагестанского города Каспийска во время торжественного празднования Дня Победы прогремел мощный взрыв. Управляемый по радио фугас был заложен в цветочную клумбу. Погибло 42 человека, в том числе 17 детей. Около 100 человек было ранено. Президенту В. Путину доложили об этом на Красной площади, когда он наблюдал за военным парадом. Через 100 дней, 19 августа года у главной российской военной базы в Ханкале боевики сбили ракетой «Игла» военно-транспортных вертолет Ми-26, доставлявший пополнение. Погибло 129 солдат, офицеров и членов экипажа. Еще через несколько недель под обломками военного вертолета погибло несколько старших офицеров российской армии. Удар был нанесен и по чеченскому ОМОНу. В результате двух террористических актов в Грозном погибло более 50 милиционеров-чеченцев.
Народ Чечни не хотел войны, и главари боевиков начинали мстить своему народу.
Большое влияние на ситуацию в Чечне и на всем Северном Кавказе оказали в 2002 году перемены, происшедшие в Ингушетии. Здесь, после острой избирательной борьбы, к власти пришел Мурат Зязиков, первый выходец из коренных народов Северного Кавказа, ставший генералом спецслужб. Его дядя, первый руководитель Советской Ингушетии, Идрис Зязиков возглавил образованную еще в 1924 году Ингушскую автономную область, положив начало ингушской государственности. Он много сделал для развития своего края, но был оклеветан и расстрелян в 1937 году в годы сталинского террора, да и сам М. Зязиков родился в Казахстане, в депортированной ингушской семье.
Здесь важно заметить, что Ингушетия — сравнительно небольшая республика в самом центре российского Северного Кавказа, если точнее, это 3,6 тыс. кв. км в центральной части северного склона Большого Кавказа. Население республики — 480 тысяч человек, главным образом ингуши. Это родственный чеченцам горный народ, часть которого еще в XVII веке начала переселяться в предгорья и на равнину. По вере это мусульмане-сунниты, однако очень большую роль в их жизни играют древние традиции, обычаи предков и решения, принимаемые на сходе старейшин ингушских тейпов. Еще в 1769 голу ингушские старейшины приняли решение о вхождении в состав России. Это решение было закреплено в 1810 голу специальным договором. Ингушский народ занимает центральную часть Кавказа не только с географической точки зрения. На восток и юго-восток от Ингушетии идут территории с преобладающим мусульманским населением. На запад, северо-запад и на юг Ингушетии идут территории с преобладающим христианским населением. Ингуши в своей массе не принимали участие в Кавказских войнах XIX века. Они не выступали с оружием в руках против России и не подвергались колонизации. Ингушетия географически, исторически и юридически всегда была в составе России, ее важным стратегическим форпостом на южных рубежах российского государства, реальным центром пересечения геополитических интересов Европы и Азии.
В Первой Чеченской войне 1994—1996 годов по отношению к Чечне ингуши придерживались политики дружественного нейтралитета. Они не разделяли сепаратистских идей Джохара Дудаева, но сочувствовали чеченскому народу, еще не сумевшему сделать свой выбор и несущему большие жертвы. Руководство Ингушетии лавировало, искало компромиссы, стремилось не допустить втягивания республики в войну.
Во Второй Чеченской войне, которая имела уже иные причины, иной ход и иной характер, ингушское руководство почти не изменило своей прежней ориентации. В результате главные потоки беженцев из Чечни устремились не в Дагестан, Кабардино-Балкарию или Осетию, не в Ставропольский край, а в Ингушетию.
К середине 2000 года численность беженцев из Чечни превысила 250 тысяч человек, что легло тяжким грузом на экономику и без того небогатой республики. Многие беженцы могли бы вернуться назад уже осенью 2000 года. Однако даже в 2001 году, когда во всей Чечне была восстановлена чеченская администрация, и почти везде начали работать системы жизнеобеспечения, мало кто из беженцев выражал желание и готовность вернуться домой. Опасения чеченских женщин, стариков и подростков были понятны. На них влияла и пропаганда со стороны враждебных России информационных и так называемых «гуманитарных» центров.
В этих условиях многие боевики могли продолжать войну в горах, им не надо было особенно беспокоиться о судьбе своих семей. Их семьи жили в основном за счет Ингушетии и только частично за счет идущей из-за рубежа гуманитарной помощи. Фактически Ингушетия становилась тылом не только для российской армии, но и для боевиков, которые держали здесь нелегальные базы хранения оружия, имели скрытые базы отдыха, они нередко приезжали на побывку к своим семьям в лагеря беженцев.
Кроме того, президенту Ингушетии Р. Аушеву так и не удалось добиться существенных успехов в разрешении последствий осетино-ингушского конфликта и вернуть домой около 40 тысяч ингушей, изгнанных из своих домов в Пригородном районе Осетии. К тому времени у него возникли напряженные отношения и с правительством России, которое вполне обоснованно лишило Ингушетию статуса «свободной экономической зоны», ставшей в большей степени криминальной и резко увеличившей бюджетный долг республики.