20
Только после 17 мая в печати начали появляться многочисленные материалы о Касьянове. Было очевидно, что ни В. Путин, ни М. Касьянов не хотели и не собирались создавать коалиционное или политическое правительство. Было, однако, немало спекуляций о том, что на ближайшие годы Кремль станет центром не только государственного строительства, внешней политики и военного управления, но и центром всех главных экономических решений. Правительство будет поэтому «сугубо техническим», и для руководства кабинетом такого узко функционального назначения М. Касьянов вполне адекватен. Это трудолюбивый исполнитель, который будет верен интересам и указаниям людей, поставивших его у руля.
«Вчера Россия получила очередное правительство, — писала газета “Коммерсантъ”. — Его основная отличительная черта состоит в том, что оно принципиально не отличается от предыдущего. Значит, этот кабинет министров проживет недолго. В противном случае придется признать, что президентское обещание обновить в России все, начиная от национальной идеи и кончая реальной рыночной экономикой, откладывается».21
Многие авторы отмечали высокий профессиональный уровень М. Касьянова как финансового менеджера и как переговорщика. «Касьянов как премьер приемлем для всех групп и слоев российской верхушки, — писал Александр Головков. — Он сумел надлежащим образом поставить себя и в многочисленных контактах с международной финансовой и бюрократической элитой. За последние полтора года общественность вполне могла оценить его импозантную внешность, непринужденную, но притом величавую манеру общения, складную речь и даже специфический тембр голоса — всё при нем, и это от природы, а не как лучший образец имиджмейкерского искусства. Но не внешностью и манерами объясняются карьерные успехи Касьянова. Он выделился из второго или даже третьего ряда правительственной команды в экстремальных условиях осени 1998 года, продемонстрировав незаурядные способности в сфере финансовой дипломатии и менеджмента».22 Сходные оценки можно было найти и в западной печати. Касьянова называли здесь «технократом с безукоризненными манерами», «либеральным экономистом с хорошей репутацией на Западе», «умным, энергичным и волевым, но также высокообразованным и прекрасно воспитанным человеком». Агентство «Рейтер» в своих сообщениях о новом российском премьер-министре отмечало не только его учтивость и воспитанность, но и хорошее владение английским языком.23
Было, однако, немало и критических оценок, а также всякого рода домыслов. Журналист из «Литературной газеты» О. Мороз называл М. Касьянова «политическим легковесом», который ничем не доказал своей приверженности к реформам. Его походка и манера держаться, по мнению О. Мороза, комичны. «Касьянов держится этаким самовлюбленным павлином, распустившим перья и любующимся на себя в расставленные повсюду зеркала». «Ему свойственны умеренность и аккуратность. Как у Грибоедова».24 Итальянская газета «Репубблика» высказывала уверенность в том, что именно Касьянов причастен ко многим скандалам — как с внешними займами, так и с облигациями ГКО. Многие подозревают, писала газета, что именно Касьянов передавал отдельным банкирам конфиденциальную информацию. «Злые языки говорят, что в московских деловых кругах его называют “Миша — Два процента” — именно такие комиссионные он, мол, получает за любую сделку или договор, приносящие выгоду новым московским капиталистам». Эту статью с удовольствием перепечатала газета «Коммерсантъ».25 А в другом издании того же издательского дома «Коммерсантъ* можно было прочесть, что «в банковском сообществе ходят упорные слухи, что после автодорожного института Касьянов пошел служить в органы, где его и научили хорошему английскому. После этого Касьянов попал в так называемый действующий резерв. На самом верху сегодня работают почти сплошь бывшие и ныне действующие сотрудники безопасности, а у них, как утверждают в том же банковском сообществе, отменная выучка по части ведения переговоров».26 Подобного рода выдумок печать приводила немало.
Почти всех обозревателей особенно занимал вопрос, чей человек Касьянов? «Литературная газета» была уверена, что он — верный слуга олигархов и в первую очередь Б. Березовского. Аналитический центр при НТВ распространил по всем каналам специальную записку «О планах российских олигархов в отношении М. Касьянова». Здесь можно было прочесть: «Согласно полученным данным, Борис Березовский через свои каналы проинформировал высших руководителей США, что он сам и российские олигархи сделали ставку на первого вице-премьера и министра финансов М. Касьянова в качестве противовеса и. о. президента В. Путину, и рекомендовал американцам обратить особое внимание на этого политика». Были публикации, в которых нам сообщали о принадлежности М. Касьянова к «клану Р. Абрамовича», к ставленникам бизнесмена Александра Мамута, к самым близким друзьям Александра Волошина. М. Ростовский из «Московского комсомольца» уверял всех, что М. Касьянов — «человек Путина», и что В. Путин обещал не только своему ставленнику, но и всему кабинету долгую и спокойную жизнь. «Лично тебе я гарантирую 18 месяцев!» — так якобы ответил президент на вопрос о предполагаемом сроке жизни касьяновского правительства. По утверждению газеты, Касьянова и Путина связывают самые лучшие личные отношения. Новый премьер — один из немногих людей, которые могут в любое время заехать к президенту на дачу.27
Все это также были выдумки, продиктованные почти во всех случаях недобрыми чувствами в отношении и М. Касьянова, и В. Путина. Ни тот, ни другой не стали ничего опровергать. Правда, сам М. Касьянов в нескольких интервью заявлял: «Я — ничей». На вопрос о разного рода кличках и домыслах Касьянов отвечал, что не может судиться с теми, кто строит догадки и распространяет слухи, основанные на предположениях или снах: «Я по природе своей человек не сутяжный и очень занятой». На вопрос о Путине Касьянов ответил: «Я Путина знаю довольно давно — с тех пор как он, еще будучи петербургским вице-мэром и отвечая за внешнеэкономические контакты, приезжал в Москву согласовывать здесь некоторые проекты. Я работал тогда в Минфине, руководил департаментом иностранных кредитов и внешнего долга. Встречались. Он мало изменился. Никакого панибратства между нами, естественно, нет. Он и не допустил бы его, да и я не люблю. Мы об-шаемся на «вы», по имени-отчеству. И тем не менее, думаю, что я что-то о Путине знаю. Главное, он волевой человек, выносливый и мобильный. Он чрезвычайно быстро схватывает ситуацию и может детально разобраться в ней. И он действительно жалеет страну. Людей жалеет. Поэтому по телевизору вы так редко видите его улыбающимся».28
Еще летом и осенью 2000 года многие обозреватели прогнозировали в правительстве России многочисленные конфликты, особенно между Касьяновым и более близкими к Путину Германом Грефом и Алексеем Кудриным. Споры были и в правительстве, и вне него, но никакого затяжного, а там более идеологического, конфликта не случилось. Касьянов сразу дал понять, что обширные идеологизированные программы сверхлиберальных реформ его не воодушевляют. Кабинет не должен торопиться с разного рода крутыми поворотами, а должен в первую очередь разработать обычную правительственную программу конкретных дел. При этом нужно учитывать разумные мысли из всех программ и разработок, не исключая и продукцию центра Г. Грефа. Касьянов не отказывался и от встреч и бесед с экономистом из КПРФ Ю. Маслюковым, давая понять, что он будет выступать не в качестве технического премьера, слепо выполняющего все указания президента или тех, кто брал на себя смелость говорить от его имени. Нет, премьер будет выступать в качестве политика, имеющего свои собственные взгляды и интересы и умеющего их отстаивать. Но именно такая позиция и такой подход к делу больше всего устраивали и президента В. Путина.
Экономические успехи 2000 года существенно укрепили положение М. Касьянова как премьера. Его личные рейтинги как политика оказались более высокими, чем у любого из вице-премьеров. Касьянов уверенно занимал здесь вторую строчку после В. Путина. В списке самых влиятельных российских политиков М. Касьянов неизменно занимал или второе, или третье место — после А. Волошина. Однако Волошин имел при этом отрицательный знак влияния, тогда как Касьянова эксперты всегда оценивали как политика с положительным знаком влияния.
К марту 2001 года в правительстве была в основном одобрена уже не тактическая программа работы на один-два года, а стратегическая программа на 10 лет, в соответствии с которой в России должен был быть обеспечен ежегодный прирост внутреннего валового продукта (ВВП) в 5%. По заявлению Касьянова, предложенная кабинету программа обобщала многие проекты и учитывала предложения самых разных групп экономистов. Но для России это был слишком скромный проект, который растягивал надолго решение многих самых насущных для страны проблем. Кабинет министров боялся нарушить достигнутую в стране стабильность.
На вопрос группы корреспондентов, не слишком ли скромные цели ставит себе на ближайшие десять лет его правительство, премьер ответил: «Я бы не сказал, что это скромные цели. Если мы говорим о развитии экономики в такой масштабной и разнородной стране, как Россия, где уровень развития одних регионов в десятки раз отличается от других, то за ориентир мы должны брать более умеренные темпы, как, скажем, в европейских странах, а не как в Гонконге или в Южной Корее. Потому что у нас экономика более вязкая в силу географических и исторических особенностей. Страна огромная, не мобильная. Есть русский характер. Мы долго раскачиваемся или долго запрягаем, а потом медленно поворачиваем, но если поворачиваем, то круто. И поэтому с учетом этих факторов темп роста в 5% — это в два раза больше того, чего хотят добиться и чего добиваются европейские страны. Если нам удастся удержать этот темп в течение десяти лет, то это будет очень неплохой результат. Хочу отметить, что нашей стратегии не нужны ярлыки. Либеральная она или еще какая. Я бы ее охарактеризовал как стратегию, ориентированную на системное внедрение всего комплекса рыночных аспектов в экономике».