Седьмой год в Кремле
С 15 марта 2006 года или с 7 мая 2006 года, то есть с годовщины выборов или с годовщины инаугурации, начался отсчет седьмого года президентства В. В. Путина. Он был отмечен многими событиями, встречами, выступлениями, а также огромной работой, которую приходилось выполнять В. Путину на разных направлениях своей деятельности главы государства. Если говорить о внешней политике, то главным событием и для России, и для самого Путина был саммит «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге, на котором Россия впервые в истории этих важных встреч играла роль председателя. Некоторые из результатов, проблем и деталей этого масштабного мероприятия заслуживают более подробного рассмотрения.
Саммит «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге
Как страна, которая принимает у себя саммит «G-8», так и председательствование на его заседаниях определяются в порядке очереди. И хотя Россия стала, казалось бы, полноправным членом этого неофициального и элитарного клуба лидеров еще в 1998 году на саммите в Бирмингеме, ее очередь принимать других лидеров, председательствовать на его заседаниях, определять повестку дня и приглашать гостей подошла только в 2006 году. Председателем «восьмерки» в 2005 году был уже во второй раз Тони Блэр, премьер-министр Великобритании, и он передал эти почетные обязанности 12 января 2006 года Президенту Российской Федерации. Тогда же было определено и конкретное место проведения саммита — Константиновский дворец в Стрельне близ Санкт-Петербурга. Этот большой дворец был построен еще во времена Петра Первого, разрушен в годы Второй мировой войны, но полностью восстановлен и модернизирован в 2001–2003 годах к 300-летию города. Тогда же было решено использовать дворец и его парковую зону для проведения самых значительных международных встреч и конференций. Их здесь прошло уже немало. Для других мероприятий саммита было решено использовать дворцы времен Екатерины II в Петергофе. Никогда еще саммиты «G-8» не проводились в столь роскошных дворцовых резиденциях.
На встречах «Большой восьмерки» не принимают никаких обязательных даже для самих этих стран решений. Это не Совет Безопасности ООН. Заявления и резолюции на таких встречах носят рекомендательный характер. Как писал Дэнис Макштейн из «Ньюсуик», «этот форум родился в 1975 году для семейных бесед среди шести лидеров, из которых все говорили по-английски. Это было в те старые добрые времена, когда коммунизм правил половиной Европы, китайцы ездили на велосипедах, а терроризм состоял из местных инцидентов, случавшихся в таких уголках мира, как Ольстер, Шри-Ланка и Пиренеи. Позднее к лидерам присоединилась Канада, а президент Еврокомиссии добился приглашения в качестве наблюдателя. “Семерка” стала “восьмеркой”, когда в 1997 году к ней прибавили Россию, экономика которой находилась тогда где-то на уровне Швеции или Голландии. Ведущим принципом “восьмерки” всегда была черчиллевская максима “говорить всегда лучше, чем воевать”»[345]. Однако в последние годы в международной жизни встречи «g-8» превратились в самое главное дипломатическое событие года. К ним крайне тщательно готовятся на протяжении многих месяцев в каждой из стран-участниц и особенно в той стране, которая должна принимать у себя других лидеров.
Но к встречам в формате «G-8» готовятся не только политики, дипломаты, чиновники и представители СМИ. К этим встречам в последние восемь лет активно готовятся и так называемые антиглобалисты — участники нового международного массового и в основном молодежного движения левых радикалов, анархистов, зеленых, которых объединяет неприязнь к идущей в мире глобализации и к деятельности транснациональных корпораций, а также к деятельности МВФ, Всемирного банка, Всемирной торговой организации, но также и к «Большой восьмерке». Еще в 2001 году в Генуе внушительные демонстрации радикальных антиглобалистов, вступавших в стычки с полицией, переворачивавших автомашины и разбивавших витрины магазинов, вынудили итальянское правительство перенести встречи «G-8» из только недавно отреставрированных дворцов этого старинного города на большой круизный морской лайнер. На следующих саммитах во Франции и в Канаде встречи мировых лидеров проходили в Эвиане и в Кананаскисе, далеких от главных центров страны горных курортах, которые можно было легко изолировать от наплыва нежелательных радикалов. Всех превзошел в этом отношении Джордж Буш, который в 2004 году пригласил своих коллег на небольшой остров Си-Айленд у атлантического побережья, который к тому же является частным владением одной из богатых американских семей. Летом 2005 года Тони Блэр собрал мировых лидеров в Шотландии в Глениглсе близ Эдинбурга. Вокруг отеля, где должны были жить и работать участники «G-8», британская полиция соорудила громадный — в пять миль заградительный барьер из десяти тысяч листов проволочной сетки. Толпы прибывших на Британские острова антиглобалистов не смогли прорвать это оцепление, хотя и пытались блокировать большую часть дорог, ведущих в Эдинбург. Еще весной 2006 года лидеры антиглобалистов провели в разных столицах Европы несколько «рабочих» встреч, чтобы обсудить тактику и формы протеста против саммита «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге. Шансов на громкие и массовые акции у них не было: поездка в Россию требует визы, билеты на поезда и самолеты дороги, а единомышленников там не так уж много. В России это движение пока еще не стало массовым: во всем Санкт-Петербурге имелось не более пятисот активных антиглобалистов.
У саммита «восьмерки» в последние годы появились и более опасные недоброжелатели. Еще в июле 2001 года глава «Аль-Каиды» Усама бен Ладен озвучил угрозу — направить самолет со смертниками на борту прямо на тот круизный морской лайнер, на котором должны были работать главы государств. Итальянское правительство отнеслось тогда к этой угрозе очень серьезно, и несколько суток над Генуей и морем непрерывно барражировали истребители ВВС Италии. В 2005 году в первый же день саммита «восьмерки» в Глениглсе смертники-террористы взорвали свои бомбы в трех вагонах лондонского метро и в одном из городских автобусов. Десятки людей погибли, а сотни были ранены. Прервав свое председательствование, британский премьер срочно выехал в Лондон. Разумеется, все эти угрозы должны были иметь в виду российские спецслужбы, на которые возлагалась обязанность обеспечить спокойную работу саммита «G-8» в Санкт-Петербурге.
Если начинать счет от саммита 1975 года в Рамбуйе, то общее их число уже превысило 30 таких встреч. Если же иметь в виду внимание прессы и экспертов, то надо признать, что ни один из прежних саммитов «G-7», а потом и «G-8», не сопровождался еще до его начала таким вниманием и таким числом откликов и предсказаний, как июльский саммит «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге. Этот интерес был связан не только с тем, что саммит на этот раз проходил в России, но и личностью его председателя — Президента России В. В. Путина. Многие из газет вынуждены были признать, что саммит 2006 года может стать «беспрецедентным событием в истории клуба великих держав и немалым личным успехом для российского президента»[346].
Для Владимира Путина саммит «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге — это седьмая встреча в таком формате. В первый раз он принял участие в саммите на острове Окинава в Японии 21–22 июля 2000 года. Вся мировая печать с интересом комментировала тогда этот дебют нового российского лидера в мировой политике, почти все зарубежные СМИ сочли этот дебют успешным. Но сегодня — в 2006 году в Санкт-Петербург из тех восьми лидеров, которые встречались шесть лет назад на Окинаве, должны были прибыть только трое — президент Франции Жак Ширак, британский премьер Тони Блэр и сам Владимир Путин. На этот раз В. Путин должен был выступать как «ветеран», а в «новичках» оказались германский канцлер Ангела Меркель и премьер Италии Романо Проди.
Быть участником саммита и быть «хозяином» страны, принимающей других лидеров, — это разные роли и разная ответственность. Кроме самих лидеров, а также многих высокопоставленных чиновников в город на Неве ожидалось прибытие нескольких тысяч журналистов и наблюдателей. Для Санкт-Петербурга, родного города Владимира Путина, этот саммит давал большие возможности показать все те немалые изменения к лучшему, которые произошли здесь за последние шесть лет. Да и для самого Владимира Путина саммит «G-8» был по многим причинам очень важным событием, и, по свидетельству людей, причастных к организации встречи, В. Путин лично вникал почти во все детали его подготовки. Западная печать сообщала, что еще весной 2006 года пресс-группа В. Путина провела тендер среди самых опытных пиар-компаний, чтобы использовать западные методы политической рекламы для улучшения имиджа России, Санкт-Петербурга и самого Путина в информационном пространстве западного мира. К сожалению, большая часть прессы и телевидения Запада — это не просто мир свободной и независимой прессы, а большой бизнес и не в последнюю очередь рекламный бизнес. Поэтому противостоять информационной войне, которая уже не первый месяц и даже не первый год ведется против России и ее президента, невозможно без того, чтобы не нанять лоббистов среди влиятельных и опытных пиар-компаний, которые знают, как вся эта кухня работает в западных странах.
По свидетельству западной печати, главной пиар-фирмой, которая должна была давать рекомендации президентской администрации в тот период, когда Россия находилась во главе «G-8», стала американская фирма «Ketihum». В июне и июле 2006 года эта фирма уже активно работала в контакте с пресс-группой Кремля. Головная компания этой фирмы «Omnicom» является одной из крупнейших в мире фирм, занимающихся пиаром, маркетингом и консалтингом. Этот контракт обошелся российской стороне не слишком дорого. Один из ведущих специалистов западного политического пиара говорил: «Давать российскому президенту советы очень выгодно. Наличие Путина в списке клиентов ставит пиар-компанию в центр развивающегося рынка, и она будет пожинать плоды этого успеха годами»[347]. Но и российские группы, которые отвечали в администрации президента, в мэрии Санкт-Петербурга за решение проблем, которые сегодня определяются словами «пиар» и «реклама», а в советское время определялись как агитация и пропаганда, потрудились немало и очень успешно. Опыт на этот счет у российских служб уже немалый. Можно вспомнить в этой связи о празднике по случаю 300-летия Санкт-Петербурга, когда на юбилей города прибыли делегации и лидеры из более чем сорока стран. Еще более масштабным мероприятием было празднование 60-летия Победы по всей стране, когда в Москву на парад Победы прибыли лидеры более чем пятидесяти государств. Однако в июле 2006 речь шла не о юбилейных торжествах, а о деловой встрече. Статус председателя «g-8» создавал, конечно, много хлопот, но он давал и многие преимущества. Именно президент В. Путин должен был определить не только конкретное место проведения саммита, но и его повестку дня. Он также определял и круг государств, лидеры которых приглашались на саммит в качестве гостей. Эти приглашенные лица не принимали участие в официальных и формальных заседаниях саммита. Но они могли проводить двусторонние встречи со всеми участниками саммита, участвовать в общих обедах, во всех неофициальных мероприятиях и в некоторых специально организованных встречах. В свое время и Россия несколько раз присутствовала на саммитах «g-7» только в качестве гостя в 1994–1997 годах.
Повестку дня саммита «Большой восьмерки» определили еще в первые месяцы 2006 года, и несколько групп экспертов от всех стран «Большой восьмерки» тогда же приступили к работе по согласованию позиций и подготовке текстов решений и заявлений, которые должны были подписать в июле лидеры. После экспертов эти проекты шли к министрам, и группы из восьми министров — финансов, энергетики, образования, здравоохранения, иностранных дел — собирались от февраля до начала июля 2006 года несколько раз. Это очень большая работа. В конце февраля во многих российских газетах была опубликована большая статья российского президента, в которой пояснялась повестка дня, предложенная Россией для предстоящего саммита. «Мы предложили партнерам, — отмечал В. В. Путин, — сосредоточиться на трех актуальных темах: глобальная энергетическая безопасность, борьба с инфекционными заболеваниями и образование. Эти приоритеты ориентированы на достижение общей цели — повысить качество и уровень жизни людей, причем как нынешнего, так и будущих поколений»[348]. Далее в статье В. В. Путина весьма подробно излагались российские предложения по всем этим трем вопросам повестки дня. Открытая дискуссия в печати по всем основным положениям статьи продолжалась несколько месяцев, и в ней приняли участие сотни экспертов, журналистов, ученых, политиков. Как и следовало ожидать, наибольший интерес вызвал вопрос об энергетической безопасности. От недостатка таких ресурсов, как нефть и газ, страдают на сегодня не только наиболее развитые страны Европы, но и такие быстрорастущие экономики, как экономики Китая, Индии, Кореи, всей Юго-Восточной Азии. Основные ресурсы углеводородного сырья сосредоточены сегодня в Сибири, в бассейнах Каспийского моря и Персидского залива, в Мексике и в некоторых странах Латинской Америки. Россия была готова сделать по данной проблеме немало выгодных и разумных предложений. Однако она должна позаботиться и о своих национальных интересах. Проблемы борьбы с инфекционными заболеваниями породили мало споров и почти не обсуждались в мировых СМИ. Международная система по борьбе с разного рода эпидемиями создается уже давно, и она выдержала несколько трудных испытаний в последние годы, хотя, конечно, и эту систему необходимо постоянно совершенствовать. Не вызвал большой полемики и вопрос о путях совершенствования систем образования — как общего, так и профессионального.
Весьма показательным и представительным был также круг глав государств, которые получили от Президента России личное приглашение принять участие в саммите «G-8». В Санкт-Петербург был приглашен президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, который к тому же занимает в 2006 году пост председателя СНГ. Приглашение получили, как и ожидалось, председатель КНР Ху Цзиньтао и премьер Индии Манмохан Сингх. Были приглашены в Санкт-Петербург Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан и председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу. Приглашения от В. В. Путина получили лидеры таких крупных стран, как ЮАР и Конго, Бразилия и Мексика. В Санкт-Петербург были приглашены также руководители нескольких международных организаций: ЮНЕСКО, ВОЗ и др. Это был очень представительный и авторитетный форум, работой которого предстояло руководить Президенту России.
Критическая кампания в западных СМИ в адрес России и в адрес В. В. Путина велась давно, но по мере приближения саммита «G-8» эта критика становилась все более интенсивной и по большей части все более тенденциозной и даже вздорной. Еще в первые месяцы 2005 года, когда председателем «восьмерки» был Тони Блэр, сама возможность передачи этой неофициальной, но почетной обязанности Владимиру Путину вызывала во многих западных СМИ крайнее раздражение. «Если позволить Путину занять пост председателя “Большой восьмерки”, — писал в американской печати политолог Джерри Гартан, — то возникает риск того, что будет подорвано доверие к “восьмерке”, а также к администрации Буша, обязавшейся способствовать развитию демократии в мире. Сегодня российский президент дает миру пример отступления от принципов политической и экономической либерализации, и Запад не может игнорировать это. Два очень влиятельных сенатора Джон Маккейн и Джозеф Либерман внесли на рассмотрение сената США проект резолюции, предлагающей приостановить членство России в “Большой восьмерке”, если Путин не сменит свой курс. Администрация Буша должна определиться — какие действия она предпримет на этот счет»[349]. Другие американские политики и политологи были не столь радикальны. Они заявляли, что Россия может сохранить свое место в «g-8», но ей ни в коем случае нельзя позволить председательствовать в этом элитном клубе. Поэтому само заседание «g-8» нужно проводить в 2006 году не в России, а в какой-либо другой стране. Когда всем стало ясно, что саммит «g-8» состоится в России и председателем этого клуба уже стал в январе 2006 года Владимир Путин, многие деятели западных стран не могли скрыть своего раздражения. «Надо бойкотировать саммит “Большой восьмерки” в России, — заявил в одной из больших телевизионных передач сенатор Дж. Маккейн, которого многие в США считают главным кандидатом в президенты от Республиканской партии на выборах 2008 года, — Россия поддерживает последнего диктатора в Европе А. Лукашенко и занимает двусмысленную позицию по Ирану с его ядерными амбициями. На это надо реагировать. Сегодня проблески демократии в России все слабее, и я бы в отношениях с ней не церемонился». На это заявление пришлось отвечать Джорджу Бушу. «Я не хочу ставить на России крест», — заявил американский президент.
По мере приближения саммита высказывания многих газет и иных СМИ становились все более раздраженными и нелепыми, одна из итальянских газет писала, что лидеры западных стран будут выглядеть в Санкт-Петербурге «словно родственники, собравшиеся у богатого, но крайне неприятного дядюшки, больного неизлечимой болезнью, которого они изо всех сил стараются ненароком не обидеть. Сразу несколько газет и журналов рекомендовали Д. Бушу лететь на саммит, но подвергнуть бойкоту банкет, который будет устроен в честь открытия саммита. Европейским лидерам Филипп Стивенс из британской газеты “Файнэншл таймс” советовал принять участие в банкете, но “уйти из-за стола, когда подадут десерт”»[350]. Почти все западные газеты охотно предоставляли свои страницы для статей или интервью российских оппонентов В. В. Путина. Несколько интервью дала западным газетам журналистка Елена Трегубова. Наукообразные статьи о положении дел в России и о политике В. Путина публиковала политолог из Фонда Карнеги Лилия Шевцова, давний оппонент Путина. Но особенно много и охотно публиковались материалы экс-премьера Михаила Касьянова, бывшего чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова и бывшего помощника В. Путина по проблемам экономики Андрея Илларионова. «Он всех окрутил! — с отчаянием восклицала Елена Трегубова. — Всех своих собеседников, а они бывают самые разные, он заставляет поверить, что он такой же, как они. Этот талант, который Путин явно развил в КГБ, позволяет ему манипулировать кем угодно. Все лидеры “восьмерки” попали под его профессиональное обаяние». «Это кажется необъяснимым Западу и многим российским интеллигентам, — заявлял социолог из России Александр Ослон, — но большинство людей из среднего класса любят Путина. Он вернул им чувство национальной гордости». «Нет, — заявлял Борис Немцов из СПС, — Владимир Путин — это наш первый “телепрезидент”. На его столе нет ручки — там только пульт. Я часто говорил с Путиным о демократии. Он ее не хочет и терпит лишь внешнюю видимость демократии»[351].
В прошлом Россия и ее президент нередко просто игнорировали критику Запада; иногда она просто обескураживала В. Путина, как это было, например, после Беслана. Но теперь Россия давала на всю эту критику весьма решительный и убедительный ответ. Сам Владимир Путин был в этой ответной информационной кампании неутомим. Он принял в Кремле для беседы руководителей информационных агентств всех стран «Большой восьмерки». Он давал множество интервью ведущим западным телеканалам. «Иностранцы, которые критикуют Россию, — сказал он, отвечая на вопросы французского телеканала LCI и американского NBC, — напоминают колониалистов прошлого века, которые оправдывали свои действия в Африке и Азии интересами цивилизации. Но теперь они называют это демократизацией»[352].
На протяжении месяца перед саммитом «Большой восьмерки» в Москве и Санкт-Петербурге было проведено несколько крупных встреч, явно приуроченных к встречам «G-8». Так, например, в самом начале июля 2006 года в Москву прибыли более 200 ведущих представителей всех ветвей христианства, ислама, иудаизма и буддизма из сорока стран, которые в течение трех дней обсуждали проблемы современного мира и религии. Даже Ватикан, отношения которого с Русской православной церковью весьма сложны, направил в Москву самую большую делегацию кардиналов из всех, которые когда-либо видела российская столица. В заключение этого собрания религиозных деятелей перед ними выступил российский президент. Сразу после этого в Кремле был проведен «гражданский саммит G-8», на который были приглашены 600 делегатов от неправительственных организаций из пятидесяти стран мира. И здесь также выступал В. Путин.
С саммитом «G-8» многие наблюдатели связывают и объявленную с 1 июля 2006 года полную конвертируемость российского рубля. До этого дня Россия оставалась единственной страной, которая не имела полностью конвертируемой валюты. Но теперь все ограничения на валютные операции в России были отменены. Еще в середине июня 2006 года в Санкт-Петербурге провели большой экономический форум, на котором присутствовало около пяти тысяч бизнесменов и банкиров из сорока шести стран, работу которого освещали 700 журналистов. Особенность этого питерского форума в отличие от давосского форума в Швейцарии состояла в том, что в Давос приезжают представители лишь самых развитых стран, тогда как в Санкт-Петербурге трибуну получили и развивающиеся страны. И здесь с вниманием слушали не только первого вице-премьера Дмитрия Медведева, но и президента В. В. Путина. 9 июля Владимир Путин провел «онлайн форум», который был организован аппаратом президента. В течение двух с половиной часов он ответил через Интернет на 49 вопросов, отобранных из 162 тысяч вопросов, поступивших на сайты Яндекс и ВВС от 1 миллиона 250 тысяч пользователей сети по всему миру. Это была трудная интернет-конференция, так как отбор вопросов проводили не только сотрудники российского телеканала, но и журналисты из Би-би-си. Наиболее интересные ответы Владимира Владимировича Путина цитировали на следующий день все мировые СМИ. На вопрос американца Джефа Стерлинга о президенте США В. Путин дал весьма пространный ответ, заключив его словами: «В жизни любого политического деятеля есть темные полосы, есть светлые, но главное для политика — быть порядочным человеком. И я считаю, что Джордж Буш — порядочный человек». «Будет ли Россия и дальше использовать свой газ как политическое оружие?» — спросила его британская журналистка Бриджит Кендал. «Можно и я задам вам вопрос, — сказал Путин. — Сколько стоит ваше ожерелье?» После короткого сопротивления Б. Кендал ответила: «Несколько сотен фунтов». — «Вы не могли бы продать мне его за пять пенсов? — спросил Путин. — Нет? Но то же самое касается и российских ресурсов». Не стал подробно отвечать Путин лишь на вопрос — «за кого он будет болеть в финальной встрече чемпионата мира по футболу в тот же день вечером». «Франция — более организованная, и у нее есть лидер, — сказал он, — у Италии больше энергии и энтузиазма: буду болеть за тех, кто будет лучше играть».
По общему мнению, Россия и Путин выиграли это весьма напряженное соревнование в информационном пространстве перед саммитом. Дело было не только в способностях Владимира Путина, но и в общем укреплении международного положения России, что само по себе вызывало на Западе заметное сожаление. Наиболее откровенно писали об этом весной и летом 2006 года немецкие газеты. В одной из таких газет обозреватель Клеменс Вергин рассуждал: «Китай сказал Вашингтону “нет”. Скромная Индия представляет себя сегодня как новая большая сила. “Газпром” поднимает цены на газ для Европы. В эти недели можно было вживую наблюдать, с какой скоростью меняется расстановка геополитических акцентов в мире. Два самых густо населенных государства в мире достигли собственными силами статуса экономически развитых держав. А растущие цены на нефть дали второе дыхание еще одной, едва не испустившей дух мировой силе. От такой России, как сегодня, — полной энергии и жизненных сил, — в мире уже отвыкли. После окончания холодной войны никто так открыто не бросал вызов Западу. Россия и Китай вступили в альянс, чтобы защитить вооружающийся ядерным оружием Иран»[353]. «Россия находится на пути к государству с сильной экономикой, — замечал другой немецкий обозреватель Матиас Брюгман. — Кремлевский лидер понял действенные механизмы мирового порядка и хочет применить их у себя в стране. Ельцин был главой когда-то великой державы, погрязшей в нищете и зависящей от подачек МВФ. Но Путин руководит процветающим государством, в прошлом году заработавшим на экспорте нефти 113 миллиардов долларов и еще 30 миллиардов на экспорте газа. Именно поэтому рост мирового спроса на нефть, порожденного экономическим ростом, является плохой новостью для российских демократов, прозападных политиков в странах бывшего СССР и администрации Буша»[354].
Это интересные, но односторонние оценки, которые сводят происходящие перемены главным образом к ценам на нефть и газ. На самом деле гораздо более важным фактором для России является приход к власти новой и сильной группы лидеров, которые завершают превращение России из неуправляемой псевдодемократической олигархии в сильное современное государство, гораздо более демократическое, чем СССР, в котором защита прав человека сочетается с защитой прав и интересов всего общества. Такая политика поддерживается подавляющим большинством населения страны, и Владимир Путин имеет сегодня гораздо меньше проблем, чем почти все западные лидеры, с которыми он должен был встречаться в Санкт-Петербурге. Хорошо известны на Западе проблемы Тони Блэра, который уже объявил, что покинет пост лидера лейбористской партии летом 2007 года. По данным американских газет, личный рейтинг Джорджа Буша колеблется где-то между 30 и 40 процентами, и более 70 процентов американских граждан считают, что страна движется в неправильном направлении. Франция еще летом и осенью 2005 года была ареной крайне ожесточенных и массовых беспорядков в городах и многомиллионных демонстраций студентов, оппозиции и профсоюзов. К тому же полномочия президента Жака Ширака подходят к концу, и в стране уже началась пока еще неофициальная борьба за пост президента Франции. Объявил об уходе со своего поста до конца 2006 года нынешний премьер Японии Дзюнъитиро Коидзуми. В Германии на выборах в парламент ни одна из партий не получила отчетливого большинства, и здесь с трудом было сформировано коалиционное правительство во главе с Ангелой Меркель. Через очень трудную избирательную кампанию прошла совсем недавно и Италия, ее премьер Романо Проди имеет лишь незначительное большинство в итальянском парламенте. Не было в прошедший год особых проблем лишь у премьера Канады Стивена Харпера. Но он пока еще новичок в «G-8», да и Канада предпочитала до сих пор держаться в стороне от главных мировых конфликтов. В этих условиях и при такой расстановке мировых политических сил Владимир Путин мог держаться как председатель клуба «G-8» очень уверенно.
Меньше всего проблем для организаторов саммита «восьмерки» и для самого В. Путина создала «легальная», или системная оппозиция, которая на сегодня представлена в России партией «Яблоко» и Союзом правых сил. Для западных политиков и политтехнологов было весьма важным продемонстрировать, что их критика России и Владимира Путина за отход от демократии и авторитарные методы руководства встречает широкую поддержку в самой России. С этой целью была задумана большая политическая конференция «Другая Россия», для участия в которой пригласили всех представителей оппозиционных сил, включая как правых, так и левых радикалов. Однако как СПС, так и «Яблоко» отказались участвовать в этом мероприятии, а Григорий Явлинский демонстративно уехал из Москвы на отдых. Заместитель председателя партии «Яблоко» Сергей Иваненко заявил в одном из интервью, что антисаммит «Другая Россия» — это какое-то очень сомнительное мероприятие, сборная солянка самых разных людей и идей. Никакого общего сигнала от этого не будет. В конечном счете в столичном отеле «Ренессанс-Москва» 11 и 12 июля прошла большая конференция, на которую даже в Москве мало кто обратил внимание. В числе участников этой конференции печать называла экс-премьера Михаила Касьянова, бывшего чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова, бывшего помощника Ельцина Георгия Сатарова, бывшего советника Путина А. Илларионова, правозащитницу Людмилу Алексееву, депутата Государственной думы Владимира Рыжкова. Но здесь находились также председатель Национал-большевистской партии Эдуард Лимонов, лидер движения «Трудовая Россия» Виктор Анпилов и еще несколько менее известных радикалов как левого, так и правого толка. На конференцию пришли два чиновника из Госдепартамента США, посол Канады и посол Великобритании. Российская печать да и все СМИ говорили и писали об этой конференции с явным пренебрежением. Анна Кочуровская из журнала «Власть» сообщала, что «если бы кремлевская администрация не уделяла конференции “Другая Россия” столько внимания, то ее, эту конференцию, никто бы и не заметил»[355]. Что касается КПРФ, то эта партия подвергала саммит «Большой восьмерки» и В. Путина весьма резкой критике в своей печати, но от каких-либо иных мероприятий публичного характера решила воздержаться.
Не слишком большую проблему для организаторов саммита и для службы безопасности составили антиглобалисты. Их было немного. Из западных стран смогли приехать в Санкт-Петербург, получив визу и оплатив проезд, всего несколько сот человек. Примерно столько же прибыло в город на Неве из разных регионов России. Тех, кто заранее заявил о своих целях и планах, нередко задерживали в их родном городе или снимали с поездов под самыми разными предлогами. По данным правозащитных организаций, таким образом было задержано несколько десятков человек. Наиболее активно прорывались в Санкт-Петербург члены Союза коммунистической молодежи (СКМ РФ). Задерживались и участники экологических организаций из «Экозащиты». В печати были сообщения и о таких организациях, как «Молодая гвардия Спартака», «Беллона», «Движение гражданских инициатив», «Авангард красной молодежи», «Антифашистская ассоциация» и др. Чаще всего задерживали всего на несколько часов, пока не ушел нужный поезд, иногда на несколько дней. Для тех, кто все же приехал в Санкт-Петербург, разбили палаточный городок у стадиона имени Кирова на Петроградской стороне. Проведение разного рода демонстраций на улицах города, а тем более в Стрельне было запрещено. Почти все мероприятия и собрания, которые удалось провести созданной в Санкт-Петербурге антиглобалистской коалиции, были немногочисленными и не привлекли внимания мировых СМИ. Из российских газет больше всего писали об этих собраниях и их лозунгах такие газеты, как «Новая газета» и «Советская Россия».
Гораздо большую опасность для спокойного проведения саммита «Большой восьмерки» представляло террористическое подполье на Северном Кавказе. На протяжении нескольких недель по всей стране и особенно в южных регионах России проводились активные профилактические мероприятия. Наибольший успех был достигнут спецслужбами 10 июля 2006 года, когда в результате сложной спецоперации удалось предотвратить крупный террористический акт и ликвидировать при этом Шамиля Басаева, вице-президента подпольной Ичкерии, который не без оснований считался в России «террористом номер 1». Он лично возглавил еще в 1995 году захват больницы в Буденновске, а затем брал на себя ответственность за все наиболее крупные террористические акты, включая захват театрального центра на Дубровке и школы в Беслане — в 2002 и 2004 годах. Успех спецоперации комментировали все мировые СМИ. Одна из главных британских газет озаглавила свою статью «Триумф Путина накануне саммита». «Смерть Басаева, — отмечала газета, — это самый большой успех российских спецслужб. Удача ФСБ позволит Путину заявить о существенном прогрессе по восстановлению порядка в беспокойной республике после проведенных там президентских и парламентских выборов. Смерть Басаева может подорвать силы террористов в Чечне. Президент России, готовясь в эти выходные в качестве хозяина принимать в Санкт-Петербурге мировых лидеров, не мог и надеяться на более удачную рекламу, чем смерть безжалостного террориста, который считался российским “Усамой бен Ладеном”»[356]. Некоторые из западных газет высказывали предположение, что уничтожение Басаева может усилить террористические атаки в России, так как боевики будут мстить Путину и спецслужбам. «Следует ожидать новых крупных терактов», — заявлял один из специалистов по Кавказу в интервью одной из немецких газет[357]. Мнение более компетентных специалистов было иным. Как писал в журнале «Эксперт» Николай Силаев, «российская стратегия силового противодействия северокавказскому терроризму в последние годы сводится к “выбиванию” наиболее заметных лидеров и организаций, и уже сейчас можно говорить о том, к чему приведет эта стратегия: террористические группы станут мельчать — и в смысле численности, и в смысле политического веса. Это не означает, что они перестанут представлять опасность. Но они все в большей степени будут превращаться в банальных убийц. Их опасность будет уже не политической, а уголовной проблемой»[358].
Саммит «G-8» прошел в Санкт-Петербурге спокойно и без сенсаций. Тысячи собравшихся здесь журналистов и наблюдателей были поэтому несколько разочарованы.
Первым в Санкт-Петербург на саммит прибыл, естественно, сам Владимир Путин — еще в четверг 14 августа. Здесь у него состоялось несколько деловых встреч, а позже вечером — встреча с Джорджем Бушем. Дж. Буш также прибыл в город на Неве раньше официального начала саммита. Вечер и ужин двое лидеров провели в неофициальном общении, демонстрируя взаимную приязнь. В этот же день Буш возложил венок к монументу защитникам Ленинграда и встретился в генеральном консульстве в Санкт-Петербурге с лидерами российских правозащитных организаций. Поздно вечером у двух президентов был семейный обед. Предполагалось провести этот вечер на берегу Финского залива, но помешали сильный ветер и непогода. Ужин поэтому прошел в одном из особняков стрельнинского дворцового комплекса.
Пятнадцатого августа начались официальные переговоры В. В. Путина и Дж. Буша пока еще вне рамок общего саммита. Речь шла о вступлении России в ВТО. Известно, что Россия подала заявку на вступление в ВТО еще в 1993 году. Из 149 членов этой организации Россия получила согласие всех стран-участниц, кроме США. Было решено попытаться решить этот вопрос окончательно в Санкт-Петербурге — за день до саммита. Разногласий осталось совсем немного. Американская сторона считала, что в России мало что делается для защиты интеллектуальной собственности. Кроме того, США выражали недовольство отказом России предоставить иностранным банкам возможность действовать на ее территории непосредственно, без создания филиалов под российской юрисдикцией. Россия настаивала на более строгом контроле за американской мясной продукцией.
Не всем российским отраслям выгодно вступление в ВТО. Это может создать трудности для некоторых отраслей сельского хозяйства, для российских производителей электротехники; общий список сомневающихся обширен. Но существует также много отраслей, которые могли бы выиграть от вступления в ВТО, и здесь список еще более обширен. По общему балансу выгоды от вступления в ВТО преобладают над ущербом, и ряд экспертов оценивают общую прибыль от вступления в ВТО в 20 миллиардов долларов. Но членство в клубе мировой торговли стало для российского руководства вопросом не только экономического или просто здравого смысла, но проблемой, связанной с престижем. Россия стремится стать значительной и неотъемлемой частью мировой торговли. Но и остальному миру выгодно, чтобы Россия интегрировалась в глобальный и во многом обязывающий регулирующий механизм. Это могло бы стать аргументом в защиту надежности ВТО, как это случилось после того, как пять лет назад в организацию вступил Китай. Кстати, к Китаю никто не предъявлял тех претензий, которые сегодня США предъявляет к России.
Не вдаваясь в подробности, нужно сказать, что переговоры В. Путина и Дж. Буша по вопросу о вступлении России в ВТО закончились неудачно. Соединенные Штаты не сняли своих претензий. Все наблюдатели сходились во мнении, что речь идет в данном случае не о экономических, а о политических причинах, которые просто было бы неудобно высказывать открыто. Было решено, что эти переговоры продолжатся в октябре. Поздно вечером состоялась пресс-конференция двух лидеров. Джордж Буш не слишком внятно объяснил неудачу по ВТО, заметив, что он может подписать только такое соглашение, которое было бы приемлемо для американского Конгресса, известного своим предвзятым отношением к России. Он также сказал, что не собирается читать лекции или делать нравоучения Владимиру Путину. Состоялся весьма примечательный диалог. «Буш: Я говорил о своем желании способствовать институциональным изменениям в разных частях мира, скажем, как в Ираке, где есть свободы религии и прессы. Я сказал ему, что многие люди в нашей стране надеются, что и Россия сделает то же самое. Путин: Нам бы, конечно, не хотелось, чтобы у нас была такая же демократия, как в Ираке, скажу честно. Буш: Просто подождите». Даже Кондолиза Райс, слушавшая этот диалог, не смогла сдержать улыбки.
В субботу 15 июля все участники саммита «Большой восьмерки» уже прибыли в Санкт-Петербург и заняли отведенные им особняки близ Константиновского дворца. Вечером для них был устроен неформальный ужин. Журналисты могли видеть эти встречи и этот ужин на больших мониторах, но при выключенном звуке. Их комментарии касались поэтому одежды, манеры поведения и меню ужина, которое было, конечно, очень изысканным.
В воскресенье 16 июля прошло первое официальное заседание «Большой восьмерки». По всем официальным вопросам повестки дня заранее были подготовлены тексты соглашений, которые были подписаны после непродолжительных дискуссий. Участники саммита обсудили, естественно, и многие другие вопросы. Наиболее важными из них считались проблемы Ирана, Северной Кореи и конфликта на Ближнем Востоке, который стал быстро развиваться именно в середине июля. По многим из этих вопросов лидеры «восьмерки» приняли специальные заявления, например, призвали КНДР отказаться от всех своих ядерных программ и от ядерного оружия. По Ближнему Востоку такого единодушия не случилось, так как США склонны были винить в разжигании нового конфликта не только «Хезболлу», но и Сирию и Иран. Россия не поддерживала этих обвинений и призывала обе стороны конфликта остановить военные действия и запуски ракет. После обеда и ужина проходили многочисленные двусторонние встречи. Буш отказался от какой-либо пресс-конференции. Тони Блэр что-то сказал о проблемах демократии и коррупции в России. Поздно вечером, даже ночью с журналистами встретился Владимир Путин. Он проинформировал о событиях первого официального дня саммита и ответил на вопросы. На вопрос о своих отношениях с Тони Блэром Путин ответил, что и России было бы интересно услышать о британском опыте борьбы с коррупцией — «например, применительно к лорду Леви». Журналистам было известно, что в Англии именно в июле 2006 года бушевал скандал вокруг обмена титулов лордов для ряда богатых и страждущих титула на финансовые пожертвования правящей лейбористской партии. В рамках этого расследования британская полиция арестовала близкого к премьеру партийного финансиста лорда Леви.
Понедельник 17 июля посвятили приглашенным лидерам. В Константиновском дворце собрались главы КНР и Индии, а также президенты Мексики, Бразилии, ЮАР и Конго. Здесь находились и представители всех главных международных организаций. Раньше других прибыл во дворец президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, а также генсек ООН Кофи Аннан. У всех прошло много встреч с лидерами «Большой восьмерки» и друг с другом. Немалое внимание привлекла длительная встреча лидеров России, Китая и Индии. Со многими лидерами по своей программе встречался и Н. Назарбаев. Очень активен был и лидер КНР, а также японский премьер. После ужина, на этот раз общего и прощального, В. В. Путин снова вышел к журналистам и дал очередную ночную пресс-конференцию. Дж. Буш отказался от итогового брифинга с журналистами. Встреча завершилась, по мнению самих лидеров, очень успешно.
Как и следовало ожидать, итоги саммита комментировались в разных политических кругах и в разных газетах и журналах по-разному. В России были рады — и в Кремле, и в Петербурге, и в службах безопасности, — что саммит «Большой восьмерки» прошел спокойно, без каких-либо инцидентов. Все гости, включая и журналистов, остались довольны оказанным им приемом. Однако общие оценки итогов были неоднозначны. «Стрельна: “восьмерка” попала в “десятку”», — писала газета «Тверская, 13». «На “восемь с плюсом”», — давала свою оценку газета «Аргументы и факты». «“Восьмерка” сработала на “двойку”», «Много шума из ничего», — писала газета «Московский комсомолец», которая комментировала события трех дней в Санкт-Петербурге более подробно, чем «Советская Россия», но с таким же раздражением. Сам В. В. Путин был очень высокого мнения о результатах саммита «G-8». «Мы удовлетворены, — сказал он на итоговой ночной пресс-конференции. — Идеи и предложения России к саммиту встретили понимание наших партнеров. Очевидно и то, что растущий экономический потенциал России позволяет ей играть все более весомую роль в глобальном развитии и мы готовы активно участвовать в реализации всех выдвинутых инициатив». Путин поблагодарил коллег по «Большой восьмерке» за совместную работу и заинтересованный подход к подготовке саммита. «Благодаря этому нам удалось выйти на очень хорошие результаты. Все поставленные цели достигнуты. Все документы, которые мы планировали принять, приняты практически без изменений».
На саммите было принято 12 документов. Кроме тех, что готовились по повестке дня, саммит принял заявление по Ближнему Востоку, заявление «О борьбе с интеллектуальным пиратством и контрафактной продукцией», заявления «О борьбе с коррупцией на высоком уровне», «О работе с Африкой», декларацию «О борьбе с терроризмом» и др.
Почти все оценки западной печати также были положительными. «Представители не только России, но и США, — писал Джим Рутенберг, — говорят, что, несмотря на видимость напряженности в отношениях, президенты Джордж Буш и Владимир Путин замечательно поладили на саммите “Большой восьмерки” на этой неделе и что их отношения в данный момент достигли наивысшей точки за пять лет их знакомства»[359]. В редакционной статье британской газеты «Таймс» можно было прочесть: “Владимир Путин думает, что он на коне. Приближаясь к саммиту “G-8”, он рисковал международным остракизмом в связи с российским ползучим авторитаризмом. Вернулся он в Москву более сильным, чем когда-либо. Он — звезда трех битком набитых пресс-конференций, которые он в манере культового джазового музыканта давал после полуночи. Он создатель новой “архитектуры будущих международных отношений”. И не подумав выслушивать лекции о демократии от Буша и Блэра, он не постеснялся сам прочитать им лекцию. Россия частично права, называя прошедший саммит триумфом принимавшей его страны. Предотвратив тотальный крах отношений с Западом, Россия теперь, судя по всему, занимает уверенную позицию в “G-8”. Президент Буш, подталкиваемый международными соображениями высокой важности, отложил в дальний угол критику внутренней политики Путина, признав “демократию в российском стиле”, как он ее назвал”[360]. В таком же духе высказывались и наиболее объективные из российских обозревателей. «Торжество российского президента можно понять, — писал Аркадий Дубнов. — В эти дни он, пожалуй, переживал пик своей карьеры в роли хозяина Кремля. Однако этот самый пик г-н Путин предпочел связать с родным городом, где ему удалось собрать за одним столом, да еще под своим началом самых влиятельных мировых лидеров»[361].
Саммит «G-8» завершился под аккомпанемент взрывов бомб и ракет в Ливане и Израиле. Эти события показали, насколько сложными являются проблемы современного мира. Дискуссия по проблемам Ближнего Востока, начавшись уже в Санкт-Петербурге, была перенесена в Нью-Йорк — в ООН и Совет Безопасности. Пожар новой войны удалось притушить, но причины и последствия этой короткой, но жестокой войны требуют особого анализа. В январе 2007 года Владимир Путин передал председательство в клубе «Большой восьмерки» канцлеру Германии Ангеле Меркель. Подготовка нового саммита, который пройдет на морском курорте Хайлигендамм в Германии, уже началась.
После успешного окончания саммита «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге Владимир Путин позволил себе небольшой рабочий отпуск в своей летней резиденции Бочаров Ручей в Сочи. Он провел здесь часть августа и около двух недель в сентябре, хотя и эти дни для президента были наполнены многими встречами, в том числе и с некоторыми лидерами стран СНГ и других государств. Осень 2006 года прошла без таких драматических событий, какими было нападение боевиков на город Нальчик в октябре 2005 года или захват школы в Беслане в сентябре 2004 года. Однако и очень спокойной ее назвать было нельзя.
Убийство Анны Политковской
Седьмого октября 2006 года Владимир Путин, Президент Российской Федерации, должен был праздновать свой 54-й день рождения. Обычно он отмечает этот день в кругу самых близких друзей и соратников, без разного рода приветствий и подарков. Чаще всего даже не в Москве, а в Санкт-Петербурге. На этот раз встреча была назначена в Москве в одном из небольших ресторанов и, разумеется, без всякой огласки — как глубоко личный праздник. К семи часам вечера несколько десятков приглашенных уже собрались в назначенном месте; более десяти из них прилетели из Санкт-Петербурга и из других городов. Все знали, что В. Путин часто опаздывает даже на свой юбилейный ужин. Но вечером 7 октября он к своим друзьям вообще не приехал. Причина этого открылась через час или два, когда с экранов телевидения сообщили — в 17.15 или на несколько минут раньше в подъезде своего дома застрелена известная журналистка из «Новой газеты» Анна Политковская, самый яростный из критиков Владимира Путина и особенно всей чеченской политики президента и руководства Чечни. В последние два года острие этой критики было направлено против молодого Рамзана Кадырова, премьера Чечни и ее фактического лидера, который только 5 октября с невиданной широтой отметил свое 30-летие. Эпизоды этого юбилея были показаны даже по федеральным телеканалам. Именно 5 октября, в день рождения Р. Кадырова, выступая в прямом эфире радиостанции «Свобода», А. Политковская заявила, что хотела бы видеть Кадырова на скамье подсудимых. «Кадыров — это Сталин нашего времени, — говорила Политковская. — Это трус, вооруженный до зубов и окруженный охранниками. Я мечтаю увидеть его однажды на скамье подсудимых, на судебном процессе, отвечающем самым высоким стандартам правосудия, где будут перечислены все его преступления. Я и сама готова буду дать против него показания». В пятницу 6 октября и утром в субботу 7 октября Политковская готовила большую статью о пытках и зверствах, которые якобы совершают в Чечне и кадыровцы, и российские власти при явном попустительстве Владимира Путина. Этот материал она готовила для выпусков газеты на следующей неделе. Но именно в субботу убийца в белом свитере, прикрывая лицо, выстрелил в спину и в голову журналистке.
Владимир Путин узнал об убийстве Анны Политковской, уже готовясь к встрече с друзьями. Он вызвал к себе всех тех, кто отвечает за безопасность в стране и в Москве, но не сделал в этот день никаких заявлений. Президент не стал делать никаких заявлений ни в воскресенье 8 октября, ни в понедельник 9 октября. Вечером в этот день В. Путин должен был лететь в Германию, и этот визит не был отменен.
На протяжении двух дней никто в Кремле не комментировал убийство известной журналистки. Заявление о совершенном преступлении и о начале расследования сделал лишь генеральный прокурор Юрий Чайка, однако и он отказался от каких-либо комментариев. Не промолчал, однако, Рамзан Кадыров. Он сказал, что не читал давно уже никаких статей Анны Политковской и решительно отверг предположение, что убийство журналистки мог осуществить кто-либо из подчиненных ему людей. «Чеченцы не убивают женщин, — сказал Кадыров. — Женщины для нас — это святое. Я никогда не убивал женщину. Я думаю, люди, заказавшие ее убийство, сделали это, чтобы запятнать мое имя». В воскресенье 8 октября газеты не выходили, но в заявлениях многих лиц уже в этот день звучали обвинения в адрес спецслужб России и лично Владимира Путина. В понедельник эти же обвинения можно было прочитать на страницах многих газет. «Заказ на убийство исходил от власти, — заявлял в “Открытом письме” В. Путину журналист из “МК” Александр Минкин, — а они все ваши, чужие здесь давно не ходят». «Это очень трудная задача, — юродствовал А. Минкин, — возложить на вас ответственность, но сделать это помягче»[362]. Прямую политическую ответственность на руководство страны за убийство Анны Политковской возлагал и такой политик, как Григорий Явлинский. У подъезда, в котором была убита журналистка, и на Пушкинской площади весь день 8 октября стояли митингующие, которые держали в своих руках не только портреты Политковской, но и портреты В. Путина с надписью: «Это твоя вина».
В бесчисленных заявлениях западных общественных и политических деятелей звучали не только общие слова возмущения и сожаления, но нередко и прямые обвинения в адрес как Владимира Путина, так и Рамзана Кадырова. Государственный департамент США потребовал «незамедлительно начать полное расследование», хотя о таком расследовании уже было объявлено. Но председатель ОБСЕ Карел де Гюхт требовал вести это расследование «еще быстрее». Французская газета «Либерасьон» опубликовала статью Лорен Мило под заголовком «Россия под кровавым сапогом Путина». Логика подобных заявлений была самой примитивной — именно Путин возглавляет тот режим, при котором убийство оппозиционных журналистов стало возможным. Даже министр иностранных дел Финляндии Эркки Туомиоя заявил: «Тот факт, что такое убийство стало возможным, ставит под сомнение репутацию правительства страны». Странно, что финский министр не вспомнил убийство в соседней Швеции ее премьера Улофа Пальме, которое так и осталось нераскрытым. В той же Швеции была убита несколько лет назад женщина — министр иностранных дел.
Расследование, начатое в Москве по горячим следам, дало не слишком много улик и следов. Ясно, что участников убийства было двое или трое, в том числе женщина, которая следовала за Политковской по пятам еще днем 7 октября. Камеры видеонаблюдения находились и в магазине, где делала покупки Политковская, и над подъездом дома, в котором она снимала комнату для своей работы. Выяснилось, что Анна Политковская имела не только российское, но и американское гражданство. Это обстоятельство создавало новый контекст ко всей ее разоблачительной деятельности, о чем писал позднее Виталий Третьяков в «Московских новостях». «Кому это выгодно, — замечал В. Третьяков, — в день рождения Путина и накануне его поездки в Германию убить “разоблачительницу преступлений режима”, работающую журналисткой, известную на Западе и к тому же, как выясняется, являющуюся американской гражданкой. Большего подарка врагам и оппонентам Путина и худшего удара по его имиджу на Западе придумать почти невозможно. Вот и вся, единственно возможная, политическая версия убийства, в которой Анна Политковская — побочная жертва преступления, направленного против другого человека»[363]. Однако большинство российских и западных газет упорно защищали версию мести Анне Политковской за ее критику, которую, кстати, она вела уже более десяти лет, а против Владимира Путина с августа 1999 года.
А. Политковскую хоронили днем 10 октября на Троекуровском кладбище в Москве. Вместе с одним из бывших редакторов газеты «Тверская, 13» я наблюдал за этой церемонией, которая, начавшись в два часа дня, затянулась до сумерек. Никого из официальных российских чиновников здесь не было. Но присутствовало много не только западных журналистов, но и дипломатов, а американский посол произнес надгробную речь. Наиболее яростные слова на похоронах прозвучали из уст Гарри Каспарова, который давно уже пытается возглавить радикальную оппозицию В. В. Путину. «Этим убийством, — заявил Каспаров, — репрессивные и коррумпированные силы в России дают ясно понять, что они не остановятся ни перед чем, чтобы остаться у власти».
В день похорон А. Политковской Михаил Горбачев, который только что стал главным акционером «Новой газеты», дал большое интервью для западных СМИ, в котором он назвал Анну Политковскую «своей подругой». «Будь проклят тот, кто убил ее, — заявил бывший Президент СССР. — Она была великолепной журналисткой, она шла вперед, ни перед чем не останавливаясь и делая одно разоблачение за другим. Вне всякого сомнения, они хотели закрыть ей рот. И они это сделали». Политолог Станислав Белковский распространил по всем СМИ свое заявление, полное самых развязных обвинений и рассуждений о «карликах» из окружения В. Путина. «В этом Кремле, из которого был поднят до белокаменных высот наш нынешний главковерх, — писал Ст. Белковский, — сидят люди с криминальной психологией. Они “крутые”. А голова врага на праздничном именинном столе — это очень круто и достойно уважения. Всяко могло случиться».
Многие из газет вспоминали, что именно Анна Политковская совсем недавно издала книгу с критикой В. В. Путина, но только на английском языке. На самом деле Анна Политковская издала на Западе несколько книг. Еще в 2003 году там вышла ее книга «Чечня: позор России», в которой она старалась доказать, что вторая чеченская война, которую ведет В. Путин, является менее оправданной и более жестокой, чем та, которую вел Б. Ельцин. Да и весь режим Владимира Путина является якобы более «морально запятнанным», чем предшествующий режим Бориса Ельцина. В 2004 году в Англии А. Политковская опубликовала еще одну книгу «Путинская Россия». Во Франции эта книга вышла на следующий год под названием «Несчастная Россия». Я держал в своих руках эту книгу в Лондоне летом 2005 года. Книга не просто тенденциозна, но полна всяческих измышлений, которые можно делать только намеренно. Своего героя А. Политковская нередко именовала просто «шпионом» или «ищейкой из КГБ». Она объявляла режим Путина «государственным терроризмом» и заявляла, что именно подконтрольные Путину спецслужбы пытают и похищают людей в Чечне. Откликаясь на эту книгу, некоторые из немецких газет называли Политковскую «бесстрашным критиком авторитарного режима, которую свободолюбивый Запад должен был бы больше поддерживать».
«Почему Путин молчит?» — писали газеты 9 и 10 октября. Об этом же говорили и на ее похоронах. Действительно, Владимир Путин не делал по поводу убийства А. Политковской никаких заявлений три дня. Только 10 октября днем на пресс-конференции после встречи с канцлером ФРГ Ангелой Меркель, отвечая на вопрос одного из журналистов, президент сказал: «Кто бы ни совершил это преступление, мы должны констатировать, что это омерзительное преступление. Политковская была настроена критически по отношению к власти, но степень ее влияния на политическую жизнь страны — и это знают многие журналисты — была незначительной. Это жестокое убийство женщины, матери, направленное против действующей власти в России, и оно наносит власти гораздо больший урон, чем ее (Политковской. — Р. М.) публикации». Еще через день на форуме «Петербургский диалог» в Дрездене в своем заключительном слове В. Путин сказал: «Мы знаем, что убийства и похищения журналистов — это не единичный случай, прискорбно, что это происходит и в нашей стране. Может быть, взгляды Политковской были радикальными. Она была известна в мире, но не влияла на ситуацию в стране. Я не знаю, кто ее убил. Но известно, что люди, которые скрываются от правосудия, давно вынашивали идею принести кого-нибудь в жертву, чтобы создать антироссийские настроения в мире». Владимир Путин явно имел в виду в данном случае секретную аналитическую записку для руководства Российской Федерации, которая каким-то образом появилась в Интернете на сайте «Компромат. ру» еще более года назад. В этой записке можно было прочесть: «По оперативным данным, Невзлин Л. Б. ведет активную подготовку провокационных акций, которые намечены на осень 2005 года. Предполагаемый сценарий “революции Невзлина” выглядит следующим образом. 1. Провоцирование политического кризиса среди оппозиции, либерально настроенной интеллигенции, политических деятелей, студенчества, журналистов путем организации покорения либо физической ликвидации Политковской А. С, обозревателя “Новой газеты”. Именно Политковская находится в состоянии острого конфликта с руководством страны и руководителями всех силовых ведомств. Вполне очевидна и ее связь с чеченским подпольем. Ее фигура является ключевой, и ее устранение немедленно поставит под подозрение весь силовой блок, на который опирается в своей деятельности президент Путин. Массовые акции протеста по этому поводу призваны парализовать деятельность органов власти, любая попытка власти локализовать или подавить эти протесты вызовет жесткое негативное давление со стороны международного сообщества. Цель первого этапа этого давления — отставка всего силового блока по подозрению в убийстве Политковской. На втором этапе этих требований — уход с поста Президента РФ В. В. Путина…»[364] Сходная схема уже применялась в 2000 году в Украине — в Киеве, где журналист Я. Гонгадзе, противник и критик президента Леонида Кучмы, был не только убит, но обезглавлен. Н. Гонгадзе так же, как и А. Политковская, не был особенно влиятельным журналистом, но вокруг его убийства оппозиция и западная печать начали громкую политическую кампанию, создавшую крайне трудную ситуацию для Л. Кучмы и вызвавшую затяжной политический кризис. Еще раньше — в 1999 году такая же схема применялась и в Белоруссии, где один за другим исчезли бесследно тележурналист и критик режима Дмитрий Завадский, политик и политический противник президента А. Лукашенко Виктор Гончар, а потом и отставленный от своей должности министр внутренних дел Юрий Завадский. Оппозиция и враждебная Александру Лукашенко западная печать подняли тогда против него шумную кампанию, обвиняя именно его в похищении и убийстве своих политических противников. Никакого политического кризиса в Белоруссии, однако, не случилось, и похищения журналистов и оппозиционных политиков прекратились.
Секретная аналитическая записка о планах Невзлина содержала рекомендации насчет «принятия мер оперативного вмешательства». Надо полагать, власти установили какую-то негласную охрану Анны Политковской. Когда это наблюдение за ее передвижениями было отменено или ослаблено, А. Политковскую все же убили. Никаких массовых волнений или политического кризиса это злодейское убийство не вызвало. У Владимира Путина имелось немало оснований не торопиться с разного рода заявлениями. Он не хотел играть по навязываемому ему сценарию.
В своих книгах и очерках я много раз приводил примеры намеренно ложных публикаций Анны Политковской и других авторов «Новой газеты» о положении дел в Чечне, о действиях Российской армии и чеченской милиции, об отце и сыне Кадыровых, а также о В. В. Путине. Эти публикации оказались бы не просто вредными, но даже опасными, если бы кто-либо, кроме немногих активистов радикальной оппозиции, принимал их всерьез. Я не хочу обсуждать здесь те мотивы, которые движут такими российскими журналистами, как Анна Политковская, Александр Проханов, Станислав Белковский, Юрий Мухин и некоторыми другими. Есть немало книг и статей, с которыми просто нельзя полемизировать, как, например, с книгами Виктора Суворова (Резуна) о Великой Отечественной войне. Эти авторы совершенно сознательно провоцируют публику своими фальсификациями, они создают и выдумывают химеры, а затем именно эти химеры пытаются навязать своим читателям или слушателям. Таких авторов много и на Западе. Немало людей пытались и пытаются здесь доказать, что гитлеровцы не строили в Европе никаких концлагерей и не истребляли евреев. В Европе было издано несколько десятков книг с восхвалениями Гитлера и с опровержениями Нюрнбергского трибунала. В последние несколько лет и в Европе, и в США появилось несколько книг, в которых утверждается, что никакой трагедии 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке не происходило и что это был просто шоу-спектакль, изготовленный на телевидении. Другие авторы пытаются доказать, что взрывы башен-близнецов в Нью-Йорке организовали некие зловещие группы неоконсерваторов, которые вступили в сговор с ЦРУ, стремясь таким образом получить общественную поддержку большой войне на Ближнем Востоке. И что толку со всем этим полемизировать?
Само убийство Анны Политковской было, почти несомненно, намеренной провокацией, но уже не на страницах печати, а в реальной жизни. Эта провокация унесла жизнь журналистки, способной и смелой, но работавшей отнюдь не ради поиска истины.
Убийство Александра Литвиненко
Явным продолжением цепи провокаций, начатых убийством Анны Политковской, стала смерть Александра Литвиненко, которая наступила вечером в четверг 23 ноября в британском госпитале в Лондоне предположительно от отравления радиоактивным полонием. А. Литвиненко, человек из окружения Бориса Березовского, бывший подполковник ФСБ, служивший в конвойных войсках и выполнявший некоторые из специальных заданий в Чечне в 1990-е годы, покинувший Россию, был также активным критиком Владимира Путина и ФСБ. Он являлся соавтором двух книг — «ФСБ взрывает Россию» и «Лубянская преступная группировка», которые были изданы за границей несколько лет назад на русском и английском языках, но не вызвали ни за границей, ни в России никакой сенсации. А. Литвиненко не был лишен российского гражданства и против него не возбуждалось в России никаких уголовных дел. Лишь в октябре 2006 года он смог получить и британское гражданство. На связь его смерти с убийством Анны Политковской пытались натолкнуть публику сами британские газеты, которые называли А. Литвиненко новой жертвой мстительного российского лидера. Некоторые из журналистов утверждали, что Литвиненко был убит именно потому, что он смог получить какие-то новые документы, позволяющие раскрыть причины и мотивы убийства российской журналистки. Смерть Литвиненко вызвала невиданную по масштабам антироссийскую и антипутинскую газетную кампанию, которая охватила главным образом британские газеты. Такого ажиотажа здесь не наблюдалось со времен фолклендской войны. Британская полиция еще готовилась к проведению следственных действий, и разного рода версий у нее имелось много, но для большинства газет все было ясно: А. Литвиненко отравлен по личному приказу российского президента В. В. Путина. Уже в день смерти Литвиненко другой соратник Бориса Березовского Александр Гольдфарб на ступеньках больницы перед журналистами из газет и телерепортерами зачитал на английском языке некий текст, который он назвал предсмертной запиской своего друга — Литвиненко. В этой записке, составленной в четких и коротких выражениях, назывался только один виновник убийства — «господин Путин». «Я уже начинаю отчетливо слышать звук крыльев ангела смерти, — говорилось в записке. — Я благодарю британскую полицию, которая энергично и профессионально расследует мое дело… Вы же, господин Путин, показали, что не стоите своего поста и не заслуживаете доверия цивилизованных людей… Я еще жив и хочу выжить просто наперекор им всем. Эти ублюдки достали меня… Но им не удастся достать всех».
Владимиру Путину доложили о смерти А. Литвиненко или вечером 23 ноября, или рано утром 24 ноября. Президент России находился в эти два дня на саммите ЕС — Россия в Финляндии. На пресс-конференции по итогам этого саммита большая часть вопросов к Путину от журналистов была именно о смерти Литвиненко и о его предсмертной записке. Как писала в понедельник 27 ноября британская газета «Файнэншл таймс»: “Появление Путина на одной трибуне с высокопоставленными представителями ЕС и премьер-министрами стран Скандинавии отличалось от всех прочих. Он со стальным взглядом выразил сожаление по поводу “трагедии” и высказал сомнение в том, что автором заявления, содержащего обвинения в его адрес, был действительно бывший шпион. Он отказался говорить об отравлении, назвав такие разговоры провокацией”[365]. По мнению репортера этой газеты, Владимир Путин, как и другие лидеры, «был не в своей тарелке». На самом деле российский президент был несколько удивлен или даже раздражен. «Почему вы спрашиваете об отравлении? Насколько мне известно, в медицинском заключении британских властей нет указаний на то, что это насильственная смерть». «Мы не должны забывать о преступлениях подобного рода не только в России, но и в европейских странах, где есть громкие политические убийства, которые до сих пор не раскрыты!» «А что происходит в некоторых странах с мафией?» «Вы говорите о Политковской, но в России был убит и Пол Хлебников, американский журналист, который критиковал чеченских боевиков и врагов России. Почему о нем никто не спрашивает?»
Однако западная печать была неумолима, она уже вынесла свой приговор. «Российскую журналистку Анну Политковскую, — заявляла английская газета “Индепендент”, — также хотели отравить, но когда яд не убил ее, тогда ее убили тремя выстрелами в голову в московском лифте. Еще раньше хотели отравить и Виктора Ющенко. Политковская, Литвиненко, Ющенко — один случай отравления вашего врага мог бы считаться несчастным случаем, но три выглядят уже как продуманная стратегия, и список ее жертв растет. На первый взгляд последний случай выглядит как исключительно неэффективный метод, к которому ФСБ — наследница КГБ — прибегла для убийства диссидента. Им нужно было тайно переправить радиоактивный яд в Великобританию и в течение десятков дней использовать его так аккуратно, чтобы убить Литвиненко и больше никого. Разве не умнее было бы выбрать анонимную пулю в переулке? Но, как и в предыдущих случаях, это был способ сказать всем критикам Путина: где бы вы ни были, мы до вас доберемся, и вы умрете в мучениях, и вы будете знать, что вы умираете, и вы будете знать, что это сделали мы»[366].
Мой брат, Жорес Медведев, биолог и историк, специалист по радиобиологии и автор книг о ядерной катастрофе на Урале и о Чернобыле, живет с 1993 года в Лондоне. История с Литвиненко очень заинтересовала его по разным причинам. Это было первое в истории использование радиоактивного полония с преступной целью. Случайные отравления полонием происходили и раньше, и токсикология этого изотопа весьма тщательно изучалась в лабораторных условиях. Но для политических или уголовных целей использовались обычно другие более «надежные» и «проверенные» яды. Жорес Медведев провел в этой связи в декабре 2006 года, а также в январе — феврале 2007 года тщательное и вполне профессиональное журналистское расследование, которое он изложил в книге «Полоний в Лондоне». Газетные версии этой книги были опубликованы в марте — мае 2007 года в газетах «Красноярский рабочий», «Тверские ведомости», «Областная газета» (Екатеринбург) и в еженедельнике «2000» (Киев). История смерти А. Литвиненко полна загадок, и следствие еще не завершилось. Более того, британская полиция не обнародовала к концу мая 2007 года результаты вскрытия тела давно уже похороненного А. Литвиненко и передала дело в прокуратуру, не объявив никого официально ни обвиняемым, ни подозреваемым. Я не стану поэтому приводить здесь все версии, которые разбирает в своем расследовании мой брат, тем более что его книга должна быть скоро издана. Общий и наиболее вероятный вывод из всей суммы ставших уже известными фактов состоит в том, что Александр Литвиненко был кем-то сознательно избран в качестве жертвы, а его смерть также сознательно должна была послужить поводом для самой громкой пропагандистской кампании, заостренной в первую очередь против России, против «длинной руки Москвы» и лично против Владимира Путина. А. Литвиненко был еще жив, и врачи лондонской клиники еще не поставили ему точный диагноз, предполагая возможность и банального пищевого отравления, и какой-либо сложной вирусной инфекции, но газеты уже начали писать как о сенсации — об отравлении «бывшего русского шпиона» большой дозой таллия, одного из редких металлов, входивших в состав некоторых пестицидов и крысиного яда. Такой диагноз сделал по фотографии больного один из профессоров-токсикологов Джон Генри. Два года назад тот же Джон Генри по газетной фотографии определил, что Виктор Ющенко отравлен диоксином, промышленным ядом. Между тем природа и причины отравления Виктора Ющенко до сих пор не прояснились. После этого заочного диагноза, объявленного не на консилиуме врачей, а на специальной пресс-конференции, была нанята знаменитая рекламная компания для освещения и рекламы всех событий, связанных с болезнью Литвиненко. Хотя фотографирование тяжелобольных людей для коммерческих или политических целей является грубым нарушением врачебной этики, фотографии больного Литвиненко с 20 ноября 2006 года стали появляться во всех британских органах печати и на телевидении. За его болезнью следил теперь весь мир, хотя находившиеся возле него врачи все еще не имели диагноза и не проводили никакого серьезного лечения. Только за несколько часов до смерти в одном из анализов был обнаружен полоний-210, токсичный радиоизотоп, использование которого в преступных целях и для сознательного отравления ни в криминалистике, ни в истории медицины еще никогда не фиксировалось. Александр Литвиненко скончался всего лишь через три часа после объявления о полонии, но он умер не от отравления, а от инфаркта, и результаты вскрытия были тщательно засекречены. Все это само по себе выглядело крайне подозрительным. Смерть А. Литвиненко комментировали не врачи и даже не полиция, которая очень осторожно начала свое расследование, а люди из окружения Бориса Березовского, отдельные родственники Литвиненко и многочисленные журналисты. Даже распад Советского Союза или чернобыльская катастрофа не были предметом столь большого внимания британской прессы, как смерть Литвиненко. В ноябре и декабре 2006 года в Ираке и Афганистане шли бои, происходили крупные террористические акты; в эти два месяца погибло немало британских солдат и еще больше американских военнослужащих, но печать почти не обращала внимания на события, которые развивались на Ближнем и Среднем Востоке, а продолжала комментировать малейшие подробности, связанные с «делом Литвиненко». Полоний-210 находили теперь везде, в ресторане, где бывал Литвиненко, в салонах самолетов, летавших из Лондона и в Лондон, в номерах гостиниц, где останавливались знакомые Литвиненко. Британские следователи из Скотленд-Ярда получили разрешение проводить допросы возможных свидетелей или подозреваемых в Москве, а следователи из российской прокуратуры смогли допросить возможных свидетелей и подозреваемых в Лондоне — в том числе и Бориса Березовского. Эта детективная и необычная история еще не завершилась, хотя ее политический подтекст лично мне кажется вполне очевидным.
Отношения России и Грузии
Крайнее обострение отношений между Россией и Грузией в сентябре — ноябре 2006 года — это всего лишь эпизод в развитии отношений между нашими странами на протяжении всех пятнадцати лет независимого существования Грузии. Это также эпизод в развитии самой Грузии, которая прошла в эти годы не только через гражданскую войну между грузинскими кланами, но также через войну с Южной Осетией и Абхазией. Не консолидировавшись как нация, Грузия потерпела поражение в войнах с Осетией и Абхазией и утратила контроль над этими прежними автономными областями, провозгласившими свою независимость. Стремление вернуть эти территории можно понять с эмоциональной точки зрения, но оно неосуществимо и иррационально. Все национальные республики Северного Кавказа будут поддерживать Южную Осетию и Абхазию, а это предопределяет в свою очередь и позицию Российской Федерации, которая уже сейчас приняла в свое гражданство почти всех жителей Абхазии и Южной Осетии. Западные страны могут сочувствовать Грузии и не сочувствовать России, но они не будут ссориться с Россией из-за сомнительных по многим причинам притязаний Грузии.
За последние два года положение дел в экономике Грузии улучшалось, хотя и не слишком быстро. Грузия строила и восстанавливала дороги — но на займы Всемирного банка. Грузинская армия была укреплена и модернизирована, но на средства США и благодаря помощи американских инструкторов. В Тбилиси было построено много новых зданий, и сам город стал много чище и привлекательнее, чем три-четыре года назад. Гостиницы и дома для своих же престарелых граждан строит в Тбилиси и в Грузии Япония. Казахстан приобрел на побережье Черного моря несколько здравниц и готов вложить в развитие Черноморского побережья Грузии немало средств. Это наиболее разумный путь развития для Грузии — развивать страну не как промышленное государство, а как страну с уникальными природными ландшафтами и черноморскими курортами. Самый нелепый и неудачный план, который выдвигался отдельными влиятельными политиками Грузии, — это попытка превратить Грузию в политический и военный плацдарм США и Запада на Кавказе, во «второй Израиль». Западу не нужен никакой Израиль на Кавказе, а Грузия не способна стать подобием Израиля. Но она может стать более привлекательным местом для отдыха и лечения, чем Кипр, Болгария, Анатолия и другие приморские территории.
Еще в начале 2006 года нынешнее грузинское руководство взяло курс на силовое решение осетинской и абхазской проблем. Готовилось что-то вроде кавказского «блиц-крига» — по аджарскому сценарию. Россия должна была усилить здесь свою разведку, а Грузия контрразведку. Грузинских граждан, которые, по мнению грузинских властей, помогали российской разведке, Грузия могла наказывать по своим законам. Но российских офицеров грузинские власти могли взять под наблюдение или выслать, а не отдавать под суд и не держать в грузинской тюрьме. Так поступают в подобных случаях все страны. Россия год или два назад, обнаружив британского разведчика, работавшего под дипломатическим прикрытием, даже не стала его задерживать. «Мы его теперь знаем, и пусть он работает в посольстве», — заметил В. Путин. Но Грузия пошла на обострение ситуации и отношений. Россия ответила резко и грубо, она прервала все транспортное и почтовое сообщение между Грузией и Россией, отозвала посла и почти весь персонал посольства. Российские власти выслали из страны несколько сот грузинских граждан, находившихся в России без надлежащего оформления. Все экономические и политические отношения с Грузией были заморожены, хотя грузинские власти быстро вернули России ее офицеров. Грузию покинули все российские и многие западные туристы. Была прекращена деятельность многих предприятий или торговых структур, ресторанов и кафе, находившихся под контролем грузинского теневого капитала. Значительная часть мигрантов из Грузии, которые посылали зарабатываемые ими деньги в Грузию своим семьям, оказалась в положении безработных. Да, это санкции, и они, несомненно, должны были существенно отразиться на положении дел в Грузии. Многие и в России, и за границей осуждали российские власти за ее столь масштабные действия против небольшой соседней страны. Свою озабоченность выражали и лидеры многих стран Европы. Однако Совет Безопасности ООН, рассмотрев этот конфликт между двумя членами ООН, принял резолюцию, предложенную Россией. Надо полагать, что Россия представила в ООН такие материалы и документы, которые нельзя было игнорировать. С очень большой долей вероятности можно предположить, что Россия своими действиями предотвратила новую войну на Кавказе, которая могла бы нарушить сложившийся баланс сил в этом сложном регионе. Последствия такой войны было бы невозможно предсказать. Худой мир, как известно, лучше доброй ссоры.
Россия не может теперь просто так отменить свои санкции и вернуться к неустойчивому и опасному положению весны 2006 года. Она будет добиваться прочных гарантий мира и спокойствия на Кавказе. Грузии придется пойти на очень серьезные уступки или даже на изменение своей внешней и внутренней политики. У России остается еще много рычагов для защиты своих интересов на Кавказе, и недавнее повышение цен на газ для Грузии до 220 долларов за одну тысячу кубометров один из примеров этого.
Феномен Рамзана Кадырова
Главное острие почти всех критических выступлений Анны Политковской еще с конца 2004 года было направлено против молодого лидера Чечни, тогда еще вице-премьера, а потом и премьера республики Рамзана Кадырова. Нет смысла приводить здесь даже часть тех высказываний и оскорблений, которые звучали со страниц «Новой газеты» в адрес Р. Кадырова и в которых слово «бандит» было, пожалуй, одним из наиболее мягких оборотов речи. Конкурирующая по части обвинений и в адрес Владимира Путина, и в адрес нового лидера Чечни газета «Московский комсомолец» называла Рамзана Кадырова и «ханом», и «паханом», и «трусливым деспотом». «Те, кто считает его диктатором, льстят Рамзану, — утверждал здесь Вадим Речкалов. — Мы должны развенчать миф о чудовище или о богатыре — кому что нравится. Рамзан — это неуверенный в себе человек с дюжинными способностями, который унаследовал репутацию сильного и волевого отца, не обладая ни волей, ни силой»[367]. У Рамзана Кадырова много врагов — в том числе и в силовых структурах России, у которых были свои предложения по «окончательному умиротворению» в Чечне и которым явно не по душе тот неожиданный подъем строительной активности и даже духовной энергии, который можно было наблюдать в течение последнего года в Чечне. Война здесь кончилась уже несколько лет тому назад, однако острая борьба за власть и влияние в республике продолжалась как открыто, так и за кулисами. Эта борьба в самых разных формах шла еще при Ахмате Кадырове, и она продолжалась также после его гибели 9 мая 2004 года.
Рамзан Кадыров необычный политик и лидер как для России, так и для самой Чечни. Он управляет республикой жестко, но уверенно и твердо, он держится дерзко, порой даже весело, он работает почти круглосуточно, посещая стройки, школы, больницы, раздавая команды, приказы, поручения, а то и деньги. Но и строительство в разрушенных городах Чечни идет почти круглосуточно, ночью при свете фонарей и прожекторов. В Грозном работает почти все население города, нередко даже без оплаты, и этот всенародный субботник продолжается уже около года. Народу Чечни это нравится. Все видят, что Рамзан — это не послушный Москве чиновник, не высокомерный начальник, отнюдь не хан. Да, он говорит о своей преданности России, но и Москва признала его авторитет и поддерживает его власть. Чечней не командуют, с ее мнением и с ее лидером считаются.
Чеченцы как народ признали свое поражение в войне с Россией, и они смертельно устали от этой войны и связанных с ней жертв и тягот. Но все это вызвало в стране и в нации тяжелую депрессию, от которой она теперь быстро избавляется. Именно деятельность Рамзана Кадырова внушает такой чрезвычайно амбициозной, сильной, но небольшой по численности нации, как чеченцы, уверенность в своем будущем. «Нас много лет убивали и унижали, из нас много лет делали бездельников, но теперь все изменилось. Мы не хотим никакого разделения полномочий, мы хотим равенства. Чечня — часть России, что нам разграничивать? Многие не понимают, что чеченцы отстояли Россию, защитили ее от международных террористов, располагавших мощными людскими и материальными ресурсами. Весь народ встал на защиту страны, и я горжусь этим. У нас другая задача — сделать республику самым цветущим, образцово-показательным регионом России». Эти выписки я сделал из нескольких интервью Рамзана, которые он дает чаще всего на ходу.
Посетивший Чечню Герман Греф был поражен, он видел, что почти вся республика превращена в строительную площадку. Московский министр хорошо знал, что правительство просто не выделяло Чечне таких средств, на которые можно было вести столь масштабное восстановление республики. Человек, который не знал бы о двух войнах, полностью разрушивших столицу Чечни, мог даже не догадаться, что эти войны здесь были, пройдя не по окраинам, а по нескольким центральным улицам города Грозного. «Восстановление города, — писал один из российских журналистов, — идет бешеными темпами. Хрущевская пятиэтажка, разрушенная авиабомбой, превращается в практически новый дом всего за месяц». «Это не тот город, который помнят старожилы, — писал тот же журналист, — но это город. С плотным потоком машин, с кафе, с дорогими магазинами и красивыми женщинами, количеству которых на единицу площади позавидовали бы многие другие города». О женщинах надо сказать особо. Именно Рамзан Кадыров санкционировал проведение в Чечне конкурса чеченских красавиц. Конечно, перед публикой и перед жюри предстали не девушки в купальниках; в зале сидели матери, которые и привезли сюда своих дочерей. После конкурса Рамзан устроил большой прием и осыпал первую красавицу Чечни деньгами. Никто из присутствующих чеченцев не унизился, чтобы поднять с пола 1000-рублевые и 100-долларовые купюры. Еще более широко Рамзан отметил рождение своего первого сына и свой 30-летний день рождения. Эти эпизоды мы могли видеть и на экранах своих телевизоров.
На критику в свой адрес Рамзан Кадыров или не реагирует вовсе, если она исходит не от чеченцев, или реагирует с насмешкой. Один из политиков соседней с Чечней северокавказской республики публично заявил, что место Рамзана на электрическом стуле. Через несколько дней группа молодых чеченцев привезла из Чечни оскорбившему их политику «сувенир» — кресло, стилизованное под электрический стул с куклой в этом кресле. «Это все же лучше, чем киллер в подъезде», — должен был признать невзлюбивший Р. Кадырова политик.
Отец Рамзана Кадыров-старший был в прошлом муфтием Чечни и в первую чеченскую войну воевал против федеральных войск. Но он не мог принять воинствующего ваххабизма, который пытались привить Чечне эмиссары из центров международного терроризма и исламского радикализма. Он перешел на сторону России еще осенью 1999 года после переговоров с премьером В. В. Путиным. Молодой Рамзан был в рядах боевиков в 1994–1996 годах, и он сам признает, что именно Шамиль Басаев был тогда его кумиром. Но теперь он был вместе с отцом, и Ахмат Кадыров воспитывал его как наследника, как главу тейпа. Чечня признает еще силу клана, рода, родового села. Родовое село семьи Кадыровых — Центорой еще при Ахмате Кадырове было превращено в неприступную крепость с автономным режимом жизни. Здесь располагалась охрана первого президента Чечни, сюда он приглашал гостей, здесь пекли хлеб, выращивали не только овощи, но и скот, который потом забивали. При Рамзане Центорой расширился и укрепился. В селении были построены спортивный центр, мечеть, бассейны, мини-зоопарк. Здесь можно прокатиться на одном из роскошных автомобилей или мотоциклов из личного автопарка Рамзана. По преимуществу из Центороя осуществляется и управление большей частью новой чеченской милиции и нескольких спецподразделений, основная часть которых укомплектована амнистированными боевиками; этого здесь никто не скрывает, в боевиках ходил когда-то и сам Рамзан, а Ахмат Кадыров был также и одним из полевых командиров. Однако с конца 1999 года и в течение всей второй чеченской войны Кадыровы и кадыровцы воевали на стороне российских войск, и поэтому Рамзан Кадыров имеет полное право и основание считать себя не побежденным, а победителем. Он старается прививать это чувство и всем другим чеченцам. Он говорит чеченцам и об их победе, и об их вновь обретенной свободе — в составе России. Но это и пугает многих, кто хотел бы видеть в чеченцах признавших свое поражение сепаратистов. По разным оценкам непосредственно Рамзану Кадырову подчиняется от десяти до двадцати пяти тысяч вооруженных и хорошо организованных бойцов. «А что если?..» — этот вопрос и это сомнение пытаются задать или внушить московским чиновникам и военным чинам многие из людей, обиженных Р. Кадыровым. Но повторение 1994, 1996 или 1999 годов в Чечне сегодня невозможно.
Впервые мы увидели Кадырова-младшего на экранах своих телевизоров вечером 9 мая 2004 года, то есть в тот же день, когда утром на стадионе в городе Грозном был убит во время парада Победы президент Чечни Ахмат Кадыров, которого В. Путин публично называл своим другом.
Владимир Путин вызвал в Москву премьера Чечни Сергея Абрамова и сына Ахмата Кадырова Рамзана, который был тогда командиром одного из подразделений из президентской охраны. Под его личной командой находилось тогда более двух тысяч отборных бойцов. Сергей Абрамов был явно растерян, он говорил что-то довольно невнятное, у него дрожали руки и срывался голос. Рамзан стоял в стороне в спортивном тренировочном костюме, слегка сгорбившись. Это был молодой и здоровый человек, лицо и глаза которого выражали горе и гнев. Мы не знаем, о чем говорили друг с другом, оставшись наедине, В. Путин и Р. Кадыров. Но мы знаем, что Р. Кадыров вернулся в Грозный вице-премьером Чечни, которому было поручено контролировать все силовые структуры самой Чечни, кроме войск и подразделений, подчиненных Федеральному центру. Сергей Абрамов был оставлен премьером, а исполняющим обязанности президента Чечни вскоре назначили генерала милиции Алу Алханова, работавшего при Ахмате Кадырове министром внутренних дел. В первую чеченскую кампанию Алу Алханов воевал на стороне федеральных войск. Тогда еще полковник милиции он возглавлял линейный или железнодорожный отдел милиции в Чечне. В 2003 году по просьбе Ахмата Кадырова Алу Алханов был назначен министром внутренних дел Чечни и получил звание генерал-майора. Честный и храбрый офицер, он не был, однако, политиком и не участвовал во внутричеченской борьбе за власть, которая происходила в этой республике еще в 2000–2003 годах. В этой борьбе верх взял Ахмат Кадыров, поддержанный В. В. Путиным. Еще совсем недавно — весной 2003 года — в Чечне на референдуме была принята Конституция республики, а в октябре 2003 года прошли первые президентские выборы. А. Кадыров одержал тогда победу, но у него имелось много как явных, так и державшихся в тени противников. Ему приходилось вести сложную борьбу за укрепление своей власти, и он, как бывший муфтий, предпочитал метод переговоров и компромиссов. Но теперь он был убит, и многие из его оппонентов и противников подняли голову. Алу Алханов не имел собственной политической базы в Чечне, он был в прошлом мало известен, и на него смотрели как на одного из людей Ахмата Кадырова, который стал президентом лишь «временно». Рамзану Кадырову к маю 2004 года исполнилось 27 лет, а по Конституции Чечни ее президентом мог стать лишь гражданин республики не моложе тридцати лет.
Уже после похорон отца на поминках Рамзан Кадыров собрал в Центорой всех наиболее влиятельных людей Чечни и всех командиров чеченских военных формирований. В поминальных ритуалах он вел себя не только как новый глава семьи и рода Кадыровых, как главное лицо в родовом селе и в тейпе, но и как преемник всего наследия отца, а оно было немалым. Ахмат Кадыров при всей своей демократичности строил систему личной власти, полагая, что в послевоенной Чечне иначе вести себя нельзя. В его подчинении находились значительные вооруженные формирования, состоявшие едва не наполовину из амнистированных боевиков. Он жестко руководил правительством Чечни, в котором Сергей Абрамов являлся лишь главным из чиновников. У Ахмата Кадырова резиденции находились в Грозном и в Гудермесе, но главной его резиденцией уже тогда стало село Центорой. Ахмат Кадыров сумел создать и особый внебюджетный Фонд президента, размеры которого и источники пополнения не разглашались и который теперь стали называть «Фонд Ахмата Кадырова». Он перешел под управление вдовы — матери Рамзана Кадырова. Предполагалось, что этот фонд пополняется главным образом за счет пожертвований богатых чеченских бизнесменов, ведущих свой бизнес за пределами республики. Но это был, конечно, не единственный источник.
Владимир Путин приезжал в Чечню в 2004 и в 2005 годах несколько раз. Он встречался здесь и с Алу Алхановым, и с Сергеем Абрамовым, и с Рамзаном Кадыровым. В. Путин дважды посетил могилу Ахмата Кадырова в Центорое, он выступал на только что избранном по новой Конституции парламенте Чечни. Президент не скрывал своей поддержки Р. Кадырова, лояльность которого была и очевидной, и откровенной. Именно такой человек нужен в Чечне. Да, конечно, нашлось немало чеченских политиков, бизнесменов, администраторов, которые также лояльны к Путину и к России и которые еще в первую чеченскую войну воевали или выступали на стороне федеральных войск. Однако в политике важны не только прошлые заслуги, но и реальные возможности и способности человека. Мог ли, например, такой достойный человек, как Бислан Гантамиров, объединить Чечню? Могли ли это сделать амбициозные и богатые московские предприниматели братья Умар и Хусейн Джабраиловы или Малик Сайдуллаев? Владимир Путин остановил свой выбор на Рамзане Кадырове, и после того как Сергей Абрамов, пострадавший в одной из автоаварий в Москве, оказался в больнице, именно Рамзан Кадыров был назначен премьером Чечни.
Активность нового премьера была необычной, в том числе и в деле борьбы с чеченским подпольем. В Чечне одна за другой ликвидировались подпольные боевые группы и схроны с оружием. Еще в 2005 году был убит президент подпольной Ичкерии Аслан Масхадов. Теперь пришла очередь его преемника, назначенного Ш. Басаевым, — Абдулы Садуллаева. Он был выслежен и убит бойцами боевой группы из полка спецназа имени Ахмата Кадырова при МВД Чечни. После окончания боевой операции убитого Садуллаева раздели до трусов и положили к ногам Рамзана Кадырова. Вскоре пришла очередь и террориста номер 1 в Чечне и в России Шамиля Басаева, которого уничтожили в результате сложной спецоперации, проведенной службами ФСБ и ГРУ России. Рамзан Кадыров выразил сожаление, что не смог сделать это сам, как он обещал ранее. Было уничтожено несколько арабских наемников, которых присылали в Чечню из каких-то международных центров. Уже в начале 2007 года МВД Чечни сообщило об уничтожении полевого командира Сулеймана Имурзаева, который взял на себя ответственность за убийство Ахмата Кадырова. Этого человека считали кровником Рамзана. Он возглавлял в горах небольшую банду из пяти-шести человек, которая и была уничтожена. Уже к концу 2006 года террористическая активность в Чечне практически сошла на нет. Диверсии случались только в небольшом горном районе на границе Шатойского и Шаройского районов Чечни. Из находившихся пока еще на свободе известных боевиков осталось лишь двое — Доку Умаров и Раппани Халилов. За информацию о их местонахождении объявлена большая награда. В Чечне сегодня даже спокойнее, чем в соседних Дагестане, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ингушетии, хотя и там обстановка гораздо более спокойная и стабильная, чем это было в 2005 году. Российская армия сегодня нигде не ведет военных действий. Лишь осенью 2006 года отдельный саперный полк Российской армии был направлен в разрушенный Ливан для ремонта и восстановления нескольких мостов. Охрана этого полка была укомплектована чеченскими бойцами, проходящими службу в двух полках, которые размещены в Чечне, но входят в состав Российской армии.
Людей, которые приезжали в Чечню еще летом и осенью 2006 года, поражал размах восстановительных и строительных работ. Гудермес — главный город и для клана Кадырова, и для клана Ямадаевых — это сегодня самый спокойный город на Северном Кавказе. Этот город не был разрушен во время войны, так как правившие здесь кланы перешли без боя на сторону федеральных войск. Но теперь он пополнился множеством новых зданий и разного рода сооружений вроде большого аквапарка. Строятся и восстанавливаются дороги. Восстановлен и начал принимать регулярные рейсы большой аэропорт близ города Грозного. По всей Чечне строятся больницы, школы, клубы, интернет-кафе, действует мобильная связь. В большинство сел и аулов проведен газ, действует водопровод, работает электроснабжение. Развивается сельское хозяйство, восстанавливаются другие отрасли. За разрушенное жилье выплачиваются компенсации. За 2006 год в Чечне было введено в строй 1,2 миллиона квадратных метров жилой площади. В расчете на десять тысяч человек населения жилое строительство в Чечне ведется в пять раз интенсивнее, чем в целом по России и в два с лишним раза интенсивнее, чем в Москве. Советник Президента РФ Асламбек Аслаханов, который пять лет назад пытался конкурировать с Ахматом Кадыровым в борьбе за власть в послевоенной Чечне, посетив в октябре 2006 года Грозный, был поражен. «То, что здесь сделали, — сказал он, — это экономическое чудо. Я до двух часов ночи ходил по Грозному и любовался на эти проспекты, дома и мечети. Рамзан показал, что он не только хороший командир, но и хороший строитель. И народ поверил ему».
Что обо всем этом сообщали Анна Политковская или Вадим Речкалов?! Даже американская печать была на этот счет гораздо более объективной. Оуэн Мэтьюз и Анна Немцова писали в журнале «Ньюсуик» в статье «Мир Рамзана»: «Поезжайте прямо по бульвару Победы в Грозном, и вам никогда не придет в голову, что в Чечне была война. Пять лет назад этот широкий проспект выглядел как Сталинград во время Второй мировой войны. Теперь по обе стороны стоят новые жилые дома и бутики, торгующие итальянской одеждой. По всему городу сносят поврежденные войной здания, отбойные молотки грохочут круглые сутки. Над оставшимися руинами гордо реют гигантские полотнища с лицом покорителя города Владимира Путина. Остальной мир мог этого не заметить, но Президент России выиграл чеченскую войну. Не он ее начал, но он вел ее всей мощью Российской армии. Конфликт был таким же жестоким, как все, какие видела Европа в прошлые десятилетия. Грозный разбомбили до основания вместе с половиной чеченских городов. Почти миллион чеченцев стали беженцами; 80 тысяч — по преимуществу мирных жителей — погибли, а многие сотни исчезли, и их никто больше не видел. Были жертвы, массовые убийства, ужасающие нарушения прав человека. Но если война дорого обошлась в смысле крови и денег, то и мир, обеспеченный Кремлем, пока еще достаточно жесток. Его олицетворяет 30-летний Рамзан Кадыров — специально подобранный премьер-министр новой Чечни. Кадыров — бывший боевик, назначенный Москвой главным командиром Чечни в мае 2004 года, после убийства его отца, президента Ахмата Кадырова. Его задача — умиротворить Чечню всеми необходимыми средствами. Если Путин использовал артиллерийские дивизионы и тысячекилограммовые бомбы, чтобы подавить мятежников, то Кадыров избрал другой путь. Он воюет и побеждает, но низкими методами — в чеченском стиле. Эти методы просты, насильственны, но эффективны. В подчинении Кадырова находятся примерно 10 тысяч человек, одетых в американскую униформу и черные футболки с портретом их лидера Рамзана. Их насильственные меры тоньше, чем у русских, но они достигают цели. Его семейная резиденция находится в Центорое, в 20 километрах от Грозного. Здесь есть зоопарк, где живут львы, волки и страусы. Все строение окружают кипарисы, розы и искусственные холмы, увенчанные маленькими крепостями. Молодой герой Чечни безжалостно эффективен. Он создал такую систему осведомителей, которая на порядок лучше, чем все, что создавали здесь российские спецслужбы. Олег Орлов, директор правозащитной организации “Мемориал”, признает, что при Кадырове масштабы насилия в Чечне резко уменьшились, но избиения и даже исчезновения людей остаются все еще обычным делом»[368]. В этой колоритной картине много преувеличений, но в основном она верна.
На стройках Грозного и других городов заняты не приезжие строители, а сами чеченцы, и многие из них трудятся почти бесплатно, как на воскреснике. Многие люди и организации работают в долг. Но все равно восстановление республики требует очень больших средств. Москва дает в бюджет Чечни по разным общим и целевым программам не менее 20 миллиардов рублей в год. Но это меньше 1 миллиарда долларов. Размах строительства в Чечне требует более значительных средств. Рамзан Кадыров заверяет, что никто в Чечне не смог бы сегодня воровать деньги из бюджетных ассигнований. И ему можно верить. Он говорит, что все те, кто десять лет воровал огромные суммы федеральных ассигнований, идущих в Чечню, сейчас возвращают то, что украли. «Мы их всех знаем, и они знают, что мы знаем. Им поэтому некуда деться». И этому, вероятно, нужно верить. В «Фонд Ахмата Кадырова» платят и те бизнесмены, которые ведут свой бизнес в Чечне, и те, кто работает за ее пределами. «Этих людей мы также знаем», — говорит Р. Кадыров. В Чечне платят налоги лучше, чем в Москве. В Чечне есть нефть, и в течение последних нескольких лет добыча ее держалась на уровне 2 миллионов тонн в год. Но эта нефть принадлежит компании «Роснефть», и, по утверждению Рамзана Кадырова, лишь 10–15 процентов от выручаемых за продажу нефти 20 миллиардов рублей возвращается в Чечню. Рамзан Кадыров требует увеличения доли Чечни, он требует также восстановления большого нефтеперерабатывающего завода в городе Грозном, который работал здесь до 1990 года, но был полностью разрушен еще в годы первой чеченской войны. Он перерабатывал не только чеченскую, но и часть азербайджанской нефти. Решить эту проблему можно: к Новороссийску идет много нефтепроводов, и танкеры везут в Европу по преимуществу сырую нефть. В данном случае требования Чечни кажутся мне лично вполне справедливыми.
Конечно, не все в Чечне идет спокойно и вызывает одобрение. Подполье не ликвидировано полностью, и на обочинах дорог иногда взрываются фугасы. Однако только в 2006 году под гарантии Рамзана Кадырова сложили оружие и сдались без боя более 600 боевиков. Общее число сдавшихся еще при Ахмате, а потом и при Рамзане Кадырове боевиков составляет несколько тысяч человек. Часть из них вернулась к своим семьям и к мирному труду. Но большая часть бывших рядовых боевиков влилась в военные структуры, созданные Рамзаном Кадыровым, или в чеченскую милицию. Некоторые из чеченцев, работавших ранее в администрации Аслана Масхадова, трудятся сегодня в районных администрациях. Почти никто из сдавшихся без боя не был отдан под суд. Это и есть «чеченизация» на деле. Никто из российских генералов не смог бы сделать ничего похожего, о российских чиновниках, вроде Сергея Абрамова, я и не говорю. По оценкам социологов, от 75 до 80 процентов чеченцев еще не доверяют российской политике в Чечне, хотя и доверяют В. В. Путину.
Но что могли бы предложить взамен такой Чечни российские либерал-демократы или их американские друзья. Их собственный опыт в Ираке, в Косове, в Афганистане не слишком воодушевляет. Нелепо мерить Чечню западными мерками или мерками Нижегородской области. Чеченцы — сильная, молодая нация, но еще не прошедшая через горнило современной цивилизации. Установить прочный мир даже в побежденной Чечне — это невероятно сложная задача, которую без сильных чеченских лидеров решить вообще невозможно. В этой части Кавказа либеральные ценности почти неизвестны. Здесь доминируют даже не мусульманские ценности или законы шариата, а обычаи и традиции сурового горного края, а они не исключают и такого древнего и жестокого института, как кровная месть. У Рамзана Кадырова много мстительных врагов, да и сам он клялся отомстить за убийство своего отца. Кровная месть у чеченцев не распространяется обычно на людей другой веры и другого народа. Но они делали исключение для летчиков вертолетного полка, имена которых в Российской армии засекречены. Немало угроз на этот счет раздавалось еще в 1999–2000 годах и в адрес В. В. Путина. С этим нельзя не считаться. Я не буду распространяться здесь на эту тему. Президента России охраняют очень тщательно и надежно. Но у Владимира Путина есть семья, о судьбе которой он не может не думать и не заботиться. Три дочери президента Казахстана Нурсултана Назарбаева живут активной общественной и даже политической жизнью. Сын президента Украины Виктора Ющенко ведет жизнь плейбоя и разъезжает по Киеву в самом дорогом «мерседесе», компрометируя отца. Западная пресса внимательно следит за жизнью всех наследников британского престола, за дочерьми Билла Клинтона и Джорджа Буша. Но две дочери Владимира Путина живут в изоляции. Это одна из проблем российского президента, которую он должен решить в своем кругу.
В феврале 2007 года в Чечне произошли перемены, которых многие ждали, но с разными чувствами. Президент Чечни Алу Алханов подал в отставку, и она была принята. Генерал-майор А. Алханов был назначен в Москве на пост заместителя министра юстиции. Полпред Южного административного округа Дмитрий Козак внес на рассмотрение В. В. Путина две кандидатуры. Однако из этих кандидатов именно Рамзана Кадырова Президент России рекомендовал на пост президента Чечни. Выборы прошли без каких-либо отклонений. Перед инаугурацией — в самом конце марта 2007 года — Рамзан Кадыров совершил хадж, он отправился в паломничество в Мекку и Медину.
Инаугурация нового президента Чечни прошла 4 апреля в Гудермесе, который выиграл республиканский конкурс «Город без следов войны». Церемония проходила в гигантском временном павильоне на полторы тысячи гостей, специально построенном для этого торжественного случая на ухоженной территории загородной резиденции президента Чечни. Эта церемония символизировала примирение и изобилие. Здесь находились главы всех регионов Северного Кавказа и даже президент Абхазии. Рамзан Кадыров произнес слова президентской присяги по-русски, и Дмитрий Козак вручил ему удостоверения президента Чечни и члена Госсовета России. Российские газеты отмечали, что инаугурационная речь Р. Кадырова была безупречна. «Благополучие Чечни немыслимо без сильной и стабильной России. Мы не должны быть государством в государстве, а должны ощущать себя неотъемлемой частью единого целого. Мы не хотим быть первыми или последними среди народов России, а хотим быть равными среди равных». И в истории Чечни, и в истории России начинается новая страница.
Лидер и его команда
Чем удивлял и продолжает удивлять Владимир Путин своих партнеров, равных ему по статусу государственных лидеров других стран, президентов и премьеров, в том числе и самых крупных государств мира? В переговорах, которые он ведет, В. Путин оказывается почти всегда более осведомлен в существе и деталях проблем, вокруг которых организуется обсуждение. Он владеет огромным объемом информации и ведет переговоры, почти не обращаясь к сидящим рядом министрам и помощникам. Он всегда находит нужную интонацию и уверенно отвечает на задаваемые ему вопросы. Его доводы чаще всего оказываются почти неотразимыми. Как западных лидеров, так и политических экспертов поражает и тот огромный авторитет, который Владимир Путин продолжает сохранять и на исходе семи лет своего пребывания в Кремле. Ни Герхарду Шредеру, ни Тони Блэру, ни Жаку Шираку, ни Сильвио Берлускони, ни тем более Джорджу Бушу этого не удалось. За последние два года рейтинг В. В. Путина ни разу не опускался ниже 72 процентов, а в первые месяцы 2007 года он поднялся до 80, даже до 82 процентов. Ни один из публичных политиков России в эти годы не смог даже приблизиться к В. Путину в этом отношении. Уже рейтинг в 25 процентов считается здесь очень хорошим, а в 40 процентов даже очень высоким. Общий рейтинг Правительства России в 2004–2005 годах составлял в среднем 30 процентов и поднялся в 2006-м и в начале 2007 года до 40 процентов.
Чем удивляет и поражает Владимир Путин своих же ближайших соратников, людей, которые стоят на одну-две ступени ниже его? Он удивляет их не только своей компетенцией, но и необычной для людей такого ранга деловой мобильностью. Еще в самом начале своего президентства в сентябре 2000 года Владимир Путин вылетел из Москвы в Петропавловск-Камчатский и после совещания с дальневосточными руководителями направился в Токио с государственным визитом. Из Токио он полетел в Нью-Йорк на юбилейную сессию ООН, где у него за три дня состоялось около сорока встреч. Он вернулся в Москву на девятый день, обогнув весь земной шар. И таких поездок у него было немало, так как он часто совмещает несколько визитов. Его поездка летом 2004 года по маршруту Москва — Сочи — Париж — Довиль — Канн — Ароманш — Канн — Довиль — Париж — Мехико — Саванна — Си-Айленд — Саванна — Москва продолжалась 12 дней. Самым дальним путешествием Путина стали визиты в Чили и Бразилию через Португалию с 19 по 24 ноября 2004 года. Самолет президента преодолел расстояние в 30,2 тысячи километров.
В сентябре 2006 года, прервав свой рабочий отпуск, Владимир Путин вылетел из Сочи в Грецию, где провел сложные переговоры с президентами Греции и Болгарии. При этом была решена проблема строительства нефтепровода, которую не могли решить в течение тринадцати лет. Из Афин В. Путин вылетел в ЮАР, в страну, где никогда не бывал ни один российский или советский руководитель. В. Путин провел здесь важные двухдневные переговоры с правительством и президентом ЮАР, и это позволило подписать более десяти соглашений. Все газеты мира обошла фотография: Владимир Путин стоит на конечной точке Африки у мыса Доброй Надежды. Из Кейптауна В. Путин направил свой самолет в Марокко, где российская делегация провела переговоры с королем и правительством этой страны.
Столь же насыщенными являются, как правило, и поездки Владимира Путина по России. Так, например, 10 мая 2004 года, на следующий день после убийства Ахмата Кадырова, Путин был уже в Чечне. Он провел в Грозном заседание руководства республики, встретился с вдовой и родными Кадырова, со старейшинами, облетел на вертолете все еще полуразрушенный город. Вечером того же дня Путин провел в Кремле совещание с российским руководством по проблемам Чечни. Утром 22 июня 2004 года Владимир Путин собрал в Кремле внеочередное заседание Совета безопасности России, чтобы заслушать доклады силовых министров о ночном нападении на Ингушетию. Через несколько часов он уже был в Назрани, где провел совещание руководства Ингушетии и всего Южного округа. Приняв на месте ряд важных решений, президент через несколько часов был на Дальнем Востоке, где уже наступило 23 июня. Вместе с министром обороны Сергеем Ивановым Путин наблюдал за заключительной активной фазой самых крупных в истории России военных учений «Мобильность-2004». В этих учениях приняло участие несколько тысяч бойцов ВДВ, срочно переброшенных сюда из разных регионов России для уничтожения условного противника. На полигоне «Сергеевский» два часа без перерыва длился полномасштабный бой, причем артобстрелы, бомбежки и стрельба с вертолетов были не имитацией, а реальной боевой стрельбой. После обеда с солдатами в поле Владимир Путин отправился на вертолете во Владивосток, где провел большое совещание по проблемам рыбной отрасли, а еще позже посетил НИИ рыбного хозяйства и крупнейший рыболовный траулер. Два дня слились для президента в один рабочий.
На следующий день Путин посетил Камчатку и ознакомился с положением дел в Петропавловске-Камчатском, а также с работой самой мощной в России базы российских атомных подводных лодок. Создается впечатление, что Путин подгоняет и Россию, и ее чиновников.
Более насыщенными и интенсивными стали и встречи Владимира Путина с представителями СМИ, а также его общение с гражданами России. Для подведения итогов года В. Путин в 2004–2007 годах приглашал в Кремль от семисот до тысячи журналистов российской региональной, московской и иностранной прессы и от трех до четырех часов отвечал на их вопросы. Традиционными стали и ежегодные «Прямые линии с президентом Владимиром Путиным», когда с использованием современных средств связи Владимир Путин общается хотя и в виртуальном пространстве, но со всей страной в режиме прямого эфира.
Западные и российские журналисты уже достаточно хорошо изучили распорядок дня российского президента. В Кремль Владимир Путин приезжает обычно не ранее полудня. Его кабинет расположен в здании Сената. Здесь находился кабинет Бориса Ельцина, который в 1990-е годы значительно перестроил Кремль, не сохранив кабинеты, в которых работали Сталин и Хрущев. Комнаты, где работал Сталин, переделаны в небольшую православную часовню с множеством икон. Сам Ельцин редко бывал в этой часовне, но Владимир Путин посещает ее часто. Путин почти ничего не изменил в кабинете Бориса Ельцина, который выглядит, по мнению некоторых посетителей, не особенно внушительно. Большой, но не из последних моделей телевизор, много телефонов. Владимир Путин обедает, а часто и ужинает здесь же в Кремле, в президентской столовой на третьем этаже. Здесь есть и винный погреб с большой коллекцией испанских красных вин.
Вечером Путин возвращается в президентскую резиденцию в Ново-Огареве, но продолжает работать и там, знакомясь с бумагами и вызывая к себе нужных ему людей. Ново-Огарево — загородная усадьба, построенная в конце XIX века одним из великих князей. Разумеется, она почти полностью перестроена под нужды и вкусы второго президента России. На территории усадьбы стоит небольшая православная церковь; до появления здесь Владимира Путина она была разрушена. В Ново-Огареве есть закрытый бассейн, огород, вертолетная площадка. Путину перешла и конюшня Бориса Ельцина с элитными лошадьми, и он освоил искусство верховой езды.
Владимир Путин работает вечером долго и редко ложится спать раньше двух часов ночи. Соответственно он и встает обычно не раньше десяти часов утра. Как перед сном, так и по утрам он идет в бассейн. Свой день президент начинает с энергичной спортивной разминки.
Владимир Путин много трудится, его канцелярия составляет расписание дел на день, на неделю, а также предварительное расписание на месяц. Большая часть расписания президента открыта для прессы. Так, например, подсчитано, что в период с 15 марта 2004 года по 14 марта 2005 года в графике Президента России был 321 рабочий день. Его расписание на эти дни содержало 1165 пунктов. Путин провел в этот год 463 встречи, 153 деловых телефонных разговора, выступил в разных аудиториях 145 раз, провел 112 совещаний, принял участие в 67 церемониях и сделал 63 заявления для СМИ. Он провел 36 заседаний, 43 посещения, подписал 21 двусторонний документ и 17 раз участвовал в международных переговорах. За первый год второго срока Владимир Путин выезжал из Москвы 35 раз. При этом он посетил 18 стран. В Санкт-Петербурге был четыре раза. В Сочи на рабочий отдых он вылетал два раза. Из российских деятелей чаще всего встречался с премьером Фрадковым, из зарубежных — с Кучмой и Шредером[369].
На следующий год интенсивность работы Владимира Путина не снизилась. Согласно официальному рабочему графику, у Путина было 1002 дела за 311 рабочих дней. В период с 15 марта 2005 года и по 8 марта 2006 года у Владимира Путина состоялось 443 встречи, 93 деловых телефонных разговора. Он провел 102 совещания и принял участие в 85 церемониях. Он принял участие в 43 заседаниях, у него было 71 посещение и 43 заявления для СМИ. В этот год у Путина состоялось 20 бесед с зарубежными гостями и 22 раза он вел международные переговоры. Он подписал 15 двусторонних документов. Владимир Путин выезжал из Москвы 42 раза и посетил 20 стран, некоторые по два раза. В Санкт-Петербурге В. Путин был шесть раз, в Сочи — пять раз. Из российских политиков Путин чаще всего встречался опять-таки с Михаилом Фрадковым, из деятелей стран СНГ — с Н. Назарбаевым и Робертом Кочаряном, а из деятелей дальнего зарубежья — с Дж. Бушем и Ху Цзиньтао[370].
В действительности встреч, бесед, совещаний и дел у Путина было много больше, так как далеко не все его дела и встречи включаются в официальный и доступный для журналистов график.
Наблюдая за Путиным почти ежедневно на экранах телевизоров, мы убеждаемся, что как человек он изменился с 2000 года не слишком значительно. В своем поведении он продолжает оставаться скромным и скрытным. На многих встречах с крупнейшими российскими бизнесменами и с западными лидерами Путин сохраняет легкую ироничность. Но и в этом случае он может высказываться резко, категорично и сурово.
Обычно он осторожен в критических ситуациях, но отнюдь не нерешителен, вопреки мнению некоторых оппонентов. Путин сохраняет и самоиронию. «Я не хотел и не домогался поста президента, — сказал он на встрече со студентами в Красноярске, — но теперь, как видите, втянулся». Однако мы не раз видели Владимира Путина не только утомленным, но и раздраженным; причин для этого хватало.
К Владимиру Путину с уважением и симпатией относится большинство людей старшего поколения, которые уже не могут рассчитывать на свои силы и которым приходится в значительной мере надеяться на внимание властей, на помощь правительства и президента. От Ельцина никто из этих людей помощи не ждал. Конечно, атака на реальные интересы граждан, нуждающихся в социальной защите, предпринятая весной и летом 2004 года в форме монетизации натуральных социальных льгот, нанесла серьезный урон авторитету власти. Однако она подорвала наше доверие в первую очередь к группе либеральных министров — М. Зурабову, Г. Грефу, Д. Кудрину, А. Жукову. Она ослабила наше доверие к правительству в целом и к Государственной думе в частности. В гораздо меньшей мере эта неумелая и плохо проведенная реформа затронула авторитет президента, который дистанцировался от действий правительства, заметив, что «каждая ветвь власти должна действовать в пределах своей компетенции».
К тому же мы ясно видели, что не Дума, а президент заставил правительство существенно откорректировать как законопроект, так и сам закон. При этом некоторые из важных решений были приняты помимо правительства и Думы указами самого президента. В конечном счете положение большинства ветеранов и инвалидов, которые решительно протестовали против первоначальных версий закона № 122, не ухудшилось, а улучшилось.
К Владимиру Путину с уважением и симпатией относится и большинство молодых людей, особенно студенчество. Об этом свидетельствует не только активность таких массовых молодежных организаций, как «Идущие вместе» и «Наши», но и крайне малый успех новой «революционной» студенческой организации «Идущие без Путина». Даже рекламирующая эту организацию западная печать была вынуждена признать, что в 11-миллионной Москве эта новая организация смогла привлечь всего около сотни человек, а в Санкт-Петербурге и того меньше.
Владимир Путин пользуется несомненным авторитетом среди духовенства, а также во всем военном сословии, а не только среди офицеров из специальных служб, как об этом говорят его политические оппоненты. Президент России уважаем среди большей части российской интеллигенции и сам относится к ней с большим уважением.
Владимир Путин пришел на пост президента после Бориса Ельцина и унаследовал, как известно, значительную часть его команды. С собой он привел в правительство и в администрацию в первый год не более десяти человек. Позднее он существенно расширил свою команду, и о правительстве, которое было сформировано весной 2004 года, можно было говорить как о правительстве Путина. В. Путин встречается не только с М. Фрадковым, он нередко приглашает к себе и министров, а также регулярно проводит в Кремле встречи с группой ведущих членов правительства. Однако далеко не все из людей, которых в 2006 году можно было бы назвать «командой Путина», сумели отличиться при работе в новых условиях и в новых масштабах. Как историк я старался более внимательно наблюдать за работой не только самого В. В. Путина, но и людей из его команды. На мой взгляд, лучше других работали в последние годы министры силового блока — Сергей Иванов, Николай Патрушев, Рашид Нургалиев. Положительной оценки из «питерских» заслужили полпреды Дмитрий Козак и Георгий Полтавченко, а также спикеры Сергей Миронов и Борис Грызлов. Особенно отличилась и как политик, и как управленец Валентина Матвиенко. Из министров экономического блока лучше других показали себя такие министры, как А. Гордеев, И. Левитин, Ю. Трутнев и В. Христенко. Никакой симпатии ни у публики, ни у наблюдателей не вызывала работа таких министров, как Г. Греф, А. Кудрин, А. Жуков, В. Яковлев и особенно М. Зурабов. Ясной стратегии экономического развития России на длительный срок так и не было выработано. Во многих случаях, когда экономический блок правительства начинал работать самостоятельно и «в пределах своей компетенции», оно совершало грубейшие ошибки. Так было с печально известным законом № 122, который удивил всех своей некомпетентностью, громоздкостью, а также неясностью мотивов. Правительство запутало и нарушило в 2006 году всю сферу торговли алкогольной продукцией — а это крайне чувствительная часть российского потребительского рынка. Россия получает от повышения цен на нефть огромные дополнительные доходы. Но так ли разумно правительство использует эти громадные средства, которые кое-кто из деятелей правительства называет «незаработанными», «лишними» и подлежащими «стерилизации»? На этот счет у общественности много сомнений. В крайне неприятные или даже скандальные ситуации попадали в последние два года такие люди из команды Владимира Путина, как Герман Греф и Любовь Слиска, первый вице-спикер Государственной думы. Но В. Путину трудно наказывать людей из своей команды, так как это может быть расценено как его поражение. Создается впечатление, что Путин работает за всех: и за президента, и за премьера, и за министра финансов, и за министра экономического развития, и за главу «Газпрома». Явно не справляется со своей работой глава РАО «ЕЭС России» А. Чубайс. Гораздо лучше работает корпорация «Российские железные дороги», возглавляемая В. Якуниным. Однако эта сверхнапряженная работа президента В. В. Путина не может продолжаться бесконечно. А между тем сильные и эффективные политики и управленцы в России есть — в том числе и среди губернаторского корпуса. Но их надо собрать, объединить и возглавить. Невольно возникает один из редких, но и не уникальных политических сценариев — уйти, чтобы вернуться, но уже с другой командой.
Молодой американский экономист Джерри Сакс из Гарварда, который вместе с сотней других западных экономистов и экспертов начал проводить в России в 1992 году, по поручению Егора Гайдара и с согласия Бориса Ельцина, «шоковую терапию», честно признался уже через два года в своей неудаче. «Когда мы приступили к реформам, — писал он, — мы чувствовали себя врачами, которых пригласили к постели больного. Но когда мы положили больного на операционный стол и вскрыли его, мы вдруг обнаружили, что у него совершенно иное анатомическое устройство и внутренние органы, которых мы в нашем медицинском институте не проходили»[371]. В конце 1994 года западные эксперты покинули Россию — после осеннего кризиса 1994 года. У постели полуразрушенной страны толпились теперь наши собственные «реформаторы»: Анатолий Чубайс, Борис Немцов, Виктор Черномырдин, Александр Лившиц, Владимир Шумейко. Самый циничный из этой группы «реформаторов» Алексей Улюкаев тогда заявлял: «Те, кто, проводя жизненно необходимую операцию, да еще при отсутствии антибиотиков, перевязочных средств, стерильных инструментов, даже электричества, делают нередко больно, редко удостаиваются доброго слова и благодарности современников. Напротив, их удел — беспощадная, подчас разнузданная критика. Это ничего. Пусть нашим общим памятником будет построенный в боях капитализм. Аминь»[372]. Общим памятником этим «реформаторам» стали рухнувшие в 1998 году финансовые пирамиды.
Владимир Путин, приняв страну из рук всех этих людей почти в безнадежном состоянии, сумел исправить ситуацию, хотя и не во всем. Россия все еще больная страна, хотя ее выздоровление идет быстро. Она уже делает твердые шаги вперед. Все мы с надеждой смотрим на В. Путина. Но ни один врач не может вечно стоять у постели больного.
Владимир Путин стал безусловным национальным и политическим лидером, а это нечто большее, чем пост президента. Харизма национального лидера не может быть передана кому-то другому посредством голосования. Политика состоит из решения многих сложнейших уравнений с большим числом неизвестных величин. Национальным лидером становится не тот человек, которого выбрали или назначили на тот или иной высокий пост, а тот, кто доказал на деле свою способность быстрее и лучше других находить решение этих уравнений. Такой человек появляется не везде и не всегда даже в переломные для стран и народов годы. Ни Борис Ельцин, ни Джордж Буш не стали для своих стран национальными лидерами, хотя занимали много лет посты президентов своих государств.
Излишне говорить о сложности управления такой большой страной, как Россия с ее 87 регионами, да еще в переходный период. Здесь важны не только интеллект и воля, которых В. Путину не занимать. Здесь важен опыт в решении не просто смежных, но и глобальных проблем, когда одно неверно принятое решение может определить неверную траекторию движения страны на многие годы. Сколько таких ошибочных решений принял Борис Ельцин или еще ранее Михаил Горбачев! За многие из них не одна лишь Россия расплачивается до сих пор. За последние семь лет Владимир Путин накопил опыт такого управления и притом по преимуществу в режиме «ручного управления». Это уникальный опыт, и его можно передать другому человеку только частично, ибо в первую очередь это опыт активной самостоятельной работы. Когда новый летчик садится за штурвал большого самолета — это всегда содержит элемент риска. Уменьшить этот риск может лишь сидящий рядом опытный пилот, который имеет не только возможность, но и право дать нужный совет или даже вмешаться в ситуацию, если она окажется критической. О такой роли для себя мечтал и Борис Ельцин.
Все, кто сегодня размышляет о проблеме преемственности власти в России, говорят обычно о тех или иных людях в окружении президента. Это понятно, но это лишь часть проблемы. Владимир Путин может уйти с поста президента, но как национальный и политический лидер, как человек, продолжающий концентрировать на себе не только внимание, но и доверие народа, он не может уйти из российской политики. Он сам говорил об этом: «Не беспокойтесь, я найду свое место в строю».
Проблема, однако, не только в личностях, в их интеллекте и опыте или в доверии к ним народа России. Все это крайне важно, но всего этого для поддержания жизнеспособности и исторической прочности такой страны, как Россия, недостаточно. Один из наиболее вдумчивых российских политологов Глеб Павловский недавно писал: «Перед нынешней командой стояла сверхценная задача — существование России как таковой. И задача выполнена, страна сбылась. Россия больше не остаток другой страны и не полигон “процесса реформ”. Теперь же предстоит достраивать государство. Но для России внутренние дела почти всегда — продолжение внешних, и это не имперская ностальгия, а глобальная природа устройства России. Мы встроены в мир, а мир, похоже, накренился к большой войне. Естественно, следует до последней возможности сдерживать ее и самим держаться в стороне. Так Путин и делал, но удастся ли впредь? Россия слишком заметный сегмент на глобусе» [373]. Я согласен с первой частью этого тезиса, но не согласен со второй его частью. На мой взгляд, мир еще не накренился к большой войне, а в России не внутренние дела есть продолжение внешних, а, напротив, решение внешних проблем должно определяться состоянием и степенью решения внутренних проблем. Да, мы должны достраивать государство, но это в первую очередь означает создание прочного фундамента государства, а также прочных несущих его конструкций. Таким фундаментом на сегодня является Конституция РФ. Несущими конструкциями демократического государства может быть только система устойчивых, влиятельных и определенных по своей идеологии партий. Всего этого у России пока еще нет, а это и порождает слишком большую зависимость страны и народа от качеств и способностей ее лидера.
Россия должна иметь своей опорой не аморфное «путинское большинство» и не тот слой высших чиновников, на котором до сих пор держалась власть в стране. Волею судеб во главе государства в последние шесть лет оказались не ставленники олигархов и не «Семья», а корпорация бывших разведчиков и выходцев из других силовых и специальных структур. Эти люди спасли Россию, но они не могут достроить государство и сформировать в новых условиях русскую нацию без опоры на реальные общественные слои: рабочих, служащих, военных, профсоюзы, малый и средний бизнес, крупное предпринимательство. Подобного рода «партийное строительство» в стране уже началось, но его результаты пока еще не слишком велики. Во всяком случае, «Единая Россия» еще не стала тем, что можно было бы назвать политической партией. У нее нет ясной идеологии и нет ясной политической программы. Лидер этой партии Борис Грызлов обладает многими достоинствами, и как спикер он хорошо ведет заседания Государственной думы. Однако в руководстве партии «Единая Россия» он был до сих пор только местоблюстителем. Б. Грызлов этого и не отрицал. Он часто говорил и говорит, что он и как лидер партии, и как глава партийной фракции в Думе проводит политику президента Владимира Путина.
Параллельно «Единой России» началось формирование еще одной крупной партии, которая приняла наименование «Справедливая Россия». Во главе нее стоит спикер Совета Федерации Сергей Миронов, и она объединяет прежние партии — Российскую партию пенсионеров, Российскую партию жизни и часть политического блока «Родина». К «Справедливой России» примкнули несколько более мелких левоцентристских групп и движений, и это новое объединение претендует на социал-демократический электорат. «Справедливая Россия» также объявила себя партией, которая поддерживает президента В. В. Путина и его политику. В главном поддерживает политику Владимира Путина и Либерально-демократическая партия Владимира Жириновского. С критикой Путина, но с разных позиций выступают коммунисты и в первую очередь КПРФ, а также несколько праволиберальных группировок. Насколько жизнеспособными окажутся те или иные политические партии и движения — об этом можно будет судить лишь по итогам выборов в Государственную думу, то есть в самом конце 2007 года.
Нет никаких сомнений в том, что Владимир Путин не уйдет из политической жизни России и сохранит положение политического лидера, хотя в его команде и произойдут определенные перестановки и перегруппировки. Это в целом весьма сплоченная команда, которую нельзя даже сравнивать с теми слабыми и разношерстными группами политиков, чиновников и управленцев, которые собирал вокруг себя Борис Ельцин. Но это также и очень дисциплинированная команда, в которой есть на сегодня только один безусловный лидер — Владимир Путин. Какое место в строю он будет занимать в 2008–2012 годах, не имеет при данном составе его команды принципиального значения. Национальный и политический лидер — это не должность, и история многих стран мира в XX веке, в том числе и история России или Советского Союза, Китая, Индии и многих других стран, знает немало примеров, когда национальный и политический лидер обладал наибольшим влиянием и немалой властью, даже не занимая никаких высших государственных постов в формальных структурах власти. Это выбор народа, это проблема авторитета и реального политического влияния. Как я уже писал выше, президент страны — это не всегда ее национальный лидер. Но и национальный лидер — это не всегда президент.