Д.Раттер: «Две недели назад в передаче «60 минут» известный советский диссидент Владимир Буковский назвал СССР огромным концентрационным лагерем. Как заявляют все советские диссиденты во главе с Нобелевским лауреатом Андреем Сахаровым, в Советском Союзе регулярно нарушаются основные гражданские права человека. В этой связи неожиданностью для нас явилось то, что там есть человек, поющий песни, не соответствующие порядку вещей, установленному в коммунистическом государстве. Его имя — Владимир Высоцкий. Некоторые называют его советским Бобом Диланом. Высоцкий — известный актер театра и кино, это официальная сторона его творчества. Но он также пишет и поет сатирические песни о жизни в СССР. Сам он говорит, что то, что он пишет и поет, не является антипатриотическим, и он не считает себя политическим борцом. Не подлежит, однако, сомнению, что Высоцкий — непримиримый критик советского общества. Советские власти, похоже, не знают, как с ним поступить. Они не знали, что с ним делать, когда недавно он сел в самолет и прилетел в Нью-Йорк.
(Звучит песня «Я не люблю».)
Д.Р.: Вы называете себя протестующим поэтом, но не поэтом-революционером. В чем разница между этими понятиями?
Владимир Высоцкий: Видите ли, в чем дело... Я никогда не рассматривал свои песни как песни протеста или песни революции. Но если вы спрашиваете, какая разница... Может быть, это разные типы песен — песни, написанные в разные времена. В революционное время люди пишут революционные песни. В обычное, в нормальное время люди пишут песни протеста, они существуют повсюду в мире. Люди просто хотят, чтобы жизнь стала лучше, чем сейчас, чтобы завтра стало лучше, чем сегодня.
Д. Р.: Что вас удовлетворяет и что не удовлетворяет в вашей работе?
В.В.: Ну, на это очень просто ответить. Какая-то часть моей работы меня полностью удовлетворяет, потому что я пишу то, что думаю, и то, что хочу. Но дальше возникают проблемы с исполнением. Потому что я — автор-исполнитель, мне нужна аудитория.
А здесь начинаются трудности, у меня очень мало официальных концертов. Поэтому то, что я делаю, я делаю для моих друзей.
Д.Р.: Может быть, это не так, но мне кажется — кое-кто в СССР беспокоится, вернетесь ли вы обратно. Я не ошибаюсь?
В.В.: Ну почему?! Ну что вы! Я уезжаю уже четвертый или пятый раз и всегда возвращаюсь. Это смешно! Если бы я был человеком, которого боятся выпускать из страны, так это было бы совершенно другое интервью. Я спокойно сижу перед вами, спокойно отвечаю на ваши вопросы. Я люблю свою страну и не хочу причинять ей вред. И не причиню никогда.
Д.Р.: Мы бы не хотели создавать впечатление, что Высоцкий пишет только о вещах, которые он не любит или, скажем, об обреченных подводных лодках. У него немало песен патриотических, которые нравятся властям, много и веселых, шуточных, к примеру, «Утренняя гимнастика».
(Звучит песня «Вдох глубокий, руки шире...».)
Вообще же трудно сказать какой системы придерживаются советские власти в борьбе с критикой. Тысячи людей сидят в лагерях за выражение несогласия, но некоторым разрешено протестовать. Во всяком случае, Владимир Высоцкий — один из тех немногих, кто ходит по узкой тропке между официальной терпимостью и официальным забвением».
Больше ему подобных вопросов не задавали. Возможно, пришло понимание того, что песни Высоцкого созданы не только подлинным поэтом, но и подлинным гражданином своей страны. Он любил свою страну и гордился тем хорошим, что в ней было.
Мысли о том, чтобы остаться здесь, никогда не приходили ему в голову. Была лишь мечта попробовать себя в этих условиях — поработать в американском кино, создать русский артистический клуб на Бродвее... Его привлекали масштабы и ритм этой страны. Особенно поразил Нью-Йорк: «Побывал в XXI веке. Нью-Йорк — это город для меня!» Но он отчетливо понимал, что ни писать, ни петь он здесь не сможет. Его настоящий зритель и слушатель — в России. По меткому выражению В.Аксенова, остаться Высоцкому на Западе — «это все равно как если бы Гагарин там остался... Или полковник Леонов перелез бы в американский корабль при стыковке и попросил политического убежища».
В Нью-Йорке М.Барышников знакомит Высоцкого с Иосифом Бродским.
Присутствовавший при знакомстве фотограф Л.Лубяницкий вспоминает: «Это было на квартире у Михаила Барышникова, Володя остановился у него. Марины Влади, приехавшей с Володей, с нами не было, мы были втроем. Деталей я, конечно, не помню, но запомнилось, что Володя и Иосиф очень горячо, азартно спорили о каких-то поэтических проблемах».
Через год они встретятся вновь, но уже как старые знакомые...
Монреаль с 17 июля по 1 августа — столица XXI Олимпийских игр.
Входивший в «группу поддержки» советской команды Лев Лещенко предложил Высоцкому выступить в Олимпийской деревне перед нашими спортсменами, но тот отказался, так как находился в Канаде без официального приглашения.
27 июля Высоцкий и Влади присутствовали на футбольном матче «ГДР — СССР». Немцы выиграли. На следующий день грустные наши знаменитые футболисты Л.Буряк, В.Звягинцев, М.Фоменко, А.Коньков и О.Блохин отправились в универмаг отоварить сэкономленные суточные. Они совпали по времени в этом месте с Высоцким. Первым его заметил Олег Блохин: «Смотрите, как мужик похож на Высоцкого!». Леонид Буряк сомнения развеял: «Да, ты что, не видишь, что это сам Высоцкий и есть! Вот же и Марина Влади рядом». Добрая, широкая улыбка Высоцкого прогнала плохое настроение унылых футболистов. Познакомился Высоцкий с ними в прошлом году, когда киевское «Динамо», по выражению Высоцкого, «навело шорох в Европе» — команда завоевала Кубок кубков. Высоцкий приехал тогда к ним на сборы и познакомился со всей сборной Союза.
Посидели немного в ближайшем кафе, вспомнили общих московских знакомых... И чтобы окончательно развеять грусть проигравших спортсменов, Высоцкий пригласил их к себе: «Я остановился здесь у друзей. Приезжайте вечером, посидим, пообщаемся в узком кругу, я новые песни спою». В тот же вечер в доме подруги Марины — Дианы Дюфрен Высоцкий напел им целую кассету в подарок...
Побывал Высоцкий и в Кингстоне (озеро Онтарио), где более успешно выступили советские спортсмены в парусной регате.
В отеле, где они проживали, остановился один из любимейших американских актеров Высоцкого — Чарлз Бронсон. И вот однажды ночью...
В.Высоцкий: «Мне не спалось. Выхожу на балкон покурить. Вижу, стоит поодаль мой любимый киноактер. Я к нему, говорю по-французски: «Вы мой любимый артист...» И так далее... А тот мне в ответ: «Goaway!..» И тогда я вспомнил похожий случай, только в Москве. Не спалось мне как-то перед запоем. Вышел на улицу, стою у фонаря. Направляется ко мне паренек. Смотрит, как на икону: «Дайте, пожалуйста, автограф». А я злой как черт. Иди ты, говорю... Все-таки Бог есть!»
В Монреале продюсер Жиль Тальбо организовал запись песен Высоцкого. Запись проводилась на студии мирового класса Андре Перри и Ника Благоны — «Le Studio Morin Heights», расположенной в городке Morin Heights, в шестидесяти километрах к северу от Монреаля. На студию поехали вместе с Бабеком Серушем. Пластинка «Vladimir Vissotsky: (Chansons)» была записана, но вышла в свет не в Канаде, а во Франции в сокращенном варианте в следующем году на студии RCA. На пластинке 11 песен, записанных в сопровождении студийного ансамбля Андре Перри со знаменитым звукорежиссером Ником Благоной.
Из этой поездки Высоцкий вернулся в Москву в первых числах сентября.
На Ялтинском филиале студии им. Горького запущен в работу сценарий фильма для юношества «Ветер "Надежды"». Фильм о походе будущих моряков на учебном паруснике «Товарищ».
Режиссер фильма С.Говорухин попросил друга написать песни для фильма. Высоцкий переделывает песни «Ну вот, исчезла дрожь в руках», «Не хватайтесь за чужие талии...» и пишет новые: «Этот день будет первым всегда и везде...», «Вы в огне, дай в море...», «Мы говорим не «штормы», а «шторма»...», «Заказана погода нам Удачею самой...», «Вот послал Господь...». На этот раз все песни, кроме последней, были использованы в фильме и записывались под оркестр на Ялтинской киностудии.
АДМИНИСТРАТОРЫ
Конечно, он жил очень широко, не жалея себя, и, наверное, не мог прожить долго. А тут еще подвернулась нехорошая компания, которая стала на нем большие деньги зарабатывать.
Юрий Любимов
Огромная нагрузка в театре, работа над текстами, обширная концертная деятельность требовали от Высоцкого огромных физических и временных затрат. Ему, безусловно, нужен был человек, который снял бы с него груз бытовых забот и контактов. Таким «нештатным» администратором Высоцкого с 75-го года стал штатный администратор Театра на Таганке Валерий Янклович. Желающим попасть в театр или на концерт Янклович казался человеком, обладавшим почти неограниченными возможностями: люди стояли в длинной очереди, чтобы заглянуть к нему в окошко и вымолить пару билетов на «Гамлета» с Высоцким или на «Мастера и Маргариту»...
Янклович, став, по сути, «душеприказчиком» Высоцкого, значительно сократил его «общение с внешним миром», взяв на себя организацию концертов, многие бытовые проблемы и даже просмотр корреспонденции: «Иногда я выбирал самые интересные письма — Володя читал, но никогда не отвечал...»
Перелистывая свой журнальчик, Янклович говорил упрашивающим организовать концерт: «Так! На этой неделе у нас занято все... На следующей занято... А вот тогда-то я вам назначаю».
Оплата проходила также через Янкловича. Высоцкий порой даже не знал, выступая на сцене, сколько он получит за концерт. Естественно, никакого альтруизма со стороны Янкловича не было. Отношения были чисто деловые. Сколько администратор оставлял себе, сколько зарабатывал на контрамарках в битком набитые залы — он никому не рассказывал.
Интересны по этому поводу воспоминания «заказчика» концерта, проходившего в Московском НИИ эпидемиологии и микробиологии, Людмилы Сигаевой: «Антрепренер Высоцкого вышел на нас сам, несколько раз приезжал и звонил. Очень молодой, энергичный. Назвал сумму — 400 рублей. Я почему-то волновал