«Толя, спаси меня...» Сказал и упал..."
Оксана: «Володя мертвый: нос заострился, не дышит, сердце не бьется. И доктор Федотов, с абсолютно трясущимися руками, повторяет: "Он умер, он умер". Его трясло, у него истерика была. Я ему надавала по морде: "Делай что-нибудь быстро". Он сделал укол в артерию, и мы начали делать искусственное дыхание: он качал ему сердце, я дышала. По сути, мы его вдвоем реанимировали. Володя задышал, сознание вернулось. Там была настоящая клиническая смерть. Володя, когда очнулся, сказал: "Я вас видел и чувствовал... Но как в кино. Ты дышишь, а Толя массирует..." А через полчаса Володя был как ни в чем не бывало. Уже подошли Гольдман, Валера, Сева и говорят: "Да... Наверное, все три концерта ты, Володя, не отработаешь... Один придется отменить..." Вот сволочи! Тут я устроила скандал: "Какие концерты! Вы что, с ума сошли! Он же умирал... Никаких концертов!" А Володя как-то так... "Да, наверное, надо..." Я чувствовала, что он на моей стороне, но отказать им он не мог... Он же их всех собрал, они на него рассчитывали... Ведь все на Володе зарабатывали... Он мог заработать в любом месте, а они — нет. А тут — все билеты проданы, верный заработок».
Концерты пришлось отменить. На следующий день Высоцкого в сопровождении Абдулова и Оксаны отправили из Ташкента в Москву, а еще через день он поехал в аэропорт встречать самолет, на котором прилетел Федотов. Тот был потрясен, когда увидел Высоцкого, ожидая видеть его на больничной койке...
Причиной случившегося в Бухаре была наркомания. Когда у него закончились наркотики, он вколол себе лекарство, используемое при лечении зубов, и ему мгновенно стало плохо.
Судьба подарила ему еще год жизни, за который он успел сделать очень много. «Мне интересно брать людей, которые находятся в самой крайней ситуации, в момент риска, в следующую секунду могут заглянуть в глаза смерти», — говорил он о героях своих песен, и сам постоянно платил за этот интерес к «пограничной ситуации».
Тогда он увидел только склонившееся над ним лицо Оксаны, а ровно через год над ним склонились, ему поклонились миллионы людей в благодарность за все, что он сделал для них. Для миллионов он писал стихи и песни, а для близкого круга — старался помочь своим авторитетом и магическим влиянием даже на почти непробиваемых чиновников. Почти всегда безотказно действовало его имя, его лицо, его краткая внушительная просьба или данный в благодарность концерт... Если кому-то, чтобы решить дело, нужно было обойти пять-шесть кабинетов, то Высоцкий все решал в первом. В этом году он выбивает трехкомнатную квартиру для Федотова, который жил в условиях коммунальной квартиры.
Происшествие в Бухаре было предопределено врачами. Сохранились два медицинских документа. Согласно первому, Высоцкий еще в 78-м году обращался в поликлинику с жалобой на боли в сердце. Там установили, что с сердцем у него дела явно не в порядке, и направили на специальное обследование. Самочувствие улучшилось, и обследование Высоцкий сам перенес до худших времен.
Обследование, проведенное на этот раз, определило предынфарктное состояние. Рекомендовалось взять два месяца отпуска и немедленно приступить к курсу лечения. И на этот раз он игнорирует советы врачей...
Сценарист Игорь Шевцов предлагает Высоцкому сняться в фильме о разведчиках «"Мерседес" уходит от погони» и написать туда несколько песен. Высоцкий отвечает:
— Нет, знаете, я вообще сейчас отказываюсь от всех предложений —хочу год отдохнуть, не сниматься. Потом я только что сделал роль в «Эре милосердия» — это похоже. Нет смысла повторяться...
— Владимир Семенович, ну а песни напишете?
— Нет-нет, ничего писать не буду. А вот у меня есть «Песня о конце войны». Если подойдет, берите...
В фильм Высоцкий предложил также песню «Почему все не так? Вроде — все...», написанную в 69-м году.
В августе Высоцкий навещает Янкловича, который отдыхает в сочинском санатории «Актер». 13 августа в номер, где они жили, залезли воры. Украли зонт, джинсы и куртку Высоцкого. А в куртке у него были паспорт, водительское удостоверение, ключи от московской квартиры... Пришлось идти в милицию за справкой, чтобы можно было выехать в Москву. Когда возвратились в номер, на кровати лежала куртка и письмо: «Дорогой Владимир Семенович! Прости, не знали, чьи это вещи. К сожалению, джинсы уже продали. Возвращаем куртку и документы».
ГАСТРОЛИ В ТБИЛИСИ
В сентябре театр гастролирует в Тбилиси. У Высоцкого было несколько поводов для испорченного настроения. Один из них касался собственно гастролей.
Высоцкий вместе с В.Золотухиным, Л.Филатовым и Д.Межевичем прилетел в Тбилиси раньше остальной труппы. Предполагалось, что в течение пяти дней они будут по два раза в день играть спектакль «В поисках жанра».
Рассказывает В.Янклович: «Мы приехали в Тбилиси, и неожиданно выясняется, что зритель во Дворец спорта не идет. Все билеты на «Гамлета», на «Мастера и Маргариту» давно проданы, а на «Поиски жанра» — практически на Высоцкого — никаких аншлагов. Вместо десяти спектаклей, прошло всего пять. А вот на концертах — в институтах и других залах — битковые сборы. Это несколько приободрило Володю, а то он очень переживал... Ему стало казаться, что публика к нему равнодушна, что он никому не нужен. И только позже мы узнали, что тбилисцы вообще не любят ходить в свой Дворец спорта из-за плохой акустики».
Несколько сольных концертов Высоцкий дал в переполненном клубе «Строитель», а спектакли «Таганки» с успехом проходили в Доме профсоюзов.
Гостеприимные грузины зазывали Высоцкого к себе. Приятно и необыкновенно интересно было у Сергея Параджанова, который пригласил к себе в дом на улице Котэ Месхи весь театр. «Вино лилось рекой, песни струились, балконы ломились от фруктов... С Высоцким у него была отдельная встреча», — вспоминал В.Смехов.
Высоцкий был приглашен также к народной артистке СССР Верико Ивлиановне Анджапаридзе (критики включали актрису в десятку лучших трагедийных актрис XX века) по случаю присвоения ей звания Героя Соцтруда. Высоцкий, увидев десятки магнитофонов, подготовленных к записи его песен, ушел с половины вечера.
21 сентября в номер гостиницы «Аджария», где проживал Высоцкий, пришел тбилисский фотограф Алик Сааков. Он сделал несколько снимков Высоцкого и присутствующих в номере В.Золотухина и Л.Филатова. На фотографиях явно видно, что у Высоцкого плохое настроение. Один из снимков Саакова будет главным на траурной церемонии поэта...
Второй повод для плохого настроения — Высоцкий узнает о последствиях гастролей в Ижевске и об аресте группы Кондакова.
В Тбилиси вслед за театром приехал следователь из Ижевска, чтобы допросить Высоцкого и Янкловича. Допрос состоялся 25 сентября в гостинице «Аджария». Следователем оказался молодой и тогда мало кому известный Михаил Воробьев (впоследствии 1-й заместитель министра МВД Удмуртской республики). Высоцкий прекрасно понимал, что раз его фамилия фигурирует в материалах дела, то протокол с его показаниями должен там присутствовать.
Из протокола допроса: «Перед поездкой в Удмуртию со мной никакого разговора о выплате мне дополнительного вознаграждения не было. Мне зачитаны показания Абаева, где он говорит, что в Глазове он вместе с Янкловичем передал мне 5000 рублей. Я никаких денег от него не получал... Думаю, что он и другие обвиняемые по делу просто хотят облегчить свою участь, сыграть на моем имени, его популярности».
Следователь высказал предположение, что Высоцкий на процессе будет выступать только как свидетель. Но ему очень не хотелось присутствовать там даже в качестве свидетеля.
— Ты понимаешь, — говорил он следователю, — вот буквально заканчиваются мои съемки в фильме «Место встречи изменить нельзя», где я сыграл роль следователя. Как же я, сыгравший такую роль, окажусь в судебном заседании в противоположной роли?..
При расставании следователь показал фотографию фрагментов переписки администраторов Шиманского и Абаева на стенках тюремного прогулочного дворика: «Вали все на Высоцкого. Он тебя вытащит».
В Тбилиси Высоцкого случайно находит Генрих Падва.
Это в конце 80-х годов Г.Падва станет человеком адвокатской элиты, вице-президентом Международного союза адвокатов, имеющим громкую славу и известные на всю страну дела: ГКПЧ, дело Д.Якубовского, убийство Александра Меня, дела олигархов от ЮКОСа... А тогда, в 1979 году, Падва только недавно объявился в Москве, имея за собой большую провинциальную практику: защищал бытовых убийц, мелких воришек, хулиганов, вступался за «социально чуждых» спекулянтов...
Г.Падва вместе со своим товарищем путешествовал на автомобиле по Закавказью. Они приехали в Тбилиси как раз во время гастролей «Таганки». Адвокат, узнав о гастролях, стал разыскивать Янкловича и Высоцкого, которых до этого уже хорошо знал. Их еще в Москве познакомил В.Абдулов.
На ловца и зверь:
— Ну, туда-растуда! Вот это да! Это же чудеса! Мы с Валерием идем и решаем: где бы нам найти Генриха — и вдруг ты!
— А что такое?
— Да понимаешь, вчера прилетел следователь из Ижевска...
Высоцкий с Янкловичем рассказывают адвокату суть дела и уговаривают взять на себя защиту главного обвиняемого Кондакова.
Г.Падва: «Да, вот что меня еще поразило в Тбилиси... Володя, когда мне все это рассказывал, то очень беспокоился и за Кондакова, и за Любимова, и за Янкловича. В общем, я понял, что он больше озабочен судьбой других, чем своей собственной. Володя говорил, что все надо хорошо продумать, чем он сам может помочь, кто еще может вмешаться, что могу сделать я... Говорил очень заинтересованно, очень активно и очень, скажем так, альтруистически».
Высоцкий особенно переживал, что и Любимова будут допрашивать, потому что тот тоже получал деньги — 1200 рублей — за постановку спектакля «В поисках жанра» на сцене Дворца спорта в Ижевске. Но Любимову сейчас не до этого — он отправил свою Каталин в Будапешт, и она вот-вот должна родить. Из Тбилиси трудно связаться по телефону с Будапештом, и Высоцкий по своим каналам помогает Любимову дозвониться. 25 сентября Каталин родила сына. Счастливому отцу через пять дней исполнилось 62 года...