С начала года Ю.Любимов репетирует спектакль «Живой» по повести Бориса Можаева «Из жизни Федора Кузькина», напечатанной А.Твардовским в «Новом мире» в 1966 году.
«Федору Фомичу Кузькину, прозванному на селе Живым, пришлось уйти из колхоза» — так начиналась повесть Б.Можаева. Это была история русского мужика, прошедшего войну, замордованного колхозной житухой, вечной нуждой, тяжкой заботой о хлебе насущном для своих ребятишек, подавшего заявление о выходе из колхоза из-за того, что не мог прокормить семью. Его поступок — протест против колхозной бюрократии, против бездушного отношения к земле и к людям, что на ней трудятся.
После отказа Высоцкого играть главную роль, она досталась В.Золотухину. При распределении ролей Любимов сопроводил свое решение словами, обращенными к Золотухину: «Ты же сам из деревни и тоже жлоб хороший...» Высоцкий же весь январь, февраль и половину марта репетировал роль Мотякова и написал в спектакль много частушек. Но потом его из репетиций исключают. Принимал он участие и в репетициях «Тартюфа» в роли Оргона, но в дальнейшем от роли отказывается. Любимов после этого перестал некоторое время даже с ним здороваться.
В марте в Москву на короткое время прилетела Марина Влади, чтобы заключить договор на участие в фильме С.Юткевича. Ее отношение к Высоцкому неопределенно и ему самому непонятно. После ее отъезда он вновь запил...
В эти же дни Высоцкий получает приглашение на фестиваль песенной поэзии «Бард-68» в новосибирском Академгородке. Он выступал там в прошлом году по приглашению молодежного клуба «Под интегралом», а сейчас не до фестиваля, но приветственную телеграмму участникам Высоцкий все же послал.
Очень переживают за здоровье сына родители. Посовещавшись, решили, что Владимиру нужно сменить обстановку... Семен Владимирович созванивается со своим другом генерал-лейтенантом Ф.Бондаренко — в то время командовавшим Архангельским гарнизоном. Бондаренко приглашает Владимира в Архангельск. 13 марта, около 11 часов утра, в аэропорту его встретил адъютант командующего.
Формально основная задача поездки — набраться новых впечатлений, чтобы предметно писать песни для спектакля по пьесе А.Штейна, но и концерты тоже были запланированы. В газете «Правда Севера» от 13 марта было напечатано объявление: «13 и 14 марта — творческие вечера артиста кино и Московского Театра на Таганке Владимира Высоцкого. Начало: 13 марта в 20 часов, 14 марта в 16 ч. 30 мин».
Когда студенты Архангельского лесотехнического института (АЛТИ) узнали, что приехал Высоцкий, они сразу же попросили его выступить с концертом. Он согласился. По приблизительным подсчетам, в актовом зале института вместилось не менее семисот человек. Зрители стояли в проходах и обступали сцену. Каждую из 27 исполненных Высоцким песен студенты встречали овациями. Три концерта Высоцкий провел в Доме офицеров: один 13-го и два 14 марта. Помимо официальных выступлений были и домашние концерты...
Начиная заключительный концерт в Архангельске, Высоцкий сказал: «Я второй день здесь, в этом городе, и чего-то сегодня не очень хочется уезжать. Хотя ничего не видел и только по рассказам знаю, что здесь, в Архангельске, очень хорошо бывает в июле месяце. Так что, наверное, в июле месяце я еще раз вернусь к вам сюда».
Больше, однако, Высоцкий в Архангельске не бывал, а на русский Север попал еще лишь однажды. Случилось это в апреле 1978 года, когда он гастролировал в Череповце.
Пребывание в Архангельске благотворного влияния на состояние здоровья и психики не оказало.
19 марта А.Штейн позвал Высоцкого в Театр сатиры на читку чернового варианта пьесы «Последний парад». Автор песен начинает читать свои тексты, но непослушный язык заплетается, и режиссер В.Плучек дочитывает текст сам.
20 марта на утренней репетиции Высоцкий-Мотяков упал прямо на сцене.
— Идите, приведите себя в порядок, — сказал ему Любимов. — А вы возьмите текст и идите на сцену, — указал сидящему в зале Ф.Антипову. Дальнейшие репетиции «Живого» проходили без Высоцкого.
Вечером Н.Дупак настаивает на вводе на роль Керенского Золотухина в спектакле «10 дней...». Ввод состоялся в присутствии Высоцкого. Разразился скандал. Высоцкий: «Я не буду играть, я ухожу... Отстаньте от меня». Перед спектаклем он показал Золотухину записку: «Очень прошу в моей смерти никого не винить».
21 марта съемочная группа фильма «Служили два товарища» ожидала Высоцкого в Одессе, но погода выдалась скверная, самолеты не летали, и он в тоскливом ожидании сидел в аэропорту. Шло время, а добрых вестей не поступало — аэропорт в Одессе был закрыт... Зато принимал рейсы Магадан, как об этом поется в песне, и Высоцкий решил полететь в Магадан, чтобы поздравить единственного, как ему казалось в то время, настоящего друга с выходом в свет первой поэтической книжки, которую тот назвал «Звуковой барьер».
И.Кохановский: «...В тот вечер я дежурил «по газете». Вычитав все полосы, я договорился с печатниками, что они позвонят мне, когда надо будет подписывать газету в печать. Жил я тогда в доме, от которого до типографии было буквально пару минут ходьбы.
Только сел попить чайку — звонок:
— Васечек, это я!
Услышав голос Володи, я ничего не мог понять, так как сначала подумал, что звонят из типографии.
— Ты?! Ты где?
— Я здесь, в редакции. Звоню от дежурного милиционера. Он мне дал твой телефон...
— Стой там. Я через пять минут буду!..
Я еще не мог поверить, что это Володя. Здесь, в Магадане...
Едва мы обнялись, он тут же мне выпалил, что приятель его приятеля оказался летчиком, летающим в Магадан, и... вот он здесь.
Проговорили мы почти всю ночь. Тогда я узнал, что Володя влюбился в Марину Влади. Но я как-то не придал особого значения этой новости, так как родилась она, насколько я мог понять, во время этого загула. А в такие периоды с Володей могло произойти все что угодно и прекращалось сразу же, как только прекращался и сам загул. Я подумал, что и на сей раз с этой новоявленной любовью будет то же самое.
На следующий день я купил ему билет, проводил в аэропорт, посадил в самолет, вручил коньяк стюардессе и взял с нее слово, что давать его Володе она будет только в крайних случаях (когда начнет буянить) и маленькими дозами. Так как в самолет он садился уже в полуразобранном состоянии».
Результатом этой поездки стала песня «Я уехал в Магадан»:
Однажды я уехал в Магадан —
Я от себя бежал, как от чахотки.
Я сразу там напился вдрабадан
Водки!
Но я видел Нагайскую бухту
Да тракты,
Улетел я туда не с бухты-
барахты.
На следующий день на утренней репетиции Любимов спрашивает:
— Где Высоцкий?..
Пауза.
— Зоя! Ассистенты! Есть здесь кто-нибудь? Кто-нибудь знает, где Высоцкий находится в данный момент?
Помощник режиссера Зоя Алиевна Хаджи-Оглы:
— Юрий Петрович, Высоцкий не может приехать на репетицию.
— Предупреждать надо, если он болен. Почему это — полная неизвестность? Почему я не знаю, где и кто из артистов находится? Не звонят, не приходят. Что это такое? Кончать надо эту богадельню!
— Он не может прийти, потому что он... далеко.
— Как далеко?
— Он из Магадана звонил...
22 марта директор театра вывешивает приказ об увольнении артиста Высоцкого.
Ю.Любимов: «Это верх наглости... Ему все позволено, он уже Галилея стал играть через губу, между прочим. С ним невозможно стало разговаривать... То он в Куйбышеве, то в Магадане... Шаляпин... тенор... второй Сличенко».
Не зная все перипетии жизни Высоцкого, Любимов считал, что то, что происходит с ним в данный момент, — это начало «звездной болезни»: «Пройти огонь, воду и медные трубы — никому не дано. Огонь и воду настоящие мужчины могут еще как-то преодолеть, но медные трубы — никто пережить не в силах...»
А Высоцкий в это время уже в Одессе на досъемках фильма «Служили два товарища». Обстановка там не способствует выздоровлению, да и внутреннее состояние усугубляет болезнь. Он вызывает в Одессу Иваненко: «Если ты не прилетишь, я умру, я покончу с собой!»
Прилетела. Через несколько дней они вдвоем возвращаются в Москву. Но перед этим — 26 марта — Высоцкий выступил в клубе одесских портовиков, куда пришло столько народу, что он не мог пройти в зал, и его передавали на руках, а сзади него, также из рук в руки, плыла его гитара.
Те, кто понимает, что Высоцкий и театр уже стали единым целым, что театр для Высоцкого стал его судьбой, упрашивают Любимова вернуть его. Его берут на договор с условием амбулаторного лечения. Высоцкий соглашается пройти амбулаторное лечение у профессора Б.Рябоконя — лечение труднопереносимое, но эффективное.
2 апреля он принимает первый сеанс, с которого В.Смехов привез его домой еле живым. Но к вечеру Владимир уже очухался и даже шутил.
7 апреля Высоцкий подает заявление в местный комитет театра: «Считаю себя виновным в том, что поставил театр в трудное положение, виновен перед коллективом. Сейчас я принял меры (медицинские), чтобы впредь обезопасить театр и себя от повторения подобных выходок. Прошу вернуть меня в театр, работой своей постараюсь исправить положение и принести пользу театру».
Директор подписал приказ о строгом выговоре и снижении оклада до ста рублей. 9 апреля Высоцкий играет Маяковского, а 14 — Галилея.
В это время по Москве поползли сплетни, что, мол, Высоцкий спел последний раз все свои песни, вышел из КГБ и застрелился. Кто-то сочувствовал, кто-то зубоскалил... Телефонный звонок:
— Вы еще живы? А я слышала — вы повесились.
— Нет, я вскрыл себе вены.
— Какой у вас красивый голос, спойте что-нибудь, пожалуйста.
Ситуация с увольнением и последующим возвращением «блудного сына» будет повторяться несколько раз. Многократно коллектив оповещался о решении «окончательно уволить» артиста Высоцкого «за нарушение дисциплины». Сколько раз можно прощать невпопад сказанные или забытые слова роли во время спектакля, бесконечные опоздания на репетиции и спектакли, когда за пять минут до открытия занавеса в театре не знали, появится Высоцкий или нет. И все же полного разрыва не происходило. Вывешивались обещанные приказы об увольнении, после которых наступала томительная пауза, потом Высоцкий возвращался в театр. Происходило мучительное объяснение, он заверял Любимова и коллектив, что