Николай Губенко давно уже рвался работать в кино. Он снялся в нескольких картинах и параллельно учился у С.Герасимова на режиссерских курсах. В конце сезона 1968 года Губенко ставит Любимова перед фактом своего ухода, кладет на стол директора театра пятое по счету заявление об уходе. Все его роли постепенно переходят к Высоцкому.
В.Смехов: «Любимов постепенно, неуверенно заполнял пространство солиста новым качеством, качеством Высоцкого».
Высоцкий же надел «майку лидера» и уже не уступил ее никому другому до самого своего конца.
АТУ ЕГО!
С 7 по 12 марта молодежный клуб «Под интегралом» новосибирского Академгородка организует Всесоюзный песенный фестиваль «Бард — 68». 29 участников съехались со всего Советского Союза. В новосибирском аэропорту устроители фестиваля встречали участников, держа в руках плакат: «Барды, вас ждет Сибирь!» Поначалу на нечаянную двусмысленность лозунга никто не обратил внимания, ничто не предвещало беды. И действительно, 11 марта 1968 года орган ЦК КПСС газета «Правда» сообщила: «В залах Академгородка и некоторых вузов Новосибирска в эти дни проводится своеобразный праздник самодеятельной песни. Он привлек певцов из Москвы и Свердловска, Ленинграда и Севастополя, Новосибирска и Красноярска». Тон сообщения вполне благожелательный, и никто еще не знает, что вот-вот партийные идеологи в центре и на местах начнут массированное наступление на авторскую песню и самодеятельных авторов.
Этот фестиваль вызвал небывалый аншлаг. Под него был выделен самый обширный из залов Дворца физиков под названием «Интеграл», и этот зал был забит до отказа, люди стояли даже в проходах. На передних креслах сидели члены фестивального жюри.
Среди участников Юрий Кукин, Валентин Вихорев, Александр Дольский... Звездой же первой величины по праву был Александр Аркадьевич Галич. Он здесь старше всех. Свое согласие участвовать в этом фестивале Галич позднее объяснит так: «Я уже все видел. Я уже был благополучным сценаристом, благополучным драматургом, благополучным советским холуем. И я понял, что я так больше не могу. Что я должен, наконец-то, заговорить в полный голос, заговорить правду...»
Выступая в небольших аудиториях или квартирах, Галич обычно исполнял свои песни сидя. Аудитория Академгородка не располагала к непринужденности. Он начал с песни «Промолчи» («Промолчи — попадешь в палачи»), которая задала тон всему выступлению. Когда же через несколько минут он исполнил песню «Памяти Пастернака», весь зал поднялся со своих мест и некоторое время стоял молча, после чего разразился аплодисментами.
При подведении итогов фестиваля Галич получает первый приз — серебряную копию пера Пушкина, Почетную грамоту Сибирского отделения Академии наук СССР, в которой написано: «Мы восхищаемся не только Вашим талантом, но и Вашим мужеством...»
Однако это была неофициальная точка зрения. Официальное отношение к авторской песне и конкретно к творчеству Галича было выражено в статье члена Союза журналистов СССР Николая Мейсака «Песня — это оружие», опубликованной 18 апреля в газете «Вечерний Новосибирск».
Статья была разгромная и соответствовала идеологическому прессу в стране. Странным было лишь то, что автор заочно похвалил Высоцкого (очевидно, не успел прослушать пленки с записями его песен): «Да, среди них есть люди талантливые. Мужественная «Песня о друге», не раз звучавшая по радио, создана таким «самодеятельным певцом-композитором». Но вот я слушаю концерты «бардов» местных и приезжих, что прошли недавно в Новосибирске, и режет слух что-то фальшивое. Какое-то кривлянье, поразительная нескромность и, простите, некоторая малограмотность».
А вот как отзывается автор статьи о творчестве А.Галича: «... взрослый человек кривляется, нарочито искажая русский язык. Факт остается фактом: член Союза писателей СССР Александр Галич поет "от лица идиотов"»; «песенки с этаким откровенным душком»; «Это же откровенное издевательство над нашими идеями, жизненными принципами. Ведь Галич, кривляясь, издевается над самыми святыми нашими понятиями...»; «Поведение Галича — не смелость, а, мягко выражаясь, гражданская безответственность». Так же стоило б назвать и поведение некоторых взрослых товарищей, которые, принимая гостей, в качестве «главного гвоздя» потчуют их пленками Галича. И сюсюкают: «Вот здорово! Вот режет правду!»; «Я сознательно ставлю слово «барды» в кавычки не потому, что их творчество не заслуживает признания».
Автор громит не только творчество Галича, но и устроителей фестиваля.
Статья Н.Мейсака была заказной. Всего лишь за четыре дня до ее выхода — 14 апреля — в «Правде» была опубликована статья народного художника СССР, Героя Социалистического Труда Е.Вучетича. Статья называлась «Прекрасное — в каждый дом», в ней говорилось об услышанных автором «в интеллигентной рабочей семье» записях неназванного актера, «сипло причитающего дикие блатные песенки и смакующего воровской жаргон». Эти песенки «пересыпаны намеками дурного свойства, видимо претендующими на «творческую» смелость». Далее в статье критиковались лишенные «верного вкуса» «некоторые молодые люди», увлекающиеся подобной музыкой, говорилось «об ответственности художника за свое дело, за свои деяния» и о его обязанности «остерегаться «моды», скандальной известности». Ни одной строчки из песен приведено не было, но автор угадывался однозначно.
Сигнал «Правды» к «началу охоты» был принят к исполнению. 31 мая газета «Советская Россия», во все годы бывшая оплотом реакции, опубликовала статью В.Потапенко и А.Черняевой «Если друг оказался вдруг...», где пренебрежительно упоминалось о песнях Высоцкого: «Во дворце спорта аншлаг. Ажиотаж вызвал, главным образом, «репертуар». Но не те по-настоящему хорошие песни из «Вертикали» и других фильмов, которые исполнял Высоцкий в Куйбышеве, а те, из его же «репертуара», что крутят по вечерам и подворотням, в темных аллеях да на пьяных вечеринках».
Затем в той же газете 9 июня появилась скандально известная своей некомпетентностью статья «О чем поет Высоцкий». Авторами статьи были преподаватель Саратовского института культуры Г.Мушта и корреспондент газеты А.Бондарюк.
«Во имя чего поет Высоцкий?» — грозно вопрошали авторы и сами себе отвечали: «Высоцкий поет от имени и во имя алкоголиков, штрафников, преступников, людей порочных и неполноценных. Это распоясавшиеся хулиганы, похваляющиеся своей безнаказанностью. Во имя чего поет Высоцкий? Он сам отвечает на этот вопрос: «ради справедливости и только». Но на поверку оказывается, что эта «справедливость» — клевета на нашу действительность».
Авторы со свойственной им невежественностью инкриминировали Высоцкому цитаты из песен Ю.Визбора и Ю.Кукина. Какая разница, в самом деле? Раз приказано, то все равно — ату его! И, наконец, прямой донос: «В погоне за сомнительной славой он не останавливается перед издевкой над советскими людьми, их патриотической гордостью».
За «Советской Россией» на Высоцкого, и бардовскую песню вообще, набросились с прямолинейным и псевдопатриотическим пафосом обличители из Тюмени (Р.Лынев «Что за песней?», «Комсомольская правда», 16 июня; Е.Безруков «С чужого голоса», «Тюменская правда», 7 июля; С.Владимиров «Да, с чужого голоса!», «Тюменская правда», 30 августа 1968 года).
Е.Безруков: «У Высоцкого есть несколько песен, которые имеют общественное звучание, но не о них речь. К сожалению, приходится говорить о Высоцком как об авторе грязных и пошлых песенок, воспевающих уголовщину и аполитичность. Это не песни. У них нет своей мелодии. Это подделки-речитативы под два-три затасканных аккорда. Но у них есть свой четкий замысел ухода от деятельности, от общественных обязанностей, от гражданского долга, туда — к водке, к психам, на дно... Так с наглым цинизмом отбрасывается наша нравственность, попираются самые высокие моральные принципы».
За всей этой кампанией травли чувствовалась твердая направляющая рука Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС. Почему эти статьи исходили из провинции — Саратов, Тюмень, где многие даже не знали, кто такой Высоцкий, где он работает, а знали лишь легенды о нем? А в Москве никто не знал авторов этих статеек, но все это хорошо выстраивалось в цепочку: «Пражская весна» — Любимов — «Таганка» — Высоцкий!
С.Владимиров: «И это в наше-то время, когда так обострилась классовая борьба, когда все мы ежедневно, ежечасно чувствуем, как враги атакуют нашу идеологию, пытаются подорвать изнутри социалистический строй. Ведь призыв устраниться от участия в общественной жизни, «лечь на дно», «уйти на нейтральную полосу» есть не что иное, как призыв к дезертирству. Высоцкий спекулирует на наших трудностях роста и ошибках. Автор клевещет на советский строй, издевательски преувеличивая трудности. Кто дал право Высоцкому считать себя судьей? Быть бесстрастным наблюдателем и все оплевывать? Ведь для него нет ничего святого... Высоцкий подпевает чужим, заокеанским голосам, клевещущим на нашу Отчизну». (Через годы станет известно, что под фамилией «Владимиров» скрывался заместитель редактора «Тюменской правды» С.Мальцев.)
...Конечно, Высоцкий был расстроен, но мужественно переносил все издевательства и травлю. Оставить без ответа несправедливые нападки не позволяло самолюбие, и он пишет письмо в Отдел пропаганды ЦК КПСС на имя заведующего отделом В.Степакова.
Уважаемый Владимир Ильич!
За последнее время в нашей печати появились материалы, которые прямо или косвенно касаются моего творчества. Я имею в виду песни.
9 июня с.г. в газете «Советская Россия» напечатана статья, озаглавленная «О чем поет Высоцкий». Я не берусь спорить с авторами статьи об оценке моих песен. Это дело их вкуса, а также дело редакции. Тем более я не собираюсь оправдываться, ибо м о и песни могут нравиться или не нравиться, как и любое другое произведение. Мне бы только хотелось указать на ряд, мягко говоря, неточностей. В статье указывается, что в «программной песне «Я старый сказочник» — Высоцкий говорит: "Я не несу с собой ни зла, ни ласки, я сам себе рассказываю сказки"», и далее говорится, что, дескать, как раз зла-то много... Может быть, это так, но я не знаю этой песни, потому что она мне не принадлежит.