В этой связи часто сетуют: жаль, мол, что творчество Высоцкого недостаточно ценит сегодняшняя молодежь! Но тут — вопрос скорее не к ней. А к самому сообществу высоцколюбов. Возможно, не стоит отдавать на откуп память о Владимире Семеновиче Высоцком современным эффективным менеджерам от культуры, в том числе и представителям СМИ, что поставили на поток производство информационного контента. И для кого памятная дата, связанная с Высоцким — лишь очередной рутинный проект, что должен быть выполнен эффективно и с наименьшими трудозатратами.
Сергей Казначеев: Когда приближается очередная круглая дата или просто день рождения Высоцкого, я с ужасом представляю себе, что в течение нескольких дней мой слух будут терзать и насиловать одними и теми же композициями вроде чересчур пафосных «Коней привередливых». Песня, может, и неплохая. Но, когда слышишь ее уже в тысячный раз, становится даже как-то неловко за поэта, раз за разом выкрикивающего эти форсированные по эмоции словеса. А в итоге те новые генерации потенциальных ценителей, которым не довелось слушать Высоцкого еще на катушечных магнитофонах, пребывают в наивной уверенности, что тот кроме «коней» и «друга, который оказался вдруг» — ничего путного и не написал. А потому среди нынешней молодежи — сужу по своим студентам в Литературном институте! — практически нет тех, кто достаточно знает и ценит его творчество.
Андрей Добрынин: Если говорить о какой-то пропаганде творчества Высоцкого, то происходит это обычно так: достаточно пошлые эстрадные концерты, когда человек вчера пел что-то незатейливое «про кровь-любовь», а сегодня он поет Высоцкого, не моргнув глазом. Что-то тут не так, мне кажется.
Алексей Певчев: Из Высоцкого создан некий поэтический символ, но в чем его величие, особенно после концертов из серии «Своя колея» — понять бывает сложно. Сомневаюсь, что я, будучи юношей обдумывающим житье, услышав даже великие строки Высоцкого из уст соляриево-тренажерных певцов, принял бы их всерьез.
Разница в оценке творческого наследия Высоцкого и его значения для современной российской культуры — и определяет, как мне кажется, два разных полюса в его посмертной судьбе. С одной стороны, возможно, следует согласиться — хотя бы частично! — с данными мнениями о том, что крайне важна сама форма подачи, донесения до современного слушателя-зрителя-читателя всего, что связано с Владимиром Высоцким. И тут не должно быть никакого формализма или привычно-штампованных попсовых алгоритмов!
Но с другой стороны, мало кто даже из признанных классиков имеет столько энтузиастов, отдающих свои силы, время и средства на пропаганду его творческого наследия! Так, как это сейчас происходит с памятью и наследием Высоцкого.
Илья Рубинштейн: В серии, которую выпускает Валерий Перевозчиков, один из известнейших биографов Высоцкого, уже вышло порядка сорока выпусков. Есть и другие интересные сборники, разрабатывающие тему высоцкианы. Например, «Белорусские страницы»: их на сегодняшний момент вышло уже более 180 печатных сборников! Энтузиасты-исследователи из Минска под руководством Александра Линкевича разыскивают и публикуют самые мельчайшие детали из жизни Владимира Семеновича. Есть еще исследовательские группы из Новосибирска, под руководством Анатолия Олейникова. Думаю, практически в каждом крупном российском городе есть свои энтузиасты-исследователи его жизни и творчества!
Тут важно отметить, что никаких денег за это высоцколюбы не получают. Увы, почему-то не спешат выдавать на это гранты и субсидии заинтересованные структуры. Поэтому и получается странная картина: тот же успешный бизнесмен Олейников зарабатывает деньги по основному виду деятельности, а тратит их — через созданный им «Сибирский фонд по увековечиванию памяти Владимира Высоцкого», которым много лет руководит.
Энтузиасты все делают сами, без особой помощи извне. Обращаясь к местным властям лишь с просьбой разрешить установить памятник Высоцкому, деньги на который уже собрали сами — традиционным способом: пуская шапку по кругу.
Геннадий Норд: Я в Новосибирске познакомился с Анатолием Олейниковым, который был главным инженером крупной электростанции, потом работал директором завода бурового оборудования. Инженер до мозга костей, но, при этом, человек, который хорошо играет на гитаре и безумно любит Высоцкого. И для него Высоцкий — царь и Бог! Он создал Фонд Высоцкого, фестиваль в честь Высоцкого, который называется «Свой остров». И он же — своими усилиями и на свои средства! — поставил в центре Новосибирска памятник Высоцкому в полный рост. Знаю, что в прибалтийском Калининграде энтузиасты поставили замечательный памятник Высоцкому в парке. А вообще, в каком бы городе я ни был, первое, что делаю, — иду к памятнику Высоцкому: в Волгограде, в Екатеринбурге, в Ростове-на-Дону, в Сочи, в Воронеже…
При этом следует добавить, что эксперт назвал далеко не все памятники. В одном только Краснодарском крае воздвигнуто несколько памятников Высоцкому: в самом Краснодаре, а также в Геленджике, Новороссийске, Армавире, Гулькевичах, Ейске… Существуют еще в Самаре (целых два!), Владивостоке, Барнауле, Чебоксарах, Симферополе, Саранске, Магадане, Набережных Челнах, Волгодонске, Солнечногорске, Ангарске, Новом Уренгое, Бологое, Дубне, Воткинске, Гороховце… А еще — на Украине: два в Мариуполе, два в Одессе, в Киеве, Мелитополе, Харькове…
Согласитесь, какой еще наш современник сможет хотя бы даже близко подойти к числу памятников на постсоветском пространстве? Сравнивать просто больше не с кем! Таких нет. И я не уверен, что когда-либо будут…
При этом далеко не все разделяют столь восторженное подвижничество энтузиастов и местных властей. Мол, тех же памятников Высоцкому в Москве — существует аж несколько штук! Один расположен на Страстном бульваре (работы известного скульптора Геннадия Распопова). А буквально в пятидесяти метрах от него, во дворе Музея современного искусства на Покровке — еще один, от мэтра Зураба Церетели. А еще — во внутреннем дворике Театра на Таганке. И еще один — в Нижнем Таганском тупике, около Государственного культурного центра-музея В. С. Высоцкого. Это если не считать знаменитый памятник скульптора Рукавишникова на Ваганьково.
Андрей Добрынин: Памятники, монументальная пропаганда — это особый разговор. Зачем с такой навязчивостью пропагандировать человека, который, в общем-то, является нашим современником — почти что среди нас, почти еще жив! Когда у нас Афанасию Фету в Москве нет памятника, который, согласитесь, совсем другая величина по сравнению с Высоцким! Вся эта навязчивость в увековечивании идет каким-то странным клубком: эстрадность, зрелищность; драйв этот, достаточно искусственно созданный; впечатления, полученные людьми на тех еще концертах; экспансивность — все это в странный клубок с творчеством Высоцкого замешалось, замоталось и катится до сих пор. И не дает нам его творчество спокойно и внятно оценить!
Впрочем, не знаю, насколько недоуменная ремарка Андрея Добрынина справедлива. Не нашел ни одного неформального объединения поклонников Афанасия Афанасиевича Фета-Шеншина. При всем к нему почтении, в России существует всего два его памятника — и оба в Орловской области. Один в самом Орле, около Дома писателей (все-таки: единственный признанный классик — уроженец города!). Второй — непосредственно в городе Мценске: ведь именно в Мценском уезде Орловской губернии поэт и появился на свет.
В русском сегменте социальной сети Фейсбук на сегодняшний день существует всего лишь одна тематическая страница «Афанасий Фет»: на ней указана краткая биография поэта и размещены пять кратких постов с фото. Ну а главное — указано: «Нравится 38 людям, подписаны 39 человек». При том, что данная страница создана в марте 2011 года. То бишь за девять лет в сети Фейсбук заинтересовались Афанасием Фетом меньше 40 человек.
Тематических страниц и групп Высоцкого в Фейсбуке — несколько десятков. В топовых группах указано: 470 публикаций в день, 440 публикаций в день… Количество подписчиков или участников, навскидку (в нескольких первых группах и страницах, что показал поиск): несколько десятков тысяч!
И что тут комментировать? Думаю, можно было бы на этом и закончить тему «Современное значение В. С. Высоцкого».
Впрочем, тема избирательности читателя, его несколько прямолинейное отношение к своим кумирам — ставилась не раз. Так же как и подчеркивалось, что не всегда какие-то чисто литературные достоинства являются основной причиной популярности. Вступают в ход очень многие факторы, в том числе и не обязательно такие, которые можно описать в категориях культурологии. Где требуется привлекать социологию, философию… и много других дисциплин.
Тот же Высоцкий — это не просто автор, к произведениям которого следует подходить исключительно с позиций литературоведения. Он же еще и символ протеста против косности и чванства, символ личной независимости, символ утверждения высшей справедливости… список можно продолжить!
Рассматривать творчество Высоцкого без привязки к его внутренней революционности, без декларируемого им свободолюбия и жизненной честности — едва ли получится!
Влад Маленко: Высоцкого, как и Че Гевару, можно носить на майках. Маяковского тоже можно «на майку». Возможно, если рассуждать об этом глобально, то мы в какой-то момент придем к выводу, что от всего того времени останутся только герои-солдаты, бросающие к Мавзолею нацистские штандарты, да Юрий Гагарин с его бессмертным «Поехали»! Но для потертых маек Гагарин слишком чист и недостаточно порочен. А майкам нужна порочность. Время виртуальной реальности обнулило все счетчики, упростило понимание поэзии, скоропостижно расставило поэтов в пионерскую линейку: Пушкин-Есенин-Маяковский-Бродский-Высоцкий, убив по пути Лермонтова, Тютчева, Блока, Гумилева, Цветаеву и других гениев. Но Высоцкого спасает то, что он действительно поэт и сатирик необыкновенного дара и абсолютно русское явление, способное продолжаться.