И снизу лед и сверху — маюсь между…
И снизу лед и сверху — маюсь между,—
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно — всплыть и не терять надежду,
А там — за дело в ожиданье виз.
Лед надо мною, надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Всё помня, даже старые стихи.
Мне меньше полувека — сорок с лишним,—
Я жив, тобой и господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним.
II. О себе и своем творчестве
ИЗ АНКЕТЫ-ОПРОСА (1970 г.)
Самый любимый писатель: М. Булгаков.
Самый любимый поэт: Б. Ахмадулина.
Самый любимый актер: М. Яншин.
Самая любимая актриса: 3. Славина.
Любимый театр, спектакль, режиссер: Театр на Таганке, «Живой», Любимов.
Любимый фильм, кинорежиссер: «Огни большого города», Чаплин.
Любимый скульптор, скульптура: Роден, «Мыслитель».
Любимый художник, картина: Куинджи, «Лунный свет».
Любимый композитор, музыкальное произведение, песня: Шопен, «12-й этюд», песня «Вставай, страна огромная».
Страна, к которой относишься с симпатией: Россия, Польша, Франция.
Идеал мужчины: Марлон Брандо.
Идеал женщины: Секрет.
Человек, которого ты ненавидишь: Их мало, но все-таки список значительный.
Самый дорогой для тебя человек: Сейчас — не знаю.
Самая замечательная историческая личность: Ленин, Гарибальди.
Историческая личность, внушающая тебе отвращение: Гитлер и иже с ним. Мао.
Самый выдающийся человек современности: Не знаю таких. Кто твой друг: В. Золотухин.
За что ты его любишь? Если знать, за что, тогда это уже не любовь, а хорошее отношение.
Что такое, по-твоему, дружба? Когда можно сказать человеку все, даже самое отвратительное о себе.
Черты, характерные для твоего друга: Терпимость, мудрость, ненавязчивость.
Любимые черты в характере человека: Одержимость, отдача (но только на добрые дела).
Отвратительные качества человека: Глупость, серость, гнусь. Твои отличительные черты: Разберутся друзья.
Чего тебе недостает? Времени.
Каким человеком считаешь себя? Разным.
За что ты любишь жизнь? Какую?
Любимый цвет, цветок, запах, звук: Белый, гвоздика, запах выгоревших волос, звук колокола.
Чего хочешь добиться в жизни? Чтобы помнили, чтобы везде пускали.
Что бы ты подарил любимому человеку, если бы был всемогущ? Еще одну жизнь.
Какое событие стало бы для тебя самым радостным? Премьера «Гамлета».
А какое трагедией? Потеря голоса.
Чему последний раз радовался? Хорошему настроению.
Что последний раз огорчило? Все.
Любимый афоризм, изречение: «Разберемся», В. Высоцкий. Только для тебя характерное выражение: «Разберемся».
Что бы ты сделал в первую очередь, если бы стал главою государства? Отменил цензуру.
Что бы сделал в первую очередь, если бы стал обладателем миллиона рублей? Устроил бы банкет.
Твое увлечение: Стихи, зажигалки.
Любимое место в любимом городе: Самотека, Москва. Любимая футбольная команда: Нет.
Твоя мечта: О лучшей жизни.
Ты счастлив? Иногда — да!
Почему? Просто так.
Хочешь ли ты быть великим и почему? Хочу и буду. Почему? Ну уж это знаете!..
28 июня 1970 г.
Об обстоятельствах заполнения Высоцким этой анкеты рассказывает Анатолий Меньшиков, бывший в то время рабочим сцены в Театре на Таганке и явившийся инициатором составления анкеты.
— Его ответы не были скороспелыми, непродуманными — Высоцкий «работал» над анкетой в течение четырех часов. В перерывах между спектаклями — в тот вечер в театре шли «Павшие и живые» и «Антимиры», — Высоцкий был занят и в том, и в другой. Я притащил ему анкету — это такая амбарная книга, вопросы подклеены по бокам страниц. Он с любопытством схватил ее: сколько осталось до начала спектакля, 40 минут? Давай, сейчас отвечу… Когда я пришел перед началом спектакля и заглянул ему через плечо, Высоцкий ответил всего на два вопроса, да и то на самые простые, в середине, насчет цвета и запаха, что не требовало больших раздумий. Во время спектакля «Павшие и живые», где Высоцкий играл Гитлера, Чаплина и Гудзенко, я подбегал к нему несколько раз, видел его то в солдатской гимнастерке, то в чаплинском костюме. Он каждую свободную минуту писал ответы… Но до конца спектакля ответил только на четыре вопроса.
Между «Павшими…» и «Антимирами» небольшой перерыв, все актеры бегут в буфет перекусить, но Высоцкий ушел в пустую гримерную. Сидел, корпел над анкетой. И всякий раз, когда я заходил, он говорил: «Ну задал ты мне работенку! Сто потов сошло…» При этом он лукаво улыбался и выглядел азартно, если так можно выразиться… Когда я в очередной раз заглянул через его плечо, он сделал замечание: «Через плечо нехорошо заглядывать, это неприлично» — и, как школьник, прикрыл ладошкой то, что написал.
После спектаклей анкета еще не была заполнена. А время — двенадцатый час. Мы уже разобрали декорации. Единственная гримерная, где горел свет, — Володина. Он уже при мне дописал, расписался, поставил число — 28 июня 1970 года, закрыл тетрадь и сказал, что у него такое ощущение, будто он отыграл десять спектаклей.
Я обрадовался, что Высоцкий до такой степени «выложился». Прибежал домой и, несмотря на позднюю ночь, включил свет, стал читать. И честно скажу: разочаровался, жутко разочаровался! Мне показалось, что ответы какие-то уж очень упрощенные. Ведь Высоцкий уже в то время был человеком, которого мы боготворили и ходили за ним, как котята ходят за своей матерью, и вдруг этот Высоцкий отвечает банально: Куинджи, «Лунный свет». Или: Роден, «Мыслитель». Я думал, он напишет: Годар, Феллини — из режиссеров. Он ничего этого не написал, хотя прекрасно их знал, смотрел и восхищался…
Высоцкий на другой день чутко уловил мое разочарование: «Ну-ка открой. Что тебе не нравится?» Я сказал откровенно: «Любимая песня — "Вставай, страна огромная". Конечно, это патриотическая песня, но…»
Он вдруг с какой-то тоской и досадой посмотрел на меня, положил руку на плечо и сказал: «Щенок. Когда у тебя мурашки по коже побегут от этой песни, тогда ты поймешь, что я прав. И почему я ее люблю…»
Прошло время — и я понял, что он был прав. И что он отвечал искренне. Не боялся быть самим собой, не пижонил, подобно многим из нас называя имена новомодных кумиров. А ведь «Лунный свет» и «Мыслитель» каждого потрясают. И песни войны тоже. Может быть, потом приходят другие художники, заставляющие думать, но это потом. Высоцкий не мог отказаться, изменить своим первым ощущениям. То, что его однажды потрясло, оставалось в нем навсегда.
И когда я, уже не работая в этом театре, в 1978 году принес Владимиру вновь его анкету, он, внимательно перечитав, с удивлением сказал: «Ну надо же, и добавить нечего. Неужели я так законсервировался?» Правда, со времени заполнения анкеты прошло всего восемь лет, срок небольшой, но для Высоцкого — значительный. Ведь у него время было концентрированнее, чем у многих других: он за день делал то, что другим за год не удается…
ИЗ ИНТЕРВЬЮ ГАЗЕТЕ «ЛИТЕРАТУРНАЯ РОССИЯ» (1974 г.)
Кто Ваши любимые писатели и поэты?
— В первую очередь Пушкин…
Не стали ли мы в последние годы слишком часто и много высказывать свою любовь к Пушкину?
— А как же его не любить? Можно быть вообще равнодушным к поэзии, в том числе и к Пушкину, но если поэзия волнует, то Пушкин — в первую очередь.
Из современной поэзии мне по душе стихи Самойлова, Межирова, Слуцкого, Евтушенко, Ахмадулиной, Вознесенского…
А из прозы?
— Мне очень нравятся книги Федора Абрамова, Василия Белова, Бориса Можаева — тех, кого называют «деревенщиками». И еще — Василя Быкова и Василия Шукшина…
Не сложно ли быть одновременно автором слов, музыки и исполнителем?
— Не знаю, сложно ли, не задумывался. Во всяком случае, это, по-моему, более естественно, чем когда у песни "тройное" авторство.
Не мешают ли Вам как актеру Ваши песни? Не создают ли они некий навязчивый «образ» их автора, от которого бывает трудно отказаться на сцене и на экране?
— Наверное, нет. Они для меня органичны, это ведь не хобби, это очень серьезно, не менее, чем работа в театре. Кстати о хобби…
— У меня его нет, слишком мало времени. Разве что книги…
А как Вы относитесь к критическим статьям, появившимся несколько лет тому назад в газетах в адрес Ваших песен?
— Мои прежние (да и нынешние) песни очень личные, часть их не предназначалась для широкой аудитории. Я писал их для себя, для близких друзей, пытался найти в них новую форму разговора со своими ровесниками о том, что меня волнует.
И знаете, это ведь не очень приятно, когда тебя критикуют. Тем не менее сейчас я благодарен авторам этих статей, даже несмотря на то что в одной из них разбирались песни, к которым я не имел никакого отношения. Песни свои я тогда только начинал, да и жанр этот у нас редкий. Так что взыскательный разговор был необходим, и, может быть, он сыграл не последнюю роль в появлении моих пластинок: кое-что мне пришлось переоценить, кое с чем не согласиться, на какие-то вещи взглянуть по-иному.
ИЗ ИНТЕРВЬЮ СТУДИИ ТЕЛЕВИДЕНИЯ г. ПЯТИГОРСКА (1979 г.)
Человеческий недостаток, к которому Вы относитесь снисходительно?
— Физическая слабость.
А недостаток, который Вы не прощаете?
— Их много, не хочу все перечислять, но… жадность. И отсутствие позиции,