7. Акимов Б. Из интервью с кинодраматургом В. В. Акимовым. Москва, 1988, 10 августа.
То была не интрижка:
Ты была на ладошке,
Как прекрасная книжка
В грубой суперобложке.
Я влюблен был, как мальчик;
С тихим трепетом тайным
Я листал наш романчик
С неприличным названьем.
Были клятвы и слезы —
Все одни и все те же.
В основном была проза —
А стихи были реже.
Твои бурные ласки
И все прочие средства —
Это страшно, как в сказке
Очень раннего детства!
Я надеялся втайне,
Что тебя не трепали...
Но тебя, как в читальне,
Очень многие брали.
Мне сказали об этом —
Можешь мне и не верить —
Под огромным секретом
Человек сорок девять/
Прочитать бы мне свадьбу —
Я молю Христом богом,
Чтоб скорей пролистать бы
Мне конец с эпилогом.
Не дождуся я мига,
Когда я с опозданьем
Сдам с рук на руки книгу
С неприличным названьем.
1965
Сказал себе я: брось писать!
Но руки сами просятся.
Ох, мама моя родная, друзья любимые!
Лежу в палате — косятся;
Не сплю: боюсь — набросятся,
Ведь рядом психи тихие, неизлечимые.
Бывают психи разные,
Не буйные, но грязные,—
Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.
И вот что удивительно:
Все ходят без смирительных,
И то, что мне приносится, всё психи эти жрут.
Куда там Достоевскому
С записками известными!
Увидел бы покойничек,
как бьют об двери лбы.
И рассказать бы Гоголю
Про нашу жизнь убогую,—
Ей-богу, этот Гоголь бы
нам не поверил бы.
Вот это мука, плюй на них,
Они ж ведь, суки, буйные,
Все норовят меня лизнуть —
ей-богу, нету сил.
Вчера в палате номер семь
Один свихнулся насовсем:
Кричал: «Даешь Америку!»
и санитаров бил.
Я не желаю славы, и
Пока я в полном здравии;
Рассудок не померк еще —
но это впереди.
Вот главврачиха — женщина,
Пусть тихо, но помешана.
Я говорю: «Сойду с ума!»,
она мне: «Подожди!»
Я жду, но чуйствую уже:
Хожу по лезвию ноже,
Забыл алфавит, падежей
припомнил только два...
И я прошу моих друзья,
Чтоб кто бы их бы не был я,
Забрать его, ему, меня
отсю-до-ва!
1965
Примечания.
«Книжка с неприличным названьем» — другое название: «Про хорошую книжку».
Курсивом выделены строки, исполненные лишь однажды. В дальнейшем они не встречались — из двух последних куплетов автор сделал один.
В устоявшемся варианте авторского исполнения некоторые строки звучат по-другому:
9-я — Были слезы, угрозы —
18-я — Что тебя не листали...
20-я — Слишком многие брали.
29 я (окончательно — 21-я) — Не дождаться мне мига, «Сказал себе я: брось писать...» — в раннем из зафиксированных исполнений строки 19 — 24 и 25 — 32 меняются местами.
Публикуемые тексты песен определены по известным на 1 января 1989 года фонограммам авторских исполнений 1965—1974 годов.
Публикация О. Терентьева и Б. Акимова
От авторов.
По-прежнему поступают предложения читателей о публикации интервью с «персонажами» данной повести целиком. Поясним, чтобы больше к этому не возвращаться: воспоминания товарищей и коллег Высоцкого охватывают порой довольно значительные периоды его жизни. Повесть же предполагает развитие событий строго хронологически. Поэтому все интересные материалы, касающиеся творческой судьбы Высоцкого, читателю будут представлены... в свое время.
Что же касается полностью опубликованных интервью, то советуем прочитать книгу журналиста В. Перевозчикова «Живая жизнь» (штрихи к биографии В. Высоцкого), вышедшую в издательстве «Московский рабочий» в конце прошлого года. Несмотря на то, что автор не особенно утруждал себя проверкой сообщенных ему сведений (отсюда досадные неточности — например, а беседе с В. П. Янкловичем и некоторых других интервью), название книги соответствует ее содержанию, «она наполнена живым словом: встречами и беседами с людьми, знавшими Высоцкого,— его товарищами по детству, по театру».
Годы 1965 —1966
Эпизод из к/ф «Я родом из детства»
В этой главе предлагаем читателям хронику событий, связанных с участием Высоцкого в к/ф «Я родом из детства» и написанием песен, звучащих в картине. Воссоздать ее нам помогли непосредственные участники описываемых событий:
1. Туров В. Т., кинорежиссер, народный артист СССР (из ответов на вопросы авторов пр-вести. Минск, 1988, 4 ноября);
2. Глебов Е. А., композитор, народный артист СССР, профессор Белорусской государственной консерватории (из интервью Б. Акимова. Минск, 1988, 2 ноября);
3. Кучар Ф. А., кинооператор студии «Беларусьфильм» (из воспоминаний, подготовленных для данной повести);
4. Акимов В. В., кинодраматург (из интервью Б. Акимова. Москва, 1988, 10 августа);
и сам Владимир Высоцкий в своих выступлениях:
5. В Белорусском научно-исследовательском институте мелиорации и водного хозяйства. Минск, 1979, 30 августа (20.30);
6. В г. Навои Узбекской ССР. 1979, 27 июля;
7. В г. Коломне Московской области. 1976, 29 июня (1-й концерт);
8. В г. Подольске Московской области. 1976 год;
9. В записи на Таллиннском телевидении. 1972 год;
10. В рукописи сценария выступления с программой военных песен (черновой автограф). [ Судя по некоторым признакам, написана в период с июля 1969го по июнь 1970 года.— Авт.];
«Песня, в отличие от человека, может жить очень долго. Если человек хороший, он в жизни очень много беспокоится, нервничает, страдает за других. Ну и помирает, конечно, раньше, чем плохой. А песне можно продлить жизнь /.../, [если] она того стоит /.../. В этом фильме [«Я родом из детства». «Беларусьфильм», 1966 год. Режиссер В. Туров, роль: танкист Володя. Фильм вышел на экран 27 декабря 1966 года.— Авт.] я играл роль капитана-танкиста который горел в танке, потом полгода лежал в госпитале и писал песни. И получилось, что два образа — образ, который я играю на экране, и кто я есть на самом деле — слились вместе /.../. Это была первая картина, куда я профессионально написал песни». /6/
«Сценарий фильма существовал, но песен туда не планировалось. Однако уже в первый свой приезд Володя спел довольно много песен о войне: «Штрафные батальоны», «Вцепились они в высоту как в свое...», «Звезды», «Жил я с матерью и батей...» — то есть почти все, что предполагалось в дальнейшем; включить в картину, было уже написано». /1/
[В режиссерском сценарии картины, который Г. Шпаликов сдал на студию в мае 1965 года, в одной из первых сцен — классе, где учатся герои фильма, мальчишки поют «Пусть ярость благородная...» (в картине звучит «Враги сожгли родную хату.,.»). В сцене В. Высоцкого с Н. Ургант первоначально должна была исполняться «Лунная рапсодия» и песня «Чайка смело пролетела...» В фильме звучат «Лунная рапсодия», «Синий платочек» и «В холода, в холода...» /По материалам архива Госфильмофонда СССР, дело № 2869/. — Лат.].
«Беларусьфильм», пожалуй, единственная] студи [я], где так бережно используются песни в фильмах... всегда Виктор Туров [и] другие ребята, которые работают здесь /.../, находят возможность и место для этих песен, чтобы они были на равных с изображением». /5/
«Мое знакомство с Владимиром Высоцким состоялось в 1965 году.
Виктор Туров пригласил меня посмотреть материал, который к тому времени был отснят. Музыку для съемок требовалось писать заранее, а тогда ее еще не было — просто Высоцкий наиграл несколько своих песен. Сейчас уже не помню, с чего начался наш разговор, ко Влади мир сам подошел ко мне и спрашивает: «Можно все это оформить? (Никогда не забуду это слово — «оформить»!). Я вот тут кое-что набренчал, хотелось бы, чтоб прилично звучало». Я говорю: «В том виде, в котором вы отдаете песни для картины,— это и так прилично».— «Нет,— отвечает,— все-таки кино...» А надо сказать, что, когда он сам, как актер, пел, было все здорово, ну а в остальном — то, что идет как бы «за кадром» — требовало иного решения. Во всяком случае профессионального, сохраняя, разумеется, то зерно, которое заложил Высоцкий.
Вообще, удивительно скромный парень! Спрашивает: «Вам тексты нравятся?» А я ему: «Знаете что, давайте не будем... Я попробую написать, а получится у меня или нет — там уж сами решите». Впрочем, добавил: «Тексты хорошие». /2/
«Этот год был по-своему уникальным в плане взаимоотношения поколений. 1965 год — это 20-летие Победы. Нам, мальчишкам, чье детство пришлось на войну, — нам по 30 лет. А тем, кто закончил войну очень молодым, лет в 18—19,— им всего 39. То есть мы практически сравнялись — даже за одними и теми же девушками ухаживали. Возникла уникальная ситуация: два поколения, но не «отцов и детей», а как бы братьев — младших и старших — они слились; и вдруг оказалось, что и интересы общие, и понятия, и умонастроения. То есть сама среда, в которой мы смогли причаститься к одинаковому восприятию жизни и смерти, преодолению общих тягот, позволила нам, не бывшим на войне, встать как бы вровень с теми, кто эту войну прошел...
И мне кажется, что именно это во многом повлияло на чрезвычайную органичность военных песен Высоцкого. Не случайно люди старшего поколения воспринимают эти песни как естественные, написанные их современником — челове ком, который вместе с ними все это прошел, пережил, испытал. То есть это не было наносным — оно впитывалось из ок ружающей среды, пропускалось через себя — через свое сознание — и находило Выход в виде песен, возвращаясь к людям, от которых и было взято». /4/