Возможно, причина заключается в том, что из-за длительной поездки за рубеж у Высоцкого не было публичных выступлений в период между концом июня и серединой ноября 1976 года. Первым после перерыва стало выступление в ДК завода «Красный богатырь» – и именно там впервые Высоцкий упомянул фильм «Вооружён и очень опасен».
С другой стороны, нельзя не заметить, что Высоцкий, похоже, не очень точно осведомлён о том, что делается на съёмочной площадке фильма В. Вайнштока. Он твёрдо говорит (и это за несколько месяцев до премьеры!), что в картине будут шесть или семь его песен, причём одну песню он исполняет сам, а другие – Людмила Сенчина.
Людмила Петровна Сенчина охотно ответила на мои вопросы, связанные со съёмками картины.
М. Ц. Насколько важна была для Высоцкого работа над песнями в фильме «Вооружён и очень опасен»? Он просто отдал тексты композитору или потом как-то участвовал в работе?
Л. С. Я очень часто видела его в съёмочной группе, он приходил туда. Не знаю, насколько он участвовал в работе, но я его видела. Может быть, с кем-то дружил там, я точно не знаю. Меня он очень поддерживал. Я попала в этот фильм неожиданно. Должна была сниматься Гурченко, но по разным причинам не смогла, так что я попала на картину, что называется, в авральном порядке. Я очень волновалась, а Володя говорил: «Да перестань, всё будет нормально!» И я с одного дубля записала все три песни.
М. Ц. А другие песни, которые Высоцкий предложил в картину, там не должны были звучать? Я подумал, возможно ли, что режиссёрская задумка как-то изменилась в связи с тем, что пришла другая актриса…
Л. С. Нет-нет-нет. Наоборот, я ведь ещё более поющая актриса, чем Гурченко. Просто, видимо, решили, что слишком много песенного материала. Конфликтов никаких не было. Володя был в очень хороших отношениях с нашим режиссёром. Я приезжала на съёмки, что называется, сломя голову, со своих выступлений. Сколько было песен – столько и спела, о других речи не было. Я, честно говоря, о других песнях Володи для этого фильма даже и не знаю. Я даже сомневалась, – не много ли песен в картине, ведь они в разных эпизодах звучат, но режиссёр сказал, что всё нормально.
М. Ц. А сам Высоцкий не должен был петь в этой картине?
Л. С. Нет, это совершенно точно. [6]
Людмила Сенчина
Автор сценария П. Финн уточняет:
«Володя сначала должен был исполнять одну песню, но потом он сам убедился, что это невозможно».
Что следует из приведённых слов Л. Сенчиной и П. Финна и анализа сказанного Высоцким? А следует то, что, видимо, в начале работы над фильмом Высоцкий полагал возможным включить в картину всё или почти всё из того, что он предложил. Однако на тот момент, когда Л. Сенчина попала в картину, планы режиссёра уже изменились, и остались три песни – все для женского голоса. Если и были первоначально идеи использовать в мужском исполнении песни «Живу я в лучшем из миров…», «Черны все кошки, если ночь…» и «Это вовсе не френч-канкан, не френч!», то в процессе работы режиссёр от них отказался.
Причём произошло это, видимо, на достаточно ранней стадии работы. Рассказывает автор музыки для картины композитор Г. Фиртич:
М. Ц. Высоцкий говорил на концерте, что первоначально планировалось, что он будет петь сам.
Г. Ф. Да, это действительно планировалось, но почему-то не получилось. Там остались отголоски темы одной песни, написанной для главного героя. (Действительно, те, кто знаком с фонограммой с рабочей ленты Высоцкого, на которой он пробует различные варианты исполнения песни «Живёт живучий парень Барри», эту музыкальную тему в фильме легко заметят. – М. Ц.) Я использовал эту тему по просьбе Высоцкого. А Высоцкий, в свою очередь, сделал несколько текстовок на мои мелодии.
М. Ц. То есть песни, исполненные Сенчиной, «Не грусти, забудь за дверью грусть…», «Расскажи, дорогой, что случилось с тобой…» и «Запоминайте: приметы – это суета…» писались уже на готовые мелодии?
Г. Ф. Да, именно так. Высоцкий был человек высокопрофессиональный. Если что-то не попадало изначально в ритм, то он это доводил до кондиции. То есть был нормальный творческий контакт. Он часто приезжал ко мне в гостиницу «Москва», где я жил во время приездов в Москву, и мы с ним работали. Ну, и на студии во время записи он, конечно, бывал. Вообще отнёсся к этой работе с большим интересом.
М. Ц. Одна песня в фильме оказалась использованной так, как Высоцкий не любил. Она перебивается диалогом, помните?
Г. Ф. Да, помню. Это так получилось при монтаже, такой идеи изначально не было.
М. Ц. Как вы считаете, Высоцкий был доволен результатом?
Г. Ф. Думаю, что да. Во всяком случае, мне он говорил, что доволен. По тем временам это были очень современные аранжировки в роковом стиле. Это было не два притопа – три прихлопа, а хорошая запись под оркестр. [7]
Возможно, Высоцкий оказался доволен аранжировкой его песен, вошедших в картину, но никак не тем, что песни, написанной им для самого себя, в фильме не оказалось. Более того, похоже, что это стало для него полнейшей неожиданностью. В декабре 1976 года он, как мы только что видели, говорил о включении в фильм песни «Живёт живучий парень Барри» как о решённом деле. В марте 1977 года он уже знал, что идея воплощения не получила.
«Скоро вы увидите ещё две картины, куда я писал песни. Одна из них называется “Вооружён и очень опасен”, где я не играю, а просто песни мои поёт Сенчина. Хотя я должен был сначала, ну… Так они меня вокруг пальца ловко обвели. Как-то говорят: “Ты напиши!” – я для себя писал. Потом говорят: “Ты знаешь, надо, чтобы она всё-таки спела!” – я стал для неё переписывать. Говорю: “А вот это я спою!” – они: “Ну, хорошо!” А потом, когда она спела: “А это не надо, потому что…” Ну, господи, чего там, вам рассказывать! У всех по своей работе, всё похоже». [8]
По мнению П. Финна, песня «Запоминайте: приметы – это суета…» сделала исполнение «Живучего парня Барри» ненужным, и Высоцкий с этим согласился. Нет, не согласился он. Более того, остался обижен и более по собственной инициативе никогда об этой картине в концертах не упоминал. Лишь однажды вынужден был ответить на записку зрителя. Дело происходило уже в 1978 году, когда картина давно вышла на экраны и страсти, казалось бы, должны были улечься.
«Хотелось бы послушать песню из кинофильма “Вооружён и очень опасен” и рассказать историю съёмки… Я не буду вам долго распространяться об истории съёмок. Дело в том, что они меня обманули, потому что в “Вооружён и очень опасен” я должен был написать и написал семь вещей, которые должен был сам исполнять. Из них одну я согласился написать для Сенчиной. Она уж очень просила. Причём на чужую музыку. Я сделал стилизацию и написал такую шансонетку, вольную такую, которых я не пишу сам. Ну а получилось так, что они взяли да всё отдали, чтобы она пела, а то, что я должен был петь, – почему-то не состоялось. Я спрашивал, почему. Они мне не ответили. Вы знаете, я вам должен сказать, что бывает очень много разочарований, особенно в кино». [9]
То, что Высоцкий оставался обижен даже спустя год после выхода картины, видно хотя бы из того, что он неточно излагает факты. Во-первых, он не мог спеть в фильме семь песен (не говоря о том, что это, действительно, слишком много для картины, три из них написаны для женского голоса и не могут быть исполнены мужчиной). Но одну – как я понимаю, заключительную песню в картине, – он исполнить вполне мог, работал над ней, но… Не вышло.
Тем не менее на премьеру фильма Высоцкий пришёл. Об этом мне рассказали и Л. Сенчина, и П. Финн. Причём автор сценария припомнил, что Высоцкий «тогда только что приехал из Америки и сказал, что вестерны там ставят гораздо лучше». [1]
Естественно, лучше. Вестерн – это американский жанр, и сравнивать лучшие образцы американских вестернов с работой В. Вайнштока было даже и не совсем корректно. К тому же Высоцкий обычно воздерживался от резкой (к тому же несправедливой) критики. Видимо, обида творческого человека, чей замысел был искорёжен чужой рукой, оказалась на тот момент сильнее чувства справедливости.
Глава: 41Фильм: Они вдвоемДата: 1977
Фильм Марты Мессарош «Они вдвоём» (венгерское название “Ök ketten”, в кинопрокатах разных стран он шёл также под названиями «Женщины», «Две женщины» и «Мари и Юлия») в кинобиографии Высоцкого стоит особняком. Во-первых, это единственный иностранный фильм, в котором он снялся. Во-вторых, это единственный фильм, где он играет вместе со своей женой Мариной Влади. Уже два этих факта заставляют исследователя вспомнить об этом фильме и постараться отыскать детали той киноработы и рассказать о них читателю. Собственно, информации немного – не только об эпизодической роли Высоцкого, но и о фильме в целом, который не стал событием кинематографической жизни Европы.
«Мари (Марина Влади) – заведующая общежитием для женщин, попавших в беду. Юлия (Лили Монори) – молодая женщина, влюблённая в своего мужа, тяжёлого алкоголика. В общежитие она приходит вместе с дочерью, и, хотя это не разрешено правилами, Мари делает исключение для Юлии. Обе женщины очень неудовлетворены своей жизнью. Муж Мари – ограниченный человек, любви в их отношениях давно нет, а Юлия продолжает любить своего мужа, хотя и понимает, что не может продолжать жить с ним. Две женщины испытывают взаимное притяжение и, глядя на проблемы друг друга, начинают лучше понимать свои собственные проблемы. Этот выдержанный в спокойных тонах фильм феминистически настроенного режиссёра Марты Мессарош кассового успеха не принёс». [1]
О съёмках Высоцкого в венгерском фильме читатели узнали из книги М. Влади «Владимир, или Прерванный полёт», русский перевод которой впервые был выпущен в 1989 году.