«Дорога домой»
А. С. Вот это первая работа, в которой Володя стал по-настоящему интересен. Я не критик, я говорю просто свои впечатления, у меня абсолютно субъективный взгляд на Володю и на его проблемы.
В общем, я абсолютно честно отпробовал его. И абсолютно честно – мне эти пробы не понравились. Вот, собственно, и всё. Потом я себя страшно ругал, потому что я утвердил в конце концов на роль актёра, который был гораздо хуже, чем Володя. Так бывает, когда очень крутишь носом: это не то, и это не то, – и в конце концов довольствуешься гораздо худшим.
Я до сих пор жалею. Потом я кусал себе локти. В тот момент интуиция покинула меня. В конце концов вся линия Мальцева свелась к минимуму, потому что я утвердил Ивашова, а он был небольшого масштаба актёр. Он не смог выразить то, чего я хотел, а вот Володя бы это выразил и сыграл бы замечательно. С первого взгляда как-то не пошло, а если бы я вложил какую-то энергию в работу с ним, то, я думаю, всё бы получилось.
Помню, я ему позвонил и сказал: «Володя, я не могу тебя утвердить. Это не худсовет, не начальство. Это лично моё решение».
М. Ц. Как Высоцкий воспринял ваш отказ?
А. С. Абсолютно нормально. Более того, я попросил его написать песню в свою следующую картину – «Антрацит». (Премьера фильма – 17 января 1972 года.) Он без всяких напоминаний о несыгранной роли, без всяких плохих воспоминаний легко согласился эту песню написать. Но это категорически не прошло. Хотя песня, с моей точки песня получилась прекрасная. Но я нарвался на категорический, безапелляционный отказ. Сначала отказали на «Мосфильме», тогда я пошёл в Госкино, а там реакция была ещё хуже. И я был вынужден, почти обливаясь слезами, песню выбросить.
М. Ц. Мне кажется, песня отлично ложилась на материал картины.
А. С. Абсолютно верно! Более того, песня, если бы она там была, поднимала бы фильм на другую высоту. Но – не вышло. Подходя к концу жизни, я очень жалею, что не снял тогда Высоцкого. Это моя очень большая печаль. Сердце сжимается, когда я думаю об этой дурацкой эпопее, в результате которой я не утвердил его.
М. Ц. Ну что ж, все ошибаются.
А. С. Да ошибки-то разные бывают…
М. Ц. После 1969 года у вас с Высоцким контакты были?
А. С. Были, но весьма кратковременные и главным образом на почве употребления алкоголя. В пресс-клубе на кинофестивале, у кого-то на квартирах и так далее. Я к Высоцкому прекрасно относился, да и он ко мне относился хорошо и с уважением, но контактов творческих у нас больше не было.
М. Ц. А Вы знаете, что Высоцкий, очевидно, очень любил ту фотопробу к «Дороге домой»? Несколько лет эта фотография висела в фойе Театра на Таганке, где вывешены фотографии труппы.
А. С. Да что вы говорите?! А и не знал… [1]
Глава 6«Жизнь и смерть дворянина Чертопханова»
Летом 1971 года Высоцкий приехал в гости к В. Турову. В то время тот начинал работу над фильмом «Жизнь и смерть дворянина Чертопханова». Съёмки проходили в районе Браславских озёр, на стыке Беларуси, Латвии и Литвы…
Вспоминает Виктор Туров:
«Места там удивительные, сказочные. Я пригласил Володю немножко побыть здесь, отдохнуть. Он тут же с радостью примчался на недельку: усталый, осунувшийся, позеленевший, даже отказался жить в гостинице и предпочёл ночлег в одной живописной баньке на берегу большого озера. Там же у нас было маленькое поместье, где мы построили декорации. Но суть не в этом, Суть в том, что Володя очень хотел сыграть в моей картине заглавную роль. Данные у него для этого были: талант, большая любовь к лошадям, сам был прекрасным наездником… Но так случилось, что я взял Бронюса Бабкаускаса, прекрасного актёра из театра Паневежиса». [1]
Высоцкий на друга обиделся, но ненадолго. Посмотрев картину по телевизору, Высоцкий приехал к Турову и сказал: «Поздравляю с замечательной картиной. Ты сделал правильный выбор, что взял Бабкаускаса. Он сыграл гениально. Я бы так не смог». [1]
Супруге В. Турова – Ольге Лысенко тот эпизод запомнился несколько иначе.
«Как актёр Высоцкий чётко представлял себе, какая роль ему подходит, а какая – нет. Роль Чертопханова была не его, и он это сразу понял, просмотрев сценарий. Хотя попробоваться на эту роль он всё-таки успел. И снималась с ним для этой пробы я. Это была единственная наша совместная съёмка. Была отснята сцена, когда Маша, любовь Чертопханова, уходит от него. Такой небольшой рулончик плёнки получился. У кого он сейчас – не представляю, может быть, он и не сохранился». [2]
Когда я беседовал с О. Лысенко, то попросил снова припомнить ту кинопробу.
«Володя был умный человек», – сказала она. – Он хотел попробоваться на эту роль, хотел… Но ведь он привык к другой работе. Театр на Таганке – это театр площадной, там привыкли ломать через колено, а здесь другое, здесь психологизм.
Кинопробу он делал вместе со мной. Мимо меня шёл звук, а его я не чувствовала. Он всё это понял, всё было без обиды. Дружба с Витей продолжалась без сучка без задоринки. Просто не его роль. Ни претензий, ни вопросов у него не было». [3]
Короткое пребывание Высоцкого в Даугавпилсе запомнил и декоратор «Беларусьфильма» Наум Штутин:
«Володя должен был играть Чертопханова. Жили мы тогда в каком-то имении. В доме был бильярд, и мы с Володей очень часто играли. Помню ещё, что Высоцкий катался на лошадях. Он тогда был очень спокойный, может, сильно уставший». [4]
В Даугавпилсе на филиале киностудии «Беларусьфильм» Высоцкий записал пять песен, в том числе, «Беда» (по словам Н. Штутина, запись, возможно, проводил звукооператор Беклемишев), которая планировалась в картину, но не вошла.
Глава 7«Помните, война случилась в сорок первом…»
Об истории этого киносценария известно, что называется, из первых рук. В конце 1966-го или начале 1967 года сценарист Дина Калиновская написала моно-пьесу (т. е. пьесу для исполнения её одним актёром) под названием «Баллада о безрассудстве». Бывшая одесситка, она только переехала в Москву и жила у своей подруги актрисы Карины Филипповой. По каким-то причинам К. Филиппова, хорошо знавшая Высоцкого (она училась в Школе-студии МХАТ на одном курсе с его первой женой И. Жуковой), предложила эту пьесу показать ему.
«Она ему позвонила, сказала: “Володька, приходи, у нас тут пьеса”. Он приехал, взял пьесу, забрал её домой. Немедленно прочёл. И сказал: “Девки, это несерьёзно”. Даже что-то хуже сказал. Не понравилось ему.
…Потом он улетел в Одессу. И дня через три звонит оттуда, говорит: “Девки, пьеса гениальная. Я играю, я ставлю, я пишу песни. Скоро прилечу. Я уже дал почитать её Говорухину”.
…Володечка приехал, очень напористо сказал так: “Ребята, дело пойдёт. Но Слава Говорухин тоже хочет принять в этом авторское участие. И он скоро приедет”». [1]
В. Высоцкий и Д. Калиновская, по воспоминаниям последней, в июне 1967 года активно работали над пьесой, переделывая её в киносценарий. Высоцкий, однако, текст не писал, только обсуждал возможные варианты. Однажды приехал Говорухин, вставил одну фразу в текст и сказал, что в таком виде он готов запустить сценарий в производство.
«Я дала им потом этот экземпляр (сценария. – М. Ц.), и они исчезли. И потом уже, наверное, через лето, Володя сказал, что в Киеве (т. е. в Госкино Украины. – М. Ц.) это не залитовали». [1]
На Одесскую киностудию сценарий был представлен под названием «Помните, война случилась в сорок первом…». Видимо, выбор студии был неслучаен: главный и единственный герой сценария похож на классического одессита, хотя это в тексте и не оговаривается.
Д. Калиновская припоминает также, что в этот фильм Высоцкий планировал написать несколько песен, но написал только одну, про собаку. В ней были слова: «Бим, который мне необходим», более, увы, в памяти ничего не сохранилось.
Вот и всё, что известно было по опубликованным источникам, у меня оставались вопросы. Во-первых, почему К.Филиппова решила познакомить Высоцкого с пьесой Д. Калиновской? Во-вторых, действительно ли всё написанное принадлежит Д. Калиновской, а участие Высоцкого ограничивалось обсуждением (наподобие его работы с Э. Володарским над сценарием «Венские каникулы»? И, в-третьих, почему деятели из украинского Госкино зарубили сценарий о войне? Ведь обычно сценарии на военную тему утверждались без особых проблем.
Ответ на второй вопрос даёт сам Высоцкий. В письме С. Говорухину, отправленном летом 1967 года из Одессы, он пишет: «Это всё тебе передаст Дина… Я написал (выделено мной. – М. Ц.) его подготовку к бою. Если неудачно – попробуйте переделать». [2]
Кроме того, сохранились наброски к киносценарию, сделанные рукой Высоцкого, которые публикатор С. Жильцов, опубликовал и в 5-м томе подготовленного им собраний сочинений Высоцкого (Тула: Тулица, 1998. С. 591–592), в 1969 году.
Что касается остальных вопросов, то ответы на них могла дать только Д. Калиновская.
М. Ц. Почему, по мнению К. Филипповой, пьесу надо было показать Высоцкому? Она хотела, чтобы он написал туда песни?
Д. К. Да нет. Скорее, это было просто потому, что Володя был рядом, потому что они дружили. Она как-то почувствовала, что он должен увидеть пьесу.
М. Ц. Почему к работе над сценарием подключился Говорухин?
Д. К. Он сказал, что хочет быть соавтором. Там было ещё много пустых мест, так что режиссёру было над чем поработать. А потом сценарий не утвердили в Киеве.
М. Ц. А почему не утвердили? Высоцкий что-то сказал вам об этом?
Д. К. Потому что герой один. Потому что он противопоставил себя коллективу. Володя и Говорухин представили на студию ещё не сценарий, а заявку, всё закончилось на этом уровне.