В 1999 году в Минске вышел первый сборник ныне хорошо известных среди почитателей Высоцкого «Белорусских страниц», в который вошли два десятка интервью составителей с людьми, общавшихся с Высоцким во время его визитов в Белоруссию. В их числе была и беседа со вторым режиссёром «Беларусьфильма» Галиной Кононович. Беседа опубликована под названием «Высоцкий мог сниматься на “Беларусьфильме” и чаще». Для биографа важны и сыгранные, и несыгранные роли Высоцкого, поэтому я позвонил Галине Викентьевне, чтобы уточнить некоторые детали.
И первая деталь, которая выяснилась почти немедленно, – это то, что Г. Кононович вовсе не предлагала Высоцкому роль политрука в фильме «Долгие вёрсты войны», а Высоцкий не отказывался от роли, сказав: «Галя, я такие роли играть не люблю», как об этом сказано в «Белорусских страницах»!
Г. К. Я сама работала в том фильме и совершенно точно – я ему эту роль не предлагала. Это не его уровень – и режиссёр Карпов, и сценарий. Это всё ниже его уровня.
Первое предложение, которое я ему сделала, – это роль Стива Кубика в фильме «Братья Рико» по Ж. Сименону. Это был 1979 год, Таганка приехала в Минск на гастроли. Я пришла за кулиси, в гримёрку, а он там был с Ваней Бортником. Я говорю – вот, дескать, так и так… Снимает московский режиссёр Тарасов, съёмки в Риге. Я организую так, что вы сможете приехать с Мариной, отдохнёте там. Он говорит: «Галка, я не могу, еду в Париж. Вот возьми Ваньку Бортника». Я говорю: «Ну, из Ваньки американец, как из меня балерина».
Потом я встретилась с ним в гостинице «Минск». Я вызвала на съёмки Людочку Чурсину. Мы сидели и обедали, Володя приехал с Бортником в бар. Ну – привет-привет. Говорю: «Посидишь с нами?» – «Нет, ребята, я в завязке. Он был в Минске тогда всего пару дней, сыграл, кажется, один спектакль.
М. Ц. До 1979 года вы с Высоцким встречались?
Г. К. Да. Познакомились мы в 1972 году. Я дружила с актрисой Таней Конюховой, мы с ней были на «Гамлете», потом она меня ему представила. Было несколько встреч в разных местах – в ВТО, в компаниях, дома у соседа Володи Валеры Нисанова, с которым мы дружили… Это сейчас все, кто видел Высоцкого в ресторане ВТО, уже пишут о своей крепкой с ним дружбе. На самом деле Володя был очень закрытым человеком, очень нелюдимым. Я бы даже сказала, что в нём было много снобизма. Хорошо его знали, наверное, всего несколько человек. У нас в Минске – Витя Туров. Может быть, Витина жена…
М. Ц. На съёмках вы его видели?
Г. К. Видела, но, повторяю, он был человек очень закрытый. К тому же вечно спешащий куда-то. То, на что требовалось сорок съёмочных дней, он делал за пять. Из съёмочной группы он общался только с режиссёром, поэтому в группе его недолюбливали. Он был не из тех актёров, которые после съёмки могут выпить с ассистентами, с работягами.
М. Ц. В картину «Встречи на далёком меридиане» вы его приглашали?
Г. К. Ну как… Картину снимал московский режиссёр Серёжа Тарасов, у нас был просто разговор о том, что хорошо бы снять Высоцкого. Тарасов его прекрасно знал, и никаких проб не нужно было, но получилось так, что у Володи не было времени, а я предложила Влада Дворжецкого, с которым мы дружили. Серёжа посопротивлялся сначала, а потом снял его всё-таки в этой роли. [1]
А мог бы Высоцкий попробовать себя на «Беларусьфильме» в качестве и сценариста, и режиссёра. Этот факт мало кому известен, поскольку Виктор Туров, который о Высоцком рассказывал много и с удовольствием, припомнил этот случай только один раз:
«Володя хотел, эта идея появлялась у него время от времени, заняться режиссурой. И я в один из его приездов заказал баню в Раубичах, чтобы свести его и хорошо познакомить с Войтовичем, директором киностудии “Беларусь-фильм”. Сценарий был то ли коллективный, то ли его собственный, но лихо закрученный. Центральное телевидение почему-то не принимало сценарий – что-то не сложилось. И Володя решил пропустить сценарий через нас. Та первая банька получилась отличная, они хорошо пообщались с директором киностудии. Володе была обещана помощь и содействие. И дело бы это состоялось в конечном счёте, если бы у Володи в последние годы его жизни не менялись планы, если бы он последовательно шёл к намечаемой цели. Войтович, наш директор, стал его полным сторонником». [2]
Евгений Константинович Войтович, бывший директор «Беларусьфильма», в дальнейшем – министр культуры Беларуси, имеет другое мнение относительно того, почему сценарий Высоцкого не был принят в Минске.
«Да была такая встреча в парилке, – сказал он мне, – посидели, попарились. Высоцкий тогда был в завязке. Посидели немного, а потом ему захотелось в Москву. Билетов не было, Володя зашёл к лётчикам, поговорил с ними – и мы вместе полетели в Москву, а пока летели, он играл на гитаре.
Я его спросил, чем я могу помочь. Он сказал, что хотел бы как режиссёр попробовать себя в сериале. Ну я же без разрешения не мог этого сделать. Я-то хотел, чтобы он снимал у нас, это же была бы такая реклама нашей студии! Но такие вещи можно было делать только с разрешения Москвы. Было положение – все художественные фильмы должны были быть разрешены Москвой. А такого разрешения нам дано не было». [3]
Глава 13«Зеленый фургон»
Строго говоря, к фильму, поставленному на Одесской киностудии режиссёром А. Павловским в 1983 году, Высоцкий отношения не имел. И всё же, полагаю, будет уместным рассказать об этой картине, ибо она могла стать режиссёрским дебютом Высоцкого в кино.
Никто не знал об участии Высоцкого в написании сценария для этого фильма лучше, чем его соавтор Игорь Шевцов. Его мемуары, написанные по просьбе журналиста В. Перевозчикова, и впервые опубликованные в 1992 году [1], с тех пор неоднократно переиздавались и широко цитировались в литературе, посвящённой Высоцкому. Мы в своём рассказе остановимся лишь на ключевых моментах.
К тому времени, когда Шевцов обратился к Высоцкому с предложением написать несколько песен для «Зелёного фургона», сам он уже начал работу над сценарием. Неожиданно Высоцкий не только согласился написать песни, но и захотел снять этот фильм в качестве режиссёра. Вот только просить, чтобы ему это разрешили, Высоцкий отказался категорически. Сумеет Шевцов уладить дела с Одесской студией – тогда другое дело, можно работать.
Вряд ли Шевцова вдохновила идея, чтобы Высоцкий снимал фильм по его сценарию, весь режиссёрский опыт которого исчерпывался несколькими сценами, снятыми для телефильма «Место встречи изменить нельзя» во время отсутствия С. Говорухина. Однако перспектива быть рядом с Высоцким для молодого сценариста была, разумеется, подарком судьбы, ради которого стоило и потрудиться – убедить редактора студии Е. Демченко, что Высоцкий в роли режиссёра – это именно то, что нужно!
В начале декабря 1979 года Высоцкий позвонил Шевцову и, сказав, что директор студии прислал ему телеграмму, подтвердил своё окончательное согласие ставить «Зелёный фургон». В тот же вечер Высоцкий предложил Шевцову себя в качестве соавтора сценария, на что тот с радостью согласился.
Соавтором Высоцкий стал далеко не формальным. В конце декабря Шевцов отправлялся домой к Высоцкому почти ежедневно, где на него изливался поток задумок Высоцкого. В конце концов Шевцов просто растерялся. По его собственным словам, начали возникать противоречия и нелепости в тексте. И однажды грянул гром…
«Сценарий был переписан полностью. От прежнего осталось несколько эпизодов, но соединить, да ещё на скорую руку, два совершенно разных стиля мне, конечно, не удалось. Я быстро перепечатал эти полторы сотни страниц и отнёс Володе.
Через день он сам позвонил мне и устроил чудовищный разнос. Кричал, что всё это полная…! Что я ничего не сделал! Что если я хочу делать ТАКОЕ кино, – пожалуйста! Но ему там делать нечего!» [2]
После такого монолога И. Шевцов полагал, что их совместная работа с Высоцким закончена, но тот сменил гнев на милость:
«Будем работать по-другому. Сядешь у меня и будешь писать. Вместе будем. Сегодня. Машинка есть? Ты печатаешь? Вот и хорошо. Жду вечером». [2]
Сценарий был написан, но потом началась обычная для советского кино канитель. Сперва никак не находил времени, чтобы прочитать сценарий, главный редактор студии «Экран» Г. Грошев, затем болел директор «Экрана» Б. Хесин и, следовательно, сценарий продолжал оставаться неутверждённым. Наконец, уже в мае 1980-го поступило начальственное распоряжение: Высоцкого утвердить режиссёром-постановщиком, но сценарий отправить на доработку.
Тем временем соавторы начали подбирать актёров. Сразу же прозвучало имя Ивана Бортника. Сам Володя собирался играть Красавчика. «Я заметил ему, что он староват для этой роли. Вот если бы он выглядел так, как на фотографии Плотникова. “Чепуха! Только заняться собой немного, – и сразу же буду таким”, – уверенно заявил он». [2]
Однако понемногу Высоцкий терял уверенность в необходимости снимать картину. По воспоминаниям И. Шевцова, перепады настроения были от полного отказа от съёмок («если уж сценарий так мурыжат, то будут смотреть каждый метр материала») до идеи снимать два фильма одновременно: один – для заказчика, а другой – настоящий, такой, как хочется. Во время последней встречи с Шевцовым, состоявшейся 18 июля 1980 года, Высоцкий ещё окончательного решения не принял…
Собственно, не один Высоцкий сомневался, стоит ли ему снимать фильм. В числе не уверенных в правильности этого шага был и режиссёр Г. Полока, с которым Высоцкого связывали долгие годы дружбы.
М. Ц. И вы ведь были назначены художественным руководителем. Это он сам вас пригласил?
Г. П. Нет. Ему давали постановку с условием, что я буду худруком. Хотя я был уже в сложном положении, у меня обострились отношения с руководством «Экрана»… Когда к Лапину (С. Г. Лапин был председателем Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию. –