В самом деле, работа агента спецслужб делает человека внутренне очень одиноким. В реальной жизни, вынужденный быть постоянно у всех на виду (чтобы собирать необходимую информацию), внутри себя агент ощущает сильное одиночество. Единственное спасение от этого (пусть и временное) — расширение внешних контактов, имитация бурной деятельности на поприще приобретения новых «друзей». Учитывая, что Высоцкий был актером (причем хорошим), ему эта имитация удавалась легко, хотя иногда и его таланта не хватало на то, чтобы вечно «сохранять лицо». Вот и в отношениях с Влади, как мы уже говорили, он иногда позволял себе такие выходки, после которых в обычных нормальных семьях следует немедленный разрыв отношений. Но здесь ничего этого не происходило, а было обратное — возобновление отношений. Видимо, постановщики этого «спектакля» не собирались так легко отпускать эту пару.
Одна из таких «выходок» Высоцкого случилась 17 марта 1970 года. Вот уже почти три месяца у Высоцкого гостила Марина Влади (он тогда переехал к матери, на улицу Матвеевскую), гостила бы и дольше, если бы не очередной срыв супруга. Тот хотел выпить горячительного, но жена буквально вырвала у него из рук бутылку с водкой и вылила ее содержимое в раковину. Этот демарш настолько возмутил Высоцкого, что он устроил в квартире форменный дебош. О результатах его можно судить по рассказу самого актера, который в те дни жаловался своему приятелю и коллеге Валерию Золотухину: «У меня такая трагедия. Я ее (Влади. — Ф. Р.) вчера чуть не задушил. У меня в доме побиты окна, сорвана дверь… Что она мне устроила… Как живая осталась…».
Вот такая метаморфоза приключилась с нашим героем: каких-нибудь два года назад он буквально пылинки сдувал со своей возлюбленной, посвящая ей проникновенные стихи («Без нее, вне ее — ничего не мое…»), а тут вдруг едва не задушил собственными руками. Впрочем, во всем виноват был алкоголь, который в большинстве своем всегда оказывает на своих поклонников негативное воздействие. Высоцкий в этом плане не был исключением — водка увеличивала его природную злость многократно. Однако, следуя древней истине «что у пьяного на языке, то у трезвого на уме», выскажем мнение, что душил Высоцкий свою возлюбленную вполне искренне — видимо, в тот миг ему просто надоело играть в шпионские игры.
В результате разразившегося скандала, Влади на следующий же день улетела в Париж, клятвенно обещая навсегда порвать отношения с Высоцким. Но, как мы уже и отмечали, не порвала, а спустя какое-то время вновь их возобновила. Кто-то скажет, что это любовь, на что мы ответим: «Бизнес — и ничего больше». Ведь трудно заподозрить в столь рациональном и трезвомыслящем человеке как Марина Влади, легкомысленную и романтически настроенную девчонку — все-таки до Высоцкого она дважды успела побывать замужем, родила троих детей. Ей было уже за тридцать, а это отнюдь не тот возраст, когда человек может броситься в пучину любви с такой самоотверженностью, что готов простить своей второй половине даже попытку собственного убийства.
По этому поводу уместно привести слова человека, который, что называется, вблизи наблюдал за этими отношениями и уже тогда поражался их деланности — режиссера Г. Юнгвальд-Хилькевича: «Я никогда не видел Высоцкого страстным с Мариной. С Таней (Иваненко. — Авт.) он не скрывал своих чувств, был самим собой (потому что там была настоящая, а не постановочная любовь. — Авт.), а с Мариной вел себя как западный человек: сдержан, предупредителен. Я не узнавал Володю и тяготился, когда мне приходилось быть с ними одновременно. Мы были открыты друг перед другом. Я говорил:
— Володь, ну не получится ничего, такие вы разные, это просто невозможно. Вы оба играете в какую-то игру (как это точно подмечено — именно в игру по заданию спецслужб. — Авт.).
— Что ты х… несешь? Как ты можешь? — Высоцкий обижался на меня, но эти перепалки не меняли наших отношений (можно представить себе, как испугался Высоцкий того, что их «постановку» могут разоблачить — значит, что-то они недорабатывают, хотя оба актеры. — Авт.)…
Почему, имея Танину любовь, такую, о которой всякий нормальный мужик может только мечтать, Высоцкий сделал выбор в пользу Влади — для меня загадка. (Мы эту загадку расскрываем: связь с Влади давала Высоцкому возможность стать знаменитым и под крылом КГБ объездить полмира, а что давала любовь с Татьяной Иваненко — только счастливую семью и не более того. Для Высоцкого первый вариант оказался гораздо предпочтительнее. — Авт.). Тем более что, судя по всему, Володя не так уж сильно любил Марину. Говорил, что обожает, но я-то вместе их видел! И так же видел их вместе с Таней: какие там были страсти как с одной, так и с другой стороны. Он ей, сидя за столом в ресторане, руку невзначай на бедро клал, она загоралась вся и трепетала так, как иные женщины не способны на вершине самого великолепного секса. Она и без того невероятной, божественной красоты девочка, но от малейшего его прикосновения преображалась. Невозможно было это наблюдать — завидно… А Марина — очень холодная женщина… Она ему другом не стала. Володе все время в ней чего-то не хватало. И сильно не хватало. С Влади он себя насиловал, уподоблялся ей, застегивался, ограничивался и метался, потому что его самого все это тяготило и не могло не раздражать…».
Так что для многих людей, которые наблюдали вблизи за отношениями между Высоцким и Влади, постановочность этого романа была налицо. Просто они не могли объяснить его причину, не догадывались о тайных пружинах этой «любви». Мы в своей книге истинную подоплеку этого романа впервые раскрываем.
И вновь вернемся к событиям марта 1970 года.
В те дни с Высоцким произошел еще один показательный случай. Вместе с Карапетяном он пришел в ресторан ВТО на улице Горького и там к ним за столик подсадили смутного возраста даму из театральных кругов, которая с места в карьер обрушила свое раздражение на артиста. Она заявила, что только что приехала из Ленинграда, но уже сыта по горло разговорами про Высоцкого. «Надоели эти бесконечные слухи о вашей персоне, — клокотала дама. — То вы вешаетесь, то режете себе вены, но почему-то до сих пор живы. Когда вы угомонитесь? Почему все должно вращаться вокруг вас? Чего вы добиваетесь? Дайте людям спокойно жить!».
Отметим, что разного рода слухи про Высоцкого барражировали тогда по стране со скоростью пожара. Причем их массовое появление началось как раз с момента знакомства артиста с Мариной Влади. Природа возникновения этих слухов весьма туманна. Некоторые из них рождались спонтанно в недрах народных масс, которые всегда были охочи до такого рода «информации», касаемой знаменитых людей. Однако существенную толику таких слухов вбрасывали в общество и спецслужбы, преследуя свои интересы. Например, в случае с Высоцким это было желание представить певца в глазах широких масс полузапрещенным и гонимым артистом — этакой жертвой системы (у обывателей гонимые всегда вызывают повышенное сочувствие).
В структуре любых спецслужб есть подразделение, которое занимается распространением целенаправленной дезинфорации, а также разного рода слухов. Например, в Департаменте полиции при МВД Российской империи специалистом по «дезе» был руководитель заграничной агентуры П. Рачковский. В структуре советского КГБ также был отдел дезинформации (Отдел «Д», позднее он назывался Отделом (Службой) «А» — активные мероприятия). Специалисты этого подразделения распространяли «дезу» по самым различным каналам: как официальным (например, через журналистов, работавших в разных СМИ, дипломатов и т. д.), так и неофициальным (через рядовых граждан, для чего агенты работали в местах большого скопления граждан: магазинах, пивных, банях, рынках и т. д.). Действенным способом запуска «дезы» было использование таксистов — одних из самых быстрых разносчиков любой неофициальной информации.
В том же марте Высоцкий и Карапетян посетили пенсионера союзного значения Никиту Сергеевича Хрущева[7]. Причем, по словам Карапетяна, все выглядело спонтанно: якобы Высоцкий пришел к нему домой и по ходу разговора внезапно предложил съездить в гости к Хрущеву. Карапетян усомнился в правдивости этих слов, после чего Высоцкий позвонил по телефону дочери Хрущева Юлии и буквально уломал ее отвезти к своему отцу. И уже спустя некоторое время они оказались на даче Хрущева в Петрово-Дальнем.
Удивляет здесь следующее: та скорость, с которой двое незнакомых Хрущеву молодых людей оказались на территории, где проживали высокопоставленные советские руководители, охранявшиеся сотрудниками 9-го Управления (охрана руководителей государства) КГБ СССР. Читаем у С. Хрущева (сына Никиты Сергеевича): «В Петрово-Дальнем отец жил не один. В поселке было еще несколько дач. Там жили заместители Председателя Совета Министров М. А. Лесечко и И. Т. Новиков, министр финансов А. Г. Зверев…
Дачи в поселке были отделены друг от друга глухими зелеными заборами с деревянными воротами, выходящими на общую асфальтированную дорогу. Ворота поселка охраняла бабушка из вневедомственной охраны, а у наших дачных ворот службу несли офицеры и сержанты Комитета государственной безопасности…».
Согласно бытующей легенде, Высоцкий отправился к Хрущеву, чтобы через него попытаться найти выход на действующих политиков, которые помогли бы ему легализоваться — получить официальное признание как певцу. На самом деле это была ширма: Высоцкий выполнял задание КГБ, который внимательно следил за Хрущевым, поскольку тот в 1970 году работал над своими мемуарами. Так как Хрущев был снят со своего поста в результате заговора, да еще находился в фактической опале, ожидать от него как от мемуариста можно было всякого. Поэтому КГБ старался держать руку на пульсе создания этих мемуаров. Помогал же их литературно обрабатывать Хрущеву известный сценарист Вадим Трунин, который КГБ был хорошо известен: он же был литобработчиком партизанских повестей Семена Днепрова — под этим псевдонимом скрывался никто иной, как зампред КГБ Семен Цвигун.