экз. № 1
СПРАВКА
по Иваненко Т. В.
1-м отделением 5-го отдела УКГБ изучается в плане установления личного оперативного контакта с целью последующей вербовки в качестве агента органов КГБ Иваненко Татьяна Васильевна, 1941 г. р., ур. г. Москвы, русская, гр. СССР, беспартийная, незамужняя, актриса Театра драмы и комедии на Таганке, проживающая по адресу Трёхпрудыый пер., 10/2, строение 1, кв. 23.
В ходе изучения Иваненко Т. В. через агентов «Зиновия», «Семенова» и д/л В. К. И. установлено, что она является близкой связью агента УКГБ «Виктора» — Высоцкого В. С. (ФИО прописью). С ней агент поддерживает интимные отношения, несмотря на брак, зарегистрированный с Мариной Влади (известна ИГУ КГБ).
На встрече с «Виктором» последний подтвердил серьезность отношений с Иваненко и обратился с просьбой оказать ей содействи в артистической карьере в театре и кино.
Иваненко Т. В. коллеги по театру часто сравнивают с французской кинозвездой Бриджит Бардо по внешним данным, что соответсвует действительности, однако, по данным агента «Семенова», кинорежиссера одной из московских киностудий, особым талантом Иваненко не отличается. По месту работы характеризуется положительно, морально устойчива, волевая, отношений с «Виктором» не скрывает от окружения, но особо их не афиширует. Проверкой по учетам КГБ и МВД компрометирующих данных на Иваненко не выявлено.
С учетом незаурядных внешних данных и положительной характеристики полагаю целесообразным продолжить изучение Иваненко Т. В. и установить с ней в последующем личный оперативный контакт. В качестве агента органов КГБ она может быть использована в разработке иностранцев, прибывающих в СССР по каналу культурных связей, в частности, продюсеров, кинорежиссеров и актеров из Франции, Италии, Западной Германии и США.
Ст. о/уп. 1-го отделения 5-го отдела УКГБ
майор Петров К. С.
30 сентября 1972 г.
Тов. Петров
Марина Влади является объектом заинтересованности ПГУ КГБ, поэтому привлечение Иваненко Т. В. к сотрудничеству нецелесообразно.
Нач. 1-го отделения 5-го отдела УКГБ
полковник Николаев В. И.
Высоцкий поступил, как положено: с Иваненко связь порвал и ее ребенка не признал. Во всяком случае, на тот момент. В итоге Влади осталась при нем, как и все остальные блага, заработанные им в то время.
Так, гонорары Высоцкого на концертах и в кино росли как на дрожжах. Например, если несколько лет назад он получал за главные роли в кино 1 500 рублей, то теперь значительно больше. Так, за роль в «Плохом хорошем человеке» его удостоили гонорара в 2 360 рублей, в «Четвертом» — 2 340 рублей (общая сумма: 4 700 рублей). КГБ легко мог прикрыть эту «лавочку» Высоцкого (ведь тот неоднократно давал поводы к этому, нарушая многие идеологические запреты, установленные в СССР), однако не делал этого. Более того — способствовал раскрутке славы Высоцкого по всем направлениям. И тот трудился не покладая рук. Хотя иной раз и жаловался своим коллегам на усталость. Например, 9 октября 1972 года В. Золотухин записывает в своем дневнике следующий монолог Высоцкого: «Я не могу, я не хочу играть… Я больной человек. После «Гамлета» и «Галилея» я ночь не сплю, не могу прийти в себя, меня всего трясет — руки дрожат… После монолога и сцены с Офелией я кончен… Это сделано в таком напряжении, в таком ритме — я схожу с ума от перегрузок… Я помру когда-нибудь, я когда-нибудь помру… а дальше нужно еще больше, а у меня нет сил…».
А теперь взглянем на то, как этот «больной человек» проводил свое время. Спустя четыре дня после этого разговора (14 октября) Высоцкий летит в Киев, чтобы дать там всего несколько концертов. Через два дня (16-го) он возвращается в Москву, чтобы принять участие в первой сессии озвучания в фильме “Четвертый”. 19 октября проходит вторая сессия озвучания. Еще через пару дней Высоцкий снова садится в самолет, чтобы лететь в Крым, на съемки «Плохого хорошего человека». 25 октября он снова в Москве (проводит очередную сессию озвучания в “Четвертом”), а спустя несколько дней опять летит в тот же Киев с концертами.
О чем говорит этот график Высоцкого? Либо о том, что он просто набивал себе цену, жалуясь Золотухину на свое болезненное состояние, либо он был попросту двужильный: не спать ночами после тяжелых спектаклей и в то же время курсировать с крейсерской скоростью по стране, меняя республики и города — на такое был способен только физически очень крепкий человек с железными нервами. Вспомним слова Л. Елисеева образца лета 1969 года: «Володя меня поразил своей фигурой: она стала более атлетической, и в движениях он стал более спортивным. Без всякого сомнения, он занимался атлетической гимнастикой. У него стала более мощная грудь, накачанные плечи, походка стала более легкой и спортивной…».
Если А. Галич был заперт КГБ в своих четырех стенах и имел право всего лишь на редкие «квартирники», то Высоцкий гастролирует по стране и с легкостью неимоверной «окучивает» не только рядовую публику, но и номенклатурную. Например, 10 декабря 1972 года дает очередной домашний концерт у Льва Делюсина (того самого выдвиженца Андропова). А в начале февраля 1973 года поет уже для сотрудника Международного отдела ЦК КПСС Анатолия Черняева. И тот записывает в своем дневнике следующее: «Высоцкий с новыми песнями. Одна из них о том, как два рабочих парня, друзья-забулдыги, решили ехать в Израиль (русский и еврей). Русского отпустили, еврей не прошел по пятому пункту. Марина Влади. Поговорили. Она мила…».
И подобных «квартирников» для высокопоставленных партфункционеров Высоцкий с каждым разом будет давать достаточно часто и никто ему слова поперек не скажет. Как пел он сам в том же 72-м: … Уже три года в день по пять звонков:
Меня к себе зовут большие люди —
Чтоб я им пел “Охоту на волков ”.
Однако Высоцкий не только пел для «больших людей», но и писал по их заказу песни. Как мы помним, началось это еще давно — в середине 60-х, когда Высоцкий написал своих «Антисемитов» и «китайский цикл» (последний был создан под влиянием все того же Льва Делюсина). В 1972 году Высоцкий добавил к сонму «заказных» песен еще несколько — на этот раз он был посвящен проблеме еврейской эмиграции из СССР. Отвечал за эту сферу деятельности КГБ во главе с Ю. Андроповым — непосредственным куратором Высоцкого. Как скажет шеф КГБ в одном из своих докладов: «Активность сионистов направлена не на то, чтобы обеспечить полную свободу эмиграции нашим евреям, а для того, чтобы создать у нас «еврейский вопрос». Короче, Высоцкому было дано задание эту проблему осветить, после чего на свет и появились его песня «Мишка Шифман» и стихотворение «Наш киль скользит…». В последнем произведении Высоцкий высказывал свое отрицательное отношение к отъезду его соплеменников из СССР и весьма нелестно отзывался об Израиле, называя его «мизерным уголком», «раздутым до величия Израилем». И далее:
Меняете вы русские просторы,
Лихую безнадежность наших миль
На голдомеирские уговоры,
На этот нееврейский Израиль?!
Услышав эту песню, Андропов (кстати, сам баловавшийся поэтическим творчеством) должен был мысленно похвалить автора за изысканность строки и точность политических формулировок. И сделать очередную зарубку на своей памяти о Высоцком, как о весьма исполнительном агенте. Эта зарубка дорогого стоила.
Глава пятаяОн был в Париже, или Начало шпионских дел
Именно 1973 год окажется переломным в жизни агента Владимира Высоцкого — его наконец-то сделают выездным, допустив к зарубежным чекистским операциям. Скажем прямо, это было не случайно, а явилось целенаправленной стратегией все того же Юрия Андропова. К началу 1973 года он стоял на пороге существенного повышения — должен был стать членом Политбюро, чего с главными чекистами не было ровно 20 лет (со времен Л. Берия). Это повышение было прямым следствием усиления влияния Андропова не только на внутреннюю политику (успешная борьба с диссидентами, действенный контроль за элитой), но и на внешнюю (активизация операций против западных стран, установление контактов с западной корпоратократией). Практически весь предыдущий год (1972) Андропов настойчиво продвигал своих людей во власть, готовя плацдарм для своего возвышения. Читаем в дневнике у А. Черняева: «С подачи Андропова и Цуканова (помощник Брежнева. — Авт.) Брежнев приблизил к себе интеллигентов «высшей советской пробы» — Иноземцева, Бовина, Арбатова, Загладина, Шишлина. Допущенные к сверхзакрытой информации, широко образованные, реалистически мыслящие и владующие пером, они сумели использовать «разумное и доброе» в натуре Генсека для корректировки политики — там, где это было возможно в рамках системы…».
Из этой же категории было и разрешение на выезд из страны Высоцкому. На протяжении четырех лет, будучи на связи с 5-м отделом УКГБ по Москве и области, он выполнял разовые поручения и других подразделений КГБ: например, 2-го Главного управления (контрразведка) КГБ СССР по «французской» линии, а также 5-го Управления КГБ СССР (идеология) и 1-го Главного управления (ПГУ — внешняя разведка). К 1973 года он дорос до того, что в его (и Влади) помощи все сильнее стало нуждаться ПГУ, перед которым были поставлены новые задачи как по линии «ПР» (политическая разведка), так и по линии «ТР» (техническая разведка). Семейная чета Высоцкий — Влади должны были под видом туристов стать агентурной суперпарой, выполняющей разовые поручения ПГУ в различных странах мира.
экз. ед.
УТВЕРЖДАЮ
Начальник ПГУ КГБ СССР
генерал-лейтенант Мортин Ф. К.
19 января 1973 г.
о вербовке агента «Вероники»
19 января 1973 г. мною, начальником 5-го отдела ПГУ КГБ полковником Карпенко В. И., согласно полученной санкции завербована в качестве агента
Марина Влади (Полякова Марина Владимировна), 1938 г. р. русская, гражданка Франции, замужняя, несудимая, член ФКП (Французской коммунистической партии), киноактриса, постоянно проживает в г. Париже, Франция, доверенное лицо органов КГБ с 1968 г.,