Приехав в ФРГ в самом начале 70-х, Серуш открывает в Кельне компанию International Processing Systems (IPS), которая занимается поставками технологического оборудования в СССР в обход эмбарго КОКОМ (Международный координационный комитет по экспортному контролю). Эта организация возникла в 1949 году в Париже (участники: США, почти все страны НАТО, а также Япония) для того, чтобы предотвратить экспорт военных устройств и новейших военных технологий в социалистические страны. Однако меры, предпринимаемые КОКОМ в этом направлении, были малоэффективны: многие западные страны закрывали глаза на экспорт военных технологий со своих территорий, поскольку это приносило колоссальные прибыли их бюджетам. Особенно активно международный «шлюз» технологий действовал на территории ФРГ (из общего объема нелегального импорта технологий 65 % приходило из США, 10, 5 % — из ФРГ, 8 % — из Франции, 7, 5 % — из Великобритании, 3 % — из Японии). Фирма Серуша имела одну особенность: если большинство германских компаний не были шпионскими, то его IPS была создана непосредственно ПГУ КГБ (Управлением «Т» — научно-техническая разведка). Отметим, что до уровня управления это подразделение выросло в 1974 году, а до этого это был 10-й отдел ПГУ (руководитель М. Липатов). В Управлении «Т» работало 1 000 человек, причем в Москве было сосредоточено только 300 сотрудников, а остальные трудились за рубежом.
Из аналитического отчета ЦРУ, составленного в середине 70-х: «Западное оборудование и технологии сыграли очень важную, если не решающую роль в прогрессе советской микроэлектронной промышленности. Иными словами, этот процесс можно рассматривать как результат более чем десятилетней успешной деятельности по приобретению в странах Запада сотен единиц оборудования, общей стоимостью несколько миллионов долларов, ориентированных на военные нужды. Приобретение оборудования осуществляется незаконными методами, в том числе и тайно…».
К середине 70-х более 300 предприятий в трех десятках стран специализировались на импорте в СССР иностранных секретных технологий и оборудования. Этот бизнес считался сверхприбыльным. И дело было не только в сумме услуг за посредничество, порой превышающих 50 %, но и в том, что с этих доходов не нужно было платить налоги. Деньги поступали наличными или переводились на номерные счета в швейцарских банках.
Фирма Серуша действовала следующим образом. Она закупала вычислительную технику в разных странах мира (у Серуша было еще 14 дочерних компаний в разных частях света, открытые, естественно, на деньги КГБ), после чего доставляла ее в ФРГ. А оттуда эта техника, снабженная поддельными фрахтовыми документами и накладными, переправлялась сначала в ГДР, а затем в СССР. Фирма Серуша извлекала баснословные прибыли из этого бизнеса и эти деньги шли в разные источники: одна часть покрывала расходы ПГУ, другая шла непосредственно самому Серушу и его людям.
На деньги, вырученные на этих операциях, Серуш приобрел себе жилплощадь и на своей второй родине — в СССР. Он купил квартиру на Фестивальной улице у Речного вокзала, а также выкупил у знаменитой певицы Людмилы Зыкиной дачу в Опалихе, на 26-м километре Волоколамского шоссе. Именно там чаще всего он и будет встречаться с Высоцким, когда их пути будут пересекаться в Союзе. Кстати, миллионера Серуша успешно "доила" его добрая знакомая Алла Пугачева.
М. Крыжановский: «Рассказы о том, что Высоцкого и Серуша связывали исключительно приятельские отношения всего лишь красивая легенда. Конечно, они были друзьями. Но их дружба базировалась на их совместной агентурной деятельности, а посиделки под водочку, записи песен Высоцкого и т. д. — все это было прикрытием первого. Там, где нелегальное оружие, там террор, революции, «горячие точки», контрабандисты и обязательно — наркотики. Для КГБ это была более чем выигрышная ситуация: два партнера и оба агенты, т. е. есть возможность взаимной проверки. Делалась такая проверка просто — дают агенту миниатюрный магнитофон с двумя кнопочками — «пауза» и «пуск». Агент может сам решать, когда включить, а когда выключить аппаратуру, а на самом деле, аппарат пишет все время. Запись шла на проволоку, так что прослушать без спецприставки было невозможно…».
Познакомившись с Серушем в начале 1974 года в Москве, Высоцкий очень скоро пересечется с ним снова — но уже в Париже. Туда наш герой вместе со своей супругой отправится 29 апреля на «железном коне». В начале мая они прибудут в Париж, где их и встретит Серуш, заехавший туда по нуждам своего легального-нелегального бизнеса, причем не только электронного (напомним, что из общего объема нелегального импорта технологий, отправляемого в СССР, доля Франции составляла 8 % — 3-е место после США и ФРГ), но и оружейного: Серуш помогал КГБ обеспечивать оружием тех же арабских боевиков, ведущих борьбу с мировым сионизмом.
В 1964 году агентурой КГБ была создана террористическая антиизраильская Организация освобождения Палестины (ООП), целью которой было создание независимого палестинского государства. ООП финансировалось КГБ, оружие поставляли КГБ и восточногерманская «Штази». Поставки шли через Румынию в Бейрут, где находилась штаб-квартира ООП, самолетами с «продуктами, медикаментами и товарами первой необходимости».
Кроме этого, оружие перевосилось советскими суднами передавалось в нейтральных водах Аденского залива. Террористы готовились в помосковной Балашихе на уже известных нам курсах КУОС ПГУ КГБ. С палестинской стороны оружием занимался руководитель отдела внешних операций Вадиа Хаддад, а КГБ представлял не кто иной, как лучший друг агента ПГУ Высоцкого, правоверный мусульманин, агент ПГУ Бабек Серуш, заработавший свои миллионы не только на этих сделках, но и на поставках оружия в Эфиопию, Анголу и Заир.
В 1974 году Ю. В. Андропов высказал на Политбюро предложение по оказанию помощи народно-освободительным движениям, в т. ч. ООП с использованием внебюджетных средств. Такие средства можно было получить путем приобретения и открытия на Западе банков и компаний, и ведения бизнесов через агентуру и разведчиков-нелегалов. Так стало создаваться никем не контролируемое "золото партии". В этом процессе приняли деятельное участие агенты ПГУ Высоцкий, и близкие друзья-миллионеры: Серуш (провел несколько месяцев в тюрьме в Германии в связи с обвинением в краже секретных технологий), Динев (осужден во Франции за шпионаж), и Калманович (осужден в Израиле за шпионаж и кражу закрытых электронных технологий), проворачивавшие операции во Франции Германии, Израиле, Канаде и США (о трех последних деятелях подробный рассказ у нас впереди).
Во время этого французского вояжа Высоцкий познакомится сразу с двумя своими соотечественниками: балеруном Михаилом Барышниковым (тот в те дни находился с гастролями в Париже) и художником Михаилом Шемякиным, выдворенным в 1971-м из СССР (до этого он проживал в Ленинграде). Отметим, что всего через полтора месяца Барышников тоже станет отщепенцем — сбежит на Запад. Однако это не станет для Высоцкого поводом прекратить с ним общение, когда он будет приезжать за границу. И советские власти ни словом не упрекнут в этом Высоцкого, хотя всем остальным советским гражданам общаться с отщепенцами было категорически запрещено под угрозой суровых санкций. Высоцкого этот запрет не касался по одной причине: все эти отщепенцы интересовали его с оперативной точки зрения и были весьма ценными источниками информации. Как вспоминает М. Шемякин: «Я прослушал несколько песен Высоцкого — и меня прежде всего потрясла “Охота на волков”. Одной этой песни было достаточно для меня, чтобы понять: Володя — гений! Все, баста! В этой песне было сочетание всего. Как говорят художники: есть композиция, рисунок, ритм, цвет — перед тобой шедевр. Тоже самое было в этой песне — ни единой фальшивой интонации…».
Да, мы прекрасно помним эту песню по нашему предыдущему повествованию. Помним мы и строчку из нее: «Обложили меня, обложили, но остались ни с чем егеря». Действительно, «егеря», мечтавшие «сожрать» Высоцкого, ничего не могли с ним поделать, в виду мощной крыши над его головой, воздвигнутой КГБ. Он мог себе позволить все, что захочет как у себя на родине, так и за рубежом, будучи в полной уверенности, что КГБ своих не сдает. Он его до сих пор, кстати, не сдает, но это уже совсем иная история — из другого времени.
А мы вернемся в благословенные 70-е.
На родину Высоцкий возвращается в начале июня 1974 года на новом «железном коне» — бежевой «БМВ-2500», которая заняла место старенького «Рено», отправленного на заслуженный покой. Точнее будет сказать, что Высоцкий купил не одну, а целых две «бээмвухи» — бежевую и серую (последнюю доставят чуть позже). Спрашивается, на какие такие шиши наш герой приобрел себе сразу две иномарки, если сама Марина Влади некоторое время назад уверяла нас, что зарплата у ее супруга была более чем скромная? Но мы же отмечали, что французская кинодива лукавит — деньги у Высоцкого были, причем деньги немалые (в том числе и на ниве агентурной деятельности, где расплата порой ведется не деньгами, а услугами или натурой — теми же автомобилями).
Кстати, с бежевой «БМВ» потом случится неприятная история. Она окажется среди угнанных и Высоцкого обяжут пользоваться только одной — законной. Но наш герой, вновь следуя смыслу своей песни «Охота на волков», что называется, «забьет» на «егерей». Он будет гонять на обеих иномарках, переставляя с них номера. В итоге краденую машину все-таки отследит Интерпол и потребует вернуть ее обратно в Германию. А с Интерполом связываться Высоцкий не станет, что понятно: КГБ хоть и мощная организация, но зачем так открыто подставляться?
Пока Высоцкий рассекает по Москве и окрестностям на двух иномарках, из страны выдворяется его коллега по песенному жанру Александр Галич. Как мы помним, давление властей на него началось еще в конце 1971 года, когда он был исключен из всех творческих Союзов (писательского и кинематографического) и остался практически без работы. После этих событий положение Галича стало катастрофическим. Еще совсем недавно он считался одним из самых преуспевающих авторов в стране, получал приличные деньги через ВААП, которые от души т