С либеральными реформаторами Высоцкий давно на дружеской ноге. Например, с «птенцом гнезда Андропова» Львом Делюсиным он дружит уже двенадцатый год. Солидный срок для того, чтобы срастись душами. Делюсин информирует Высоцкого о ситуации в «верхах», дает советы, с кем там стоит дружить, а с кем, наоборот, не рекомендуется. Высоцкий платит ему той же монетой: периодически приезжает к нему домой и поет свои новые песни, всегда интересуясь: ну, как? Вот и в конце октября 1977 года Высоцкий снова приезжает к своему либеральному другу и проводит очередной «квартирник».
Однако их разговоры касаются не только внутренней политики, но и внешней. Делюсин, как мы помним, является одним из известных в стране китаеведов (с 1972 года он работал главным научным сотрудником Института востоковедения АН СССР — возглавлял там отдел Китая), поэтому консультирует Высоцкого по вопросам контактов ЕС с Китаем и чем это может грозить СССР. Учитывая шпионскую направленность работы Высоцкого, эта информация ему не помешает. Тем более, что вскоре после «квартирника» у Делюсина он в очередной раз (в третий за последние пять месяцев) отправляется во Францию. Чтобы снова принять участие в очередном мероприятии тамошних коммунистов — в празднике, который проходит в зале «Павиньон де Пари».
Глава десятаяУдар током, или Как убрали “Горбуна”
Итак, поздней осенью 1977 года Высоцкий приехал в Париж, чтобы участвовать в шумной акции в поддержку промосковских сил в ФКП, приуроченной к 60-летию Великого Октября. В этом празднике, проходившем в многотысячном зале «Павийон де Пари», участвовала целая группа известных советских поэтов-либералов в лице Константина Симонова, Евгения Евтушенко, Роберта Рождественского, Булата Окуджавы, Олжаса Сулейменова, Виталия Коротича, Михаила Сергеева и др. Участие Высоцкого в этом поэтическом представлении предполагалось изначально и было связано все с теми же планами КГБ по дальнейшей раскрутке его славы сначала во Франции, а далее везде.
Секретно
экз. № 1
Начальнику Директората внутренней безопасности
Марселю Шале
27 октября 1977 г.
Сводка служба наружного наблюдения ДСТ от 25. 10. 1977 по В. Высоцкому
26 октября 1977 г. в 14 ч. 30 мин в Париже службой «НН» был принят под наблюдение прибывший во Францию по личным делам гражданин СССР В. Высоцкий.
Объект был взят под наблюдение двумя бригадами после выхода из ресторана «Бон Вивант», ул. Амели, 11, у которого был припаркован его автомобиль марки «Рено». Он проследовал по авеню Буске, авеню Брете и улице Вожира до парка Сады Люксембурга.
По пути следования Высоцкий применял приемы выявления наружного наблюдения — двигался с разной скоростью, перестраивался без необходимости, остановил машину и в течение 5-ти минут имитировал устранение неисправности.
В 15 ч. 12 мин он остановился у северных ворот парка и вышел из машины с журналом в левой руке. В 15 ч. 38 мин на территории парка объект разминулся с неустановленым на данный момент лицом и нами была зафиксирована «моментальная» встреча, в ходе которой указанные лица обменялись свернутыми в трубку журналами.
Согласно вашему указанию, задержание этих лиц не проводилось. Высоцкий вышел из парка в 15 ч. 47 мин и в 16 ч. 30 мин прибыл в зал «Павийон де Пари», где принял участие в вечере советской поэзии. В ходе поисковых мероприятий на территории парка и его окрестностях лицо, с которым Высоцкий обменялся журналом, не обнаружено.
Супругой В. Высоцкого является объект разработки ДСТ, член ЦК Французской компартии, актриса Марина Влади.
Начальник службы наружного наблюдения
Жан-Пьер Дюпон
Итак, поэтический концерт состоялся 26 октября. Высоцкий в нем выступал последним, что тоже было показательно: именно по-настоящему значимым артистам обычно доверяли честь ставить финальные точки в подобного рода представлениях. Им были исполнены следующие песни: "Спасите наши души", "Расстрел горного эха”, ”Кони-привередливые", "Погоня", "Прерванный полет". Отметим, что все песни были исполнены на французском языке (перевод Мишеля Форестье), чтобы присутствующие поняли не только их первый пласт, но и оппозиционный подтекст. Ведь артист не случайно выбрал именно эти песни. В “Спасите наши души" и в " Расстреле горного эха" речь шла о том, как задыхается в тисках несвободы либеральная интеллигенция (советская в первую очередь). Что касается трех остальных песен, то в них Высоцкий декларировал те же самые идеи, но уже применительно к своей собственной судьбе. Например, “Погоня” была вариантом “Охоты на волков”, но более облегченным: там опять речь шла о том, как волки (власть) пытаются погубить главного героя (саму “Охоту… " Высоцкий исполнить побоялся, видимо, памятуя о ее одиозном восприятии советскими властями).
В телевизионном репортаже с этого праздника, который в тот же день был показан в программе "Время”, выступление Высоцкого было вырезано. Спрашивается, почему? Да потому, что это выступление было рассчитано не на советского зрителя, а на французского, которого надо было обаять в первую очередь (чтобы он не растерял свои симпатии к ФКП накануне предстоящих в марте 78-го выборов). Для советских телезрителей Высоцкий по-прежнему должен был оставаться гонимым певцом, дабы у него не закралось сомнение: а чего это Высоцкий выступает на французском празднике в честь Великого Октября? Кстати, и тогдашние гастроли “Таганки" именно во Франции (первой капиталистической стране в ее гастрольном графике) тоже были не случайны и прямо вытекали из задумки Кремля помочь ФКП выиграть выборы весной будущего года и изменить соотношение сил внутри руководства ФКП в пользу просоветских деятелей. Об этом со всей очевидностью говорит то, что продюсером-организатором этих гастролей был знаменитый французский коммунист Зориа.
«Таганка» приехала во Францию 4 ноября. С собой она привезла четыре спектакля, причем все они были поставлены по известным литературным произведениям, но с оригиналом имели мало общего, интерпретированные Юрием Любимовым в соответствии с его либеральными воззрениями. Это были: «Десять дней, которые потрясли мир» по Д. Риду. «Гамлет» по У. Шекспиру, «Мать» по М. Горькому и «Тартюф» по Мольеру.
Представления шли во дворце Шальо, этаком аналоге столичного Театра Советской Армии, и поначалу собирали очень мало зрителей — всего-то 200–300 человек при вместимости под тысячу. И это при том, что французская коммунистическая печать приложила максимум стараний, чтобы распиарить приезд «Таганки» во Францию. Но, видимо, именно этот пиар зрителей поначалу и отпугнул — у многих людей во Франции интерес к ФКП за последние годы пропал. Понимая, что дело плохо, Юрий Любимов поступил как настоящий рыночник — решил использовать в качестве приманки… скандал. Давая интервью (явно не случайное) главной газете либеральной французской интеллигенции «Монд» (аналог советской «Литературной газеты»), он сообщил, что собирается судиться с газетой «Правда», где было напечатано письмо против его постановки «Пиковой дамы». Прочитав это, парижане, охочие до скандалов, ринулись на штурм Шальо, поскольку им стало интересно взглянуть на спектакли режиссера, который собирается судиться с самой Советской властью.
А что же Высоцкий? Он на тех гастролях чувствует себя не в своей тарелке. Как записал в своем дневнике в те дни В. Золотухин: «Все это не так просто», — на что-то намекал Высоцкий. Кстати, мне показалось, особенно в первые дни, что он неловко себя чувствует среди нас в Париже. Ведь он тут никто, не более как муж Марины Влади, хотя и она уже здесь почти никто, вчерашний день… Какая может быть речь о том, чтоб он остался здесь?».
Задумаемся, почему Высоцкий чувствовал себя неловко во время тех гастролей? Не потому ли, что уши Москвы торчали в них особенно отчетливо? Однако точно также они торчали и на недавнем празднике в «Павийон де Пари», но Высоцкий тогда им значения не придал. Почему? Наверное, потому, что его участие в том празднике заняло всего-то меньше часа, а здесь речь шла о многодневных гастролях.
Обратим внимание и на последнюю фразу Золотухина: «Какая может быть речь о том, чтоб он остался здесь?» Значит, в среде таганковцев ходили разговоры о том, что Высоцкий в ближайшем будущем собирается переехать во Францию и жить на две страны. А поскольку популярность Влади здесь уже давно сошла на нет (и об этом тоже прямо пишет Золотухин), КГБ и предпринимал активные действия по «накачке» авторитета Высоцкого во Франции в последние несколько месяцев.
В самый разгар гастролей «Таганки» все в той же газете «Монд» (20–21 ноября) появилось сообщение о том, что во Франции вышел третий диск-гигант Владимира Высоцкого (два первых были изданы в середине марта). Тоже не случайное событие, а плотно завязанное на все ту же стратегию КГБ по раскрутке имени Высоцкого. Впрочем, он и сам старается произвести на русскую публику соответствующее впечатление, сочиняя песни о том, как тяжело ему, гонимому, сражаться с власть предержащими в одиночку. Так на свет рождается песня «Охота с вертолетов» (продолжение «Охоты на волков»).
Речь в ней шла все о том же — о загоне инакомыслящих «волков» жестокими стрелками, олицетворявшими собой высшую власть. То, что охота эта велась с вертолетов, было метафорой — намек на то, что охотой руководят те, кто наверху. О своей незавидной судьбе Высоцкий в песне отзывается следующими словами:…
Я мечусь на глазах полупьяных стрелков
И скликаю заблудшие души волков.
Те, кто жив, затаились на том берегу.
Что могу я один? Ничего не могу!..
А 9 декабря Высоцкий едва не сорвал «Гамлета» в Марселе. Причем виноват был в этом инциденте Любимов. Это он во время приема в некоем издательстве начал отчитывать Высоцкого. На что тот резонно огрызнулся: дескать, в вашем успехе есть и моя немалая доля (совершенно справедливое замечание). Любимов в ответ возмутился, на что Высоцкий отреагировал еще более нервно: прихватив с собой Ивана Бортника, покинул тусовку и отправился догуливать в другое место. И это за пару часов до начала спектакля!