11 июля В. Золотухин оставляет в своем дневнике следующие строчки: «… Высоцкий мечется в горячке, 24 часа в сутки орет диким голосом, за квартал слыхать. Так страшно, говорят очевидцы, не было еще не у него. Врачи отказываются брать, а если брать — в психиатрическую; переругались между собой…».
18 июля Федотов достал Высоцкому очередную дозу наркотика. Отметим — в последний раз. Перед этим Федотов провел беседу с Высоцким и объяснил ему, что можно выйти из зависимости, перейдя на алкоголь, а про наркотики надо забыть. Высоцкий с этим согласился и на следующий день (досмотрев торжественное открытие в Москве 22-х летних Олимпийских игр), сорвался в запой. По словам А. Федотова: «19 июля Володя ушел в такое “пике”! Таким я его никогда не видел. Что-то хотел заглушить? От чего-то уйти? Или ему надоело быть в лекарственной зависимости? Хотели положить его в больницу, уговаривали. Бесполезно! Теперь-то понятно, что надо было силой увезти…».
Здесь врач явно лукавил, поскольку есть масса свидетельств того, что именно он в первую очередь и не хотел, чтобы Высоцкого забрали в больницу. И мы эти свидетельства чуть ниже приведем.
20 июля Высоцкого навестил его сын Аркадий. Он в те дни поступал на физтех, у него неудачно складывались экзамены (две четверки) и он хотел попросить помощи у отца. Но та встреча оставила у парня не самые приятные впечатления. Вот его собственный рассказ:
«В середине дня отец проснулся. Он вышел из кабинета, увидел меня — очень удивился. Я сразу понял, что он, действительно, сейчас не в состоянии разговаривать…
На нем была рубашка с коротким рукавом, и в общем было видно, что дело там не только в алкоголе… А мама мне уже говорила, что с отцом происходит что-то странное, но я сам таким его ни разу не видел. Он стал говорить, что очень плохо себя чувствует, а я:
— Пап, давай подождем, пока придет Валерий Павлович…
Он прилег. Потом стал делать себе какие-то уколы — на коробках было написано что-то вроде “седуксена”… Он не мог попасть… Все это было ужасно… Ужасно. И настолько отец был тяжелый, что я стал звонить всем, чтобы хоть кто-то пришел!
И я могу сказать, что я звонил практически всем. Всем, чьи фамилии я знал. Взял телефонную книжку и звонил. Не помню, что сказали Смехов и Золотухин, но приехать они отказались.
Нина Максимовна сказала:
— Почему ты там находишься?! Тебе надо оттуда уйти!
Семен Владимирович крепко ругнулся. И тоже нашел, что мне нечего там делать:
— Уезжай оттуда!..».
22 июля Высоцкий заехал в московский ОВИР, чтобы получить загранпаспорт. Однако удается ему это далеко не сразу. Почему? Дело в том, что за некоторое время до этого в ОВИРе произошла смена руководства: вместо доброго приятеля Высоцкого Сергея Фадеева в кресло начальника сел другой человек — генерал МВД. Сделано это было не случайно. Таким образом, КГБ убрал из ОВИРа человека Высоцкого, чтобы отсечь Высоцкому возможность выезда за границу. В тот день артисту было заявлено, что получить документы быстро не удасться — надо заново их переоформлять, поскольку в последний раз Высоцкий это делал год назад, а на дворе уже 80-й. Видимо, разработчики этой акции надеялись на то, что Высоцкий не станет вдаваться в детали и сделает так, как ему скажут. И этого времени будет достаточно, чтобы разрешить проблему с его устранением. Но Высоцкий поломал этот план.
Он вспомнил, что оформлял разрешение на год в июле 1979 года, а сейчас на календаре июль 80-го и до его конца есть еще несколько дней — больше недели. «Так что в июле я еще могу выехать», — сказал Высоцкий. Работник ОВИРа стушевался и стал ссылаться на нового начальника: дескать, решать ему. А когда Высоцкий попросил его связать с ним, ему ответили отказом. Тогда наш герой ответил, что сам разыщет телефон начальника ОВИРа. И уехал домой.
Эта история немедленно была доведена до начальника ОВИРа, который в свою очередь доложил о ней «наверх». И там была дана команда: документы Высоцкому оформить. Там поняли, что Высоцкого ни в коем случае нельзя вспугнуть, а оформление документов усыпит его бдительность. Так, собственно, и произойдет.
Утром 23 июля Высоцкому позвонили из ОВИРа и коротко сообщили: «Владимир Семенович, зайдите за паспортом». Высоцкий так и сделал. После чего заехал в авиакассу и приобрел билет до Парижа на 29 июля. Еще он заехал в аптеку, где у него работали знакомые, и выпросил у них несколько ампул «лекарства» — табу, наложенное Федотовым, он все-таки нарушал. Хотя той же Влади врал, что он с наркотиками покончил. По ее словам: «Вечером двадцать второго июля — наш последний разговор: «Я завязал. У меня билет и виза на двадцать девятое. Скажи, ты еще примешь меня?».
— Приезжай. Ты же знаешь, я всегда тебя жду.
— Спасибо, любимая моя.
Как часто я слышала эти слова раньше… Как долго ты не повторял их мне… Я верю. Я чувствую твою искренность…».
Естественно, что этот разговор стал достоянием КГБ. Но там, как мы знаем, уже приняли решение относительно Высоцкого. Тем более в свете последних событий, которые натолкнули чекистов на мысль, что Высоцкий может готовить побег. Для этого, мол, и пошел на хитрость: за несколько дней до отъезда в Париж отправился со своей юной любовницей Оксаной Афанасьевой в ювелирный магазин на Арбате и купил ей обручальное кольцо. Чекисты решили, что он хочет дать понять, что эта девушка для него многое значит и, значит, он не сможет ее бросить и остаться на Западе.
Однако мог ли Высоцкий на самом деле сбежать за кордон? Вряд ли, учитывая его многолетнюю работу на КГБ: уж он-то был прекрасно осведомлен, что у этой спецслужбы длинные руки — нигде не скроешься, тем более такому известному человеку, как он. Но чекистов могла смутить его болезнь, от которой он все чаще становился неадекватным и был способен на самые непредсказуемые поступки. Поэтому КГБ разыграл все, как по нотам: якобы разрешил Высоцкому оформить документы в ОВИРе, а на самом деле никуда его выпускать не собирался. Он должен был замолчать навсегда. Как он сам пел в одной из своих последних песен:
Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем, —
Как бы так угадать, что б не сам — чтобы в спину ножом…
Угадал… Правда, не нож был использован в реальности, а другое средство. Впрочем, у Высоцкого и на этот счет есть четверостишие:
Сколько великих выбыло —
Их выбивали нож и отрава.
Что же, на право выбора
Каждый имеет право.
М. Крыжановский: «Проведение акции по устранению Высоцкого было доверено врачу Федотову, которого завербовали за некоторое время до этого. Сломали Федотова на наркотиках, которые он доставал не только для Владимира Семеновича, но и для многих других. Федотова в данном случае использовали как агента, но «втемную». Ему сказали: Высоцкий нужен стране, он нуждается в контроле, наши врачи будут вас консультировать и вы будете строго придерживаться их рекомендаций. Иначе садитесь за наркотики на всю катушку и из тюрьмы живым не выйдете, вы же не дурак…
Сов. секретно экз. ед.
УТВЕРЖДАЮ
Председатель КГБ СССР
Генерал армии Андропов Ю. В.
22 июля 1980 г.
Тов. Дроздову Ю. И.
Высоцкий планирует выехать во Францию в конце июля т.г., где он намерен остаться на длительное время. Решение по проведению его нейтрализации принять до выезда.
Андропов Ю. В.
агентурно-оперативных мероприятий по ликвидации Высоцкого В. С.
Справка. Высоцкий В. С. известен 8-му отделу Управления «С» ПГУ КГБ
1. Отработать задание агенту «Федору» — Федотову Анатолию Павловичу (ФИО прописью), врачу-реаниматологу, по проведению нейтрализации Высоцкого В. С. 23 июля 1980 г. План устранения предусматривает применение снотворных препаратов хлоралгидрат и морфин, которые будут введены объекту в ночное время после употребления алкоголя. Заключение судебно-медицинской экспертизы подтвердит диагноз инфаркта миокарда. Выбор способа ликвидации обусловлен тем фактом, что у агента имеется необходимый опыт. По данным агента «Борисова», поэтесса Белла Ахмадуллина сообщила ему в доверительной беседе, что 24 января 1980 г. «Федор», по собственной инициативе, в качестве эксперимента, ввел снотворный препарат своему находящемуся в состоянии запоя другу — известному пианисту, профессору Московской консерватории Нейгазу Станиславу Генриховичу, 1927 г. р., который скончался вскоре после инъекции. Каких-либо негативных последствий для «Федора» данный эксперимент, который проводился на дому у Нейгауза, не имел, о нем известно только близким связям Нейгауза.
Отв. п/к Марченко Л. И.
Исп. 8-й отдел ПГУ КГБ
2. Обеспечить контроль нейтрализации путем проведения оперативно-технических мероприятий "С" (контроль телефонной связи), "Т" (слуховой контроль), "О" (визуальный контроль). Задействовать возможности 7-го Управления КГБ (наружное наблюдение). План взаимодействия подразделений составлен.
Отв. п/к Марченко Л. И., п/к Киселев А. В.
Исп. 8-й отдел ПГУ КГБ. 7-е Управление КГБ, ОТУ КГБ
Начальник Управления «С» ПГУ КГБ
генерал-майор Дроздов Ю. И.
Итак, в первоначальных планах устранение Высоцкого было запланировано на 23 июля, но сорвалось. Почему? Восстановим хронологию событий подробно.
Утром 23 июля Федотов и Янклович заехали в Институт имени Склифосовского, где Федотов попросил у врача Леонида Сульповара хлоралгидрат для Высоцкого (получение препарата легальным путем должно было обеспечить алиби Федотову). Это довольно токсичное лекарство назначают при перевозбуждениях, однако оно противопоказано больным с нарушениями функций печени и почек, а также при заболеваниях сердечно-сосудистой системы. У Высоцкого эти болезни были. Вот почему Сульповар и его коллега С. Щербаков поначалу отказались выдавать лекарство. Однако просителям удалось-таки их уговорить, поскольку их все знали, как лучших друзей Высоцкого. Ведь никто не мог предположить, что они хотят сознательно навредить больному!