И давай дышать изо рта в рот — не помогает. Тогда я уколол кофеин прямо в сердце. Ну, конечно, у меня был еще промидол. Сделал укол промидола».
О. Ярмольник: «Единственная заслуга Толи, что он попал туда, куда надо. Была самая настоящая клиническая смерть. Я ему дышала, а Толя Федотов делал массаж сердца… Володя, когда очнулся, сказал: «Я вас видел и чувствовал… Ты дышишь, а Толя массирует».
А. Федотов: «И, видно, сердечная мышца возбудилась, сердце заработало… И буквально через пять минут стали появляться самостоятельные дыхательные движения. Была остановка сердца — самая настоящая… Володя пришел в себя, я говорю: «Все, Володя, закончились твои гастроли.»
В тот же день мы улетели в Ташкент».
Станислав Щербаков — врач-реаниматолог Института скорой помощи имени Склифосовского: «Такие «залипухи» у Федотова. Спас и отпустил в этот же день! Врач отпустил после клинической смерти?! Такого не бывает! А что такое массаж сердца? Сердце сжимают между грудной клеткой и позвоночником. Случается, что и ребра ломают, чтобы спасти человека».
А.Федотов: «Так вот, он (Володя) пришел в себя и говорит: Нет-нет. Мы сегодня работаем. А мы с Янкловичем, не договариваясь: «Нет, Володя, хватит».»
В. Гольдман: «Я снял концерты и отправил их через Ташкент в Москву. С Володей полетел Сева Абдулов, а мы с Валерием Павловичем остались: у нас был багаж — надо было его отправлять».
О. Ярмольник: «А через полчаса Володя был как ни в чем не бывало. Уже подошли Сева, Гольдман, Валера Янклович. И говорят: «Да. Наверное, все три концерта ты, Володя, не отработаешь. Один придется отменить».
Вот сволочи! И тут я устроила скандал: «Какие концерты! Вы что, с ума сошли! Он же умирал. Никаких концертов!»
А Володя как-то так: «Да, наверное, надо.»
Я чувствовала, что он на моей стороне, но отказать им он не мог. Почему не мог? Ну он же их всех собрал, они на него рассчитывали. Ведь все на Володе зарабатывали… Он мог заработать в любом месте, а они — нет. А тут все билеты проданы, верный заработок. И в тот день он пошел на один концерт… Они говорят: «Володя, ну хоть один!..» Его накачали… Им от него было надо…»
А теперь обратимся к книге Александра Петракова «Владимир Высоцкий. Каталог выступлений»..
25 июля 1979 года в Бухаре СОСТОЯЛСЯ концерт В. Высоцкого!
Эти сведения о дате последнего концерта опровергает Юрий Гуров: «Про Бухару — как я тебе и говорил — порядок городов такой — Учкудук — Зарафшан — Навои — Бухара. В Учкудук они прилетели 21 июля. График поездки, как рассказали мне ребята, организовавшие концерты в Зарафшане, два дня в городе, затем — переезд. 23-го утром на машине с кондиционером переехали в Зарафшан, 25-го — в Навои (туда 26-го и приехала Оксана, вечером 26-го — переезд в Бухару. По-видимому, утренний поход на рынок и последующая «клиника» произошли 27 июля (а не 25-го, как утверждал В.П.Янклович). 28 июля переезд в Ташкент и возвращение в Москву. Повереннов, кстати, сопровождал труппу по всем городам, где проходили гастроли. Был и в момент клинической смерти в Бухаре…
А на вертолете Василий Васильевич Повереннов меня прокатил, как катал Высоцкого, — из Зарафшана в сторону Учкудука. И погиб он, разбившись на вертолете «Ми-2», в феврале 2006 года».
В. Янклович: «Я отправил Володю в Москву буквально полумертвым. Через день сам возвращаюсь в Москву. Самолет посадили не во Внуково, а в Домодедово. Володя узнал об этом и приехал туда. Прорвался к трапу, чтобы встретить меня. Здоровый, подтянутый, как будто два месяца отдыхал. Восстанавливаемость просто колоссальная».
Н. Тамразов: «После этого Володя мне сказал, что побывал на том свете.
— Знаешь, Тамразочка, я там побывал.
— Ну, и как там?
— Хреново, темно».
В продолжение темы…
Ю. Гуров: «Немного позднее, уже из Москвы, Высоцкий просил Повереннова достать мумие для Одиль Версуа, которая была больна раком. Вася передал мумие через Гольдмана, и тот часть «заныкал». Высоцкий позвонил, в разговоре упомянул про мумие, и когда Василий рассказал поподробнее — после паузы, поняв, что Гольдман присвоил значительную часть лекарства, попросил Василия не иметь больше дел с Гольдманом.
Но Василий — добрый человек. Он по просьбе Гольдмана и в колонию к тому фото высылал (Гольдман с Высоцким, Гольдман с Папановым… — это уже после смерти В.В.)». (Благодаря этому Гольдман был переведен с общих работ в столовую — хлеборезом. — В.П.)
В Узбекистане администраторы пошли дальше группы В.В. Кондакова (см. «Ижевское дело»). Они вообще не пользовались билетами Узбекской государственной филармонии, они печатали свои — фальшивые. То есть присваивали не часть выручки от продажи билетов, а практически все деньги…
Спустя несколько лет в СССР началась перестройка. Вся страна обсуждала знаменитое «Узбекское дело». Был арестован один из организаторов гастролей Высоцкого. При обыске у него дома — во дворе были выкопаны два кувшина, набитые теми самыми фальшивыми билетами и сторублевками. Каким-то образом в эти кувшины попала вода, и практически все сгнило.
Настя
Среди «страшных тайн», которые открыла Марине Влади 26 или 27 июля Фарида Володарская, была и такая: у Высоцкого «на стороне» растет дочь. Как прореагировала тогда Марина — не известно. Но Артур Сергеевич Макаров, который несколько лет был ее доверенным лицом, рассказывал мне, что в начале 90-х годов Марина Влади встречалась с дочерью Высоцкого и ее мамой — актрисой Театра на Таганке Татьяной Иваненко. Тем самым она как бы признала отцовство В. Высоцкого.
Владимир Гольдман и Владимир Высоцкий у мечети в городе Орджоникидзе
В театре, конечно, знали об отношениях Высоцкого и Иваненко, более того, практически никто из театральных друзей В.В. не сомневался, что Настя — дочь Высоцкого. Б.Хмельницкий: «К Тане Владимир относился очень хорошо, роман у них был долгий. Настя действительно очень похожа на Володю, и только это говорит мне, что она его дочь».
Более того, заведующая кадрами театра Е.И. Авалдуева тоже знает об этом: «Володя привез мне из Парижа очень красивый подсвечник и закрытый свитерок. После его смерти я подарила его Тане Иваненко на память. Ей было трудно — она воспитывала Володину дочь».
Георгий Епифанцев рассказывал мне в 1987 году:
«Таня Иваненко свято хранит память о Володе… Замкнута, никому ничего не рассказывает. Ее позиция — мне ничего не надо! У меня к ней — теплое, душевное отношение. Дочке нужно бы фамилию и отчество Высоцкого, ведь все знают — это его ребенок».
В театре знали, что в 1977 году, во время гастролей в Париже, Татьяна подошла к Марине Влади и сказала:
— Знаете, я очень люблю вашего мужа…
— Я тоже очень люблю своего мужа, — спокойно ответила Марина
Кстати, как вспоминает В.П. Янклович, именно Высоцкий настоял, чтобы Т. Иваненко была включена в состав труппы, выезжающей во Францию.
В.П. Янклович в то время работал главным администратором Театра на Таганке, а в последние годы жизни В.В. был одним из самых близких людей:
«Я однажды спросил у него:
— Вот ходят слухи, что у тебя ребенок от Иваненко… Скажи, пожалуйста, это правда?
Володя засветил вопросом на вопрос:
— А как ты думаешь, если бы я был так уверен, что это мой ребенок, неужели бы стал отказываться от него?!
Хотя потом я слышал от других людей совершенно противоположное. А Бортник даже говорил мне, что Володя Тане помогал…»
Было ли это настроением минуты или отражением их сложных, даже бурных отношений, мы этого не знаем. А вот как начинается стихотворение Высоцкого, посвященное Татьяне Иваненко:
Как все, как все это было
И в кулисах, и у вокзала.
Ты, как будто бы банное мыло,
Устранялась и ускользала.
Свидетельство (или комментарий) друга Высоцкого (это конец 60-х) Бориса Диодорова: «С Татьяной у Володи были сложные отношения… Бурная сцена, все — разрыв! Расстаются навсегда. Я собираюсь увезти ее на машине, а Володя бросается на капот: «Стой!»
В единственном пока интервью (опубликовано в еженедельнике «Успех», январь 1998 года) Татьяна Иваненко рассказывает очень интересные и важные для биографии В. Высоцкого вещи: «Начну с того, что Марина в своей книге встречу с Володей описала неверно. Встреча действительно произошла в квартире корреспондента «Юманите» Макса Леона, но Володя пришел туда не один… С ним была я. С той минуты, когда он взял гитару и запел, Влади не сводила с него глаз. Мне стало не по себе… Потом мы с ней вышли на кухню и сказали друг другу пару слов…
— Поругались?
— Нет. Были произнесены напыщенные фразы, которые сейчас мне кажутся смешными. Влади сказала, что от такого хорошего мужчины, как Володя, она не отступится, даже если ей придется лечь на рельсы. А я ответила, что не родился еще мужчина, ради которого это могу сделать я… После этого я ушла.
— И все кончилось?
— Нет, Володя еще долго разрывался, метался между мной и Мариной.
Роман Влади и Высоцкого называют сейчас романом века…
Может быть, это и так. Володя влюбился в нее, почему бы и нет?!
— Таня, извините за такой вопрос… Выходит, что Марину Высоцкий любил больше, чем вас?
— Трудно сказать… Я знаю одно: она хотела от него ребенка, но он был против. А вот родила я» (интервью Т. Булкиной).
В 1987–1988 годах я «работал» в архиве Театра на Таганке — помогал разбирать завалы различных документов. И одновременно заканчивал первую книгу — «Живая жизнь. Штрихи к биографии В. Высоцкого». И однажды в литературной части театра ко мне подошла Татьяна Иваненко — это было 2 января 1988 года. До начала спектакля оставалось совсем немного времени, и мы поговорили, наверное, минут двадцать…. Тогда Настя училась, по-моему, в 10-м классе, уже писала, по словам Татьяны, интересные стихи и была очень похожа на отца.
Татьяна рассказала, как ее родители вначале не принимали Высоцкого… Но она устроила встречу. В.В. пришел с гитарой, спел несколько песен… И навсегда покорил отца и маму…