Кстати, Володя очень многое узнавал у таксистов. Один из них рассказал про очень необычную автокатастрофу — разбился катафалк и все сопровождавшие гроб погибли.
— Все? — спрашивает Володя.
— Все.
— А покойник?
— Что покойник? Ему — ничего…
И еще один поразительный случай, связанный с автомобилем. Володя учился ездить на моей «Волге», а потом у него появились серые «Жигули», которые доставал отец. Однажды Володя позвонил мне:
— Я на машине…
Поехали куда-то. Володя вцепился в руль — он недавно начал водить — и говорит:
— Вот сейчас бы мчаться по хорошему шоссе, почти лететь… и чтобы кто-нибудь ехал навстречу — лоб в лоб! Интересно, свернул бы тот, другой, или нет?
Меня это поразило. Ведь его любопытство не знало пределов и границ! И не просто любопытство — это было стремление заглянуть за горизонт. Воплотиться во все и все испытать самому!..
«Параллельные» жизни у нас начались в году, наверное, семьдесят втором. Я женился, Володина жизнь менялась. Встречи стали редкими — я очень много работал, Володя — тоже. Да и молодость кончалась… Если встречались — поначалу возникала некоторая неловкость, что долго не было встреч, а потом все шло по-старому.
Однажды перед Новым годом, в ЦДРИ… Володя, уже в фаворе, идет окруженный свитой. Увидел нас с Кариной, которая давно и хорошо его знала, — оставил всех и бросился навстречу… Встречи были редкими, но очень трогательными.
У всех людей, которые были рядом с Володей, есть что- то на совести. Во всяком случае, я так думаю. Последние годы я чувствовал, я видел, что он приближается к какой-то трагической развязке. Мог ли вмешаться? Мог ли помочь? Не знаю…
Сейчас повышенное внимание к памяти о Володе. И я, откровенно говоря, испытываю неловкость. Не смог рассказать каких-то, может быть, очень значительных вещей. А возможно, что не в этом дело… Ведь люди уходят — все равно остаются. И занимают в жизни ровно столько места, сколько было. Ничего не меняется. Ничего…
Анна Шахназарова
Мы познакомились с Володей Высоцким, когда была еще Люся и маленькие дети. Вместе встречали Новый год, по-моему, это был 1967-й. Когда Володя запел, я уже тогда почувствовала неимоверную силу и веру в людей. Он как бы хотел сказать: «Люди, заметьте — это я! Это мое искусство!» Ведь даже самые первые песни Высоцкого — это маленькие шедевры.
Осенью 1968 года позвонил Любимов: Володя привез из Сибири отличную песню. И после спектакля почти вся Таганка, человек двадцать, приехали к нам домой. Володя был с Люсей. Все сидели за столом, пили, ели, разговаривали, а Володя очень сильно выпивал тогда. И я впервые визуально увидела это. Гости уже стали расходиться, и Боря Хмельницкий все тянул Володю: «Пойдем, уже поздно…» А тот никак не хотел уходить. Я случайно зашла в столовую и увидела, как Володя рюмок 10–15 — хлоп-хлоп! В общем, выпил все, что оставалось на столе. За одну минуту, наверное, успел выпить. А мы как раз приготовили магнитофон, чтобы записать «Баньку». Володя начал петь, а голос у него срывался — столько водки сразу! — совершенно пьяный голос. Вот так мы впервые услышали и записали знаменитую «Баньку по-белому». Закончился вечер очень печально. Люся увидела, что Володя хорошо выпил, и такую ему истерику закатила! По-моему, они с Люсей были люди трудносовместимые.
Еще помню застолье у Любимова с Целиковской. Был день рождения Юрия Петровича, и вся элита московская в наличии… Володя уже с Мариной. Я видела, как они тянулись, как льнули друг к другу. Это самые первые ростки их отношений. И весь этот московский бомонд крутился вокруг Володи и Марины. Марина была тогда воздушная красавица — почти неземное существо. Но на меня почему-то посмотрела с осторожностью.
Володя очень любил свою мать. Но ведь до Малой Грузинской своего дома у него не было, мотался туда-сюда. Иногда и поесть было негде, а у нас был дом. Бывало так, что Володя забегал просто перекусить. Однажды он надолго лег в больницу и никак не мог достать «Винстон», а он курил только эту марку сигарет. Георгий (Георгий Хасроевич Шахназаров — общественный и политический деятель, в 90-е годы помощник М.С. Горбачева) достал где-то пять блоков «Винстона», и Карен, который тогда был еще студентом, бросал сигареты Володе через забор. Не помню точно, какая больница, но какая-то психиатрическая.
Володя весь театр снабжал лекарствами — привозил из Франции. Им же вовсю пользовались. Рядом с Володей — то Золотухин, то Смехов, то Хмельницкий. Вот сейчас говорят, что они — друзья. А какие они друзья?! И Ваня Дыховичный — сам из знаменитой семьи, а Володя к тому времени был уже звездой, — в их дружбе, как мне кажется, был момент конъюнктуры. И всегда рядом с Володей был преданный русский мужик Ваня Бортник…
Любимов очень строго к Володе относился, а иногда — я была тому свидетельницей — бывал просто груб. На репетициях «Гамлета» он даже кричал на Высоцкого. Я хотела ему об этом сказать, но не решилась. Кто я такая, чтоб делать замечания Любимову. Сидела тихо в зале, стенографировала репетиции «Гамлета».
Марина… У них с Володей были разные стадии отношений. Было время, когда они решили: Володя не пьет, а Марина выпивает. Помню, сидим у нас дома, Володя говорит: «Я «в завязке» — мне боржом». А Марина сидела с подружкой и пропускала стаканчик за стаканчиком. Володя стал выступать: «Марина, если ты не перестанешь, я сейчас же уеду». Да, был такой период… Я подумала и сказала Георгию: «Нет, Марина ему уже не помощница». В тот вечер они остались у нас ночевать. Я, конечно, встала раньше всех, потом сели завтракать. Я обратила внимание, что перед Мариной уже стоял стакан с сухим вином.
Володина смерть… Я считаю, что и Марина тоже виновата. Да, конечно:
Мне меньше полувека — сорок с лишним,
Я жив тобой и Господом храним…
Да, 12 лет. Но почему вообще не стоит вопрос о ее вине? Она же выгнала Володю в последний раз из Парижа! Выгнала, а потом пожалела. И как же это она не знала про наркотики? Она и сама пробовала, я точно это знаю. В самом конце жизнь Володи с Мариной — это, по-моему, был сущий ад. Я тогда сказала Георгию: «Как красиво все это начиналось и как некрасиво заканчивается».
А еще меня поражает сволочизм людей, которые окружали Володю в последнее время. Ведь просто погубили мужика! А мама, которую он так любил, она даже не позвонила ночью. И вся эта атмосфера последних дней — это было просто ужасно.
Я не пошла на похороны. Думала, как сейчас говорят, будет московская тусовка. Очень жалею. Очень.
Игорь Шевцов
Игорь Константинович Шевцов проделывал огромную, неафишируемую работу по увековечиванию памяти В.В. и при этом был готов помочь всем и каждому — а особенно тем, кто занимался изучением жизни и творчества Поэта.
И всегда давал больше, чем просили, а это признак благородного человека.
В 80-е годы прошлого столетия именно он разыскал — по сути спас — многие кино- и видеоматериалы о Высоцком. По существу, Игорь явился главным создателем и неизменным ведущим кинопрограммы «Творческий поиск Владимира Высоцкого». Без его контактов и связей, без его энергетики и трудоспособности был бы невозможен перевод видеозаписей на кинопленку, а значит и само существование программы. В этой программе — в не самые свободные времена, задолго до телепрограмм Н.Крымовой и Э.Рязанова, — Высоцкий пел свои песни. Тогда это был прорыв к свободе.
26 июля 1980 года Игорь перепечатал последнее стихотворение В.Высоцкого — «И снизу лед…», которое потом в тысячах экземпляров разошлось по всей стране. Он являлся одним из составителей первого сборника стихов Высоцкого «Нерв» и более солидного — «Песни и стихи» под редакцией Н.А.Крымовой.
Игорь входил в группу друзей В.В., которых пригласил Ю.П. Любимов для обсуждения первого варианта сценария спектакля «Владимир Высоцкий». На первой же встрече Юрий Петрович сказал, что трудно будет делать спектакль о Володе с людьми, многие из которых его не любили. Спектакль «Владимир Высоцкий» по сценарию И.К. Шевцова и Ю.П. Любимова, несмотря на запреты Министерства культуры, был показан в годовщину смерти и в дальнейшем, до включения в репертуар, шел по памятным датам: каждые полгода — 25 января и 25 июля.
Игорь принял участие в выпуске первой «западной» серии пластинок «Светлой памяти Владимира Высоцкого…», а позднее выступил уже в качестве официального составителя отечественной серии виниловых дисков «На концертах Владимира Высоцкого» — по сути, самой знаменитой попытке создать звучащее собрание сочинений.
В августе 1980 года Игорь в числе очень немногих откликнулся на просьбу Марины Влади написать воспоминания о Высоцком, и это — один из лучших материалов в мемуарной литературе о В.В. Кроме того, Игорь помогал Юрию Карякину в работе над знаменитой статъей «По чьей вине…»
Он словно предчувствовал свою смерть, много говорил об этом… Игорь Константинович Шевцов трагически погиб в автокатастрофе 30 ноября 2003 года.
Всеволод Абдулов и Игорь Шевцов. Начало 1980-х годов
Я не был ни другом, ни даже многолетним приятелем Владимира Высоцкого, знал его последние семь месяцев. Так и надо отнестись к этим заметкам — как к наблюдениям человека «со стороны».
Память возвращает изображение скупо и неохотно, как при проявлении фотографической карточки: сначала неясные контуры, потом все больше, больше… Но все-таки — только то, что есть, и ничего кроме.
Летом 78-го я приехал на Одесскую киностудию: обсуждали мой сценарий. Томясь бездельем, бродил по полупустому павильону, пока не вспомнил, что здесь где-то должен сниматься Владимир Высоцкий. И вдруг захотелось… (хотел написать: просить его сделать песни для сценария, но если быть честным, то это был лишь повод познакомиться). В павильоне стояла декорация интерьера МУРа 46-го года (для «Эры милосердия»). Никого не было. Потом стали появляться люди. Пришел Конкин. Скоро, почему-то громко стуча сапогами, появился Владимир Высоцкий, хмурый, сосредоточенный, замкнутый. Я подошел: