— Ладно…
Каптри снимает трубку городского телефона.
— Олег? Это я… Надо пробить человечка. Пиши телефон. Какой у него? — спрашивает он Каплея, прикрыв трубку ладонью.
— Короткий — девять-пять-пять, двести три, — отвечает тот, глядя на экранчик своего телефона.
— Пиши: девять-пять-пять, двести три, это короткий. Попробуйте запеленговать абонента и все данные на него. И пробейте еще по вашей базе, где у нас поселился предприниматель из Москвы, такой Максимов… Да, тот самый, именно так. Все. Потом сразу мне доложишь. В любое время. Ага, все, давай.
Каптри кладет трубку. Думает. Потом спрашивает:
— Ты говорил, у него здесь подружка есть или любовница, кто она ему?
— Есть, Ольга такая… Работает в турфирме. А отец у нее — ученый, морской биолог. Профессор.
— Морской биолог? Все одно к одному. Ты знаешь ее адрес?
— Нет, но можно узнать через ее фирму.
— Узнай, срочно. Во-первых, Максимов может пойти к ней, мало ли что. Во-вторых, возможно, она сама нуждается в охране. Она или, что еще вероятнее, ее отец. Пока все.
Каплей и Влад едут по городу. Каплей сумрачен, смотрит в одну точку, не очень внимательно ведет машину. Вот из-под него едва-едва уворачивается какая-то малолитражка — «ист» или «фит»… Водитель малолитражки возмущенно сигналит — он был на главной. Каплей не обращает внимания.
— Вы его арестуете? — спрашивает Влад.
— А?.. Обязательно, — отвечает Каплей.
— А мне жалко Максимова. У него служба такая, а человек-то хороший.
— Ну и что, что хороший… Так надо. Никто его на эту службу силком не тянул.
Дорога подходит совсем близко к морю, и Каплей вдруг останавливает машину:
— Смотри!
На берегу виднеется огромная туша, вокруг нее суетятся люди.
— Что это? — спрашивает Влад.
— Кит выбросился на сушу.
Мужчины выходят из машины, смотрят на тушу морского гиганта.
— Плохая примета, — говорит Каплей.
В это время тот, о котором они говорят, думает о чем угодно, только не о службе. Подполковник Максимов и Ольга находятся где-то у моря. Вероятнее всего, это окрестности Шаморы, самого знаменитого владивостокского пригородного пляжа. Не «основная» Шамора, где всегда многолюдно, где множество домиков и «шашлычек» стоят едва ли не друг на друге, а участок берега чуть южнее, в сторону бухты Щитовой — то место, где стена из плоской скалы опускается прямо в воду.
— Поехали ко мне? — говорит подполковник. Ольга сидит у него на коленях. Они только что искупались, кожа девушки еще мокрая — блестят капельки, подсыхает соль.
— К тебе? Это неромантично, — кокетничает она.
— А что романтично?
— Не знаю. Придумай. Ты же умный.
Максимов долго целует Ольгу, но вдруг она отстраняется.
— Мне надо переодеться, — говорит она.
— Переодевайся, — удивленно говорит Максимов.
Ольга встает в полный рост и освобождается от купальника. Потом снова садится на колени к Максимову, но уже не боком, а лицом к лицу. На хрупком теле выделяются две незагорелые полоски, видимые даже в темноте — может быть, из-за луны. В нескольких метрах от пары шуршат прибойные волны.
— Это будет нетрудно, — шепчет девушка.
Проходит какое-то время. Становится совсем темно.
Максимов по-прежнему обнимает Ольгу. Он как будто только что совершил безумное, может быть даже космическое, путешествие. Он сейчас где-то очень далеко, и широко открытые глаза подполковника не видят происходящего вокруг, как бы глядя внутрь себя. Подполковник забывается, и ему приходит видение. Краб, огромный камчатский краб, красно-коричневый сверху и желтовато-белый снизу, шагает по центру Москвы, прямо по Тверской. Размах его конечностей составляет метров, может быть, пятнадцать или двадцать. Глаза на толстых тросах, торчащих из бронированной красноватой, колючей головогруди, поворачиваются туда и сюда. По Тверской ползет сплошной разноцветный железный поток автомобилей. В одном из них сидит Максимов и с ужасом смотрит на краба. Тот идет прямо по проминающимся крышам автомобилей, из которых выбегают ошалевшие люди и скрываются в переулках. Краб движется по направлению к Кремлю, он уже где-то в районе Пушкинской площади. Вот краб берет клешней подвернувшийся «лэнд ровер». Кузов джипа сплющивается и хрустит. Краб подносит его ко рту, откусывает кусок крыла вместе с колесом, но потом отшвыривает невкусный «ровер» прочь. Тот улетает куда-то на Тверской бульвар. Краб подбирается все ближе к автомобилю подполковника, Максимов понимает, что надо бросать машину и бежать, но не может этого сделать, вцепившись в руль и зачарованно глядя на огромного хитинового монстра.
— Ты где? — говорит Ольга, гладя Максимова по голове.
Максимов вздрагивает.
— Я, кажется, задремал… Пойдем?
— Пойдем.
Ольга нашаривает в темноте свою одежду.
Пара взбирается от моря наверх, к лесу и дальше к дороге.
«А если начнется война? Я не хочу воевать против этой республики, — думает Максимов, шагая рядом с Ольгой. — Вырою здесь землянку, как Сергей Лазо, и буду жить. Или вообще уехать куда-нибудь с Ольгой…» Подполковник уже не уверен, что Тихоокеанскую республику следует непременно присоединять к России. Пусть остается этот прекрасный военно-морской оазис, этот отдельный остров в границах одного материка. Против присоединения восстает уже природное эстетическое чувство Максимова, тогда как экономика, геополитика и прочие подобные категории отходят на второй план. «Это красиво!» — понимает он и не хочет портить эту красоту даже из высоких государственных соображений.
Но желания желаниями, а задание надо выполнять. Ведь он, как и Каплей, тоже на работе. Он — тоже профессионал.
Морская ферма компании «Гребешок Пасифик». Берег моря, причал, ночь. Хлещет сильнейший дождь, заливая дороги и следы. Он мешает видеть и слышать. Из домика поста охраны выходит человек. Осматривается по сторонам. Достает какой-то передатчик и негромко командует:
— Операцию по захвату морской фермы начать прямо сейчас. Усиление по первому варианту. Охрана нейтрализована. Обеспечиваю — я.
В человеке мы узнаем Максимова, одетого то ли по-военному, то ли просто по-походному. Как добросовестный офицер, он стремится выполнить свою задачу даже тогда, когда сам уже не уверен в том, что эта задача — правильна. Он сумел проникнуть на морскую ферму и намерен организовать захват партии гребешка и специального оборудования для его выращивания. Тем самым он надеется открыть один из важных секретов Тихоокеанской республики, без которого, как он решил, понять ее будет невозможно.
Спустя считаные минуты в квадрате N Японского моря всплывает подлодка. Сначала над водой показываются какие-то антенны, потом — рубка и жирные черные бока, с которых стекает вода. Еще через какое-то короткое время от лодки отчаливает легкое плавательное средство с мощным, но нешумным мотором. На нем — отряд бойцов спецподразделения ГРУ российского Генштаба. Спецназовцы-«грушники» берут курс на морскую ферму «Гребешок Пасифик». Моторка ныряет в неглубокие волны, бортов почти не видно из-за сплошной дождевой завесы, но она не сбивается с курса, идет прямо и уверенно. Лиц бойцов, сидящих в два ряда в лодке, мы не увидели бы даже при ясной погоде — они в чем-то вроде масок и от этого кажутся бесстрастными и неумолимыми потусторонними близнецами-зомби. Они хорошо экипированы — прикрытые бронежилетами бока топорщатся от оружия, боеприпасов, раций… В руках каждого — оружие с необычными стволами. Такие бывают у автоматов или пистолетов, способных стрелять бесшумно.
Максимов возвращается на пост охраны, входит внутрь. Убеждается в том, что охрана нейтрализована надежно — связанные тела не шевелятся. Проходит в соседнее помещение, явно другого назначения — здесь стоят огромные аквариумы, какие-то приборы… Листает лежащий на столе журнал, оглядывается по сторонам. Надо будет захватить не только образцы продукции, но и документы, и оборудование тоже — возможно, как раз технологии окажутся самым ценным из обнаруженного. Ценнее, чем сами моллюски, какими бы уникальными они ни были сами по себе. Подполковник выходит наружу, на причал, подходит к черной воде.
Здесь начинается производственная зона фермы. Максимов, напрягаясь, вытягивает из воды какую-то сетку. Она оказывается наполненной гребешком. Вот они, знаменитые гребешки, только что извлеченные из их естественной среды, — еще живые, в раковинах, не то что в ресторане… «Я все-таки добрался до вас», — думает подполковник. Он внимательно осматривает двустворчатые белые ребристые раковины — крупные, в ладонь и больше ладони. Раскрывает одну, видит толстый белый «пятак» в окружении тонких белых и желтоватых тканей, которые местные жители называют «мантией». Выковыривает пятак и, поколебавшись несколько секунд, глотает его сырым, недоверчиво прислушиваясь к необычным вкусовым ощущениям.
Максимов пошатывается, хватается, чтобы не упасть, за кнехт и присаживается рядом. Он держится сначала за горло, потом за грудь, часто дыша, потом берется за кружащуюся голову. Ничего подобного он не чувствовал никогда. У него как будто под кожей заходили упругие, гладкие дельфины, и сам Максимов уже не чувствует себя здесь Инопланетным Гостем. Он ощущает себя дельфином — гармоничным существом, наконец попавшим в родную среду, а до того вынужденным долгие годы обитать в чужой, некомфортной и враждебной действительности. «Как же я раньше… Что же я раньше…» — полощутся в его запутавшейся голове последние отчаянные, восхищенные и несвязные мысли.
Кабинет в штабе «Комитета-3000». Знакомый нам Капраз во главе стола. Теперь в кабинете больше людей — кроме Каплея и Каптри здесь присутствует добрый десяток человек в форме и штатском. Лица спокойные, но встревоженные. Капраз нервно вертит в руках ручку, но спохватывается и оставляет ее в покое.
— Я слушаю, — говорит он своим резким, требовательным тоном.
— Группа захвата выслана по адресу Светланская, 73, — докладывает один из людей в штатском. — По нашим данным, объект снимает квартиру в этом доме. Вторая группа наблюдает за связью Максимова — сотрудницей турфирмы по имени Ольга.