Так, в связи с проводимым переустройством порта во второй половине 80-х гг. в среде военных моряков поднимался вопрос о возможности зимовки судов отряда Тихого океана во Владивостоке. Для отработки возможного экстренного выхода боевых кораблей зимой сквозь льды Золотого Рога командир порта в январе 1888 г. назначил опытные партии (группы специалистов для проведения опытов). В задачу одной из них входила проверка возможности проводки судов по искусственному каналу, подготовленному во льдах с помощью серии взрывов. Помощь главному минеру порта капитану 2-го ранга П.М. Токаревскому в расчёте порядка подрыва, экономичности зарядов и потребности в подручных вспомогательных средствах оказывал минный офицер шхуны «Алеут» лейтенант В. Бойсман. Об эффективности проделанной работы говорит тот факт, что в годы Русско-японской войны именно этот способ проводки судов во льдах стал основным.
После успешного командования миноносцем «Сучена» с 1890 г. В. Бойсман был назначен последовательно заведующим минной лабораторией; исполняющим дела главного артиллериста и минёра Владивостокского порта; а с 1891 по 1892 г. еще и заведующим пристрелочной станцией по совместительству. Два года в биографии офицера были посвящены преподавательской деятельности, когда (1895–1897) он заведовал Школой минных машинистов. Выполнение такого широкого круга обязанностей по силам, бесспорно, человеку неординарному, талантливому и энергичному. Неслучайно с первых лет службы во Владивостоке его избрали в состав Морского офицерского собрания сначала кандидатом, а затем и членом. В собрании Бойсман выступал с обстоятельными докладами и короткими сообщениями. 8 января 1897 г. он был избран членом комитета Владивостокской морской библиотеки. Василий Арсеньевич был в числе известных на Дальнем Востоке и в России инженеров, учредивших Владивостокское отделение Императорского Российского технического общества. В число лучших «технарей» Владивостокского отделения входили: выпускник Николаевской инженерной академии, губернатор Приморской области П.Ф. Унтербергер; руководитель работ по строительству Уссурийской железной дороги О.П. Вяземский; горный инженер П.Н. Горлов; начальник инженеров Владивостокской крепости К.С. Чернокнижников; практически все инженеры Военного и Морского ведомств, служившие в ту пору во Владивостоке, – В.И. Жигалковский, И.И. Зеенштранд, С А. Иванов и многие другие.
Чуть более месяца длилась вахта шхуны «Алеут» на карантинном посту у мыса Голдобина летом 1888 г. Задача для экипажа несложная, скорее несвойственная. Однако угроза занесения холеры из Японии и Китая в ту пору была настолько реальной, что нельзя было допустить промахов. Действуя совместно с медиками, офицеры наладили своевременный приём и досмотр судов, прибывающих во Владивосток. Вместе со своим экипажем нес карантинную службу и минный офицер шхуны – лейтенант В.А. Бойсман.
Находясь на берегу, Василий Арсеньевич жил заботами Сибирского флотского экипажа, так или иначе участвовал в основных событиях жизни города. В 1891 г. он вошёл в состав комиссии по сооружению первого во Владивостоке памятника – погибшей в 1889 г. парусной шхуны «Крейсерок». Эта трагедия была памятна Бойсману. В 1887–1889 гг. с экипажем шхуны «Алеут» в Беринговом море он выполнял те же задачи по охране промыслового района от браконьеров, что и экипаж погибшей шхуны «Крейсерок» в Охотском море.
Бойсман был свидетелем торжеств, проходивших по случаю пребывания наследника престола цесаревича Николая во Владивостоке в мае 1891 г. Он был очевидцем таких важных для города событий, как закладка цесаревичем сухого дока, железнодорожного вокзала, Великой Сибирской железной дороги, памятника Г.И. Невельскому.
После производства в капитаны 1-го ранга в 1899 г. он был назначен на должность старшего помощника командира порта Артур, а вскоре заведующим миноносцами и их командами, находясь постоянно с подчинёнными в практическом плавании в морях Дальнего Востока. Командование эскадренным броненосцем «Пересвет» В. Бойсман принял в 1902 г., а в 1903 г. доставил на нем во Владивосток радиостанцию беспроволочного телеграфа. Это была первая отечественная станция в крепости, собранная кронштадтской мастерской А.С. Попова. По распоряжению руководства Морского ведомства она была установлена на горе Русских. Вместе с порт-артурской, после испытаний и принятия в строй, они стали первыми береговыми станциями для связи с кораблями.
Войну Василий Арсеньевич встретил командиром броненосца. На нем он прошёл через все тяготы и лишения, которые выпали на долю Порт-Артурской эскадры. Был награждён за первый бой 26–27 января 1904 г.; отбивал назойливые атаки вражеских миноносцев; вел огонь по кораблям противника; поддерживал корабельным огнем защитников Порт-Артурской крепости.
Но, как и для многих моряков эскадры, его звёздный час настал 28 июля 1904 г. В этот день была предпринята попытка прорыва во Владивосток. Эскадренный броненосец «Пересвет» шел под флагом командующего отрядом броненосцев контр-адмирала князя П.П. Ухтомского. В полдень состоялась встреча с кораблями противника. Эскадра пошла на прорыв. На броненосце вспыхнули пожары, из строя была выведена 10-дюймовая башня, повреждено несколько 6-дюймовых и большинство 75-миллиметровых орудий. Стали поступать доклады о новых раненых и убитых. Во время боя, длившегося более шести часов, капитан 1-го ранга В.А. Бойсман непрерывно командовал кораблём, был трижды ранен – в руку, живот и ногу, но мостик покинул только однажды – для перевязки ран. После гибели командующего эскадрой контр-адмирала В.К. Витгефта управление перешло к контр-адмиралу П.П. Ухтомскому, и «Пересвет» стал флагманом эскадры. Именно с его капитанского мостика (к этому времени все мачты на корабле были сбиты артиллерией противника) флагман передал сигнал «Следовать за мной!» для возвращения в Порт-Артур, фактически означавший поражение в бою. Всю ночь капитан 1-го ранга В.А. Бойсман вел израненный корабль, а за ним и оставшуюся часть эскадры к гавани Порт-Артура. Около полутора месяцев провёл затем на госпитальной койке, перенёс тяжелую операцию и вернулся на родной корабль, хотя большая часть команды обороняла уже сухопутные укрепления крепости, а командовал кораблём ученик Василия Арсеньевича – капитан 2-го ранга Александр Дмитриев.
После сдачи крепости В. Бойсман добровольно пошёл в плен, не желая покидать свой экипаж в трудные дни. (Согласно международным договоренностям, пленный офицер, принявший на себя письменное обязательство не воевать, освобождался от плена.) Почти девять месяцев он провёл в госпитале лагеря для военнопленных в городе Мацуяма на острове Сикоку. Его стойкость и воля, отзывчивость и доброжелательность вселяли уверенность на скорое возвращение домой в измученные души моряков. 8 сентября 1905 г. командир эскадренного броненосца «Пересвет» капитан 1-го ранга Василий Арсеньевич Бойсман умер от ран в госпитале лагеря Мацуяма.
История сохранила свидетельство очевидца похорон, капитана 2-го ранга Г.Г. Селецкого: «Незадолго до заключения мира скончался наш товарищ по плену… капитан 1-го ранга Бойсман. Похороны имели очень торжественный характер, и на них съехалось много японского православного духовенства. Гроб его был покрыт русским военным флагом и положительно завален венками, и не только от нас, но и от японских административных лиц… В провожании тела не только участвовали представители японской администрации в полной парадной форме и японские войска, но и разные депутации от жителей Мацуямы, причём каждая из них явилась с венком или цветами, которые клали на гроб». Удивительно, но тёплое, уважительное отношение к памяти русского морского офицера еще долго жило в сердцах японцев. В 1906 г. на средства местных жителей был построен памятник капитану 1-го ранга Бойсману.
Шло время, из самого отдалённого лагеря Японии был интернирован последний пленённый в Русско-японской войне, и все же 463 надгробья оставила Россия на земле недавнего своего противника. Еще какое-то время их посещали соотечественники, ими интересовались власти. Но вскоре страна была ввергнута в пучину Первой мировой войны и водоворот революций, приведших не только к смене власти, но и пересмотру отношений между двумя странами. Закрытость одних и враждебность других привели к тому, что память о погибших была предана забвению. Должен был пройти не один десяток лет, чтобы русский человек прибыл в Страну восходящего солнца не с пропагандистскими целями, а с единственным желанием – посетить могилы соотечественников.
Таким человеком стал писатель-маринист В.Г. Гузанов. Весной 1989 г. он побывал на русском военном кладбище в г. Мацуяма, где ознакомился с захоронениями, наладил добрые связи с японскими гражданами (Т. Сайгами, М. Судзукава), определил круг проблем, требующих решения. Когда материалы этой поездки были опубликованы, казалось, он заново открыл России глаза еще на одну сторону ее отношений с Японией. Благодаря его усилиям на могилах наших воинов в Мацуяме были восстановлены надписи, многие из которых были почти утрачены.
А в 1994 г. по инициативе В.Г. Гузанова, М. Судзукавы и Киогути (Япония) надгробье могилы Василия Арсеньевича Бойсмана было отреставрировано и установлен бронзовый бюст работы скульптора Б. Мухачёва. Присутствовавшие на церемонии открытия памятника японские школьники впервые исполнили песню, посвящённую Бойсману. Слова написала простая японская женщина М. Хиротани, а на музыку их положил композитор Т. Кавамото. Последний куплет этой песни в русском переводе звучит так:
Вот цветы – их принесли
взрослые и дети,
что не знают войны.
Прошло время, между Россией и Японией
воцарился мир.
И снова звучит панихида
по капитану Бойсману.
И новые поколения теперь будут
передавать рассказ
о благородной и гордой жизни
капитана Бойсмана.
Здесь необходимо сделать пояснение. Основу представленного материала составляют общеизвестные факты, взятые из различных биографических справочников, и задача заключалась в детальной, серьёзной проработке информации о малоизвестных страницах жизни В. Бойсмана во Владивостоке. Но когда в руки краеведов О.Б. Стратиевского и Н.Г. Мизь попал приказ исполняющего дела командира Владивостокского порта капитана 1-го ранга барона Ферзена № 696 от 15 апреля 1906 г., они испытали настоящее потрясение. Вот полный текст этого приказа: