В октябре 1990 г. во Владивосток на теплоходе «Русь» из Нагасаки были доставлены останки двух русских моряков – участников Цусимского боя: С.М. Коновалова – машиниста транспорта «Иртыш», В.М. Малашенко – матроса 1-й статьи броненосца «Император Николай I». Они были торжественно захоронены в мемориальной зоне Морского кладбища рядом с захоронениями варяжцев.
Нельзя не упомянуть и о том, что образованный после войны всероссийский Комитет по сооружению храма в память моряков, погибших в войне с Японией, возглавляемый сенатором П. Огарёвым, занимался сбором средств и во Владивостоке. 22 октября 1909 г. в праздник Казанской иконы Божией Матери Священный синод разрешил комитету произвести сбор средств по всем церквам империи, о чем и был разослан циркуляр Владивостокской духовной консистории всем благочинным и настоятелям церквей и монастырей епархии.
С Владивостоком связана и ещё одна страница истории храмового строительства в память погибших во время Русско-японской войны – с 1906 г. в городе шло обсуждение строительства нового кафедрального собора, который планировалось поставить на перекрёстке улиц Суйфунской и Нагорной (ныне Уборевича и Суханова), так называемой Суйфунской площади. При этом план постройки нового кафедрального собора был разработан не сразу – всё зависело от суммы собранных средств, кстати, одним из способов их сбора была сдача Суйфунской площади в аренду мелкими участками под дровяные и лесные склады, что ежегодно приносило до нескольких тысяч рублей. Кроме чисто архитектурных решений весьма активно обсуждался вопрос о его предназначении. Разнообразие мнений на этот счёт сохранили для нас подшивки старых газет. Так, священник В. Давыдов во «Владивостокских епархиальных ведомостях» в мае 1910 г. описывал новый кафедральный собор как «просторный и величественный. По всему видно, что собор должен быть не просто храмом – большим и красивым, подобно многим другим, имеющимся по городам Российской империи. Нет, он должен представлять собой и нечто особое… Владивостокский собор должен воплотить сбывшуюся мечту, которая лежала в основании храма Василия Блаженного; вместе с тем, он должен быть знамением начала новой эры для православия на Востоке, для будущего «торжества православия» здесь. Если верно, что Великий океан есть не что иное, как Средиземное море будущего; если верно и то, что Владивосток по своему географическому положению не напрасно и неслучайно носит многозначительное имя «Владыки Востока», то, без сомнения, именно здесь, во Владивостоке, место будущему центру православия – новому Риму Востока. И этот храм, как и «Василий Блаженный», должен по своей архитектуре представлять сочетание всех восточных стилей, возглавляемых большим русско-византийским куполом, он по своему наружному и внутреннему виду и устройству должен быть понятен и не чужд для каждого язычника, который должен с восхищением и с удивлением взирать на него, любоваться им… Храм этот по своим размерам должен быть рассчитан, конечно, не на одну и не на две тысячи молящихся, с тем, чтобы все могли и видеть, и слышать богослужение. Воистину, это будет «собор Востока», воистину, будет «Восток – имя ему».
Но предлагалось соорудить собор и как храм-памятник. В конце 1909 г. архиепископ Евсевий предложил воздвигнуть храм-памятник погибшим в войну с Японией воинам именно во Владивостоке как на театре или почти театре бывших военных действий, и чтобы этот храм и был кафедральным собором. «Во Владивостоке, как крепости, необходим крепостной собор… Давно говорят также о постройке во Владивостоке Морского собора, поскольку Владивосток, будучи крепостью, вместе с тем является и главным военным портом на Дальнем Востоке и стоянкой настоящих и будущих морских сил на Тихом океане».
Окончательное решение о том, каким будет новый кафедральный собор во Владивостоке, было принято на заседании комиссии под председательством архиепископа Евсевия 23 апреля 1912 г. После обсуждения доклада об имеющихся в наличии средств на постройку храма (около 137 тысяч рублей) и процентов на капитал (до 6 тысяч рублей в год) комиссия приняла принципиально важное решение, что «собор необходимо сделать общим: городским, военным и крепостным; возбудить ходатайство о сооружении собора в память воинов, погибших в войну с Японией, с передачей на его постройку капитала, имеющегося на этот предмет в особом комитете в Петербурге». Также постановили обратиться к августейшему художнику великому князю Петру Николаевичу с просьбой о разработке плана собора, рассчитанного минимум на 3000 человек. Кроме этого, была послана телеграмма её императорскому величеству государыне императрице Александре Фёдоровне с просьбой принять под своё покровительство дело создания храма во Владивостоке во имя Святителя Николая Мирликийского Чудотворца.
В ответной телеграмме от 23 мая 1912 г. на имя архиепископа Владивостокского и Камчатского Евсевия говорилось: «Сердечно благодарю вас, Владыко, и членов комитета по постройке собора в городе Владивостоке во имя Святителя Николая за молитвенные благопожелания к прошедшему дню моего ангела. Душевно рада принять под своё покровительство святое дело сооружения нового храма на нашей Далёкой Окраине. Александра».
Своё согласие на выполнение проекта кафедрального собора изъявил и великий князь Пётр Николаевич Романов, но, к сожалению, кафедральный собор в память погибших во время Русско-японской войны не был построен из-за последовавшей за ней революции и смены государственных приоритетов.
Память в морских топонимах
У многих народов мира существует удивительная по красоте традиция – давать имена лучших своих сыновей и дочерей городам, улицам, кораблям, географическим объектам, звёздам… Герои издавна становились примером для подражания, их подвиги вызывали гордость за страну и свою принадлежность к ней. В России эта традиция носит ещё и ярко выраженный патриотический характер. «…Дабы память вечно жила, напоминая, как надлежит исполнять долг свой перед Родиной», – говорили наши предки. Особым всегда было отношение к коллективному подвигу: после побед русского оружия под Полтавой, Бородином появлялись одноимённые деревни и сёла: Полтавки, Бородино; улицы, носящие эти гордые имена. В годы советской власти целые города награждались орденами, знамёнами, удостаивались звания городов-героев. Да и в современной России все чаще появляются города воинской славы. Традиция прославлять лучших имеет глубокие корни. Она не утрачена и поныне.
Подтверждением тому могут служить события Русско-японской войны 1904–1905 гг., богатые примерами мужества, героизма и самоотверженности русского солдата. Столетие, минувшее с тех пор, показывает, что ни сама война, ни её герои не забыты. Это нашло своё отражение в памятниках, открытках, монетах, марках и т. д.
Уже в первые годы после Русско-японской войны во Владивостоке появляется ряд улиц (Аскольдовская, Рюриковская, Макаровская, Линевича) и переулок Тюренченский, в названиях которых хранилась память о войне. Это относилось прежде всего к личностям, сыгравшим заметную роль в известных событиях.
Улицы Владивостока
Улица Макаровская названа в честь адмирала Степана Осиповича Макарова (1848–1904). С 9 февраля 1904 г. он вступил в командование флотом на Тихом океане. Высочайший личный авторитет и большой опыт флотоводца, его глубокие знания военного искусства вселили надежду русских войск в успех на морском театре военных действий. Но этим надеждам не суждено было сбыться, Степан Осипович погиб спустя месяц при подрыве эскадренного броненосца «Петропавловск» на неприятельской мине на внешнем рейде Порт-Артура. В 1905 г. в честь выдающегося флотоводца в районе Корейской слободки Владивостока небольшая улица получила первое название Макаровская. В 1939 г. она была переименована в улицу Пожарского (первоначально Комиссара Пожарского) в честь Героя Советского Союза, участника боёв с японскими войсками у озера Хасан в 1938 г., батальонного комиссара Ивана Алексеевича Пожарского. И лишь в годовщину столетия со дня рождения С.О. Макарова новая улица на полуострове Черкавского (район Чуркина) была названа его именем – улица Адмирала Макарова. Кроме того, его имя носят 17 географических объектов на Тихом океане, в Арктике и Антарктике, корабли и суда различных классов, Тихоокеанское высшее военно-морское училище во Владивостоке, Морская академия в г. Санкт-Петербурге, Кораблестроительный институт в Николаеве (Украина). В городах Кронштадте, Николаеве (Украина), Макарове (Сахалинской области), Саки (Крым, Украина) и Владивостоке ему установлены памятники.
Переулок Алексеевский назван в честь адмирала Евгения Ивановича Алексеева – наместника его императорского величества на Дальнем Востоке задолго до известных военных событий. С началом Русско-японской войны Е.И. Алексеев являлся главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами Дальнего Востока. По его личной просьбе 12 октября 1904 г. был освобождён от должности, позже назначен членом Государственного Совета. В районе Жариковского оврага небольшой переулок, берущий начало от сухого дока (ныне остановка транспорта «Цирк»), был назван Алексеевским. В советское время он стал сначала Поликлиническим, а затем и улицей Баневура – в честь героя Гражданской войны в Приморье 1918–1922 гг.
Массовый героизм русских воинов, их верность своему долгу отразились в названиях улиц, данных в честь экипажей боевых кораблей. Так, рядом с Макаровской улицей в Корейской слободке появляются улицы Аскольдовская и Рюриковская. Улица Аскольдовская получила название в честь крейсера «Аскольд», входившего в состав Порт-Артурской эскадры. 28 июля 1904 г., во время прорыва из Порт-Артура, эскадра в составе 10 крейсеров и 6 броненосцев и миноносцев была встречена кораблями противника (до 30 единиц). Осыпаемый десятками снарядов, крейсер «Аскольд» на полном ходу направился на неприятельские корабли. Мужество и героизм экипажа заставили корабли противника расступиться перед русскими моряками и пропустить крейсер сквозь свои ряды в открытое море. К сожалению, ныне нет Аскольдовской улицы, после Великой Отечественной войны её переименовали в Авроровскую – в честь легендарного крейсера «Аврора», артиллерийский выстрел с ко