После бомбардировки Владивостока японцами город был переведен на осадное положение. Несмотря на угрозу захвата города, гарнизон пополнение долгое время не получал. И только после падения Порт-Артура, когда Владивосток стал единственной русской крепостью на Дальнем Востоке, начались спешные фортификационные работы, стали прибывать войска из западных районов страны.
…27 января (8 февраля) 1904 г. крейсер «Варяг» (командир капитан 1-го ранга В.Ф. Руднев) и канонерская лодка «Кореец», стоявшие в корейском порту Чемульпо, подверглись внезапному нападению японской эскадры. Отвергнув предложение о сдаче в плен, крейсер и канонерская лодка вышли на внешний рейд и вступили в бой с 14 военными кораблями японской эскадры. Русские моряки потопили один японский миноносец и нанесли тяжелые повреждения трем крейсерам.
Получивший серьезные повреждения, подводные пробоины, крейсер «Варяг», канонерская лодка «Кореец» вернулись в бухту Чемульпо. Раненые и контуженые члены экипажа уничтожили оставшиеся орудия и, открыв кингстоны, затопили крейсер. Лодка «Кореец» была взорвана, остатки экипажа были подобраны иностранными судами.
Первые захоронения варяжцев состоялись почти сразу после гибели доблестного крейсера. «Shanghai Mercury, – писала газета «Дальний Восток», – сообщает подробности похорон двух русских моряков, всплывших на поверхности воды 12 марта (н. ст.) на месте взрыва в Чемульпо. Погребение имело место в 1 час дня на Европейском кладбище. Тела были уложены в двойные гробы и доставлены на берег на японском паровом катере. Впереди похоронной процессии шел японский морской стрелковый взвод, за ним следовал миссионер Британской миссии, а потом колесница с гробом, покрытым русским морским флагом, и пушкой, которую везли 12 японских моряков. На гробу лежало много венков и живых цветов, а перед колесницей два моряка держали в руках большие букеты и деревянную таблицу с японской надписью.
За гробом шел командир военного морского судна со своим штабом, отряд французских моряков в полной парадной форме, американцы с «Ваксбурга», отряд немцев из «Бустада» и итальянцы, также в парадной форме.
У могилы британский миссионер отслужил панихиду, которая была переведена тут же на японский язык морским офицером.
Японские офицеры подошли к гробу и поклонились, это сделали потом остальные офицеры, японский консул и все провожавшие погибших. Когда тела моряков были опущены в могилу, были произведены три залпа. Так закончилась церемония погребения двух моряков с «Варяга», убитых 9 февраля 1904 года».
В 1911 г. останки матросов «Варяга» из земли в Чемульпо отправили в Сеул. 15 декабря прах героев прибыл на железнодорожную станцию Чанчунь, где их встретил русский офицер с командой. Это был начальник Заамурского округа, а также приехавшие на встречу с однополчанами военные моряки из Владивостока. На гробы были возложены венки.
Для торжественной встречи героев командир Владивостокского порта контр-адмирал Колюпанов издал приказ: «С вокзала до Артиллерийской пристани тела проследуют на барже, причем все почести со стоящих на рейде судов будут отданы по распоряжению штаба командующего Сибирской флотилией. К 9 часам выслать от Сибирского флотского экипажа на Артиллерийскую пристань в Гнилом Углу взвод нижних чинов с ружьями при двух унтер-офицерах. К тому же времени выслать от экипажа 100 человек нижних чинов для переноски гробов с баржи на лафеты. Для наблюдения за порядком назначается капитан Фицковский».
В 8 утра 17 декабря 1911 г. прах моряков доставили во Владивосток. Захоронение решили устроить на кладбище Морского ведомства.
Протоиерей А. Богословский выступил с речью: «Кости ваши нашли временный покой на чужбине. Но вас там не забыла Родина, и вот теперь вы ляжете в родную землю, в своей семье моряков и под сенью Святого храма. Здесь осеняемые храмовой иконой «Всех скорбящих радость» уже покоятся безмятежно и мирно в своих преждевременных могилах ваши товарищи, пришедшие сюда на край государства Русского из родных уголков обширного Отечества, но коим Господь тоже не судил возвратиться в дома отцов. Тут же улягутся и другие, принявшие кончину в мирное или военное время, улягутся рядом, как воины-братья, и будут лежать под стройными рядами крестов рука об руку, как живые в строю. Вот на этом братском кладбище и ваша новая тихая пристань – у самого алтаря Божьего храма. А на стенах храма имена ваши будут начертаны на мраморных щитах «Да нас всех в их душе и вере и единомыслии утвердят» (из молебна в день Рождества Христова). Приходите сюда, воины христолюбивые, преклоните колена и помяните погибших братьев. Бессмертный же подвиг напишите в сердце своем, чтобы он служил вам примером, когда Державный вождь призовет вас, также стоящих здесь на передовом оплоте, на страже и на часах у Родины, призовет на защиту ее чести, славы и благоденствия».
В 1946 г. советскими военными моряками с крейсера «Киров» памятник был отреставрирован и вновь открыт 3 сентября этого же года. Этому событию был посвящен многочисленный митинг, собравший на Морском кладбище жителей Владивостока и воинов-тихоокеанцев.
Мало кому известно, что в 1964 г. в годовщину со дня подвига «Варяга» и «Корейца» все оставшиеся в живых моряки с этих кораблей были награждены медалями «За отвагу»…
В одной из центральных газет советского времени была опубликована маленькая заметка, озаглавленная «Голос “Варяга”».
«Одесса. 2 марта. (ТАСС). С борта теплохода «Лениногорск» радируют. Моряки советского теплохода «Лениногорск», бросившего якорь в порту Омана – Маскате, обнаружили на склоне горы надпись на русском языке, сделанную легендарными моряками крейсера «Варяг». Она гласит: «“Варяг”. 1901 г.» Черноморский теплоход «Лениногорск» – первое советское судно, посетившее Оман. При осмотре достопримечательностей Маскаты внимание наших моряков привлекли высокие скалистые горы и развалины сторожевых башен, воздвигнутых португальскими пиратами несколько веков назад. Со стороны моря склоны гор исписаны названиями различных кораблей, посетивших эту живописную бухту. После тщательного осмотра лениногорцам удалось обнаружить уже полуистертые буквы и цифры. Советские моряки сфотографировали надпись, а рядом написали название своего судна».
В 2004 г., через 100 лет со дня начала Русско-японской войны, на берегу бухты Чемульпо (ныне Инчон) был установлен памятник героям «Варяга» и «Корейца».
А 14 октября 2011 г. было заключено соглашение об установлении побратимских связей между городами Инчон и Владивосток.
Они служили в крепости
Морская крепость Владивосток как самая большая и хорошо укреплённая на российском Дальнем Востоке не могла не попасть в поле зрения японского командования, ставившего перед собой цель – лишить Россию влияния в регионе. Ее блокада и взятие входили в завершающую часть всей военной кампании, начатой 26 января 1904 г. Крепости-близнецы – Порт-Артур и Владивосток – российским командованием готовились к одной войне. Многие оборонительные объекты возводились по схожим типовым проектам, контроль при их строительстве осуществлялся общий. Характерный рельеф, практически сходные климатические условия. Что не менее важно, перед крепостями стояли те же проблемы: финансовые, материальные. Но их роднили между собой и человеческие судьбы, тесно связанные с общей задачей – обороной дальневосточных земель. Несомненно, что тысячи, а может быть и десятки тысяч солдат, матросов, офицеров и штатских лиц были связаны теснейшим образом как с Порт-Артуром, так и с Владивостоком. В жизни каждого из них обе крепости оставили свой след, но и люди не могли пройти бесследно через историю морских твердынь.
БОЙСМАН Василий Арсеньевич. Его имя знакомо многим дальневосточникам по названиям географических объектов: бухта Бойсмана, банка Бойсмана в заливе Петра Великого; по археологическому термину «бойсманская неолитическая культура» или как имя блистательного офицера, героя Русско-японской войны 1904–1905 гг., командира эскадренного броненосца «Пересвет».
15 января 1855 г. в семье лютеранина Арсения Вильгельмовича Бойсмана, штабс-капитана лейб-гвардии Волынского полка, родился первенец – Василий. Отец, кадровый военный, не навязывал сыну своей воли, а по совету супруги Агнии Васильевны определил его в гимназию, где тот получил хорошее среднее образование. В 16-летнем возрасте Василий поступил в Морское училище, где выделялся своей целеустремленностью и успехами в учебе, за что был удостоен премии им. П.С. Нахимова и произведён в гардемарины.
Первые 11 лет самостоятельной службы, с 1875 по 1886 г., были отданы Балтийскому флоту, на боевых кораблях которого он нес службу в Балтийском и Северном морях, в Атлантическом океане. Здесь, на Балтике, он получил первые офицерские звания: мичмана (1876) и лейтенанта (1886); окончил курсы в Минном офицерском классе (1880).
Минным офицером транспорта «Алеут» Василий Арсеньевич перешёл с Балтики на Тихий океан, где затем полтора года нес крейсерскую службу в Беринговом море. Первая самостоятельная командная должность командира миноносца «Сучена» (1889) раскрыла многие таланты молодого офицера. С лета 1893 по 1895 г. старший офицер клипера «Бобр», а затем командир транспорта «Алеут» Василий Арсеньевич принимал участие в гидрографических работах у побережья Кореи в составе Особой съемки Восточного океана. Тогда один из островов в ходе экспедиции был назван его именем (ныне остров Хандо), а в заливе Петра Великого появились названия вышеупомянутых бухты и банки.
В 1897–1899 гг. перед уходом из Сибирского флотского экипажа В. Бойсман командовал клипером «Бобр», затем минными крейсерами «Всадник» и «Гайдамак». Большой плавательный ценз, служба в различных должностях, как и длинный перечень судов, на которых довелось служить В.А. Бойсману, все это позволяло утверждать даже его современникам, что он в буквальном смысле «пропадал в морях». Это далеко не так. Был в биографии моряка продолжительный «сухопутный» период. И связан он большей частью с Владивостоком.