Новость о феномене из Решетиловки облетела всю страну. Вишняковым заинтересовались крупнейшие ученые всего мира, а Оксфордский университет пригласил его выступить с лекцией.
И тут случилось второе феноменальное явление, поразившее ученых еще сильнее, чем первое.
Трудно сказать, что этому второму явлению предшествовало. или, вернее, что послужило его причиной. То ли невероятной силы гроза, снова разразившаяся над Решетиловкой. То ли серьезный разговор, который Вишняков имел в райсовете… Он, как зоотехник, требовал у зампреда Пуговкина стройматериалы для новых телятников, а Пуговкин отвечал, что стройматериалов нет. Вишняков настаивал, а Пуговкин, не привыкший, чтобы с ним так разговаривали, намекал на каких-то зазнавшихся феноменов… Потом зампред стукнул кулаком по столу и заявил, что Вишняков зарвался и вообще ничего у него не получит… А Вишняков тоже стукнул по тому же столу и сказал: «Посмотрим!»
Возможно, феномен во время этого разговора погорячился… Возможно, сказалось общее переутомление от бесконечных опытов и славы…
Во всяком случае, когда Вишнякова опять привезли в областной центр и попросили продемонстрировать свой загадочный талант перед врачами-окулистами, оказалось, что его поразительные способности исчезли и демонстрировать, в сущности, нечего…
Бывший феномен краснел, бледнел, старался взять себя в руки… Но увы… Окулисты были разочарованы. И только один из них криво усмехнулся и покачал головой:
— Боже мой, и когда мы перестанем верить в чудеса!
Ему, этому скептику, было даже приятно, что опыт не удался. Ведь любое из ряда вон выходящее явление делает обжитый и привычный мир таким неуютным, ненадежным. И потом, если все научатся видеть пальцами, что же тогда окулистам прикажете делать? На дантистов переучиваться?
Но радость этого унылого скептика длилась недолго. Едва обесславленный Вишняков возвратился в свою Решетиловку, как все его феноменальные способности воскресли и стали проявляться с удвоенной силой.
Оказалось, например, что он может, завязав глаза и не прикасаясь пальцами к бумаге, а только водя ими над страницей, читать газету. Медленно, по складам, но читает.
Снова доставили его в область. И снова — полный провал.
Вот тут-то и выяснилось самое невероятное в этой невероятной истории. Читайте внимательно! Выяснилось, что с недавних пор труднообъяснимые способности Вишнякова могут проявляться только на территории его родной Решетиловки, что было уж совсем необъяснимо!
И этот новый, так называемый географический феномен совершенно потряс передовых ученых на пяти континентах. И со всего мира психиатры, невропатологи, врачи-окулисты, парапсихологи, специалисты по проведению телепатических опытов и специалисты по их разоблачению, йоги и просто любопытные интуристы потянулись в Решетиловку знакомиться с Вишняковым.
Районное начальство всполошилось.
В Решетиловке срочно выстроили многоэтажный фешенебельный Дом колхозника для приезжих светил науки.
Отгрохали ресторан-закусочную с коктейль-холлом и ночным баром для избалованных иностранных туристов.
Завезли в сельпо японские транзисторы, итальянские кофточки, шотландский виски, французские духи и матрешки местного производства.
Для демонстрации научных опытов и проведения международных симпозиумов соорудили новый Дворец культуры на полторы тысячи мест. Делалось все это, разумеется, за счет различных районных и областных организаций.
Также в спешном порядке пришлось прокладывать десятикилометровую бетонную дорогу райцентр — Решетиловка и капитально ремонтировать мост через речку Хлюпку.
Председателю решетиловского колхоза даже не нужно было объяснять районному начальству, что теперь, когда в Решетиловке иностранцев больше, чем в каком-нибудь Монте-Карло, нужно выделить стройматериалы для новых телятников, а заодно и шифер для крыш. Пуговкин сам чувствовал ответственность момента, и самые дефицитные материалы хлынули по новому шоссе в Решетиловку.
А приезжие ученые производили с Вишняковым новые серии опытов и. убедившись в полном отсутствии мистификации, все больше склонялись к тому, что их поразительный пациент действительно видит кончиками пальцев.
А Вишняков с плотно завязанными глазами уже читал не по складам, а бегло. Причем читал не только русский текст, но и английский, хоть, прямо скажем, произношение у феномена было неважным.
Абсолютной загадкой для ученых оставалось то, почему способности подопытного строго ограничены в пространстве и проявляются только в Решетиловке и в радиусе одного километра вокруг нее. Географический феномен был совершенно необъясним.
И вдруг это таинственное пространственное ограничение исчезло. Исчезло так же внезапно и необъяснимо, как и появилось. В один прекрасный день обнаружилось, что Вишняков снова может проявлять свои фантастические ('пособности не только в Решетиловке. но и в районном центре, в областном центре и, по-видимому, в любом другом населенном и ненаселенном пункте земного шара.
И выяснилось это таинственное, но приятное обстоятельство как раз в тот день, когда председатель решетиловского колхоза получил у Пуговкина все. что требовалось, до последнего дефицитного гвоздика. И если близкие друзья спрашивали у феномена, нет ли прямой связи между этими двумя событиями, Вишняков только посмеивался. Как бы там ни было, а в споре с Пуговкиным победил зоотехник…
Так вот, как я уже сказал вначале, чудес не бывает, а бывают загадочные явления, которые рано или поздно получают исчерпывающее научное объяснение.
Загадка пространственного ограничения, как видите, уже полностью разгадана. И то, каким образом Вишняков стал видеть с закрытыми глазами, тоже в свое время будет объяснено с самых передовых научных позиций. Не все сразу, товарищи!
СИМПАТИИ В АЭРОЗОЛЬНОЙ УПАКОВКЕ(Страшная история)
В пятницу, когда рабочий день уже приближался к концу, председатель Городского Комитета по Использованию Великих Открытий и Изобретений Иван Спиридонович Розов срочно вызвал начальников отделов. Приветливо улыбаясь, он познакомил их с молодым человеком в роговых очках.
— Это товарищ Фигуркин! — радостно сообщил председатель. — Он предлагает нам свой невероятно интересный препарат. И я собрал вас для того, чтобы мы, не откладывая, сегодня же решили вопрос о его массовом производстве. Поверьте, мы имеем дело с очень важным открытием!
Работники комитета, не привыкшие к такой оперативности, даже опешили. Но Иван Спиридонович улыбался так ласково, а Фигуркин казался почему-то таким симпатичным, что начальники отделов вскоре несколько приободрились, и в кабинете воцарилась атмосфера благожелательности и взаимопонимания.
— Прошу вас. товарищ Фигуркин, изложите моим коллегам все, что вы рассказывали мне, — предложил председатель. — Вы очень хорошо рассказываете!
Польщенный Фигуркин слегка покраснел и от этого стал еще более симпатичен присутствующим. Скромность все-таки очень украшает!
— Видите ли, — начал молодой ученый, — я разработал препарат, который действует на любого человека так, что он, человек, проникается симпатией ко всем окружающим и начинает испытывать сильнейшую потребность совершать какие-нибудь благородные поступки. Препарат, который я назвал «симпатином», прост и не требует для производства никакой специальной аппаратуры.
— Поразительно! — воскликнули присутствующие. — Невероятно!
— Для того чтобы почувствовать в сердце непреодолимую любовь к ближнему. — продолжал Фигуркин. — достаточно крохотной капли или даже одного только запаха симпатина. Поэтому я считал бы наиболее целесообразным выпускать мой препарат примерно вот в такой аэрозольной упаковке. — и молодой человек достал из кармана небольшой пластмассовый флакон с никелированным колпачком. — При легком нажатии на эту кнопку симпатии распыляется, издавая тонкий запах черного тюльпана. Действие распыленной жидкости начинает сказываться через семь-восемь секунд и продолжается полтора-два часа. Вот. пожалуй, и все…
— Грандиозно! А не могли бы вы испробовать ваш препарат ну хотя бы на ком-нибудь из нас?
— Видите ли. вы все уже некоторое время находитесь под воздействием симпатина: я распылил его здесь еще до вашего прихода, когда показывал мой препарат Ивану Спиридоновичу…
Председатель комитета весело захохотал, а начальники отделов припомнили, что. когда они вошли в кабинет, им действительно послышался какой-то странный запах.
«Ага, так вот почему так необычайно приветлив был председатель, — думали они, — так вот почему молодой человек казался таким симпатичным! А впрочем, погодите: раз симпатии подействовал на всех таким образом, значит, он действительно способен творить чудеса!»
— Великолепный препарат!
— И очень своевременный! Сколько радости принесет он людям!
— А как остроумно придумана аэрозольная упаковка! Заходишь в магазин или в троллейбус в часы пик, когда нервы напряжены до предела, вынимаешь флакон, незаметно распыляешь — и все: страсти утихают, скандалы прекращаются — благодать!
Работники Городского Комитета по Использованию Великих Открытий и Изобретений были единодушны, как никогда. Флакон с симпатином переходил из рук в руки, каждому хотелось нажать на кнопку, запах черного тюльпана в кабинете все усиливался, а вместе с ним усиливалась любовь заседающих друг к другу.
Здесь, правда, следовало бы отметить, что у начальника бытового отдела Трубникова разыгрался в тот день сильный насморк, поэтому симпатии действовал на товарища Трубникова слабей, чем на остальных присутствующих. Нет. нет, начальник бытового отдела тоже ощущал пылкую любовь к товарищам по работе, и ему, конечно, тоже хотелось совершить какой-нибудь благородный поступок… Но при всем том он благодаря случайной простуде сумел и в этот день сохранить присущую ему осмотрительность. И когда Иван Спиридонович предложил безотлагательно начать выпуск симпатина в аэрозольной упаковке, Трубников мягко заметил, что прежде