— Уходи! — фыркнул Гарион.
— Не будь глупеньким, — спокойно ответила она, садясь на большой камень и принимаясь развязывать сандалии. Волосы медного оттенка ещё не успели высохнуть и тяжёлой массой спадали на плечи.
— А тебе что здесь надо?
— Хочу искупаться, — пожала она плечами. — Ты ещё долго здесь пробудешь?
— Найди себе другое место! — крикнул Гарион, чувствуя, что весь дрожит.
— Мне и здесь хорошо, — заметила она. — Как вода?
— Холодная, — простучал он зубами, — но я всё равно не выйду, пока ты здесь.
— Ну что за простофиля! Иди на берег!
Гарион упрямо затряс головой, чувствуя, как пылает лицо.
Се'Недра раздражённо вздохнула:
— Ну хорошо! Я не буду смотреть, но, по-моему, это ужасно глупо. В Тол Хонете все моются вместе, и никто ничего такого не думает!
— Здесь не Тол Хонет, — заметил Гарион.
— Я отвернусь, если тебе так легче, — фыркнула Се'Недра, глядя в сторону леса.
Не очень-то доверяя девушке, Гарион быстро выскочил и натянул штаны прямо на мокрое тело.
— Ну всё, теперь можешь купаться, — окликнул он, вытирая полотенцем лицо и волосы, с которых ручьями текла вода. — Я пошёл обратно к шатрам.
— Леди Полгара велела тебе оставаться со мной, — ответила Се'Недра, спокойно развязывая пояс.
— Тётя Пол?! — потрясённо пробормотал Гарион.
— Надо же меня кому-нибудь охранять, — объяснила она, приподнимая подол туники с явным намерением раздеться.
Гарион поспешно отвернулся и уставился на деревья. Уши горели, руки неудержимо тряслись.
Послышался звонкий серебристый смех и громкий всплеск. Принцесса вскрикнула от холода и заплескалась ещё громче.
— Принеси мыло, — скомандовала она.
Гарион, не раздумывая, наклонился, чтобы поднять мыло, но тут искоса увидел стоящую по пояс в воде девушку. Он неуклюже, боком, приблизился к бережку и неловко вытянул из-за спины руку.
Се'Недра снова засмеялась и взяла мыло.
Казалось, прошла вечность, прежде чем она закончила мыться, вышла из воды, вытерлась и оделась. Всё это время Гарион не осмеливался открыть глаза.
— У вас, сендаров, такие странные понятия, — заметила принцесса, когда они вместе уселись на прогалине, освещённой солнцем.
Она старательно причёсывала тёмно-красные пряди, с трудом пропуская спутанные мокрые локоны через зубья расчёски.
— Бани в Тол Хонете открыты для всех, и на спортивных соревнованиях всегда выступают без одежды. Прошлым летом я сама состязалась с дюжиной девушек на императорском стадионе. Зрители высоко оценили выступления.
— Могу представить, — сухо кивнул Гарион.
— Что это? — спросила она, показывая на амулет, сверкавший на груди.
— Дедушка подарил на прошлый Эрастайд, — пробормотал Гарион.
— Дай посмотреть, — протянула руку девушка.
Он наклонился.
— Сними, я хочу увидеть поближе, — велела она.
— Нельзя. Господин Волк и тётя Пол строго-настрого запретили расставаться с ним. По-моему, он заколдован или что-то вроде этого.
— Какой странный запрет! — удивилась Се'Недра, подвигаясь ближе, чтобы получше рассмотреть. — На самом деле они вовсе не чародеи, так?
— Господину Волку семь тысяч лет, — сообщил Гарион. — Он знал бога Олдура.
Я сам видел, как дедушка превратил сухой сучок в цветущее дерево и зажёг скалы.
Тётя Пол одним словом исцелила слепую женщину, а ещё она может превращаться в сову.
— Я не верю подобным вещам, — хмыкнула Се'Недра. — Уж конечно, всё это можно объяснить гораздо проще.
Гарион пожал плечами и натянул холщовую рубашку и коричневую тунику. Потом потряс головой и пригладил растрёпанные пряди.
— Ну что ты вытворяешь! — критически заметила принцесса, вставая и подходя к нему. — Давай лучше я. И начала тщательно причёсывать юношу.
— Для мужчины у тебя хорошие волосы.
— Волосы как волосы, — равнодушно отозвался он.
Принцесса молча занималась своим делом и, наконец закончив, повернула его голову и пристально осмотрела со всех сторон, приглаживая выбившиеся прядки.
— Ну вот, теперь лучше! — объявила она.
— Спасибо, — пробормотал Гарион, смущённый непонятной переменой в девушке.
Она снова села на траву, обхватив руками колени и задумчиво глядя на сверкающую воду.
— Гарион…
— Что?..
— Каково это — родиться обычным человеком?
— Я всегда был самым обыкновенным, — недоуменно отозвался Гарион, — и не знаю, с чем сравнять свою жизнь — Ты же понимаешь, что я имею в виду: как ты рос, что делал и всё такое.
И Гарион рассказал о ферме Фолдора, кухне, кузнице Дерника, о Доруне, Рандориге и Забретт.
— Ты, конечно, влюблён в эту Забретт? — осуждающе бросила она.
— Думал, что влюблён, но с тех пор, как мы ушли с фермы, столько всего произошло, что теперь даже её лица вспомнить не могу, да и без любви обходиться гораздо легче. Судя по тому, что я видел, от неё одни неприятности.
— Ты просто невыносим, — надулась Се'Недра, но тут же заулыбалась, встряхивая копной волос цвета червонного золота.
— Возможно… Ну хорошо, а теперь ты расскажи мне, как это бывает, когда родишься не такой, как все.
— Я такая, как все.
— Но ты — дочь императора, значит, не такая.
— Ах, это, — хихикнула она. — А знаешь, путешествуя с вами, я иногда забываю о своих титулах.
— Иногда, но не совсем.
— Нет, — согласилась Се'Недра, — не совсем. Быть принцессой по большей части ужасно скучно: сплошные церемонии и этикет. Часами приходится стоя выслушивать дурацкие речи или принимать иноземных гостей. Вокруг полно стражи, но иногда удаётся улизнуть и немного побыть наедине с собой. Это их страшно бесит!
Она снова хихикнула, но тут же задумчиво прищурилась и взяла его за руки.
— Давай предскажу тебе судьбу.
— А ты умеешь?
— Нет, просто дурачусь, забавляюсь иногда с фрейлинами. Предсказываем друг другу богатое замужество и много детей.
Перевернув его руку ладонью вверх, девушка пристально всмотрелась в серебристое пятно на ладони.
— Что это? — удивилась она.
— Не знаю.
— Какая-нибудь болезнь?
— Нет. Оно всегда было здесь. По-моему, что-то связанное с моей семьёй.
Тётя Пол почему-то не любит, когда люди рассматривают это пятно, и всегда старается его скрыть, — пояснил Гарион.
— Как можно спрятать такое?
— Даёт множество поручений, чтобы руки у меня всегда были грязными.
— Странно, — удивилась Се'Недра. — У меня тоже родимое пятно — прямо над сердцем. Хочешь посмотреть?
И схватилась за вырез туники.
— Верю тебе на слово, — испугался Гарион, заливаясь краской.
Послышался тихий смех, как чистый звук серебряного колокольчика.
— Ты странный мальчик, Гарион. Совсем не такой, как другие, которых я встречала раньше.
— Они, наверное, все толнедрийцы, — заметил Гарион, — а я — сендар, по крайней мере рос среди сендаров, поэтому не похож на твоих друзей.
— Ты, по-моему, не уверен в своём происхождении.
— Силк говорит, я не сендар, — вздохнул Гарион, — и он не понимает, кто я, а это очень странно. Силк с первого взгляда может распознать любого человека.
Отец твой думает, что я райвен.
— Раз леди Полгара твоя тётя, а Белгарат — дедушка, ты, наверное, тоже чародей, — решила Се'Недра.
— Я? Какая чепуха, — засмеялся Гарион. — Кроме того, чародеи не племя, вроде чиреков или сендаров, а, скорее, занятие, как торговцы или законники, только все чародеи очень стары, а новые не появляются. Господин Волк говорит, что люди, наверное, каким-то образом изменились и больше не могут быть волшебниками.
Се'Недра, откинувшись назад, опёрлась на локти, внимательно глядя на юношу:
— Гарион!
— Что?
— Не хочешь поцеловать меня?
Сердце Гариона отчаянно заколотилось. Но тут недалеко послышался голос Дерника, и на кратчайший миг Гарион возненавидел верного друга.
Глава 20
— Мистрис Пол велела передать, что уже пора возвращаться, — сказал подошедший Дерник.
На грубоватом честном лице играла едва заметная улыбка; прищурившись, кузнец окинул парочку понимающим взглядом.
Гарион было покраснел, но тут же рассердился на себя за то, что не научился скрывать свои чувства. Се'Недра, однако, не выказала никакого смущения.
— Дриады уже пришли? — осведомилась она, вставая и отряхивая травинки с туники.
— Нет ещё. Волк говорит, что они скоро нас отыщут. На юге собираются грозовые тучи, и мистрис Пол считает, что вам лучше быть вместе со всеми.
Гарион взглянул на небо и увидел гряду свинцово-чернильных туч, затянувших синее небо и быстро несущихся к северу. Он нахмурился.
— Никогда не видели таких облаков, правда, Дерник? Кузнец тоже поднял голову.
— Странно, — задумчиво согласился он.
Гарион свернул мокрое полотенце, и они отправились вниз по ручью. Облака скрыли солнце, и в лесу внезапно стало совсем темно. Юноша по-прежнему чувствовал, что за ними наблюдают, опасливо, насторожённо — так же, как и с самого начала их появления в лесу, но теперь появилось и что-то новое. Древние деревья встревоженно качались, словно миллионы безмолвных посланий, передаваемые шелестящей листвой, перелетали от ветки к ветке.
— Они боятся, — прошептала Се'Недра. — Что-то их пугает.
— Что именно? — спросил Дерник.
— Деревья — они чем-то напуганы. Неужели не чувствуешь?
Кузнец озадаченно уставился на неё.
Далеко вверху мгновенно смолк птичий хор, потянуло ледяным ветром, который принёс мерзкую вонь стоячей воды и загнивших водорослей.
— Откуда этот запах? — нервно оглядываясь, спросил Гарион.
— Найсса к югу отсюда, — объяснила Се'Недра, — а там одни болота.
— Неужели так близко?
— Ну не очень, — слегка нахмурилась принцесса. — Лиг шестьдесят или больше.
— Неужели запах доносится с такого расстояния?
— Вряд ли, — покачал головой Дерник. — По крайней мере, в Сендарии так не бывает.
— Далеко ещё до шатров? — спросила Се'Недра.