— Пиявка, — вздрогнув, прошептал Дерник, когда ужасное создание с плеском рухнуло обратно в зловонную воду. — Никогда таких больших не видел! Не меньше фута длиной.
— Вряд ли кому захочется поплавать здесь, — заметил Хеттар.
— Я и не собирался! — фыркнул Дерник.
— Вот и хорошо.
Из каюты под кормой, где Грелдик и Бэйрек сменяли друг друга у румпеля, вышла тётя Пол в белом полотняном платье. Она ухаживала за Се'Недрой, поникшей и вянущей, словно нежный цветок, в удушливой атмосфере реки.
— НЕУЖЕЛИ НЕ МОЖЕШЬ НИЧЕГО СДЕЛАТЬ? — молчаливо, без слов потребовал Гарион.
— С ЧЕМ?
Гарион беспомощно огляделся.
— СО ВСЕМ ЭТИМ…
— ЧЕГО ЖЕ ТЫ ОТ МЕНЯ ХОЧЕШЬ?
— ОТГОНИ ХОТЯ БЫ НАСЕКОМЫХ!
— ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ САМОМУ ЭТИМ НЕ ЗАНЯТЬСЯ, БЕЛГАРИОН?
— НЕТ! — сцепил зубы юноша, но вопль словно рвался из глубины души.
— НО ЭТО ВОВСЕ НЕ ТАК СЛОЖНО.
— НЕТ!!!
Тётя Пол пожала плечами и отвернулась, оставив Гариона кипеть от негодования.
Только ещё через три дня они добрались до Стисс Тора. Широкая лента реки опоясывала город, выстроенный из чёрного камня. В самом центре возвышалось здание странной формы с высокими шпилями, куполами и террасами, казавшееся чуждыми этому царству камня. Из стоячей воды выступали причалы, и Грелдик подвёл судно к самому большому.
— Здесь нам нужно пройти таможенный досмотр, — объявил он.
— Придётся, — согласился Дерник.
Процедура оказалась довольно короткой.
Капитан Грелдик объяснил, что везёт товары Редека из Боктора в драснийскую торговую факторию, вручил позвякивающий кошелёк старшему таможеннику с бритой головой, и корабль даже не стали досматривать.
— Ты у меня в долгу, Бэйрек. Дружба дружбой, но деньги я платил свои! — подмигнул Грелдик приятелю.
— Запиши в кредит, — отозвался Бэйрек. — Вернусь в Вэл Олорн — всё отдам.
— Если вернёшься когда-нибудь, — кисло ухмыльнулся Грелдик.
— Значит, буду уверен, что будешь каждый вечер молиться о моём здравии.
Хотя ты и так молишься, но с этой минуты станешь гораздо более искренним!
— Неужели все чиновники на земле настолько продажны? — раздражённо взорвался Дерник. — Вижу, никто не выполняет свои обязанности без взятки!
— Найдись хоть один порядочный, мир давно перестал бы существовать, — заметил Хеттар. — Мы с тобой слишком честны и простодушны для таких вещей, Дерник. Лучше оставь подобные дела другим!
— Но это мерзко, мерзко и отвратительно, вот и всё.
— Возможно, — согласился Хеттар, — но я просто счастлив, что таможенники не спустились вниз, иначе как бы мы объяснили, почему везём лошадей!
Матросы снова направили судно в русло реки и начали грести к другим причалам. Добравшись до одного, оставили вёсла и пришвартовали корабль к чёрным, просмолённым сваям.
— Здесь нельзя швартоваться, — объявил мокрый от пота стражник. — Это место только для драснийских судов.
— Я швартуюсь где мне удобно, — коротко ответил Грелдик.
— Сейчас позову солдат! — пригрозил стражник и, схватившись за один из тросов корабля, вынул нож.
— Попробуй перерезать канат, дружище, и я тебе уши отхвачу, — предупредил Грелдик.
— Лучше объясни ему, — предложил Бэйрек, — слишком жаркая погода для драки.
— Моё судно гружено драснийскими товарами, — крикнул Грелдик, — принадлежащими торговцу Редеку из Боктора!
— Вот как, — кивнул стражник, убирая нож — Почему же ты сразу не сказал?
— Не понравилось, как себя ведёшь, — резко оборвал Грелдик. — Где тут найти старшего?
— Дроблека? Его дом вон на той улице за лавками. Тот самый, с драснийским гербом на дверях.
— Мне нужно поговорить с ним, — сообщил Грелдик. — Чтобы пройти на пристань, нужен пропуск? Я слышал много странного о Стисс Торе.
— Здесь, в фактории, можно передвигаться беспрепятственно. Пропуск нужен только, чтобы выйти в город.
Грелдик что-то пробормотал и спустился вниз. Через мгновение он вновь появился на палубе, неся несколько свитков пергамента.
— Хочешь поговорить с чиновником? — спросил он у тёти Пол. — Или положишься на меня?
— Лучше пойдём вместе, — решила она. — Девушка спит. Прикажи своим людям не тревожить её.
Грелдик, кивнув, что-то сказал первому помощнику. Матросы перекинули сходни на берег, и Грелдик пошёл впереди, хмурясь на густые чёрные тучи, скрывшие солнце.
На ведущей от пристани улице с обеих сторон теснились лавки драснийских торговцев; найсанцы вяло слонялись от лотка к лотку, поминутно останавливаясь, чтобы поторговаться с мокрыми от пота хозяевами.
Найсанские мужчины носили свободные одеяния из лёгкой радужной ткани, головы были начисто выбриты. Шагая позади тёти Пол, Гарион с некоторым отвращением заметил их подведённые глаза и нарумяненные щёки и губы.
В речи слышалось какое-то скрипение, все они пришепетывали, изредка из уст вырывалось нечто похожее на свист.
Тяжёлые облака совсем затянули небо, и на улице неожиданно потемнело. С дюжину оборванных полуголых людей старательно мостили булыжником мостовую.
Нечёсаные волосы и клочковатые бороды выдавали в них чужестранцев; на щиколотках звенели кандалы. Найсанец самого зверского обличья стоял над ними с кнутом в руках, а вспухшие рубцы и синяки говорили яснее ясного о том, что тот не упускал случая пускать его в ход. Один из этих жалких рабов случайно уронил на ногу несколько грубо обтёсанных камней и широко открыл рот в немом вопле боли. Гарион с ужасом заметил, что языка у него нет.
— Они низводят людей до уровня животных, — возмутился Мендореллен, гневно сверкая глазами. — Почему эта выгребная яма до сих пор не сметена с лица земли?!
— Однажды уже пытались, — мрачно заметил Бэйрек. — Как раз после того, как найсанцы подло убили короля райвенов, олорны ворвались в их страну и убили каждого найсанца, которого смогли отыскать.
— По-видимому, число их не уменьшилось, — заметил, осматриваясь, Мендореллен.
— Это произошло тринадцать веков назад, — пожал плечами Бэйрек. — Даже одна-единственная пара крыс может за такое долгое время наплодить огромное потомство.
Дерник, вышагивавший рядом с Гарионом, внезапно охнул и отвёл глаза, неудержимо краснея.
Восемь рабов, нёсших паланкин, остановились у тротуара. На землю ступила дама в зелёном одеянии из тонкой, почти прозрачной материи, оставлявшем весьма мало простора воображению.
— Не смотри на неё, Гарион, — хрипло прошептал всё ещё багровый Дерник. — Это порочная женщина.
— Совсем забыла! — задумчиво нахмурилась тётя Пол. — Наверное, нужно было оставить Дерника и Гариона на корабле.
— Почему она так одета? — спросил Гарион, не сводя глаз с почти обнажённой женщины.
— Ты хочешь сказать, раздета! — придушенным от возмущения голосом возразил Дерник.
— Таков обычай, — пояснила тётя Пол. — Всё дело в климате. Конечно, есть и другие причины, но не стоит сейчас об этом говорить. Все найсанские женщины так одеваются.
Бэйрек и Грелдик, оценивающе улыбаясь, тоже оглядывали даму.
— Не обращайте внимания, — твёрдо предупредила тётя Пол.
Неподалёку прислонился к стене бритоголовый найсанец, уставившись на свои руки и бессмысленно хихикая.
— Пальцы у меня совсем прозрачные! — прошипел он. — Сквозь них всё видно!
— Пьян? — спросил Хеттар.
— Не совсем, — ответила тётя Пол. — У найсанцев странные пристрастия — жуют листья, ягоды, корни некоторых растений. Это ещё хуже, чем обычное пьянство, так распространённое среди олорнов.
Мимо проковылял ещё один найсанец, отупело глядя вдаль, передвигаясь какими-то странными рывками.
— Вижу, подобный порок широко практикуется в этой стране, — удивился Мендореллен.
— Никогда ещё не встречала найсанца в обычном состоянии — всегда чем-нибудь одурманен, — отозвалась тётя Пол. — Поэтому с ними так трудно договориться. Кстати, не этот ли дом мы ищем?
Она показала на крепкое приземистое здание.
На юге зловеще прогремел гром, но путешественники уже успели пересечь улицу и подойти к большому дому. На стук ответил слуга-драсниец в холщовой тунике, впустил их в полутёмную переднюю и велел подождать.
— Недобрый город, — тихо сказал Хеттар. — Ни один олорн не пожелает приехать сюда добровольно, если он, конечно, в своём уме.
— Деньги, — коротко ответил капитан Грелдик. — Торговать с найсанцами очень выгодно.
— На свете есть вещи поважнее денег, — не согласился Хеттар.
В комнате появился человек неимоверной толщины.
— Больше света! — рявкнул он слуге. — Незачем было оставлять их в темноте!
— Вы сами сказали, что от ламп ещё жарче становится, — сварливо запротестовал слуга. — Нельзя же всё время противоречить самому себе!
— Неважно! Делай как сказано!
— Этот климат плохо действует на твои мозги, Дроблек, — ехидно огрызнулся слуга, но всё же зажёг несколько ламп и вышел, бормоча что-то под нос.
— Драснийцы — худшие слуги в мире, — проворчал Дроблек. — Ну что, перейдём к делу?
И осторожно опустил свои необъятные телеса в кресло. Пот непрерывно катился с лица, падая на и без того влажный воротник коричневой шёлковой мантии.
— Меня зовут Грелдик, — начал бородатый моряк. — Только что прибыл в Найссу с грузом товаров для торговца Редека из Боктора.
И протянул пергаментные свитки.
Глаза Дроблека сузились.
— Не знал, что Редек решил торговать с югом. Думал, он привык иметь дело с сендарами и арендами. Грелдик безразлично пожал плечами:
— Ни о чём его не спрашивал. Он заплатил за перевозку груза, а не за то, чтобы я лез в его дела.
Дроблек бесстрастно оглядел собравшихся и сделал лёгкое движение пальцами.
— ЗДЕСЬ НЕТ НИКАКОГО ПОДВОХА? Толстые руки двигались с удивительной ловкостью.
— МОЖНО ГОВОРИТЬ, НЕ СКРЫВАЯСЬ? — просигналила в ответ тётя Пол, но её жесты были замедленными, не очень уверенными.
— ЕДИНСТВЕННОЕ МЕСТО В ЭТОЙ ВОНЮЧЕЙ ДЫРЕ, ГДЕ МОЖНО ВЫСКАЗЫВАТЬСЯ ОТКРЫТО, — заработал пальцами Дроблек. — ХОТЯ У ВАС СТРАННЫЙ АКЦЕНТ, ЛЕДИ. ЧТО-ТО ЕСТЬ В ВАС ЗНАКОМОЕ, ХОТЯ НЕ МОГУ ПРИПОМНИТЬ.