Именно поэтому отряды «лесных» эльфов, превращённых в личную гвардию Дану, ждали сигнала по ту сторону портала.
Одно дело увидеть четверёх незнакомцев в крылатых доспехах, а другое — армию врагов, мечтающих вырезать всех поднебесников.
— Зовите Старших, — всё тем же усиленным магией голосом потребовала Дану. — Я желаю говорить с ними.
Она не просила, а констатировала факт.
Но первыми прибыли не правители города, а простые стражники, услышавшие сигнал тревоги. Не разбираясь, что происходит, они попытались атаковать невесть откуда взявшихся чужаков в эгидах, но Древняя лишь раздражённо взмахнула рукой, будто отгоняя назойливое насекомое. Ураганный порыв ветра разметал незадачливых защитников города, не причинив им особого вреда.
— Я пришла говорить, а не воевать, — громогласно объявила Дану. — Но моё терпение не безгранично.
Глядя, как их товарищи очумело трясут головами и ползают по полу, собирая уроненное оружие, подбежавшие следом стражи озадаченно завертели головами, ожидая решения командира.
Но тот и сам пребывал в растерянности. Ситуация выбивалась за рамки привычного, с треском разрывая воину шаблоны.
Дану, тем временем, повернула голову к сгрудившимся ученикам в синем и сообщила:
— Моя ученица говорила правду. Я — одна из тех, кого вы называете Древними. И я пришла, чтобы напомнить вам, кем вы являетесь. Потомками гордого, могущественного народа, покорявшего миры. А не жалкими работорговцами, пресмыкающимися перед людьми и собственными правителями за крохи знаний и редкое счастье отведать амброзии.
По взмаху её руки Харон шагнул обратно в портал и через пару секунд вернулся, неся в каждой руке по кадке с молодым саженцем.
Вот теперь по толпе пронёсся единый изумлённый вздох.
— Я послала свою ученицу с дарами и добрыми вестями, что век лишений и голода закончен, — голос Дану по-прежнему заполнял огромное помещение и теперь его слушали абсолютно все. — Но не получила вестей от неё. Где Ниэль?
— Они увели её наверх, к Старшим! — крикнул юноша в синей одежде за что тут же схлопотал подзатыльник от учителя.
Поздно.
Дану, которая видела всё это своими глазами, пока шла следом в Покрове, сделала вид, что сказанное для неё новость. Новость неприятная. По эгиде побежали световые всполохи от которых все прикрыли глаза руками, а визоры в шлемах пустотников потемнели.
— Я прислала её с дарами своему народу, а они посмели забрать их себе⁈ — теперь громоподобный голос Древней буквально придавливал всех к полу. — Как и секрет выращивания амброзии⁈
Слухи о том, что Ниэль упоминала о том, что пославшая её Древняя владеет главной тайной уже бродили среди жителей Поднебесного, но в них никто не верил. Но так уж устроено сознание, что даже самые нелепые россказни начинают жить в нём, порождая размышления на тему «что было бы, если?». И за то время, что прошло с момента возвращения Ниэль, все успели вообразить какой была бы жизнь, доставайся амброзия всем и каждому.
Пленительная перспектива.
— Довольно! — властный мужской голос разбил очарование сладких грёз.
По ступеням спускались Старшие, окружённые своими бойцами. Говорил эльф в броне, имитирующей драконью чешую. Благодаря Ниэль и Лёха и остальные знали, что его звали Камаэль и под его началом находились все боевые маги Поднебесного.
Опытный, безжалостный и умелый боец, которым восторгались и которого боялись.
Но глядя на него Дану громко и искренне расхохоталась, снизив перед этим громкость голоса почти до обычного состояния. Настолько, чтобы её без труда слышали все.
— Ты хоть знаешь кому пытаешься подражать, юнец? Драконий Всадник, никогда не видевший дракона!
Кожа Древней менялась, на ней проступала чешуя вроде той, что когда-то покрывало тело Лёхи по велению Белочки. Но на эльфийке она была золотой.
Это зрелище заставило многих опуститься на колени, восторженно глядя на существо из легенд.
Впрочем, Старшие благоговения не выказывали. Они смотрели на Дану с мрачным подозрением, разве что у «дедули» Ниэль взгляд был скорее оценивающим.
— Отличный фокус, — медленно похлопал в ладони не особенно впечатлённый Камаэль. — Научишь меня после того, как в темнице расскажешь кто ты такая на самом деле, где украла эгиды и саженцы амброзии.
— Ты смеешь обвинять меня во лжи? — недобро прищурилась Дану, утратив всякое веселье.
Воины поднебесников невольно подались назад — столько гнева и угрозы было в её голосе.
— Ты и есть лгунья, — презрительно бросил Камаэль. — Напялила украденные где-то доспехи предков и сеешь смуту, пытаясь выдать себя за Древнюю.
— Довольно! — оборвала его Дану, вновь усилив голос. — Если я лгу, то брось мне вызов на бой.
— Да будет так, — довольно осклабился Камаэль. — Здесь и сейчас. Пусть все видят твою ничтожность, самозванка!
А вот его коллеги столь уверенными не выглядели. Но вызов был брошен при десятках свидетелей и менять что-то было уже поздно.
Лёха тоже не разделял оптимизма Дану. Даже по одному виду Камаэля можно было сказать, что он — смертельно опасный противник. Чёрт его знает как насчёт магии, но телом эльф владел потрясающе. Впрочем, чего ещё ждать от бойца, живущего больше сотни лет и обладающего впечатляющей регенерацией благодаря диете из амброзии? Опыт, не отягощённый старыми ранами и телесными недугами, помноженный на десятилетия постоянной практики.
Ниэль отзывалась о нём как о сильнейшем бойце Поднебесного и у Стрижа не было причин ей не верить. Особенно учитывая знакомый наруч в экипировке Камаэля. Точно такой же «антимагический» артефакт, каким пользовалась одна из соперниц Лауры в «ритуале истребления».
Но Дану лишь успокаивающе махнула пустотникам рукой и без колебаний шагнула вперёд.
— Твои подданные увидят, что бой пройдёт честно, — без тени страха произнесла Древняя. — Я хочу, чтобы и мои подданные были тому свидетелями.
— Им, насколько я вижу, глаза никто не завязывал, — Камаэль насмешливо указал острием меча на пустотников.
— Я говорю не о них, — холодно усмехнулась Дану и Лёха догадался, что в эту секунду она незаметным движением пальцев сломала следящий артефакт, подавая сигнал «лесным» эльфам.
Те начали вытекать из портала полноводной рекой, разливаясь вдоль стен за спиной Древней. При виде «дикарей» кто-то рефлекторно послал в их сторону атакующее заклинание, но то бессильно разбилось о выставленную друидами защиту.
— Это вторжение! — едва не хором воскликнули Старшие и Лёха заметил, что его старый знакомый, отдавший в заложницы свою внучатую племянницу, промолчал.
Тирон, так звали «дедушку» Ниэль.
Старый лис очевидно выжидал, чтобы принять сторону победителя.
— Это мой народ! — голос Древней заглушил все прочие.
Она обвела рукой всех — и «лесных», и «поднебесных» сородичей.
— И мне больно видеть во что вы, — её палец указал на Старших, — его превратили. Ничтожества, грызущие друг друга ради крох, оставшихся от былых времён. И я положу этому конец!
— Так я и напишу на твоей могиле, — усмехнулся Камаэль, жадно разглядывая крылатую эгиду. Он уже видел вожделенный трофей своим.
Дану лишь презрительно улыбнулась.
Её соперник картинно вздохнул. Жаль, мол, дуру, но сама виновата, Древние тому свидетели. В следующую секунду, без всякого предупреждения, Камаэль рывком сорвался с места и в разные стороны от него разлетелось с дюжину сверкающих огненных клинков, по непредсказуемым траекториям устремившись к Дану.
Сам эльф с поразительной скоростью уже сближался с противницей, готовясь пронзить её зачарованными клинками из эльфийского сплава.
Древняя ушла от удара, взмахнув крыльями и взмыв под потолок. Лёха оценил манёвр — его навыков могло не хватить и он в лучшем случае ушибся бы о прочный камень, а в худшем — повредил крыло эгиды.
Возможно на это и рассчитывал Камаэль, но прогадал.
Дану с естественным изяществом птицы выполнила пируэт и приземлилась на то место, где ещё недавно стоял её противник.
Стриж напрягся. Теперь Старшие оказались у неё за спиной и получали неплохой шанс ударить в спину. И точно: пальцы эльфа в синей мантии начали двигаться, но неожиданно его руку перехватил Тирон, не позволяя завершить жест.
Меч Камаэля холодно блеснул и боец снова пришёл в движение, заполнив пространство плотной ледяной крошкой. В этом мареве Старший буквально растворился, исчезнув из поля зрения.
Лёха ожидал, что Дану попросту выжжет помеху, но лишь когда ту сдуло мощным порывом ветра сообразил, что огонь сыграл бы на руку противнику. Защищённый от магического пламени наручем, тот бы не пострадал, а быстро испарившаяся ледяная крошка породила бы облако пара, ещё несколько секунд укрывающего Камаэля от глаз.
Вполне достаточно, чтобы приблизиться к наглой самозванке и сунуть клинок в смотровую щель её шлема. А может, он хотел взять её живой, чтобы потом обстоятельно допросить.
Маневр не удался, но Дану не спешила улетать. Обрадованный этим фактом Камаэль зло оскалился и продолжил стремительное движение к ней. Было очевидно, что выскочка, не зная о наруче, собирается остановить его боевым заклинанием. А бесценный артефакт Древних был способен принять пару десятков таких прежде, чем его мощь иссякнет и потребуется подпитка.
Бесконечно много времени, чтобы воткнуть клинок в плоть самозванки.
Так бы оно и случилось, будь перед ним обычный противник. Но ему и в самом деле противостояла Древняя.
Ладонь Дану сжалась в кулак. По коридору пронёсся горячий ветер и плетение на наруче Камаэля ярко вспыхнуло, за секунду отдав всю энергию на сдерживание мощнейшего заклинания, затем угасло. А сам он дико заорал от нестерпимой боли. Из глаз и рта эльфа ударили лучи света, а потом тело разлетелось облаком пепла.
В наступившей тишине лязг упавших доспехов и меча прозвучал оглушительно. Все стояли и потрясённо смотрели на потемневшую от жара броню. От её хозяина не осталось даже самой маленькой косточки — лишь невесомые серые хлопья, медленно оседающие на пол.