Жилистый поднял руку, Лирна умолкла.
— Белорат! — позвал владыка капитана. — Ты ручаешься за правдивость этой женщины?
— Ручаюсь, лорд Элль-Нурин.
— Вы подготовили полный перевод, не так ли? — спросил владыка у Лирны.
— Да, милорд. — Она шагнула вперед и передала ему пергаментный свиток.
— Надо же, какой уверенный почерк, — заметил Элль-Нурин, проглядев начало. — Купеческая дочь, говорите?
— Я вела всю переписку своего батюшки, милорд. Его собственную руку поразила костная лихорадка.
— Я неплохо знаю купцов Варинсхолда. В отличие от большинства моих соотечественников, я никогда не бывал пиратом, поэтому находил в вашем порту теплый прием… При условии, разумеется, что трюмы моего корабля были набиты мешками с отборным чаем. Как имя вашего отца? Не исключено, что я был с ним знаком.
— Трэвир Хальтин, милорд. Он в основном торговал шелком, — ответила Лирна, назвав имя реального купца, у которого действительно была дочь. Он приходил как-то во дворец — выпрашивать милости у Януса.
— Да, я слышал это имя, — протянул Элль-Нурин. — А как зовут вас, госпожа?
— Корла, милорд. Прошу вас, зовите меня сударыней, «госпожа» уж больно непривычно для уха.
— Возможно. И вы желаете вернуться в Королевство?
— Очень бы хотелось, милорд. Так же, как и моим товарищам.
— Острова не нарушают данного слова. — Владыка кивнул капитану Белорату. — Займись, когда покончим со всем этим. А сейчас, сударыня, соблаговолите нас оставить, нам нужно обсудить новости.
Поклонившись, Лирна направилась к выходу, но успела уловить несколько слов, прежде чем за ней закрылась дверь.
— Он извещен? — спросил Элль-Нурин.
— Лодка была выслана, как только я высадился на берег, милорд…
Остальные, в своих разномастных одежках неотличимые от пиратов, дожидались ее на набережной. Завидев Лирну, они вскочили, в их глаза читались страх и надежда.
— Капитан снарядит для нас корабль, — сказала она. — Выходим со следующим отливом.
Харвин аж подпрыгнул от радости и кинулся обнимать Бентена, на губах Орины впервые появилась улыбка. Даже Илтис, казалось, пытается растянуть рот в довольной усмешке.
— А зачем? — раздался тихий голосок, и Лирна, обернувшись, заметила Мюрель: та стояла поодаль от других.
— Что «зачем»? — непонимающе переспросила Орина.
— Зачем нам возвращаться?
— Но там же наш дом! — воскликнул Харвин.
— Мой дом сгорел вместе с моими родителями, — проговорила Мюрель. — Что я там буду делать?
— Королевство в беде, — ответила Лирна. — Нужно помочь нашим людям.
— Какой им от меня прок? — возразила девушка. — Драться я не умею, оружием не владею, я вообще ничего не умею, кроме рукоделия, да и в нем не слишком преуспела.
— Я видел, как на корабле ты выцарапала глаза здоровенному мужику, — напомнил Харвин. — По-моему, дерешься ты совсем неплохо.
— Девочка права, — вступилась за Мюрель Орина. — Нас ничего не ждет там, кроме войны и смерти, а я уже по горло сыта тем и другим.
— И что теперь? — вскинулся Илтис. — Предлагаешь сидеть тут и ждать воларцев?
— В мире много хороших мест, — сказала Мюрель. — Альпиранская империя, Дальний Запад…
— Ты кое о чем позабыла, — резко и зло произнес Илтис. — Мы в долгу перед этой женщиной. Если бы не она, мы давно бы пошли акулам на обед.
— Я ей ужасно благодарна. — Голос Мюрель чуть дрогнул. — Правда-правда! Но я всего лишь обыкновенная девушка и уже достаточно настрадалась.
«Тоже мне, королева Объединенного Королевства, — подумала Лирна. — Не можешь убедить пятерых своих оборванных подданных рискнуть за тебя жизнью». Поглядев на шмыгающую носом Мюрель, Лирна вспомнила, какой увидела ее первый раз, когда девушку волокли наверх из трюма: волосы, свесившиеся на лицо, отчаянные рыдания.
— Прости. — Она похлопала ее по руке. — Я никого не принуждаю ехать со мной, каждый должен сделать собственный выбор. Сама я вернусь в Королевство, хотя бы и в одиночку.
— Только не в одиночку, — сказал Илтис. — Я еще не напился вдоволь воларской крови.
— И я с вами, госпожа, — поддержал приятеля Бентен. — Как-никак, я нужен моему старику. Он уже не тот, что прежде, без меня ему не управиться с сетями.
По тому, как глухо прозвучал голос юноши, Лирна поняла, что тот думает о мертвеце. Илтис повернулся к Харвину.
— А ты что скажешь, разбойник? Драться будешь? Или твоей удали только на грабежи хватает?
— На корабле ты видел меня в деле, брат, — хмуро ответил Харвин и, коснувшись руки Орины, тоскливо взглянул на Лирну. — Но я… На мне теперь лежит ответственность.
«Похоже, я ничего не замечаю под собственным носом», — подумала Лирна.
— Ты не обязана туда возвращаться. — Мюрель стиснула ее ладонь. — Оставайся лучше с нами. Вместе мы сможем податься куда угодно и заняться всем, чем захочется… — Она запнулась, заметив что-то за спиной Лирны.
Обернувшись, та увидела владыку Элль-Нурина в окружении двадцати вооруженных матросов. Он шел к ним по набережной и, не дойдя нескольких ярдов, остановился. Матросы рассыпались, трое из них окружили женщин.
— Белорату потребовалось время, чтобы доложить нам о подробностях своего путешествия, — начал владыка. — В том числе и о том, как замечательно вы, оказывается, играете в кешет. Трэвир Хальтин тоже был не прочь сыграть партию-другую. Он действительно торговал шелком, и дочка у него имелась. Кроме того, он занимался контрабандой чая, а дочь его была толстухой. Он обожал рассказывать о своем визите в королевский дворец, о встрече с королем и принцессой, которая очаровала его своими познаниями в его любимой игре. Хотя, насколько я помню, игрок из него был так себе. — С этими словами Элль-Нурин опустился на одно колено, не сводя глаз с ее лица. — Позвольте от имени Совета владык приветствовать вас на Мельденейских островах, ваше высочество.
Ее поместили в прекрасно обставленной комнате на верхнем этаже высокого здания, смотрящего на бухту. Илтис с Харвином и Бентеном хотели остаться при ней в качестве защиты, но она удержала их:
— Не стоит, друзья.
— Значит, это правда? — прошептал брат, пробежав взглядом по ее лицу. — Ваше высочество, это действительно вы?
— Не мешкайте, — рассмеялась Лирна, хлопнув его широкому плечу. — Забирай остальных и отправляйтесь в дальние страны, как предложила Мюрель. Считай, что это мой первый и последний королевский приказ…
Четыре дня она провела в одиночестве. Слуги принесли ей еду, поклонились и, не говоря ни слова, удалились. Пришли такие же молчаливые горничные с платьями — прекрасно сшитыми, но простыми и тусклых оттенков. «Уж не для казни ли предназначены подобные наряды?» — подумала Лирна.
Лорд Элль-Нурин явился вечером четвертого дня, когда внизу в порту загорелись огни, а бесчисленные позолоченные шпили города на глазах серели, уподобляясь тусклым наконечникам копий. Владыка пришел один и вновь низко поклонился, причем сделал это серьезно и без показного почтения, за что Лирна в глубине души была ему благодарна.
— Не требуется ли вам еще чего-нибудь, ваше высочество? — поинтересовался он.
— Только свобода.
— Вскоре мы обсудим и этот животрепещущий вопрос. Полагаю, вам будет небезынтересно узнать, что ваши люди не пожелали вас покидать. Согласно нашему договору, мы предложили доставить их в Королевство, но они наотрез отказались.
— Надеюсь, с ними все в порядке?
— Мы поселили их внизу, и, уверяю вас, они живы и здоровы. — Лорд Элль-Нурин прошел на веранду, жестом приглашая ее за собой.
Некоторое время они безмолвно смотрели на темнеющий город, причем лорд то и дело бросал быстрые взгляды на Лирну. Она сняла с головы шарф, приблизилась к владыке и склонила голову, выставляя напоказ следы ожогов.
— Не стесняйтесь, милорд. Рассмотрите их получше.
— Я… Прошу прощения, ваше высочество, — пробормотал тот, и Лирна отодвинулась, вновь повязывая шарф. — Просто хотел убедиться… — Он запнулся с мучительной гримасой. — Я видел вас однажды. Сразу после войны, когда вы посетили варинсхолдский порт, чтобы наградить экипаж одного из кораблей, который вернулся из какой-то длительной экспедиции.
— Как же, помню. «Стремительное крыло». Первый наш корабль, доплывший до южной ледяной стены. Путешествие заняло у них пять лет.
— Впечатляющий подвиг, хотя мельденейские моряки совершили такой же лет двадцать назад. — Лорд Элль-Нурин отвернулся к городу, где в темно-синей тени загорались все новые огни. — Как вам эта панорама?
— Красиво. — Лирна покосилась на владыку. — Вы, очевидно, собираетесь поговорить об ужасном преступлении моего отца и величии вашего народа, отстроившего такую красоту из пепла?
— Вижу, рассказы о вашей замечательной интуиции вполне соответствуют истине. Как бы там ни было, я хотел попросить вас внятно объяснить мне причины, по которым он это сделал.
— Ваши набеги досаждали ему все больше и больше, — просто ответила Лирна. — Король не мог позволить вам долее вредить нашей торговле, особенно учитывая давно вынашиваемый план войны.
— То есть он уже тогда ее задумал? И наш город был сожжен дотла только ради того, чтобы послужить войне, которая началась только через десяток лет?
— Подозреваю, он обдумывал эту войну еще до того, как обустроил толком свое Королевство. Она должна была стать вершиной его правления.
— Ну и как? Стал его разгром этой самой вершиной?
«В разгроме и была вся прелесть».
— Юношеские мечты со временем превратились в безнадежную аферу старика. Не будете ли вы так любезны ответить на один вопрос, милорд? Как ему удалось убедить владык кораблей перевезти его армию к берегам империи?
— Корабли, груженные золотом и лазуритом, а сверх того — обещание, что после победы Унтеш станет нашим. Богатейший порт Эринеев принадлежал бы Островам. Совет рассудил, что в таком случае можно рискнуть. А если бы Янус проиграл, мы имели бы удовольствие понаблюдать за разгромом армии, когда-то уничтожившей наш город. Однако, прошу заметить, что решения эти были приняты до моего вступления в должность. — Владыка замолчал, его лисье лицо отразило печаль пополам с тревогой.