— Ой, просто терпеть не могу! — смущенно улыбнулась Рива.
Она держалась скованно, сцепив руки. Девушка то и дело забывала обращаться к королеве как подобает: было совершенно ясно, что она не имеет ни малейшего представления о дворцовом этикете. Впрочем, Лирна обнаружила, что все это ее совершенно не волнует.
— Между тем ваш дядюшка был большим знатоком вин, насколько мне помнится, — заметила королева. — Ему достаточно было вдохнуть аромат напитка, и он тут же мог назвать год закладки, виноградник и даже положение склона, на котором произрастал виноград.
— Пьяница он был, вот и весь сказ. Но все равно он — мой дядя, и я ужасно по нему скучаю.
— Особенно в такой вечер, как этот, наверное.
— Не, я к таким вечерам… — Рива хихикнула. — Ну, не привыкла, что ли. — Девушка внезапно нахмурилась и добавила: — Э-э-э… ваше высочество. Извините.
Лирна улыбнулась самым краешком рта и оглянулась на окно, за которым продолжался пир. Особой радости не ощущалось, гости тихо беседовали, подавленные воспоминаниями о недавней кончине близких. Тем не менее о вине никто не забывал, особенно Норта Аль-Сендаль. Он сидел на дворцовом крыльце, обняв за плечи брата Каэниса, и размахивал рукой так, что вино щедро выплескивалась из бокала:
— Как же там здор-рово, брат! Бескрайние пространства, океан — до горизонта. А еще… — Он лукаво подмигнул лорду-маршалу. — Еще я каждую ночь ложусь в постель с самой красивой женщиной на свете. Каждую ночь, представляешь, братуха?! А ты все киснешь в своем ордене.
— Мужчины такие зануды, — сказала Рива. — И когда трезвые, и когда выпьют.
— А этот к тому же довольно разговорчив для мертвеца, — хмыкнула Лирна.
Она оглядела других гостей. Сразу бросалось в глаза отсутствие Ваэлина. Он ушел в свой лагерь всего через час после начала пира, отговорившись усталостью. Госпожа Дарена покинула дворец вместе с ним, и Лирна поняла, что ее ревность, по всей видимости, была не по адресу и Рива тут ни при чем.
— Что случилось с лордом Ваэлином? — спросила королева.
На фарфоровом личике девушки появилось напряженное выражение.
— Он всех нас спас, — неохотно ответила она.
— Это-то мне известно. Я не могу понять, почему в его душе остался такой болезненный след. Прошу вас, госпожа, расскажите, что с ним случилось!
Рива с присвистом выдохнула, вновь поморщившись, как если бы ей не хотелось об этом вспоминать.
— Он привел в город лесной народ, и они перебили воларцев. Всех до одного, мы и моргнуть не успели. Эх, что стоило Отцу послать нам таких рубак пораньше! А Ваэлина я нашла на месте битвы. Он… У него отовсюду текла кровь, просто реки крови. Мы только перемолвились парой словечек, и он упал. Мне показалось даже… — Она замолчала и взглянула Лирне прямо в глаза. — Показалось, что он умер. Затем появилась госпожа Дарена. Она передвигалась как-то странно, с закрытыми глазами, но шла прямо к нему, не сворачивая. Она тоже была очень бледной… Подошла и упала ему на грудь. Я уж решила, что они оба померли. Тогда я принялась молиться, ваше высочество. Я умоляла Отца Мира, ревела и визжала, потому что это было ужасно несправедливо. И тогда… — Риву передернуло, она крепко обхватила себя за плечи. — Тогда они ожили.
— Кто-нибудь еще это видел?
— Только лесной народ. И, по-моему, им это совсем не понравилось.
— Лучше будет, если это останется между нами.
— Как прикажете, ваше высочество.
Лирна ласково дотронулась до ее руки и направилась обратно во дворец.
— А вы это серьезно? — крикнула ей вдогонку Рива. — Ну, насчет того, чтобы сжечь их страну.
— Абсолютно, — ответила Лирна, останавливаясь.
— Знаете, перед тем как все это приключилось, я тоже была абсолютно уверена, что поступаю правильно. У меня была священная миссия и благословение самого Отца Мира. А теперь… — Юная правительница потемнела лицом, внезапно став словно бы старше. — Мне немало пришлось совершить. Для того чтобы защитить город, я должна была сделать… много всякого. Тогда я полагала, что поступаю правильно, а теперь и сама уже не знаю. Все время спрашиваю себя, не приняла ли я ярость за правоту, а убийства из чувства мести — за справедливое воздаяние.
— На войне это одно и то же, госпожа. — Лирна вернулась и пожала ладонь девушки. — Я тоже совершила много всякого — и по здравом размышлении повторила бы все это снова.
— Я намереваюсь прогуляться, милорды, — объявила она Бентену и Илтису. — А заодно осмотреть свою новую армию.
Илтис, как обычно, с готовностью кивнул, тогда как Бентен едва подавил зевок.
— Думаете, что уже поздновато для прогулок, милорд? — спросила она его.
— Прошу прощения, ваше высочество, — пробормотал Бентен и постарался выпрямиться. — Я к вашим…
— Иди-ка ты спать, Бентен, — прервала она его взмахом руки.
Орина тоже, как и большинство гостей, по достоинству оценила вино из подвалов покойного владыки.
— Мы тоже пойдем с вами, ваше высочество, — несколько неразборчиво пробормотала она, и ее взгляд поплыл. — Обожаю солдатиков.
— Я уложу ее в постель, ваше высочество, — сказала Мюрель и, взяв Орину под руку, потащила к замку, не обращая внимания на ее жалобное нытье: «Ха-а-чу са-а-лдатиков поглядеть».
— Недолго же длился ее траур, — заметил Илтис вслед удаляющимся женщинам.
— Все мы скорбим по-разному, милорд. Ну так как, вы готовы? Идем!
Они покинули город, прошли дамбу.
— Мне надо кое-что сообщить вам, ваше высочество, — произнес Илтис. — Насчет лорда Аль-Сорны.
— Что именно?
— Дело в том, что я уже встречался с ним прежде. Даже дважды, если быть точным. Первый раз — в Линеше, где он наградил меня вот этим, — Илтис показал на свой перебитый нос, — а второй раз — несколько месяцев назад, когда я…
Лирна остановилась и посмотрела на него, приподняв бровь.
— Когда я пытался его убить, — закончил лорд-защитник. — Из арбалета.
Ее смех далеко разнесся над рекой, Илтис терпеливо ждал.
— Так вот, значит, каким образом вы оказались в тюрьме вместе с Фермином, — сказала она.
— Мое суждение о лорде Аль-Сорне было ошибочно. Уверяю вас, подобное больше не повторится. Моя приверженность Вере была страстна и беспрекословна. Я… А теперь у меня другая привязанность.
— Надеюсь.
И они отправились дальше. Прошли берегом реки, где в камышах еще виднелись трупы, раздувшиеся и воняющие гнилым мясом. После дождя как-то сразу, не по сезону, похолодало: изо рта шел парок от дыхания, а вокруг плавающих тел образовался тонкий ледок.
— Надо же, лед, — заметила Лирна, присмотревшись. — Лето, конечно, на исходе, но все равно это странно.
— Никогда не видел ничего подобного, ваше высочество, — согласился Илтис, останавливаясь рядом. — Ни разу за всю свою жи…
В плечо ему впилась стрела. Илтис вскрикнул и упал на землю. Инстинкт, выработавшийся в последнее время, заставил Лирну рухнуть рядом. Следующая стрела просвистела над ее головой и воткнулась в заледеневший берег. «Лучник где-то совсем близко», — поняла Лирна, прикинув расстояние по углу падения стрелы. Илтис в нескольких футах от нее нащупывал меч, стиснув зубы. Лирна отрицательно покачала головой и сделала знак не шевелиться, всматриваясь в заросли высокой травы. Илтис замер, прикусив воротник плаща, чтобы не стонать.
«Пусть он всегда будет при тебе». Вечером Лирна привязала кинжал к лодыжке — было бы странно, явись она на пир с оружием на виду. Вытащив клинок, она сунула его лезвием в рукав, чтобы их не выдал блеск, и стала ждать.
Из травы в двадцати шагах от них поднялись две фигуры, одна высокая, другая коренастая. Первый нес натянутый лук, второй — топор. Они осторожно двинулись вперед.
— Тебе стоит доверять мне больше, мой святой друг, — хохотнул коротышка. — Я же говорил, что Отец обязательно приведет нас к ней.
Это был широкоплечий лысый бородач.
— Ваше высочество, а ваше высочество! Покажитесь! — весело скаля зубы, крикнул он. — Мы жаждем засвидетельствовать свое почтение.
«Давай, давай, подойди ближе». Лирна повернула руку, лезвие скользнуло в ладонь.
— Ну же, не надо упрямиться! — умолял бородач. — Мы очень хотим вам помочь. Неужели вы собираетесь прожить остаток жизни с такой рожей?
Илтис с ревом вскочил на ноги и потащил из ножен меч. Лучник резко повернулся, прицеливаясь. Лирна увидела красивое узкое лицо, искаженное ненавистью.
Наверное, это был ее лучший бросок. Кинжал, описав идеальную дугу, вонзился лучнику в горло, тетива щелкнула, и стрела пропала в густой траве. Илтис бросился на коренастого, но сделал всего несколько шагов и рухнул на землю, крича от боли. Лирна кинулась к нему, но коренастый успел первым. Он вынул меч из обмякших рук лорда и взмахнул им. Зазвенела сталь, ударившись о лезвие топора. Что-то толкнуло Лирну в лицо, сбив ее с ног.
— Какая же вы твердолобая, ваше высочество, — проговорил коренастый и, разминая пальцы, подошел ближе. — Придется набить чучело из вашей головы.
Усмехнувшись, он воздел над головой топор и вдруг выпучил глаза. Мелькнув у него над головой, шею обвила петля. Коренастый побелел, захрипел и повалился назад, топор выпал у него из рук, он вцепился в удавку. Лирна поднялась, выплюнула кровь и увидела кудрявого парня, который оттаскивал убийцу прочь, ловко перебирая веревку мускулистыми руками. Ноги коренастого били по земле. Подтащив его к себе, юноша с безучастным, похожим на маску лицом поставил сапог ему на голову и дернул веревку, затягивая петлю. Через короткое время судорожные подергивания прекратились.
Лирна наклонилась к Илтису: тот был слаб от потери крови, но в сознании.
— Благодарю вас, солдат, — сказала она подходящему юноше. — Помогите мне, этому лорду требуется целитель… — и осеклась, потому что юноша все с тем же отсутствующим выражением лица молча приближался к ней. — Что такое?..
Он так быстро накинулся на нее, что не было никакой возможности увернуться. Сильные руки обхватили Лирну за плечи. Она глядела ему прямо в глаза, он же жадно смотрел на ее шрамы.