— Смотрите за люком! — приказала она.
— Мы что, корабль захватывать не будем? — удивился преступник.
Лирна метнула взгляд на прохудившуюся обшивку и принялась снимать кандалы с женщины ее возраста, заплакавшей от благодарности.
— Тут скоро и корабля-то не будет, — сказала она, помогая той подняться на ноги. Освободив мужчину, сидевшего рядом, сунула ключ ему в руки: Освобождай остальных, да поскорее.
Подошла к Фермину. Парень был почти в обмороке от изнеможения, даже кровь больше не текла.
— Очнись! — Она похлопала его по щекам. — Просыпайтесь, сударь!
Его взгляд стал осмысленным. Фермин протестующе застонал, когда Лирна попыталась поднять его на ноги.
— Что это было? — спросила она. — Что ты сделал?
— Они вечно голодные, — прошептал он.
Судно накренилось. Что-то вновь задело борт, пленники закричали. Вода, бурля, продолжала подниматься. По трапу начал спускаться охранник — очевидно, в поисках надсмотрщика. Увидев Илтиса и громилу, он вытаращил глаза, метнулся было обратно, чтобы предупредить своих, но цепь разбойника обмоталась вокруг его ног еще до того, как он успел открыть рот. Охранник упал лицом вниз, и громила стащил его по трапу, а Илтис сунул головой в воду и держал до тех пор, пока тело не перестало дергаться.
— Посмотри, может, у него еще один ключ есть? — сказала Лирна.
Илтис обыскал труп и сокрушенно развел руками. Она огляделась: освобождено было всего лишь человек двадцать, а вода все прибывала.
— Нельзя ее как-то удержать? — обреченно спросила она Фермина. — Пока всех не освободим?
— Я отдал все, что имел… — улыбнулся тот, показывая испачканные кровью зубы.
Обшивка треснула, в пробоину хлынула вода, и в образовавшейся дыре появилась огромная треугольная голова. Невозможно широкая пасть раскрылась, открывая ряды острых, как клинки, зубов. Челюсти сомкнулись, разрезая тела двух пленников, словно коса — траву. Вода окрасилась красным. Башка мотнулась туда-сюда, увеличивая пробоину и раскачивая корабль, потом исчезла.
— Я убедил ее, что корабль — это кит, — пояснил Лирне Фермин, вода доставала ему уже до плеч. Он посмотрел ей прямо в глаза. — Мою мать зовут Треллой. Не забудьте. Вы дали мне слово, королева.
Ручищи Илтиса сграбастали ее и потянули к трапу. Вода накрыла Фермина с головой. Брат вытолкнул ее на палубу. Там царила полная неразбериха: освободившиеся пленники бродили взад и вперед, одни матросы неподвижно стояли, не в силах осознать случившееся, другие пытались спустить на воду шлюпки, не обращая внимания на крики высокого мужчины в черном халате.
— Нам нужна лодка, — сказала Лирна.
Илтис кивнул и двинулся к ближайшей шлюпке, прокладывая путь своими цепями. Ему на подмогу пришел разбойник. Остальные несостоявшиеся рабы, сбившись в тесную группу, последовали за ними. Кто-то из команды оказал сопротивление, другие сбежали, а большинство просто стояли и смотрели.
Лирна заметила, что один из охранников упал на колени, ощупывая кровоточащую рану на лбу, оставленную Илтисом. Она выдернула у него из ножен короткий меч и кинулась к высокому типу в черном, тот продолжал охрипшим голосом выкрикивать бесполезные приказы. Он стоял к ней спиной, так что защититься не мог. Лирна ударила его мечом. Мужчина завизжал от боли и рухнул на колени.
— Я хочу, чтобы ты знал, — крикнула она ему в ухо по-воларски, — с этого дня все мое существование будет подчинено одной цели: стереть вашу поганую империю в порошок. Я передам от тебя привет твоему гарему, когда сожгу твое поместье дотла, хозяин.
Оставила меч торчать в его спине и поспешила к шлюпке. Матросы теперь были озабочены исключительно собственным спасением, так что бывшие пленники спокойно перелезли через борт. Это оказалось несложно, так как корабль погрузился в воду почти по самые леера. Громила спрыгнул в шлюпку и помог спуститься той самой худенькой девушке, которая так пришлась по нраву команде. Лирна увидела, что ногти у нее обломаны и покрыты запекшейся кровью.
Судно сильно качнулось, палубу захлестнуло волной. Илтис подтолкнул Лирну к лодке. Она схватилась за «утку», и разбойник вместе с остальными помог ей спуститься. Илтис перевалился через леер и, тяжело дыша, рухнул в шлюпку посреди других выживших. Лирна увидела, что их всего пятеро. Оборванные и измученные, они все глядели на нее.
«Да уж, невелико мое Королевство», — подумала Лирна, осматривая с носа до кормы лодку, которая качалась на океанских волнах. Оглянулась и увидела грот-мачту, уходящую под воду в водовороте обломков.
— У нас весла есть? — спросила она.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯФрентис
На северной дороге они устроили засаду кавалерийскому патрулю воларцев. Четверым вольным мечникам весьма некстати захотелось отлить, и они подошли слишком близко к зарослям, где прятались беглецы. Копье Давоки пронзило одного, Френтис уложил мечом еще двоих, а Крысятник с Дергачом свалили четвертого, пока тот пытался забраться на лошадь. Потом оба бандита чуть не поубивали друг друга из-за сапог солдата. Давока надела окровавленную безрукавку того, кто был сражен ее копьем, а Френтис забрал перевязь и ножны — не польстившись на длинный клинок, которые предпочитала воларская кавалерия, — и вложил в них свой азраэльский. В седельных сумках нашлись бинты. Френтис перевязал рану на боку, она не переставала пульсировать жгучим огнем — ему то и дело приходилось вытирать со лба пот, а перед глазами появилась неприятная дымка.
Быстро светало. Они сели на коней и поскакали на запад. Арендиль ехал за спиной Давоки. Крысятник и Дергач оказались неумелыми наездниками, они тряслись на своих лошадях далеко позади. Френтис ожидал, что они вообще удерут, как только доберутся до побережья по ту сторону утесов, но бандиты почему-то остались. Возможно, испугались его мести, хотя Френтис подозревал, что их нежданная верность объясняется куда проще — воларцы, казалось, были теперь повсюду. В течение часа они наткнулись еще на два патруля. Враги были слишком далеко, чтобы представлять угрозу, но затем они заметили полный кавалерийский полк, стоявший на холме всего в полумиле впереди них.
— Гиблое дело, брат, — заметил Крысятник. — Эти падлы тут на каждом шагу.
Бандит был прав: дорога, ведущая в Дом ордена, оказалась перекрыта. Оставался один-единственный путь.
— Урлиш, — сказал Френтис, поворачивая коня в сторону леса, темнеющего на севере. — Через шесть миль мы будем у реки, по ее берегу доберемся до ордена.
— Не нравится мне этот лес, — проворчал Дергач. — Там медведи водятся.
— Уж лучше медведи, чем воларцы, — сказал Крысятник, ударив пятками в бока лошади. — Не дрейфь, сукин сын!
С холма послышались звуки, весьма напоминающие пение горнов, и Френтис пустил коня в галоп: их заметили. Вскоре маленький отряд уже скрылся за деревьями. В лесу пришлось ехать медленнее, а потом и вовсе спешиться, земля под ногами сделалась рыхлой и неровной. Френтис продолжал напряженно вслушиваться, пытаясь разобрать, нет ли за ними погони, но вокруг звучала лишь песнь леса. «Решили небось, что овчинка выделки не стоит», — подумал он, снял седельную сумку и хлопнул коня по крупу, прогоняя его прочь.
— Дальше пешком, — бросил остальным.
— Слава Вере! — простонал Дергач, сползая с лошади и потирая зад.
— Мы направляемся в Дом синих плащей? — спросила Давока.
— Именно, — ответил Френтис. «В мой дом».
— Кажется, эти новые мерим-гер о многом осведомлены, — продолжила лоначка. — Скорее всего, они знают, где находится Дом твоего ордена.
— Это точно. — Френтис забросил сумку на плечо и зашагал на север.
— Они на него нападут, — не унималась Давока, пристраиваясь следом. — Если уже не напали.
— Значит, мы не должны терять времени. — Боль в боку вспыхнула с новой силой, Френтис зашипел, но не остановился.
К полудню добрались до реки и устроили небольшой привал. Крысятник и Дергач с проклятьями повалились на песок. Френтис стянул рубаху и принялся менять повязку. Давока подошла взглянуть, поморщилась и пробормотала что-то на лонакском.
— В чем дело? — спросил ее Френтис.
— Твоя рана… — Она запнулась, подбирая слова. — Выглядит очень плохо.
— Загноилась, знаю, — ответил он, осторожно ощупывая разрез. Оттуда сочилась сукровица, края раны опухли и покраснели, под кожей появилась паутинка красных нитей.
— Я могу это вылечить, — сказал она, оглядываясь вокруг. — Только нужны кое-какие травы.
— Нет времени искать. — Френтис выкинул грязные бинты и достал из сумки новые.
— Давай помогу. — Давока взяла бинт, обмотала вокруг его талии и завязала. — Если не лечить, ты долго не протянешь.
«Надо же, убит принцессой, — подумал он. — Подходящий конец для такого, как я».
— Нам нужно идти, — сказал он, поднимаясь на ноги.
Следуя вдоль русла, они двинулись на восток. Держались в тени деревьев, в стороне от берега. Через какое-то время заметили дрейфующую по течению барку с непривязанным такелажем. Парус безвольно обвис, покрывая палубу, на которой не было видно ни единого человека.
— Что это значит? — удивился Арендиль.
— Что мы почти добрались, — ответил Френтис. — Барки редко заплывают так высоко против течения, разве что для того, чтобы доставить в орден провизию.
Пройдя еще милю, они увидели столб черного дыма, поднимавшийся из-за деревьев. Френтис сорвался на бег. Давока что-то кричала ему вслед, но он упорно продолжал бежать, хотя рана горела огнем, а глаза заволокла пелена. Остановился он, только когда наткнулся на лежавший у дерева труп в синем плаще, с незнакомым, белым как мел лицом. «Совсем мальчишка, наверное, только-только прошел посвящение». У правой руки брата лежал меч, покрытый засохшей кровью. На груди парнишки расплылось бурое пятно, вся земля вокруг была пропитана кровью.
— Что есть смерть? — прошептал Френтис. — Смерть — это врата в мир Вовне и единение с Ушедшими. Это начало и конец. Страшись ее и желай ее.