— В чем угодно, только не в связи с Сыновьями, поверьте. — Он оглянулся и приподнял бровь, глядя на лук из горного ильма за ее спиной. — Отец наш небесный! Где вы взяли эту вещь, госпожа?
— Купила у одного пьяного пастуха, — пожала она плечами, вертя лук в руках.
— Разрешите?.. — Антеш несмело протянул руку.
Рива передала ему лук, глядя исподлобья, как он изучает древко, с улыбкой гладит резьбу, легонько подергивает тетиву.
— Я был уверен, что они все давным-давно утеряны.
— Вам знаком этот лук?
— Понаслышке. Впрочем, когда я был еще мальчишкой, мне довелось подержать в руках одного из его братьев. Точнейшее оружие, из которого я когда-либо выпускал стрелу. — Качая головой, он вернул лук Риве. — Вы действительно не знаете, что держите в руках?
— Нет, не знаю. Пастух плел что-то о старой войне, но, честно говоря, я не особо его слушала.
— Что ж, в его словах может быть доля истины. Все пять луков Аррена были потеряны на войне, в результате которой этот фьеф вошел в состав Королевства. Вам, госпожа, досталась самая настоящая легенда Кумбраэля.
Рива вновь покосилась на лук. Нет, ей нравилась искусная резьба, и сам лук был действительно хорош, но легенда? Ей вдруг пришло в голову, что это какая-то банальная хохма лучников вроде тех, которыми ветераны потчуют зеленых новобранцев.
— Шутите? — хмыкнула она. Но Антеш выглядел совершенно серьезным.
— Это чистая правда. — Отойдя от стены и наморщив лоб, он оглядел Риву с головы до пят. — Кровь Истинного Меча и лук Аррена, — тихо пробормотал он, моргнул, резко отвернулся и снял с плеча собственный лук. — Мне пора приступать к своим обязанностям, госпожа.
— Погодите! Я хочу узнать больше! — крикнула она ему в спину. — Кто такой этот Аррен?
Но Антеш только махнул ей рукой и пошел дальше.
На следующий день вернулись двое усталых разведчиков. Во дворец владыки фьефа созвали капитанов, чтобы те выслушали донесения.
— Пограничные земли в огне, милорд, — сказал тот, что постарше. — Народ отовсюду бежит на юг. Все, с кем мы говорили, в один голос твердят о жестокой резне. Слухи ходят совершенно дикие, но, похоже, король действительно мертв, Варинсхолд пал, а бóльшая часть Азраэля захвачена.
— Известно ли что-нибудь о принцессе Лирне? — спросил лорд Мустор. — Я слышал, она уехала на мирные переговоры с лонаками.
— Ничего, милорд, — вздохнул солдат. — Судя по всему, она вернулась в тот самый день, когда флот воларцев вошел в гавань Варинсхолда. Дворец сгорел, говорят, и все Аль-Ниэрены погребены под его обломками.
— Попадался ли вам кто-нибудь из королевской гвардии? — задала вопрос госпожа Велисс.
— Несколько дезертиров, госпожа. Потерянные люди с безумными глазами, лишившиеся доспехов и оружия, изо всех сил спешащие на юг. Вчера мы повстречали пеструю компанию, человек сто или около того, у которых вроде бы осталось еще какое-то мужество, и предложили им идти в Алльтор.
— А воларцы? — спросил владыка фьефа. — Их вы не видели?
— Шесть дней назад мы заметили их передовой отряд примерно в десяти милях к югу от границы, милорд. По моим прикидкам, где-то около трех тысяч всадников и вдвое больше легкой пехоты, они довольно резво продвигались на юг.
— У нас теперь около тринадцати тысяч, милорд, — сказал лорд Арентес. — На первое время будет численное преимущество.
— Однако опытных солдат среди них едва ли половина, — заметил Антеш. — А конных — всего несколько сотен. В открытом бою у нас нет шансов.
— А мы и не будем вступать в открытый бой, — твердо сказал лорд Мустор, видя, что командующий хочет возразить. — Благодарю вас, отважные воины. Отправляйтесь-ка на кухню и закусите там как следует. Передайте повару, что я приказал налить вам красного мальтенского.
— Всего лишь авангард, — произнесла госпожа Велисс, когда разведчики ушли. — Примерно пятая часть армии, да?
— Скорее уж десятая, — ответил Антеш. — Если хотя бы половина историй, якобы случившихся в Азраэле, правда, значит, для захвата целого фьефа они должны были собрать большие силы.
— А благодаря предательству Дарнела они могут больше не беспокоиться о своем северном фланге, — добавил лорд Мустор. — Конечно, они оставляют гарнизоны в захваченных городах и уже отправили какое-то количество солдат для зачистки территории, но обольщаться не стоит. Враг во много раз превышает нас числом. — Он повернулся к Антешу. — Хватит ли у вас стрел?
— Нам потребуется раза в четыре больше, чем уже заготовлено, милорд, — поморщился тот.
— Мастера-лучники работают день и ночь, — сказала госпожа Велисс. — Я подключила к работе каждого столяра и плотника, какие только нашлись в городе.
— Призовите всех, кого можно, — приказал владыка фьефа. — С этого дня те, кто не занят в подготовке к обороне, должны работать над изготовлением стрел, иначе не получат пайка. Лорд Арентес, отправьте половину ваших людей в лес, пусть привезут столько дерева, сколько успеют собрать в оставшееся время.
— Потребуется не только дерево, но и железо для наконечников, милорд, — напомнил Антеш.
— Этот город купается в железе, — отрезал Сентес Мустор. — Оконные переплеты, перила, флюгеры… Прочешите мой дворец, соберите кастрюли, сковороды и другую утварь, а затем пройдитесь частым гребнем по городу. — Он замолчал, переводя дыхание, кровь отхлынула вдруг от его лица.
— Дядя! — Рива бросилась к нему, но тот с улыбкой похлопал ее по руке.
— Твой старый дядюшка устал, моя прекрасная племянница. — Не отпуская ее руку, владыка поднялся, и Рива почувствовала, что его бьет дрожь. — Да и в горле уже пересохло. — Лорд подмигнул капитанам, чем вызвал неискренние смешки. — Вы знаете, что делать, господа. Так что идите и работайте.
Рива и госпожа Велисс помогли ему подняться в его комнату.
— Если вас не затруднит, подайте мне голубенький пузырек, госпожа, — обратился он к Велисс. Та принесла требуемое. Он поднес склянку к губам, сделал глоток, слабо улыбнулся и отхлебнул еще. Лицо исказила страдальческая гримаса, пустой пузырек упал на ковер.
— Я схожу за братом Гарином, — сказала Велисс и выбежала из комнаты.
— Что с вами? — Рива опустилась рядом с дядей на колени и сжала его дрожащую руку. — Что вас мучает?
Тяжело, с присвистом дыша, лорд Мустор откинулся на подушки и улыбнулся:
— Моя жизнь, Рива. Меня мучает моя жизнь.
Брат Гарин вышел с тревожным лицом и прикрыл за собой дверь. Рива с Велисс ждали его приговора в коридоре.
— Плохо дело, — сказал целитель. — Я дал ему красноцвета, чтобы облегчить боль.
— Но вы же говорили, что лечение поможет продлить его жизнь еще на несколько лет, — воскликнула Велисс.
— Спокойных лет, а не военных тягот. Из-за усталости его состояние резко обострилось.
— Какое такое состояние? — спросила Рива.
Гарин метнул взгляд на советницу, та принужденно кивнула.
— Ваш дядюшка в молодости много пил, — ответил брат. — Так много, что я вообще удивляюсь, как он сумел дожить до своего возраста.
— Но он же еще не стар, ему и шестидесяти нет, — прошептала Рива.
— Вино не церемонится с человеческими органами, особенно с печенью, — пояснил брат Гарин.
— А если он перестанет пить? — спросила Велисс. — Вообще? Если ни капли вина в рот?
— Это его убьет, — просто сказал лекарь. — Теперь его телу требуется вино, несмотря на весь вред, который оно причиняет.
— Сколько ему осталось? — спросила Рива.
— Если он не будет переутомляться, полгода от силы.
«Полгода… А я познакомилась с ним всего три месяца назад».
— Благодарю вас, брат, — сказала она, чувствуя, как по щеке ползет слеза. — Можно мне с ним побыть?
— Хорошо. Я приду завтра утром.
— Он не хотел, чтобы ты знала. — Пальцы госпожи Велисс коснулись руки девушки, но Рива оттолкнула ее и вытерла слезы. «Хорош реветь», — сказала она себе.
— Как надолго хватит зерна в амбарах? — холодно спросила она.
Велисс помедлила с ответом, потом сказала ясным, чуть дрожащим голосом:
— Учитывая возросшее население — примерно месяца на четыре. Если затянем пояса.
— Прикажите гвардейцам пройтись по округе и собрать всю еду, какая только найдется в радиусе пятидесяти миль. Коровы, свиньи, куры… Пусть все тащат сюда. Несжатые посевы сжечь, источники воды — отравить: уничтожить все, что может пригодиться врагу.
— На фермах все еще живут люди…
— Они могут прийти сюда, как им обещал владыка фьефа. А не захотят, пускай пытают счастья с воларцами. — Она подошла к двери покоев. — Я желаю поговорить с дядей с глазу на глаз.
Лорд сидел за письменным столом с бокалом вина и водил пером по пергаменту. Рядом стоял прислоненный к стене меч его деда.
— Мое завещание, — произнес он, когда она закрыла за собой дверь. — Думаю, пора.
— Ты, конечно, оставишь книги в наследство Велисс.
— Вообще-то к северу отсюда есть небольшое поместье, которое всегда ей нравилось. Красивая усадьба, ухоженные сады.
— Почему вы мне ничего не говорили?
Он со вздохом отложил перо и повернулся к ней.
— Боялся, что ты сбежишь. Тебя и винить было бы не в чем, поступи ты так.
— А теперь вы оставляете мне это проклятое наследство?
— Знаешь ли ты, — дядя поднял бокал и пригубил вино, — что, по мнению Велисс, я — самый удачливый владыка из всех, которые сидели в этом кресле? Никогда прежде наш фьеф не давал столько вина, не накапливал такие богатства и так долго не наслаждался миром и согласием. Но будут ли меня прославлять за это после смерти? Разумеется, нет. Я навсегда останусь в памяти народной как бабник и пропойца, у которого к тому же был чокнутый брат. Но ты, Рива, ты наверняка станешь спасительницей Кумбраэля. Великой воительницей, осененной самим Отцом Мира, приютившей за стенами этого города всех страждущих, позволившей им укрыться от надвигающейся свирепой бури. Я думал, что пройдут годы, пока людские сердца не прикипят к тебе, но, спасибо воларцам, на это