– Прости, брат, – произнёс он, спешиваясь рядом с Каэнисом. – Я надеялся прибыть раньше…
И поперхнулся, увидев пропылённое лицо брата, на котором оставались только глаза. Глаза человека, жестоко сражавшегося несколько недель.
– Всё это случилось из-за того, – хрипло произнёс Каэнис едва узнаваемым голосом, – что ты нас покинул.
Разведчики Адаля принесли сведения о трёх пехотных батальонах воларцев. Видимо, их командование решило отправить часть людей на восток, чтобы покончить с остатками королевской гвардии. Ваэлин велел эорхиль отрезать врагам все пути к отступлению и направил гонца к графу Марвену с приказом незамедлительно атаковать врагов. «Пустим им кровь».
– Пять полков, – сказал Каэнис холодным, бесцветным тоном, каким подчинённые обычно говорят с командирами. – Вернее, то, что от них осталось. Лучше всего сохранился тридцать пятый – выжила треть состава.
– А как насчёт Дарнела? – спросил Ваэлин. – Не врут?
– Нет, – коротко мотнул головой Каэнис. – Мы выстроились для битвы с воларцами, они готовились атаковать нас всей своей мощью. И тут откуда ни возьмись рыцари Дарнела. Мы решили, что они спешат нам на помощь, но вместо этого они напали на наш левый фланг, разметав его в клочки. С того момента наша песенка была спета. Люди отчаянно сражались, все полки, как одно целое, бились до конца. У меня нет слов, чтобы воздать им должные почести. Наверное, лорд Вернье найдёт их, если только он жив.
– Вернье? – переспросил Ваэлин. – Летописец альпиранского императора? А он что, тоже здесь?
– Да, по разрешению короля. Собирал сведения для своих хроник. – Впервые со времени их встречи на холме Каэнис взглянул в глаза Аль-Сорне. – Он поведал нам одну интересную историю, а кроме того, задал кучу вопросов о нашем пребывании в ордене.
– И что ты ему ответил?
– То же, что и ты, полагаю.
– Как вам удалось уйти?
– Мы собрались с силами и контратаковали воларский центр. Я рассчитывал, что их генерал, испугавшись за свою жизнь, остановит атаку и сконцентрирует вокруг себя все войско. К счастью, я оказался прав.
– Твои люди выжили благодаря твоей смекалке, брат.
– Да, но не все. Многих мы потеряли уже во время марша.
– Галлис? Крельник?
– Крельник погиб во время контратаки, Галлис – в ходе отступления.
Ваэлину хотелось сказать, что ему очень жаль, поделиться воспоминаниями о седом ветеране Крельнике и бывшем воре Галлисе-Верхолазе, но Каэнис отвёл глаза, снова глядя только перед собой.
– Мне не по душе посылать вас опять в бой, – произнёс Ваэлин, – но мы идём в Алльтор.
– Как прикажете, милорд, – с тем же выражением лица ответил Каэнис.
«Неужто между нами теперь так всё и будет? – задумался Аль-Сорна. – Неужто с потерей Веры братская любовь сменилась ненавистью?»
Его внимание привлёк стук копыт, в их импровизированный лагерь въехал Норта. Снежинка ни на шаг не отставала от хозяина. «Может, хоть Норте удастся поднять ему настроение?» Тот спешился и с широкой улыбкой бросился к Каэнису.
– А вот и наш мертвец пожаловал! – разулыбался в ответ Каэнис. Он совершенно не выглядел удивлённым, подтвердив давние подозрения Ваэлина, что братья не поверили его байке о гибели Норты.
– Как же я рад тебя видеть, брат! – Оглушительно хохоча, Норта крепко обнял Каэниса. – Кстати, твои племянник и племянница давно уже рвутся с тобой познакомиться.
Снежинка с любопытством обнюхала Каэниса, и тот попятился.
– Не дрейфь, – успокоил его Норта. – Кошка сыта, нам сегодня повстречались работорговцы.
– А мы тут решили проблему нехватки оружия. – Ваэлин показал на темнеющую груду тел под холмом.
Эорхиль не видели смысла во взятии пленных. Война была для них понятием абсолютным, без примеси неуверенности и сострадания. Конечно, лошадей без нужды они старались не убивать.
– Надо как-то дать им понять, чтобы оставляли в живых человечка-другого, – заметил Норта. – Мёртвые, увы, ничего не могут рассказать.
– Готов поспорить, завтра у тебя будет целая толпа рассказчиков.
Никаких проблем с воларской пехотой у графа Марвена не возникло. Кавалерия, как на учениях, взяла врагов в клещи, а лучники ослабили их несколькими последовательными залпами. После того как десятая часть воларцев была уничтожена, Марвен отдал приказ основным силам идти в атаку. Воларское войско состояло из батальона вольных мечников и двух батальонов варитаев. Как и ожидалось, первые тут же побросали оружие, тогда как варитаи сражались до последнего. В плен попало лишь несколько рабов, все они были ранены.
– Ни одного офицера, – доложил Ваэлину граф. – Самый высокий чин, который нам достался, – сержант. Ну или что-то вроде нашего сержанта.
Он с раздражением покосился на внуков лорда Дарвуса: один из них орал от боли, пока второй зашивал ему рану на предплечье.
– Ну, как близнецы? – тихонько поинтересовался Ваэлин. – Не подкачали?
– Никак нет. Просто удержу не было, так они рвались в бой. Храбрости-то на десятерых хватит, – ответил граф и, понизив голос, добавил: – А вот мозгов…
– Милорды, – окликнул Ваэлин близнецов. – Не лучше ли вам наведаться в палатку брата Келана?
Близнецы поднялись и синхронно поклонились. Ответил тот, что стоял слева. Аль-Сорна уже не раз замечал, что говорил за двоих всегда именно этот: наверное, так они решили, чтобы не отвечать всё время хором.
– Услуги почтенного врачевателя требуются серьёзно раненным воинам, милорд. Истинный же рыцарь не беспокоит целителей по пустякам.
– Что же, судя по всему, вы не часто имели дело с истинными рыцарями. Ваш дед не поблагодарит меня, если из-за загноившихся ран придётся поотрезать вам руки-ноги. – Он кивнул на палатку Келана. – Так что вперёд, господа.
– Мы собрали достаточно оружия для вольного отряда, милорд, – отрапортовал брат Холлан, когда близнецы отошли. – Вернее, теперь нам хватит оружия на шесть таких отрядов.
– Каковы наши потери?
– Тридцать пять убитых, шестьдесят раненых, – как обычно без промедления, ответил брат.
– Если бы в драку не кинулись гражданские, было бы меньше, – заметил Марвен. – Когда ненависть застит людям глаза, они безответственно относятся к собственным жизням.
– Как бы там ни было, вы прекрасно справились, милорд, – похвалил графа Ваэлин. – Брат Харлик составил карту Алльтора и окрестностей, и я бы хотел, чтобы вы изучили её и наметили подходящие подступы к городу.
Нильсаэлец растерянно кивнул. Ваэлин знал, что произошедшее в Линеше заставляло Марвена относиться к нему с опаской, а сам он, в свою очередь, не доверял очевидному стремлению графа отличиться на поле сражения. Однако теперь все эти обстоятельства выглядели совершенно не важными.
– Я… постараюсь оправдать ваше доверие, милорд, – поклонился Марвен.
Пленные воларцы ничем не отличались от прочих побеждённых, которых Ваэлин уже навидался на своём веку: люди с испуганными, потухшими глазами, всеми силами избегающие его пристального внимания.
– Они невежественны и малограмотны, милорд, – доложил Харлик. – Система образования в Воларии оставляет желать лучшего. Там принято считать, что человек может сам научиться всему, что ему нужно знать. Эти вот умеют только сражаться и выполнять приказы. Нет, в насилиях и убийствах они тоже поднаторели, хотя о своих подвигах в этом Королевстве предпочитают не распространяться, что совершенно естественно.
– Они знают, кто командует их армией? – спросил Ваэлин.
– Генерал Реклар Токрев, – ответил Харлик, подобно брату Холлану, он не заглядывал в свои записи. – Из этих, из красноштанных, как и все их генералы, впрочем. Ветеран, отличившийся в пограничных боях с альпиранцами и прославившийся в походах против северных племён. Должен заметить, список его великих достижений показался мне несколько сомнительным, поскольку одна из якобы проведённых им кампаний имела место семьдесят лет назад.
– Об Алльторе есть новости?
– Они о нём никогда не слышали. Судя по всему, их отправили в погоню за гвардейцами ещё до того, как генерал уехал в Кумбраэль. Боюсь, мне нечего больше добавить, милорд.
Пленные беспокойно заёрзали под взглядом Ваэлина, многие из них не в силах были унять дрожь. Песнь крови откликнулась на их страх знакомым аккордом, породив любопытную идею. Он неторопливо повернулся к капитану Адалю. Подобное задание можно было доверить лишь ему.
– Мы захватим их с собой, – сказал Ваэлин. – Проследите, чтобы пленных хорошо кормили, и держите их подальше от людей Норты.
Кумбраэль встретил их ещё большим разорением и опустошением, чем Нильсаэль. Войско проходило чередой опустевших деревень, заваленных гниющими трупами. Ваэлин вынужден был приказать оставлять всё как есть: они не могли терять время на погребальные костры. Разница с Нильсаэлем была в том, что кумбраэльские деревни оказались совершенно разгромлены: мельницы и часовни сожжены, трупы изуродованы. Окрестные поля черны от огня, нивы обращены в пепел, а все колодцы отравлены разлагающимися трупами овец и коз.
– Глупость какая-то, – заявил Адаль, когда они проезжали мимо сгоревшего ржаного поля. – Любую армию надо кормить.
– Не думаю, что это дело рук воларцев, – ответил Ваэлин. – Видимо, владыка Кумбраэля решил не дать захватчикам извлечь ни зёрнышка из его земли. И это, кстати, объясняет злобу воларцев по отношению к кумбраэльцам.
Вечером на глаза им попалось ужасающее зрелище. С высокого тиса свисали тела десяти повешенных с выколотыми глазами и вырезанными языками. Большой и указательный пальцы на их руках были отрублены и засунуты в рот. Ваэлин заметил, как Алорнис побледнела и покачнулась в седле.
– Мы о них позаботимся, – сказал он, погладив её по руке. – А ты давай, поезжай дальше.
– Хорошо, – ответила Алорнис, спешиваясь и доставая из седельной сумки пергамент и уголёк. – Сейчас уеду, только погодите немного, не трогайте тут ничего. – На негнущихся ногах она подошла к ближайшему пню, присела и принялась рисовать, внимательно поглядывая на повешенных.