– Ты его знала? – поинтересовалась Лирна, поднимая книгу.
– Нет, что ты! – со смехом покачала головой Малесса. – Не настолько уж я древняя. Впрочем, я была знакома с его прапрапра-и-так-много-раз-внуком. Встретилась с ним, когда он умирал от голода во время нашего тягостного перехода.
– Кем ты была прежде, Малесса? – спросила Лирна, возвращая книгу на место.
– Маленькой девочкой, которой снились кошмары. Они снятся мне и по сей день. И сейчас я как раз смотрю один из них. – В тоне женщины не было шутки, она говорила взвешенно и спокойно.
Прошло много лет с тех пор, как Лирна встречала такого похожего на неё саму человека, который был способен различать малейшие оттенки и тонко чувствовать обман. Ей сделалось стыдно. Но, несмотря на то что смерть стольких людей лежала тяжестью на сердце, Лирна почувствовала радость. Она могла смотреть в глаза, которые видели её насквозь – не было нужды, да и возможности что-либо скрывать от них. Здесь не требовалось улыбок, слёз, интриг, чтобы произвести благоприятное впечатление. Только холодный разум и знания, наполнявшие эти книги. Восторг от этого нового для неё чувства немного горчил виной.
– Ильварек, – произнесла Лирна. – Провидение. Вот что значит это слово.
– Точнее, на твоём языке было бы «гадание». Тебе знакомо это понятие?
– Да. Тёмная сила, умение заглядывать в будущее.
– Я никуда не заглядываю. Но будущее всматривается в меня, а я – в него. И я вижу там тебя.
– Что же я делаю?
Лицо Малессы помрачнело.
– Одно из двух. – Женщина взяла свиток, лежавший на стопке книг, и протянула его Лирне. – Вот, возьми.
– Это подарок?
– Договор. Война между нашими народами закончилась. Пожалуйста, прими мои поздравления с успешными переговорами о мире.
Лирна подошла, взяла свиток, развернула его. Там были только два абзаца, написанных каллиграфическим почерком: первый – на языке Королевства, второй – теми самыми чужими буквами, которые она видела в книге.
– Здесь нет никаких условий, – удивилась Лирна. – Только подтверждение, что война завершена.
– А чего бы ты ещё хотела?
– Ну, обычно мы долго и нудно спорим о границах, размере дани и всём таком прочем.
– Границы постоянно меняются, а твоя роль в свержении Лже-Малессы для меня более чем достаточная дань, и я желаю достойно вознаградить тебя. У тебя ведь есть нож?
– Так, простая безделушка. – Рука Лирны коснулась цепочки на шее. – Ничего серьёзного, я даже бросать его как следует не умею.
– Пока не умеешь. Дай его мне. – Малесса протянула руку, и Лирна заметила, что в другой та до сих пор держит склянку.
Воспоминания о визге Кираль и вони из склянки были ещё слишком свежи. Помедлив, Лирна сняла с шеи цепочку и вложила нож в ладонь Малессы.
– Тебе любопытно, что это? – спросила жрица, сжав рукоять ножа и поднимая склянку над лезвием. – Среди лонакских учёных были не только поэты и математики, но и химики. Сотни лет назад они создали зелье, заставляющее человека испытывать чистую, абсолютную боль, даже если использовать всего одну каплю эликсира. – Малесса наклонила склянку и капнула тёмной вязкой жидкостью на лезвие.
Вонючий пар заставил принцессу отступить, зажав нос. Жидкость растеклась по стали и вдруг с шипением впиталась в неё, словно вода в ткань.
– Вот, держи. – Малесса вернула нож Лирне. – Тебе самой не будет больно. Раз впитавшись в сталь, зелье возвращается к жизни лишь при смешении с кровью.
– Но зачем это мне? – спросила Лирна, не решаясь дотронуться до ножа.
– Чтобы совершить одно из двух деяний, которые я видела в твоём будущем.
Лирне стало ясно, что больше она ничего не узнает. Принцесса робко дотронулась до лезвия, почувствовав лишь холод металла.
– Пусть он всегда будет при тебе, – предупредила Малесса, надевая цепочку ей на шею.
– В любом случае я с ним никогда не расстанусь, – ответила Лирна. – Это моё самое заветное сокровище.
– Ты не такая, как я ожидала, – серьёзно и даже с некоторым удивлением произнесла жрица. – Ильварек рисовал мне совсем другую картину.
– Наверное, я была толще? – со смешком спросила Лирна.
– Нет, но намного более надменной. По его словам, тебе было безразлично, сколько жизней прервётся за время пути сюда, для тебя люди – всего лишь фигурки на доске для игры в кешет. Наша встреча должна была привести тебя в ярость, а известие об ильварек – вызвать в тебе ненависть. Грозя мне всеми возможными карами, ты должна была разорвать договор, который держишь сейчас в руках. Что-то в тебе изменилось, Лирна Аль-Ниэрен. Не было ли это сознанием вины за преступление, которое ускользнуло от ильварек? Настолько ужасного, что вина открыла новую грань твоей души?
«Отец, умоляю вас…»
– Могу поспорить, – произнесла Лирна, – что в твоей книге жизни преступлений было куда больше, чем в моей.
– Ради выживания моего народа мне действительно приходилось совершать ужасные вещи, это правда. Я лгала, подкупала, мучила и убивала. Но каждое из этих преступлений я бы совершила снова, тысячу раз, лишь бы достичь результата. Не забывай об этом, королева. Когда увидишь вздымающееся пламя, вспомни мои слова и спроси себя: смогу ли я сделать это вновь? – Малесса подошла ближе, взяла книгу, которую перед тем рассматривала Лирна, и протянула её принцессе. – Выносить отсюда что бы то ни было запрещено под страхом смерти, но для тебя я могу сделать исключение. «Размышления о природе божественного» особенно занимательны. Релтак много повествует о безумии фанатизма.
– Но я не могу это прочесть.
– Думаю, мы обе знаем, что ты вполне сможешь перевести книгу. Текст на лонакском в этом договоре будет тебе подспорьем, я уверена. А моё сияющее копьё всегда тебе поможет. Она прекрасно умеет читать.
– Давока?
– Насколько я знаю, страны, заключившие мирный договор, обмениваются послами, разве не так? Она будет моим послом у вас.
– Я буду рада видеть её в качестве посла. Мне придётся как можно скорее направить к вам чиновников с соответствующими полномочиями.
– Как тебе угодно, спешки в этом нет. Только не забудь послать ко мне женщину, если не хочешь, чтобы твой посол подарил мне всё твоё Королевство.
– Твоя красота настолько губительна для мужчин?
– Не красота. Дар женщины, умершей триста лет назад. Как ни странно, действует он только на мужчин.
– Жаль, что мне нечего подарить тебе в ответ, – сказала Лирна, принимая книгу.
Пронзительный взгляд Малессы потускнел в мрачной задумчивости.
– Ты сама – великий дар. Ты – подтверждение того, что всё было не зря. – Она протянула Лирне руку, и та приняла её. – Они придут, королева. Придут, чтобы растоптать все в прах. И твой мир, и мой. Когда тебя закуют в цепи, посмотри на заклинателя зверей.
– Малесса?
Но Малесса уже исчезла, на её месте опять стояла испуганная девочка, её ладонь дрожала в руке Лирны: голова запрокинулась, она смотрела в глаза принцессе с ужасом и отчаянием.
– Что ты при этом чувствуешь? – спросила она Лирну, и та поняла, что девочка повторяет свой предыдущий вопрос.
– Я никого не убивала, – ответила принцесса.
– О… – Взгляд ребёнка шарил по лицу Лирны. – Нет… Пока нет… Но они появятся…
– Что появится?
Девочка улыбнулась, зубы её блеснули в зеленоватых отсветах.
– Следы твоего грядущего величия.
Лирна вернулась тем же путём, что и вошла. Пройдя сквозь «парилку», она поднялась по спиральной лестнице. Перед этим она целый час расспрашивала девочку обо всём. «Кто этот таинственный Хозяин, о котором говорила Малесса? Каков его план? Кто придёт, чтобы втоптать нас всех в прах?»
Однако ответы испуганной девчушки ясности не внесли, скорее наоборот. «Он прячется в пустоте… Он голодает… О, как силен его голод… Мать говорила, что моя душа должна стать украшением рода лонакхим, а я перерезала ей горло отцовским ножом…»
Невнятное бормотание прервалось, девушка замолчала. Вдруг её глаза закатились, и она рухнула на пол. Лирна помедлила ещё немного, ожидая, не вернётся ли Малесса, хотя чуяла, что они никогда больше не увидятся.
– У тебя же есть имя? – спросила она, дотронувшись до плеча девочки.
– Хельса, – едва слышно выдохнула та. «Целительница, или – на древнелонакском – спасительница, в зависимости от интонации».
– Я рада, что познакомилась с тобой, Хельса.
– Ты ещё навестишь меня?
– Надеюсь, когда-нибудь…
По губам Хельсы скользнула улыбка, затем её глаза снова остекленели. Лирна погладила девочку по плечу и пошла прочь. Она не обернулась, ей было слишком больно.
Оба брата и Смолен ждали её наверху. Женщины, которая приветствовала их вначале, видно не было – наверное, занялась своими делами.
– Где Альтурк? – спросила она у Смолена.
– Ушёл, ваше высочество. Поговорил о чём-то с Давокой и ушёл.
– Даже не попрощался, – заметил Иверн. – Обидно как-то.
– А Давока?
– Где-то тут, возится со своей сестрой, – ответил молодой брат. – Нам выделили комнаты на верхнем уровне.
Лирна кивнула и опустила взгляд на свиток в своей руке.
– Переговоры прошли успешно, ваше высочество? – не выдержал Смолен.
– Да, – принуждённо улыбнулась принцесса. – Очень успешно. Отдохните сегодня как следует, господа. С рассветом мы возвращаемся домой.
Путь до Скелльского перевала занял почти две недели. Давока выбрала более длинную, но зато и более удобную дорогу, чем те глухие тропинки, по которым они ехали к Горе. Лирна предложила захватить с собой Кираль, но воительница отказалась.
– На Горе о ней позаботятся лучше.
– Но ты же только-только её обрела, – удивилась Лирна. – Разве тебе не хочется побыть с сестрой? А к моему двору прибудешь попозже, когда захочешь.
– Нет. – Давока мотнула головой. – У меня приказ Малессы.
На этом их разговор и закончился.
По вечерам они работали над переводом «Премудростей Релтака». Давоку сильно встревожили его откровения.