– Откуда вы знаете моё имя? – спросила она, когда он оставил её в покое.
– Но ведь тебя так назвали бабушка с дедушкой? В честь неё, да? – Он указал на пустое кресло и вернулся к столу. – Я очень рад тебя видеть.
– Бабушка с дедушкой? – переспросила Рива, оглядывая сад. «Как много тут гвардейцев».
– Ну да. – Дядя, похоже, выглядел озадаченным. – Они же тебя воспитывали, разве нет?
Рива моментально позабыла о бегстве. Подошла к креслу и села.
– Они давно умерли. Как и моя мать. А мой отец… – Она запнулась. Об отце он и сам все знал. – Почему вы не приказали меня убить?
– И какой же я после этого был бы дядя? – рассмеялся он и подлил себе ещё вина.
– Вы знали мою мать?
– Разумеется. Не так хорошо, как твой отец, конечно, но я помню её прекрасно. – Его покрасневшие глазки ощупывали её лицо. – Она была очень красивая. И очень весёлая. Неудивительно, что Хентес в нее влюбился. Увидев тебя, я решил, что это её призрак явился мне на помощь. Ты – её точная копия, вот только глаза… Глаза у тебя как у Хентеса.
«Влюбился в нее?» Священник камня на камне не оставил от иллюзий насчёт истинных отношений её родителей. «Твоя мать была дешёвой шлюхой, – просто сказал он ей. – Одной из многих, которые вились вокруг Истинного Меча ещё до того, как Отец осенил его своим Словом. У тебя есть шанс искупить её грех, придав смысл своему позорному существованию».
– Не будь она служанкой, он бы наверняка женился на ней, – продолжал её дядя. – Надо было видеть гнев твоего деда, когда он узнал о твоём скором появлении на свет. У Хентеса были, конечно, и другие женщины, как и другие бастарды, но никого он не захотел оставить при себе. Твоей матери вручили изрядную сумму денег и отослали обратно на ферму к её родителям, а самого Хентеса наш отец отправил на нильсаэльскую границу гоняться за бандой каких-то головорезов. Потом до нас дошли сведения, что твоя мать умерла при родах. Не удивлюсь, если именно горе сделало его столь безрассудным. Прежний Хентес ни за что не стал бы атаковать лучника, стоящего в тридцати футах.
– «Даже будучи грешником, человек, ставший впоследствии Истинным Мечом, никогда не бежал своего долга, – процитировала Рива. – Служа людям, он был ранен разбойничьей стрелой. Днями и ночами страдал он от боли, впал в забытье, и тогда Слово Отца пробудило его к новой жизни».
– Так ты знаешь одиннадцатую книгу?
– Слово в слово.
«Он вбивал её в меня до тех пор, пока я не запомнила текст лучше него самого».
– Тот человек, который явился сюда прошлой ночью? Ты ведь знакома с ним, верно?
Рива кивнула, у неё внезапно перехватило дыхание.
– Тогда ты должна назвать его имя, – произнесла госпожа Велисс, глядя на неё поверх свитка. – Его сообщник, тот, которого ты ранила, упорно не желает нам его сообщать.
– Вряд ли он его вообще знает. Сыновья редко пользуются именами, даже общаясь друг с другом.
– Сыновья… – выдохнул владыка фьефа и пригубил вино. – Ну конечно, кто же ещё? Вечно эти проклятые Сыновья.
– Не только Сыновья, – проговорила Велисс, разглядывая Риву с тем же наглым любопытством, которое уже продемонстрировала в спальне. – Вот и дочь объявилась.
– Племянница, – тускло произнёс он. – Она моя племянница, советник.
– Не стоит превратно истолковывать мои слова, милорд. В конце концов, я тоже обязана своим спасением этой интересной юной девушке. Я не хочу ничего иного, кроме как отблагодарить её.
– А этот раненый пленник, он не сказал больше ничего? – оборвал её владыка.
– Все его показания тут. – Она бросила пергамент на стол. – Обычный бред фанатика. Возвращение фьефа под длань Отца, свержение власти еретиков… Потребовалось приложить усилия, чтобы он стал более покладистым.
– Служанка, значит, – сказал лорд Мустор, пробежав глазами свиток. – Вот как они проникли внутрь.
– Похоже, она им сочувствовала и никак не ожидала, что наградой станет перерезанное горло. Впредь мне нужно будет тщательнее отбирать прислугу. Я приказала обыскать её комнату, но сомневаюсь, что там найдётся что-нибудь интересное. – Она повернулась к Риве, и выражение её лица стало жёстким. – Так как же его имя?
– Я никогда его не знала, – ответила девушка. – Священники никому не называют имён, полученных от Отца.
Велисс и владыка фьефа переглянулись, в её глазах светилось торжество.
– Это ещё ничего не значит, – предостерегающе произнёс он.
– Пока не значит. – Госпожа Велисс резко оттолкнулась от стола. – Хотя и приоткрывает новые возможности для допроса нашего заключённого. С вашего позволения, милорд. Госпожа. – Она поклонилась Риве и пошла прочь, но задержалась у её кресла и положила руку девушке на плечо. – Ах да. У меня есть для тебя подарок. В знак моей признательности, если можно так выразиться. С минуты на минуту он будет здесь. – Она подмигнула и решительно направилась по посыпанной гравием дорожке в сторону дворца.
– Она будет его пытать? – спросила Рива.
– Ну, не так вульгарно, – ответил дядя. – По крайней мере не больше, чем понадобится. Госпожа Велисс прекрасно разбирается в зельях, которые развязывают язык, а заодно – и разум, так что её допрос простой пыткой не назовёшь. Конечно, манеры моей советницы могут показаться несколько… грубоватыми, но она предана нашему фьефу и мне лично, можешь не сомневаться.
– Мне не нравится, как она на меня смотрит.
– Воспринимай это как комплимент. – Лорд Мустор захохотал и плеснул себе ещё в кубок. – Она довольно разборчива.
Рива решила, что не желает углубляться в эту тему, и потрогала рукоять меча.
– Вы спасли его, – произнесла она. – Сохранили. Благодарю вас за это.
– Меч твоего прадеда? – непонимающе нахмурился Мустор. – Да он всегда висел в зале для фехтования, сколько себя помню. Меня удивляет, что ты забралась сюда, чтобы его украсть.
– Прадеда? – хрипло переспросила она, отдёргивая руку. – Я думала…
«Я зашла так далеко, и все впустую».
– Думала, он принадлежал Хентесу? – понимающе подмигнул он. – Что это – клинок Истинного Меча? Да, знатная была бы реликвия, хотелось бы мне его иметь.
– Так он не у вас?
– Остался где-то в Высокой Твердыне, когда Хентес погиб. К тому времени, когда мне пришло в голову его найти, там уже было пусто. Надо было поинтересоваться у Аль-Сорны, чтобы попытал насчёт меча своих полковых крыс, но в то время моя позиция была не настолько сильна.
– Выходит, все напрасно, – прошептала Рива. – Я прошла столько миль, лгала, калечила, убивала, и все было напрасно. Я ищу то, что потеряно навсегда.
– Священник, да? Это он тебя послал?
– Он послал меня на смерть, теперь я это вижу. Аль-Сорна был прав. Мне предстояло стать ещё одной жертвой, чьё имя сплотило бы возрождённых Сынов Истинного Меча. Для этого меня и готовили. Готовили меня в мертвецы с тех самых пор, когда я пешком под стол ходила.
– Так ты совсем не помнишь своих бабушку с дедушкой?
– Почти нет. Только лица, которые я когда-то видела. Кажется, добрыми, но далёкими, словно сон. Тогда как лицо священника было очень реально, каждое его слово заключало в себе правду Отца. Вот только он оказался лжецом. Что же мне теперь делать, дядя? Что мне думать о любви Отца? – Слёзы вновь хлынули у неё из глаз, и ей пришлось вытирать их дурацким кружевным рукавом своего платья.
Лорд Мустор допил вино и махнул слуге, чтобы принёс ещё бутылку.
– Позволь, я раскрою тебе один секрет, моя дорогая племянница. – Владыка пододвинулся поближе, переходя на шёпот. – Наверное, я кажусь тебе безбожным грешником, но я никогда не сомневался, что Отец следит за мной. Я чувствую это, каждый день и каждый миг я ощущаю, насколько тяжело его… разочарование.
Рива не смогла сдержать смех, веселье и слёзы смешались на её лице.
– Однако есть ещё кое-что, – продолжал дядя. – Кто, если не сам Отец Мира, мог сделать мне столь великий дар? Подарить спасение и племянницу в ту ночь, когда убийцы явились, чтобы расправиться со мной? Если ты скажешь, что Отец тут ни при чём, я тебе не поверю. – Он оглянулся, заслышав звук открывающихся ворот. – А! Вот и подарок советницы.
Рива в ужасе вскочила. К ним приближались четверо гвардейцев, толкавших перед собой широкоплечего парнишку. Они остановились, и Рива подбежала к ним. Под глазом у Аркена лиловел здоровый синяк.
– Что вы с ним сделали?
– Простите, милорд, – сказал сержант, обращаясь к Мустору. – Как только мальчишка нас увидел, он сиганул в окно постоялого двора. И сколько мы его ни увещевали, не хотел нас слушать.
– Я же говорила, чтоб ты меня не ждал. – Рива дотронулась до его синяка и нахмурилась.
– Не хотелось одному тащиться в Пределы, – робко улыбнулся Аркен.
Владыка фьефа кашлянул.
– Знаешь, – сказала Рива, – похоже, мы всё-таки остановимся у моего дяди.
В услужение ей дали горничную, тихую, немногословную женщину, однако по её бегающим глазкам Рива поняла, что истинной её работой был шпионаж для госпожи Велисс. Также ей выдали множество платьев и поселили в покоях, расположенных под апартаментами лорда Мустора и его советницы. Риву беспокоило, почему при этом Аркена поселили в дальнем крыле.
– Он просто мой друг, – возмутилась Рива, отвечая владыке фьефа за завтраком на следующий день.
– Азраэльский друг, – уточнил он.
– Как и госпожа Велисс, – парировала Рива.
– Благодаря последнему обстоятельству я наловчился отвечать на насмешки борцов за независимость нашего фьефа. Если ты хочешь стать моей официально признанной племянницей, тебе потребуется… определённая сдержанность.
Рива решила промолчать по поводу того, что лекцию о сдержанности ей читает такой потаскун.
– Вы сказали, официально признанной?
– Да. Тебе этого не хотелось бы?
– Я… не знаю. – На самом деле Рива понятия не имела, что делать дальше. Священник оказался лжецом, меч – сказкой, а любовь Отца… – Я подумывала отправиться в Северные пределы, у меня там друзья.