– Очень не хочется взваливать на вас дополнительные хлопоты, Святой Чтец, – сказал владыка фьефа, – но мне нужно сообщить вам важные новости.
– Королевская гвардия вновь направляется к нашим границам, – безмятежно кивнул старик. – Новости действительно мрачные. Остаётся лишь уповать на милость Отца, который спасёт нас от нового разграбления.
– Гвардейцы будут с месяц бродить по лесам и холмам в поисках фанатиков, напавших на владыку Южной башни. Никого не найдя, они уберутся восвояси. Им просто нужно показать остальным азраэльцам, что нам это с рук не сойдёт. Король заверил меня в этом. – Опухшие глазки лорда вдруг совершенно прояснились, он пристально следил за реакцией Чтеца. – Но на самом деле новость, которую я хотел бы вам сообщить, гораздо серьёзнее. Видите ли, моя племянница не только подкована в Десятикнижии, она также прекрасно владеет мечом, её мастерство определённо превышает мастерство моего покойного брата.
– Неужели? – Чтец изумлённо взглянул на Риву. – Видимо, Отец щедро одарил её талантами.
– Более чем, – подтвердил дядя Сентес. – Ведь он направил её в мой дом в тот самый день, когда ко мне заявились убийцы. Если бы не она, меня бы здесь уже не было.
Удивление Чтеца выглядело абсолютно искренним, Рива это видела: обвислые щеки старика задрожали, он испуганно заморгал. Это было лицо человека, узнавшего неприятную новость.
– Благословен будь тот, кто по воле Отца сохранил вам жизнь, – выдохнул он. – Убийцы живы?
– Нет, к сожалению. Одного из них сразила моя племянница, другого – гвардейцы. – Он помолчал, продолжая пристально глядеть в лицо Чтеца. – Однако третьему удалось ускользнуть. И, как утверждает моя племянница, он является священником вашей церкви.
На этот раз Чтец был не просто удивлён, но искренне встревожен. «Он знает, – подумала Рива. – Знает, кто тот священник». Она почувствовала, как сжимаются её кулаки при виде скорбной физиономии старика.
– Увы, святое призвание не может уберечь нас от ложных идей, – произнёс Чтец. – Еретические речи вашего брата нашли отклик во многих сердцах, в том числе и в среде священства. Разумеется, я не премину воспользоваться всеми доступными церкви средствами, чтобы негодяй понёс заслуженное наказание. А если вы опишете нам его приметы…
Велисс достала новый свиток, поменьше, и положила на стол перед Чтецом.
– Да, этого вполне будет достаточно, госпожа, – сказал тот. – Я прикажу немедля сделать копии и разослать во все храмы. Заверяю вас, что церковь не будет покрывать преступника.
Рива шагнула вперёд, сжав кулаки. Дядя мягко, но решительно взял её под руку.
– Благодарю за участие, Святой Чтец, – произнёс лорд. – Что ж, наверное, мы уже достаточно смутили ваш покой.
– Смущайте мой покой хоть каждый день, милорд. – Чтец улыбнулся Риве. – Особенно если вы будете делать это в такой очаровательной компании.
Дядя поднялся и, не отпуская руку Ривы, направился к двери, но девушка не двинулась с места.
– «Ложь, – процитировала она Чтецу, – это грех, распознать который тяжелее всего, поскольку кривда часто рядится в ласку, а правда – в жестокость».
– Именно так, моя дорогая. Именно так. – Чтец не сводил взгляда с её лица, и в его глазах вспыхнул гнев, пусть даже всего на мгновенье.
– Рива! – окликнул дядя Сентес, стоя уже в дверном проёме.
Девушка поклонилась Чтецу и вышла вслед за лордом. В коридоре стоял тот самый противный священник и смотрел на неё с нескрываемым презрением.
– Прошу прощения, – сказала Рива, останавливаясь. Мужчина был высок, и ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Но не настолько высок, чтобы не дотянуться до него. – У тебя из носа капает.
Священник непонимающе потрогал свой нос – пальцы остались чистыми.
– Что за?..
Его голова дёрнулась назад, нос хрустнул. Удар был силён, но не смертелен. Священник попятился, упёрся спиной в стену и осел на пол. По лицу потекла кровь.
– Ой, я поторопилась! – сказала Рива, отходя. – Из носа закапало только сейчас.
– Некрасиво так себя вести, – выговорил ей дядя Сентес.
Они вернулись во дворец и теперь сидели в библиотеке, где его уже ждала очередная бутылка вина. Госпожа Велисс, казалось, едва сдерживала смех. Рива плюхнулась в кресло, расстегнула ненавистный воротничок и принялась яростно чесаться.
– Старик лжёт, – сказала она.
– Разумеется, – согласился лорд, откупоривая бутылку и принюхиваясь к содержимому. – М-м-м, долина Умблин, выдержка пять лет. Неплохо.
– И это всё? – поинтересовалась Рива. – Он врёт вам в глаза, а вы делаете вид, что так и надо? Владыка фьефа улыбнулся и налил себе вина.
– Мы их предупредили, – сказала Велисс, глядя на Риву. Женщина сидела у того самого стола, у которого задержалась Рива, когда разыскивала меч. Велисс продолжала читать какие-то книги, в том числе трактат о вине и деньгах, на столе лежала уже целая груда её заметок. – Великий лицемер занял оборонительную позицию.
– Хорошо бы, если бы там он и остался, – вставил дядя Сентес. – Это то, чего так и не удалось добиться твоему знаменитому деду.
– Но он знает, – настаивала Рива. – Я имею в виду, знает, где сейчас священник.
– Жаждешь мести, дорогая? – поинтересовалась Велисс. – Он плохо с тобой обращался, да?
«Грязная, забывшая Отца грешница…»
– Пойду переоденусь. – Рива встала с кресла и направилась к двери.
– Нам бы очень помогло, если бы мы больше о нём знали, – добавила Велисс, заставив Риву остановиться. – О твоём детстве, о месте, где ты выросла. Что это было: замок или пещера в горах?
– Дырявый сарай, – буркнула Рива, покинула библиотеку и пошла к себе.
Стянув платье так быстро, что оно кое-где разошлось по швам, Рива швырнула его в угол и переоделась в свой обычный наряд: штаны для верховой езды и свободную рубаху, которые ей всё-таки выдали, несмотря на протесты Велисс. «Я сама его найду, – решила Рива, натягивая сапоги. – Проникну ночью в собор и заставлю старого пердуна раскрыть свой секрет».
В комнату тихо, но настойчиво постучали. За дверью оказался дядя. Выражение его лица было добродушным, но не допускающим возражений.
– Сарай? – повторил он.
Рива вздохнула и уселась на кровать. Лорд Сентес закрыл дверь и по-родственному присел рядом с ней. Девушку несколько удивило, что он не захватил с собой вина. Некоторое время сидели молча. Рива пыталась найти понятые ему слова.
– Довольно большой, – сказала она. – Сарай, в смысле. Ни животных, ни плугов, только я, священник и куча соломы. Первое моё отчётливое воспоминание – как я лазила вверх-вниз по балкам. А если падала, он меня бил.
– Он тебя часто бил?
– Не сосчитать. С чем, с чем, а с палкой он управлялся отлично, шрамов не оставалось. Только один раз перестарался. – Рива приподняла волосы и показала рубец над правым ухом. В тот раз он избил её до потери сознания.
– А ты не знаешь, где находился этот сарай?
– Посреди полей. Там вокруг росла высокая трава. Люди к нам приходили редко, и то это были все какие-то суровые мужчины, странно смотревшие на меня. Он называл их братьями, они его – Истинным священником. Впрочем, был один, отличавшийся от них от всех. Тот заявлялся раз или два в год, и тогда священник велел мне сидеть тихо и не высовываться. Я не слышала, о чём они говорили, но точно помню, что священник называл его милордом.
– Ты не могла бы его описать?
– Широкоплечий, невысокий, лысый, но с чёрной бородой. По глазам дяди Рива поняла, что он узнал, о ком речь. Она ждала, что он назовёт ей имя, но вместо этого дядя Сентес спросил:
– Ладно, а что ещё ты помнишь?
– Когда я стала постарше, он начал брать меня с собой в деревню, куда наведывался за едой. Я тогда почти не видела других людей и не знала, как себя вести. Помню, в первый раз пришла в ужасное волнение, кричала и показывала на все пальцем. Чем заработала очередную порку. «Ты не должна привлекать к себе внимание, – сказал он. – Тебе следует проходить через жизни других незаметно». Позже он стал посылать меня туда одну ночью, чтобы украсть что-нибудь или подслушивать разговоры. Тренировал для моей святой миссии, как я понимаю. Со временем я хорошо узнала жителей деревни, их сплетни дали мне прекрасную возможность заглянуть в их жизнь. Жена пекаря завела шашни с лудильщиком, приходившим в селение каждые две недели. Колёсник потерял сына в бойне у брода через Зеленоводную. Деревенский священник любил заложить за воротник. Однажды ночью я оказалась перед открытым окном…
«Мне было известно о ней лишь то, что она была дочерью плотника. Она стояла над тазиком и водила мочалкой по груди. В свете лампы её кожа светилась, а волосы были будто из золота…»
– Рива? – окликнул дядя Сентес. Она мотнула головой, прогоняя воспоминания.
– Оказалось, священник всегда следил за мной. Я загляделась в это окно, и на следующий день он оставил мне этот шрам. – Она дотронулась рукой до виска.
– Как называлась деревня?
– Мукомелица.
Дядя медленно кивнул – похоже, все это подтвердило какие-то его догадки.
– Прости меня, Рива, – сказал он, обнимая её за плечи и притягивая к себе. – Владыка фьефа из меня никудышный, но думаю, что роль дяди у меня выйдет лучше. Я хочу найти этого священника, подарить его тебе и полюбоваться, как ты его выпотрошишь. Как тебе такая идея?
– Да, дядя, – прошептала Рива, отстраняясь от его объятий и смаргивая слёзы. – Прекрасная идея.
Следующий день прошёл в обычной дворцовой рутине. Она упражнялась на мечах с Аркеном в зале для фехтования, потом обедала вместе с Велисс и владыкой фьефа, затем целый час просидела в углу, пока кто-то из них, а то и оба сразу, встречались с просителями – купцами и лордами. Вечером они с Аркеном отправились на конную прогулку, для Ворчуна и Горбунка выделили место в дворцовых конюшнях. До самой темноты они катались в холмах за стенами города, даже немного поохотились. Аркен раздобыл где-то длинный лук и доказал, что натягивает он его лучше Ривы, хотя попадае